В сахалинском Чехов-центре взыграл "Тестостерон"

Новый спектакль Чехов-центра "Тестостерон" поставил санкт-петербургский режиссер Антон Безъязыков по пьесе польского драматурга Анджея Сарамоновича. Случай "Тестостерона" подтверждает истину: счастливый человек никогда не достигнет творческих высот. Написанная в минуту жутчайшего раздрая по всем фронтам пьеса принесла автору невероятную популярность, а театрам — повод показать зрителям действительно смешную комедию, что довольно редко происходит.

Применительно к спектаклю фраза "Много шума из ничего" ни в коей мере не оценочная. Во-первых, шума и впрямь много — какая же свадьба без баяна и мордобития? Считай, праздник русской души не удался, хотя ни свадьбы, ни невесты в прямом эфире мы так и не увидим. Во-вторых, ничего нового о мужчинах и женщинах зрители не почерпнули. Что энный процент женщин грамотно "разводит" мужчин на шубки, деньги, чувства — тоже мне бином Ньютона. Что невозможно понять, чего она молчит и дуется. Может, она обиделась, а может, у нее стрелка на колготках. Тяжело… Обо всем наболевшем говорит великолепная семерка потерпевших, собравшись в ресторане после свадьбы, которой не было, потому что невеста сбежала. "Погреть уши" о мужские откровения про непонятки с женщинами предлагается всем, кто не пожалеет денег на билет.

В сеансе прилюдного душевного стриптиза Чехов-центр выставил весь свой мужской "цвет нации". Они все время едят и попутно пережевывают свои проблемы, за пару часов выпили "метр водки" и спели хорошие песни от "Уральских пельменей" и Ляписа Трубецкого, для чего на втором этаже банкетного зала устроилось трио из группы "Джаз-Тайм". От просто комедии положений "Тестостерон" отличается нафаршированностью научной информацией, раскладывающей любовь на атомы. В пьесе целых три персонажа желают образованность показать и все время говорят о непонятном — тестостероне, эндорфинах, формулы мелом пишут. Примеряют отношения полов к животному миру, сравниваются с птичками и дельфинами. Особенно усердствует магистр Червь (Илья Романов), который, правда, больше подкован теоретически. В роли несчастливого жениха Виктор Крахмалев совершенно деморализован — и впрямь, фактурного орнитолога бросила какая-то певичка, незнамо как поющая, а Виктор еще и поет, и недурно. И знание-сила не помогает. Судя по километровым монологам, журналист Третин (Александр Ли), у которого французские корни, похоже, служит не в "желтой" прессе, а в журнале "Химия и жизнь". Но как только выясняется про одну жену/любовницу на двоих, ученый лоск немедля слетает, начинается банальная батальная сцена, и бинт с одной побитой головы переходит на другую.

У неученых персонажей не менее крутые драмы. У обаятельного семьянина Яниса (Константин Вогачев) приличная жена оказалась гулящей женщиной. У брутального музыканта Фистаха (Сергей Максимчук), похожего на арбуз-переросток, под диким полосатым костюмом — кто б мог подумать! — бьется нежное, обманутое сердце. Гоголем ходит только официант Титус (в этой роли просто искрит Владимир Байдалов), небольшой, но задорный мачо, который, если верить ему, в полпинка окучивает все, что шевелится в округе. Дает мастер-классы Червю, и это одна из самых уморительных сцен в спектакле. Интересно, что Илью Романова, ранее работавшего в омском Пятом театре, "Тестостерон" таки-догнал (в прошлом году там его ставил Никита Гриншпун). Его субтильный ботаник наиболее убедителен со своей трогательной историей любви.

Это семейная комедия в том смысле, что в конце концов на сцене оказывается большая семья — все друг другу сыновья, братья, незадачливые любовники. На это намекает деталь красного цвета в костюме у каждого героя: жилетка у папы, ремень у Фистаха, кроссовки у Титуса, носки Корнеля и т.д. Разбирательства между молодыми во втором действии переходят в разоблачение морального облика папаши (Андрей Кузин), который, в отличие от них, пожил в удовольствие и между прочим переводит в свою веру сыновей-иллюзионистов: да ну вас, какая такая химия? Есть просто любовь… В таком ветхозаветно-романтическом ключе, к вящему удовольствию дам, приходит финал. А с ним и свадьба. Женится Титус, снисходительно поучавший коллег, как красиво жить. Чемпионат по наступанию на грабли продолжается.

"Тестостерон" играют на малой сцене, которая реализует свои преимущества: создает эффект теплой компании, где все зрители заинтересованно участвуют в интимных разборках, укрупняет актерскую игру, да и сводит к минимуму неизбежный процент пуританской публики, которая в прежние времена бежала бы жаловаться в партком на факт аморалки. Но в общем-то представить мужские разговоры о женщинах без непарламентских выражений (хотя и без мата) как-то нереалистично. Как сказал бы Константин Сергеевич, "Не верю!". Вопросу, нужно ли правду жизни тащить из рюмочной на сцену, в условиях зашкаливающего сегодня театрального плюрализма, каждый режиссер находит рациональное высокохудожественное обоснование. Вот в мае Чехов-центр обещает последнюю премьеру сезона по Мольеру в постановке Олега Еремина, думается, у Жан-Батиста все будет в пределах санитарной нормы.

Чехов-центр рекламировал "Тестостерон" как подарок к 8 марта. Но в принципе это не просто спектакль-комплимент, это фактически выкинутый белый флаг: сдаемся, без вас — никуда. Даром, что милее, чем "сука", в адрес женщины ничего не звучало. Вариантов-то немного — дичать без женщин или звереть с  ними. Если кто не нуждается в таких лобовых комплиментах (включая рафинированных эстетов, ворчащих про одноразовый театр), может его игнорировать. Каждый выбирает по себе — женщину, религию, дорогу, театр.