В Южно-Сахалинске открылась выставка художницы из Поронайска Тамары Королевой

Для бизнес-центра "Сфера" это не просто новая встреча с хорошими и талантливыми друзьями, но выставка "Мир вокруг меня" знаменует, что затишье закончилось.

Как и везде, пандемия нарушила привычное течение жизни: как арт-площадка, "Сфера" исчезла на год — ведь картины тускнеют без любопытствующих взоров зрителей. Много лет генеральный директор бизнес-центра Елена Алмаева тщательно и неустанно выстраивала здесь выставочное пространство. В любом другом офисе фойе служит без затей по назначению, а здесь несколько раз в год его стены "меняют кожу", радостно одеваясь в полотна художников, в первую очередь — сахалинских. Ну разве это не здорово: на пути к рабочему кабинету получить заряд энергии, проходя через водопад эмоций от людей, профессионально умеющих раскрашивать будни?

Елена Алмаева не скрывает: с радостью и не в первый раз привечает художников со своей малой родины. И дело не только в традициях землячества. Здесь охотно презентовали художников из Углегорска, Охи, а южносахалинцы не "переводятся" — живопись, графика, лоскутное мастерство, икебана… В случае с Тамарой Королевой выставка гарантированно станет событием, не будет повторов, но всякий раз является новый срез творчества, как будто встряхиваешь детскую игрушку — калейдоскоп, и цветные стеклышки мироздания складываются в невиданный, затейливый узор. Нынешние большие королёвские (или королевские?) игры на чистом белом поле листа особенно аргументируют графическую природу ее художественного мышления. На счету Тамары Яковлевны пять (пока) проиллюстрированных книг — от сказок народов Севера Сахалина до чеховских мотивов. Вот и картины с выставки "Мир вокруг меня" распахиваются грандиозными страницами Книги бытия.

По чести сахалинскими пейзажами-натюрмортами сегодня никого не удивишь, а вот в части жанровой живописи глаз "кинуть" некуда. Принимая очевидное мастерство художника, все-таки зритель ищет не только любования колоритом-композицией, но и динамичного сюжета. А Тамара Яковлевна одна из немногих умеет завлекательно рассказывать истории из повседневной жизни вокруг себя. На ее листах жизнь кипит полноводной горной речкой, многочисленные люди заняты делом — веселятся, играют в прятки, жарятся на пляже под солнцем, влюбляются, самозабвенно ссорятся и скандалят... Она словно пишет красками "Пестрые рассказы" молодого Антоши Чехонте на современный лад. Эту рутину, которой мы живем бессознательно и иногда бездарно, острый глаз и блестящая техника рисовальщика преображают в художественный образ с посланием к человеку — время уходит, торопись, не трать его на ерунду. Любит она людей и ни разу не поучает, а так, легкими штрихами намекает на очевидное. Гуашь, в отличие от масляных красок, позволяет философию и мораль облечь в женственно-изящную и неизменно остроумную форму, в коктейль из комикса и шаржа.

Сам момент, как замысел воплощается в художественный образ, неуловим, но не поддаться магии графической техники художницы, которая воспроизводит реальность как сказку, невозможно. Жизнь такая большая, столько всего пережито, потому фонтан не иссякает, и рука, держащая легкую кисть, нанизывает осколки впечатлений — наблюдений, путешествий, воспоминаний. Вот бьется пульс густонаселенного дома в разрезе ("Соседи"), где одни спят, у других дискотека, а третьи вешаются и стучат шваброй в потолок. А там из 90-х шагнула до боли узнаваемая женщина-"добытчица", крепкая и надежная, как бульдозер, с раздутой авоськой и парой батонов колбасы подмышкой. Идиллическая мамочка под зонтиком и солнцем своей души пригрела не только малышей, но и мужа. "Философия семейной жизни" уже развела чету, каждый сидит на крыше своего небоскреба, но все же дома робко тянутся друг к другу. Словно цитатами из Дали и Босха являются фантасмагорические фантазии "Сон или явь", "Боль", "Твое время", собранные из вспышек сознания и точных, завершенных, мощных образов.

Сквозь пестрый человеческий космос просвечивает образ самой художницы — очарованной странницы, что забирает в свою копилку те места, где была, которые любит или только мечтает побывать (Гонконг или Африка). И одновременно великодушного мудреца — измени, что можешь, и прими все прочее, от которого никуда не деться, с философским спокойствием и юмором. Как, например, пресс административного абсурда в картинках "Я — начальник" или "Вперед, к коммунизму". Она, конечно же, узнается в портретике женщины-художницы, что бестрепетно шагнула вверх с земного шара, вслед за жар-птицей, волосы назад, капли краски выстелили цветную дорожку, а у мужчины только что и остается в руках обрывок подола ее летящего платья…

Семья и школа — два столпа ее мироздания, озаренного светом доброго сердца. Невозможно злиться на мир, если работаешь с детьми, считает Тамара Яковлевна. Еще чуть-чуть, и на двоих стаж работы в Поронайской "художке" с мужем Николаем Григорьевичем Иксановым сравняется с веком. Именно море сделало их поронайцами. Любимая семья тоже стала участницей ее графического "Декамерона": на картинке "Художники", в которую вплетены простенькие рисунки ее учеников, в ворохе жизнерадостных красочных ляпов едва разглядишь фигурки девочки и мальчика с кисточками в руках. Их дети, выросшие в специфической среде, среди запахов краски, стали художниками и педагогами той же школы. И третье поколение — внучка — учится на дизайнера. Время династии Иксановых-Королевых продолжается. А для внучек они любимые Тома и Коля, потому что по внутренним часам с разницей в полвека — ровесники.

Неважно, где ты живешь, если все свое носишь с собой. И чтобы ни случилось, как бы ни испытывала тебя жизнь на крепость, довлеет радостное чувство: врученный тебе свыше дар — счастье, которое дает крылья. Вместо привычных цветов Тамаре Королевой вручили в подарок чистые холсты — твори, мастер.

P.S. Выставка открыта до конца мая (ул. Чехова, 78).