Сахалинский Чехов-центр открыл сезон "Вишневым садом"

Чехов-центр открыл театральный сезон "Вишневым садом". Открыл празднично, но по-семейному уютно, с чаепитием. Действо начиналось уже в фойе, где среди зрителей фланировал Чехов (Леонид Всеволодский) под ручку с одной из своих прекрасных дам — Мизиновой ли, Авиловой, Книппер (Алиса Медведева)… Чехов в театре имени себя, где с начала ХХI века уже в третий раз ставят "Вишневый сад". Очевидно, есть потребность вновь и вновь возвращаться к пьесе, в которой смертельно больной Чехов думал о том, каким выйдет будущее России. В Чехов-центре говорят, что ждали несколько лет, чтобы заполучить на постановку худрука Минусинского театра драмы Алексея Песегова, который нарасхват по всей России и далее, чьи постановки неоднократно входили в круг номинантов национальной премии "Золотая маска".

Идя на премьеру, стоит отбросить шаблоны. Не будет вам никакого цветущего вишневого сада визуально, и все ритуальные пляски чеховских героев "погибаю, но не сдаюсь" вершатся вокруг капитального шкафа. Режиссер Песегов воздал высокую честь "дорогому многоуважаемому шкафу", сделав его символическим древом жизни семьи Гаевых, последней опорой в эпоху крушений. Шкаф остался от всего, что было — дом, семья, флаг, родина, что беспечно проедены-прожиты, как деньги ярославской бабушки. В одном из своих спектаклей, "Колыбельная для Софьи", режиссер диалоги заменил песней. А здесь, при сохранности текста, он много передал на счет музыки (петербургского композитора Ильи Миронца), звуков, света. Если это комедия (по Чехову), то черная в прямом смысле. В кромешной тьме, накрывшей любимую сцену, периодически очерчиваются кружками света одинокие фигуры, которые все пытаются склеить медом прошлого некогда счастливую жизнь. В финале глухой стук топоров, вырубающих вишневый сад, считывается так, как будто забивают гвозди в крышку гроба, а створки со шкафа срывают — словно облетают листья с деревьев.

Алексей Песегов поставил спектакль, при виде которого приходит на ум английская видовременная форма Future in the Past — будущее в прошедшем. Из пустоты и тьмы небытия выплывают персонажи, как будто сошедшие с винтажных черно-белых фотографий или из сна. Правда, они еще барахтаются в теплой шали воспоминаний о беззаботном детстве с преданными слугами и сладкой вишней возами, напряженно вглядываются в вишневый сад, который виден только им, где-то в районе амфитеатра. Белой птицей кружится юная Аня (Ирина Женихова), счастливая одним лишь предчувствием перемен, мелькнет уютный столик с чашечкой кофе и гнутыми венскими стульями и исчезнет, будут они еще сидеть у костерка — то ли пикник, то ли вроде греются, как бездомные. С обществом обаятельных бездельников, которых хлебом не корми — дай поговорить об ушедшем, хорошо только мечтать о случайном богатстве, отринув беспокойство каких-либо перемен. Прекраснодушные и прекрасно одетые Раневская (Анна Антонова) с Гаевым (Андрей Кошелев), выглядящие как инородные тела в своем отечестве, — предвестники Серафимы с Голубковым из булгаковского "Бега".

Кажется, Чехов с иронией относился не только к барству, но и к части интеллигенции. Петя Трофимов (Константин Вогачев) таков, как будто Чехов, провидец, знал, насколько будут извращены революционной практикой сияющие мечты о новой жизни. С этим засушенным, как лист гербария в книге, очкариком, ходячим агитпропом социализма барыня-душечка Раневская на удивление жестока, вероятно, чувствуя своим нерациональным женским сердцем игру честолюбия и фальшь в его словах. После обидных слов наотмашь "В ваши годы и не иметь любовницы…" Петя даже закатывает форменную истерику, на что парочка юных зрителей по соседству хихикнула: "Ну прям царь зверей…".

— Ну а как женщины ведут себя, когда их задевают за живое? Мы же можем в сердцах "размазать" и забыть, как звали... Пытаюсь понять мотивы поступков моей героини, несчастной, много битой судьбой, но не во всем могу понять, потому что Анна Антонова и Любовь Раневская — абсолютно разные люди. Вообще этот спектакль — про загадочную русскую душу: что имеем — не храним, потерявши — плачем, — поделилась актриса Анна Антонова.

Но этой Раневской можно простить многое за интуитивную, бессознательную любовь, которую она внушает всем, со своей глупой щедростью, безоглядными иллюзиями вроде убыточного сада или парижского мерзавца. Анна Антонова в спектакле, проще говоря, работает солнцем, к которому тянутся все. И при этом, в отличие от Пети, которого барышни не любят, но слушают, как крысы гаммельнского дудочника, Раневская преинтересная женщина с прошлым. В паутине ее женского обаяния и непоследовательности наряду со всеми вязнет и Лопахин. Он делом занят, но вот трудолюбивая, очень правильная пчелка Варя (Анастасия Быкова) уже не вписывается в систему его координат.

Актер Анатолий Чернов:

— Лопахин на протяжении всего спектакля комплексует по поводу своего низкого происхождения — мужик мужиком, несмотря на все свои деньги. Для человека, который никогда не останавливается, постоянно стремится к росту, и дама должна соответствовать его устремлениям, на ее фоне он должен выглядеть лучше. Лопахин делает свой выбор: даже если предположить у него какую-то симпатию к Варе, то все равно возобладает рацио. Но все ж плюс моего героя — дать людям почувствовать свой потенциал, он является олицетворением чеховских слов "выдавить из себя по капле раба…". Прошлое не должно задерживать тебя, надо идти дальше.

За последние годы наша труппа обогатилась актерами из Омска, Иркутска, Владивостока. Анатолий Быков дебютирует в "Вишневом саде" в Чехов-центре (как и Анастасия Быкова и Ирина Женихова), и, кажется, мы получили интересное пополнение, многогранность которого еще предстоит открыть. В отличие от "вишневых" трутней, он являет в своем герое положительного (без иронии!) "нового русского", на деле воплощающего призывы Чехова работать. Не до "ханами" ему тут. Правда, слушая торопливый стук топоров за сценой, вспоминаешь многочисленные битвы экологов сегодняшней России — за лес, речку, озеро, за право человека жить в гармонии с природой. Сегодняшние Лопахины в разы переплюнули тонко чувствующего чеховского бизнесмена.

Художник-постановщик Светлана Ламанова, постоянный соавтор Алексея Песегова:

— Чехов требует душевной зрелости. Художник, режиссер могут сочинить все что угодно, но это не имеет значения, если не удастся одушевить авторскую энергию, а ее проводниками к зрителю являются актеры.

Актерский состав этого спектакля в руках Алексея Песегова стал подлинно жемчужным ожерельем — нет тут маленьких ролей, ибо в мозаику встроены все пазлы. Глаз не оторвать от великолепного подлеца Яши с прилизанными височками (Виктор Крахмалев), у которого между прочим тоже душераздирающая драма нелюбви (не про Дуняшу речь) — к немытой России, хочу в Париж, хоть на коленях туда поползу. Простушка Дуняша (Татьяна Никонова) смешна в своих потугах на гранд-даму, но как же трогательна ее неразделенная любовь к этому лощеному слизню. И самый русский национальный характер на авось — Владимир Байдалов (Симеонов-Пищик), который вечно в долгах, но которому то и дело обваливаются всякие неожиданные "плюшки" — то глину найдут, то просто денег стрясет с кого ни попадя, тем жив и всех умников переживет. А в финале, когда Гаев с Раневской, прощаясь, обнимают шкаф, Гаев, на одну минутку скинув маску безмятежного барина-инфантила, так отчаянно зарыдает, и вдруг станет невыносимо горько — да все он видит и понимает: жизнь кончена, все летит в тартарары, но все же он пытается изо всех сил "держать лицо"…

Никакой из пьес Чехова так не доставалось от режиссеров, как "Вишневому саду". На сцене Чехов-центра актриса Анна Антонова в нем последовательно прошла женский послужной список — Аня, Варя, Раневская (шутит: "В четвертом "Вишневом саде", наверно, буду Фирса играть"), Анатолий Чернов вырос от Яши до Лопахина. Пьесу многие со школьных уроков литературы недолюбливают, а поди ж ты, магия какая-то переливается со сцены в зал… Представив ювелирно сплетенную жизненную историю чеховских лузеров, прагматиков и восторженных мечтателей, Алексей Песегов дал открытый мастер-класс, как актуализировать на сцене классику без всяких внешних примет, условно говоря, без джинсов и смартфонов, не сокращая или выворачивая наизнанку авторский текст. Только то, что доктор Чехов прописал, веря, что будущее светло, прекрасно и не "просахалинено".

Чехов-центр проявляет хороший вкус в отношении приглашенных режиссеров. Кстати, в сезоне запланирована постановка от Сергея Федотова, одного из хедлайнеров отечественной режиссуры, худрука пермского театра "У Моста". Чехова оценили подростки, которых было на премьере полно — смотрели внимательно. Они, к слову, и будут целевой аудиторией на лаборатории современной драматургии Ночью искусств 3 ноября.