Колдовское в горах
ТАТУИРОВОЧКИ
Утром в понедельник проснулся дома. Тело ломало и болело, словно его вчера били. С трудом сделал зарядку, в ванне из ведра облился холодной водой и начал изучать в зеркале свежие "тату" прошедших выходных.
Все наши приключения были нарисованы на теле, каждая ссадина имела своё место и время.
Левый бицепс пересекала багровая полоса уже подсохшей царапины: "Это в воскресенье пролезали безымянный перевал. Запутался ногами в кленовом стланике и упал на каменную берёзу". На правом колене трёхсантиметровый порез: "На спуске два раза летал через руль". Чесалась тёмная точка на левом боку: "В субботу на ручье Горелом клеща выкрутил". Ныло ушибленное ребро, скрипел правый локоть.
Съел что-то на кухне… и снова завалился в кровать. "Хорошо быть пенсионером". Лежал, наслаждался покоем. "Бедная Оля, ноги в синяках от бамбука… наверняка не в юбочке на работу побежала…".
Вспомнил, как всё началось. Как дал объявление в социальных сетях:
Озеро Колдовское.
Хочу прокатиться в следующие выхи на это озеро. На нём были мои друзья, давно уже, при СССР. Нашёл его Сергей Курников, он же и название ему дал, когда пешком искал его со стороны Синегорска. Я на озере не был.
Мы пойдём другим, вело-пешим путём, от Пятиречья. За один день прокатать маршрут проблематично, поэтому с ночевкой.
Маршрут-разведка, не для новичков, не как на Грязевой вулкан.
Первый день будет самый напряжный, поэтому я лично поеду со своим складным "Автором" до Пятиречья на холмском автобусе. От Пятиречья надо будет ехать на велах в сторону перевала на Яблочное, затем по лесовозной дороге. Примерно 30-40 километров, дорога плохая.
Озеро находится в верховьях реки Тиобут. Я был рядом с ним на расстоянии примерно двух километров (по джипиэсу), дойти времени не хватило. Непосредственно до озера дороги нет - поэтому придётся прятать велы и идти-ползти по сложно-пересечённой горной местности. Сквозь бамбук, стланик.
Клещи, медведи, связи нет… не для новичков. Никого не бросим, но за новичка отвечать будет тот, кто его взял, персонально. Едем/идём только группой, никаких самостоятельных телодвижений!!!
В субботу РАНО утром желательно закинуть велосипеды до Пятиречья на машинах. Обратно (в воскресенье) желающие могут спуститься от Пятиречья до Южного по Старой дороге.
СТАРТ
В 9.30 мы выгрузили наши велосипеды из грузовичка, Сергей нас подвёз - сюда, в самое начало лесовозной дороги.
Доехали до перекрёстка (Лютогский перевал) и уже в 10.50 сделали брод через Лютогу. Но прерывистая линия на старой карте обманула: тайфуны и весенние паводки сделали своё дело, дороги там уже не было. Пришлось возвращаться на перекрёсток. Два лишних брода, потеря времени (50 минут) и - главное - сил.
Потом посчитал, что таких навигационных ошибок я сделал четыре за два дня.
В разведке без промахов не бывает. Безошибочен только Бог. Людское, штурманское искусство и состоит не в безошибочности, а чтобы ошибка не стала фатальной.
В 13 часов на ручье Липовка встали на обед на галечном острове, подальше от травы с клещами. Брод этот, судя по карте, был последним, поэтому запаслись здесь водой.
Поели, и как бурлаки впряглись в наши велы. Впереди ждал долгий путь вверх по сухому водоразделу.
Катим велы пешком. Только очень спортивный человек может ехать на гружёном велосипеде вверх по дороге в рытвинах. Мы не такие.
Нас двое: я и Ольга. Остальные не захотели или не смогли. Спасибо, что Оля согласилась, один бы не решился на этот маршрут. Конечно, из упрямства можно и одному… но удовольствия не получишь, ведь я по жизни не одиночка.
Чуть настораживает, что мы с Олей никогда ещё не ходили ни вдвоём, ни даже в компании - зато знаем немало друг о друге. Например, я хорошо представляю, каких сил стоил ей поход "Мимо Спамберга" (это её отчёт). Втроём на лыжах попали в дождь, потом в мороз, и последний день шли все обледенелые. Я б так не смог.
Наблюдаю, как она бодро закатывает вверх складной Стелс с рюкзаком на багажнике. Даже побаиваюсь: не отстать бы от такой девушки... У нас может случиться только психологическая несовместимость - но двое суток можно и потерпеть!
ЖУТЬ
С интересом разглядываю новые места. Светлые, весёлые берёзовые рощи (вот где грибов будет скоро!) сменяются тревожным сумраком хвойного леса. Тайга стоит как стена.
Издали слышу слабый стон в лесу. Вижу, как Ольга - она шла впереди метрах в двадцати - сразу остановилась. Значит, не почудилось. Вот она поворачивает ко мне растерянное лицо - и сразу раздалось громкое скрипучее рычанье.
Стоим оба. Дунул ветер, и опять в тишине повис стон, жалобный и тихий.
- Это дерево! - догадывается Оля.
Так бывает, дерево упало, но тесный лес не даёт упасть до земли, и оно поневоле стоит, трётся ветром о стволы, ругается, жалуется и просит погребенья. Такие звуки - жуть из русских сказок, они очень бодрят случайных путников.
ПОГРУЖЕНИЕ В МОДЕЛИРОВАННЫЙ СТРЕСС
Несмотря на общий подъём, местами рельеф дарит удовольствие скатиться вниз. Так всегда на водоразделах: то вверх, то вниз. Ах! Как мы любим и ждём это мгновенье на перевале, когда из тяжело идущих вверх пешеходов мгновенно превращаемся в легко едущих велосипедистов!
Дорожка "фронтовая", не для всех, свежих следов машин и квадриков нет, мы на велах первые в этом году.
Ещё не уставшему телу приятна нагрузка, позади суета сборов - и мы начинаем погружаться, уходить в "другую жизнь".
А жизнь у всякого туриста двойная и делится на две неравные части: оседлую, городскую - и бродяжью вне города. Первая намного больше, но скучнее. Вторая короче, но ярче, интересней. Есть целые годы в городе, память о которых уже навсегда скрыта от меня чёрной пеленой забвенья - зато как луч света я помню КАЖДОЕ своё путешествие.
Начинается всё как всегда: лес и ветер вместо людей, щебет птиц вместо машин, после города здесь тяжелей и опасней - мы уходим, уже ушли в другую жизнь.
ТРОПОЙ ДЯДЮШКИ ХО
Идём, едем - отдыхаем, идём, едем - отдыхаем. В этом ритме всё чаще развёртываю рулон карты-пятисотметровки, сверяю отметки высот с цифрами на навигаторе. Наконец, прихожу к выводу, что дорога максимально приблизилась к озеру и сейчас начнёт уходить в сторону.
Подхожу к обрыву, смотрю на восток. Озеро не видно, но оно там: вон в том малопонятном хаосе гор. До него - два с половиной километра, пустяк.
Но какие это километры! Путь на восток закрыт для нас проклятьем этих мест: сплошным бамбуковым морем. Даже медведи стараются обойти его заросли, не каждый вьетнамский партизан пройдёт через сахалинский бамбук, здесь нет сквозь него тропы Хо Ши Мина.
Надо её найти… И мы едем дальше, ищем обходной манёвр.
Вот дорога упирается в высокую забамбученную гору, огибает её и уходит на север. Уже точно знаю, что на север идти смысла нет… но надо ещё пройти по дороге… разведать, на всякий случай...
Прячем велосипеды в кусты, идём вперёд с рюкзаками, потом медленно возвращаемся, я тщательно изучаю рельеф… Решающий момент: если опять ошибусь, времени на корректировку уже не останется.
- Тьфу три раза, айда сюда! - решаюсь, и первый лезу в противный берёзовый подлесок пополам с бамбуком. Прощай, дорога.
Через пять минут обнаруживаю, что мы двигаемся по давно заброшенной японской брёвнотаске. Это неспроста! Настроение сразу подпрыгнуло: интуиция не подвела.
Вот локальный перевальчик, и японка уходит в сторону. С сожалением оставляем её, по тайге круто спускаемся вниз чёрт-те куда, и настроение моё тоже вниз падает… Упираемся в поляну бамбука - нет хуже этого! - и в унынии ползём на ещё один перевал.
И вот за этим вторым перевалом я с облегчением обнаруживаю длинный прямой спуск в нужном направлении!!
Пошли вниз по сухому руслу.
Не было в этом ущелье ни человечьих, ни звериных следов, и ни единой травинки примятой, и Оля ещё сомневалась: правильно ли идём? Но я уже был уверен: это тропа дядюшки Хо. Она приведёт нас на озеро.
ОЗЕРО НА ДВОИХ (Глава написана Ольгой Моксуновой)
Будто не выдержав нашего натиска, заросли бамбукового проспекта неожиданно расступились, и мы увидели зеркало небольшого озера.
- Какой здесь покой! - вырвалось у Володи. Округлая линза воды, почти правильной формы, ограниченная крутыми склонами сопок, которые скрывались под водой, не оставляя ни сантиметра на береговую линию. Лишь в месте нашего выхода из бамбука было относительно полого, и росла какая-то трава, которая оказалась большой плантацией черемши.
Для начала мы напились воды, которую давно уже экономили, а потом начали есть горные витамины. Молодая и сочная, черемша местами росла прямо из воды и была невероятно вкусной. В её зеленой гуще просматривались голубые соцветия хохлатки, красноватые побеги молоденькой крапивы. Было понятно, что снег здесь едва сошел, и несмотря на календарное лето, на озере была весна.
Обходить Черемшовое (как мы его назвали) озеро оказалось непросто. Цепляясь за кусты голубики и багульника, постоянно рискуя свалиться с крутого склона в воду, удалось наконец-то выйти в неширокий "коридор" между сопками. Проход был забит рослым бамбуком, который вскоре уступил место текущей воде. Этот водный канал был единственным ровным местом в ущелье, и мы решили идти прямо по воде.
Вдруг в изгибе воды отразилось вечернее небо.
- Вот оно, Колдовское! - воскликнул Володя, я же со своим невеликим ростом еще ничего не видела и не вполне верила его словам. Это озеро было намного больше предыдущего, и берега его были так же круты, а панораму заслоняли корявые деревья, росшие из воды, в ней плавал лесной мусор.
- И из-за этой лужи мы тащились сюда целый день?! - вырвалось у меня. Володя смутился, но тут же признался, что думал так же, но не решался сказать вслух.
Разглядев сквозь водяной бурелом место для ночевки на противоположной стороне, начали перебираться на желанный пологий берег, где можно было поставить палатку. Испытанным способом, чертыхаясь, цепляясь за кусты над водой, кое-как продрались туда и огляделись.
С этой стороны все смотрелось намного симпатичней. В идеально прозрачной воде отражались кусты и деревья, бурелом остался на заднем плане. Знойный солнечный день уступал место сумеркам, и по водной глади начинал струиться туман. Озеро на глазах становилось загадочно-колдовским. Беззвучно взмахивая крыльями, с горы на ночёвку спланировала хозяйка озера, большая птица, но увидев гостей, скрылась в тумане.
Хотя терзали смутные сомнения (дальше на карте было ещё одно озеро), решили оставить их до утра. "Мы подумаем об этом завтра", - со словами Скарлет О'Хара я начала ставить палатку, собирать дрова и варить кашу на ужин, а Володя стал накачивать лодку, которую нес на себе весь многотрудный путь. Найдя среди валежника подходящую палку, сделал весло. Надо покататься с утра на Колдовском, обязательно надо!..
Ужинали гречкой с тушёнкой, было тепло, гнус не донимал, костер горел ровно, небо сияло звездами.
- ЗдОровское всеж-таки озеро! - изрекла я окончательный вердикт, и мы решили с утра без рюкзаков поискать еще одно, авось найдем.
Под утро ливанул дождь. Володя потерял сон, переживая за трудности обратного пути по мокрому бамбуку, я же под монотонный шум дождя спала как убитая.
Утро было мокрым, но от плана мы не отказались. Не прошло и полчаса пути по узкому распадку, как мы увидели то, к чему так долго шли: огромное озеро.
Колдовское, а это без сомнения было оно, встретило нас величавой тишиной, красотой и покоем. Очертания его были столь же круты, как и у предыдущих озер, пологих берегов не было.
Вытянутой формы, оно почти целиком предстало пред нами, частью скрываясь за выступом горы. Володя остался, а я взялась штурмовать преграды, чтобы разглядеть все озёрные уголки.
Оно и впрямь было колдовской красоты. Прозрачное и очень глубокое, нереального зеленовато-синего цвета, оно слегка рябило от набегавшего ветра, отражая могучий вековой лес.
Не было ничего, что напомнило бы о человеке. Мы чувствовали себя частью этой гармонии, растворялись в ней и были не в силах повернуть назад к палатке. Время остановилось… Нас не тревожили ни мирская суета, ни сложности обратного пути. Завороженно и отрешенно стояли вдвоем, благодаря природу за красоту, которой та позволила нам любоваться….
* * *
Обратная дорога была не менее терниста. Правда, теперь мы чаще были велосипедистами, чем пешеходами, лихо катили вниз по сопкам. Иногда колеса железных коней "цепляли" овражки, пробитые ручьями, и тогда мы летели абы как через руль.
Уже в сумерках выбрались на трассу Холмск - Южно-Сахалинск. Последний холмский автобус давно ушёл в Южный, а сил ехать дальше самим уже не было.
Послали сигнал SOS друзьям - заберите нас... мы устали… И пока помощь не подоспела, начали спускаться в сторону Южно-Сахалинска.
Наступила волшебная ночь. Спешившись с велосипедов, мы шли вдвоем по пустынной дороге, которая на подъемах прямиком уходила в звездное небо. Отдыхая от дневного зноя, перекликались в ночи птицы, слышен был шепот ручьев. Несмотря на усталость, мне хотелось, чтобы этот путь двух счастливых людей длился как можно дольше…
...Машина подобрала нас, когда от места выхода из леса мы проехали 53 км. Домой... пора домой... на часах уже понедельник.
МЕЖДУ ДВУМЯ ЖИЗНЯМИ
В понедельник всё же вылез в город размять бока, ближе к обеду. Шёл не торопясь от драмтеатра на запад по Компроспекту.
После насыщенной двухсуточной "другой жизни" отчётливо чувствовалась пропасть, которая сейчас отделяла меня от людей. По многолетнему опыту я знал: это состояние быстро пройдёт, в считанные часы, уже к вечеру буду как все - а пока я был ещё там, на берегах затерянного в горах озера.
Природа - наркотик. Нет разницы: водку дуешь, на героине сидишь… или на пике Чехова сидишь... Во всех этих случаях получаешь удовольствие, которое выключает из обычной жизни и включает в другую. Когда возвращаешься, начинается ломка, похмелье. Вот у меня сейчас отходняк после Колдовского. Я в раздрае, мне не по себе.
Жалкие, городские вы люди… как много вас на этих душных асфальтовых улицах… Зачем вы живёте в Южно-Сахалинске, если никуда из него не выезжаете? Вы не врубаетесь в остров-кайф, нет в вас пара, души. На западе России нет нашей природы, но она вам и не нужна. Зато там есть города намного комфортней Южного, поэтому вам - туда, вы не наркоманы.
Так шёл я среди прохожих, осторожно, стараясь не спугнуть раньше времени эту чистоту, этот дух колдовской, что был во мне - и тут проклятый нос учуял запах. У кинотеатра Октябрь бригада гастарбайтеров укладывала асфальт, и мой нос свихнулся от прелести.
…Затрепетали, закачались столетние ели, задрожала и замутилась гладь дикого озера…
Раз вдохнул полной грудью… ещё раз… в третий раз втянул с наслаждением запах битума… Жадно, как парфюмер-убийца Гренуй надышался городом - и не прошло минуты, как я стал примерным сыном общества.
Владимир Грышук, "Губернские ведомости".