Мы летели, тихо сели...
"Мы летели, тихо сели. Принимайте запчастя: два трамблера, два мотора, фюзеляж и плоскостя…" Такой или примерно такой частушкой, с дополнениями ("…килограмм конфет "Дюшес" для прокорма стюардесс") или без, можно смело начинать новое (старое, но уже основательно забытое) направление - сюжеты об авиации. Можно, конечно, говорить о том, что весь материал будет посвящен Дальнему Востоку, но… Интересные события происходили с летчиками, экипажами, воздушными шарами, дирижаблями, планерами, самолетами, вертолетами и автожирами и не только на Дальнем Востоке, но и в других местах. Поэтому оставляем за собой право информировать читателя в том числе и о событиях за пределами Дальнего Востока. Поскольку, в общем-то, в жизни все связано со всем.
Гидросамолет идет… на абордаж
Начиная с осени 1915 года морская авиация Черноморского флота принимала активное участие в боевых действиях против германо-турецких и болгарских сил на Черном море: наносила бомбовые удары по турецким и болгарским портам, охотилась за боевыми кораблями и транспортными судами противника, вела разведку. В течение 1916 года росло мастерство экипажей русских гидросамолетов, гидроавиация привлекалась к решению все более сложных задач, действуя как с гидроаэродромов на румынской территории, так и на территории захваченного русскими войсками турецкого Лазистана, взаимодействуя с надводными кораблями и подводными лодками, блокирующими Зунгулдакский угольный район и оставленную румынскую Констанцу. Осенью 1916 года по флоту пошел гулять новый термин, рожденный боевой практикой русских моряков - маневренная группа… Ударный кулак из быстроходного черноморского дредноута, крейсера, 1-2 гидрокрейсеров и десятка эсминцев типа "Новик" "ушаковской серии".
Зимой - весной 1917 года последовало массирование ударов сил Черноморского флота - русское наступление и блокада продолжались. Не был исключением и день 28 марта 1917 года.
В этот день авиагруппа гидросамолетов М-9 Черноморского флота, базировавшаяся на авиатранспорте "Дакия", "Император Троян" и "Алмаз" (тот самый, бывшая штандартная яхта и крейсер II ранга, участник Цусимского сражения, ставший гидрокрейсером, "длинной рукой адмирала Эбергарда", а затем и Колчака) вела воздушную разведку над Босфором. Были ещё "Румыния", "Николай" и "Александр". Но в этот день они находились в Севастополе.
Экипаж гидросамолета в составе лейтенанта Сергеева и наблюдателя унтер-офицера Тура при ведении разведки и бомбометании попал под обстрел с турецких брандвахтенных кораблей. Машина получила пулевую пробоину в бензиновом баке. Тогда бензобаки ещё не протектировали. Бензин вытек практически весь, и гидросамолет вынужден был спланировать на воду в районе Деркоса у румелийского (европейского) побережья Турции. Вне видимости русских кораблей и судов обеспечения.
В обеспечении авиационных налетов на турецкое побережье находились эскадренные миноносцы-"новики" и катера-истребители. При этом эсминцы держались мористей, а катера оперировали ближе к берегу. Затем - группа гидрокрейсеров. В оперативном прикрытии действовала одна из маневренных групп Черноморского флота в составе линкора-дредноута, крейсера и эскадренных миноносцев. У входа в Босфор патрулировали русские подводные лодки.
Однако в этом случае всё складывалось более чем не благоприятно: русские гидрокрейсера, подобрав с воды вернувшиеся после разведки и бомбардировки гидросамолеты, ушли в Севастополь, посчитав машину лейтенанта Сергеева сбитой или захваченной при вынужденной посадке.
Догонять эскадру на последних литрах бензина было пустой тратой времени. Коротать время в турецком плену в ожидании близкого победного конца на скудных султанских харчах тоже "не улыбалось". Зато улыбнулась судьба - неподалеку от себя Сергеев и Тур увидели турецкую шхуну. Решение созрело мгновенно - экипаж развернул гидросамолет и пошел в атаку на шхуну. На последних литрах бензина. Унтер-офицер Тур, сидевший в передней кабине наблюдателя, открыл прицельный огонь из турельного "Льюиса".
Представьте себе картину: на вас несется, разводя пенные усы, приводнившийся вражеский гидросамолет. На носу у него бьется короткое, злое пламя, вбивающее в корпус вашей посудины пули, да так, что он гудит. Те, что не попали в корпус, свистят над головой… Страшно. И не понятно, что у этих русских на уме. А у восточных людей фантазия богатая… И турки поступили как и подобает здравомыслящим людям. По принципу "не понимаешь - остерегись"…
Лихая атака и пулеметный огонь заставили турецкую команду шхуны поспешно спустить шлюпку и, прикрываясь от пулеметного огня бортом шхуны, бежать к берегу. А шхуну экипаж гидросамолета взял на абордаж. Причаливали и швартовались захваченному судну с практически сухим бензобаком. Сняли с гидросамолета пулемет "Льюис с магазинами, компас и все наиболее ценное. Унтер-офицер Тур пробил обшивку днища в нескольких местах и вскоре гидросамолет - летающее и водоплавающее детище Григоровича, задрав хвост, ушло под воду, оставив на поверхности радужное пятно масла.
А бывший летный экипаж поднял паруса на трофейной шхуне и пошел в Севастополь.
Путешествие вдоль западного побережья Черного моря отпадало по военно-политическим соображениям: его контролировали германо-турецкие и болгарские вооруженные силы. И хотя "Гебен" и "Бреслау" больше отстаивались за батареями Босфора, оставалась болгарская гидроавиация и небольшой, но вполне боеспособный болгарский флот, усиленный германскими подводными лодками, базировавшимися на порты Варна и Коварна. И почему-то у лейтенанта Сергеева не возникало никаких иллюзий по поводу того, что болгарский флот, сформированный и обученный будущим адмиралом Зиновием Павловичем Рожественским, упустит своё: германофилов и славянофилов у болгар было всегда пополам. А умение воевать болгары показали в период балканских войн начала ХХ века. И болгарская гидроавиация была постоянной головной болью русского военно-морского командования у берегов Румынии.
Имелись и минные поля у болгарских и румынских портов, поставленные германо-турецкими и болгарским силами, русскими и румынами. В общем, классический таз с взрывоопасными галушками. К тому же в случае следования вдоль западных берегов идти в Россию предстояло против течения.
Оставалось проложить курс на Севастополь. Был еще один аргумент - полоса равноденственных штормов в Черном море. И штормовать было проще в открытом море.
Пока лейтенант Сергеев стоял у руля, его наблюдатель Тур обследовал внутренние помещения шхуны. С прозаической целью - уточнить турецкие запасы. Запасов было кот наплакал: немного серой муки, специи, сушеная рыба и сушеные фрукты. В изобилии - крупная темная соль. Вода, правда, тоже была. По-видимому, турки не собирались в черноморский круиз, и уже вечером планировали быть дома или в пункте назначения. Да и время было военное: подданные султана жили скудно. А дальний переход для турецких моряков гражданского торгового флота и небольших частных парусных судов все чаще и чаще заканчивался в шлюпке под берегов или в русском плену, в Севастополе.
К слову сказать, турецкий султан тоже жил не слишком сладко: блокада русским Черноморским флотом Зунгулдакского угольного бассейна привела к тому, что большая часть турецкого флота оказалась фактически без топлива на приколе, а электростанции Стамбула - на голодном пайке. В 1917 году ситуация ещё более усугубилась. Картина, что называется, до боли узнаваемая... Только в роли Чубайса для турецкой столичной элиты выступал российский императорский Черноморский флот.
После 6-суточного плавания, выдержав жестокий весенний шторм, не имея провизии и почти без воды, летчики прибыли к Джарылгачской косе, где, дав о себе знать через пост СНиС, были приняты на высланный за ними миноносец.
Штормом шхуну снесло к западу. Если кому интересно, остров Джарылгач и одноименная коса находятся к югу от города Скадовск Херсонской губернии, примерно в 60 милях к западу от крымского побережья. Тендровская коса, место славы русского оружия, тут же, неподалеку.
И район базирования Скадовской авиагруппы подполковника К.Д. Денисова в 1943-1944 годах, чей опыт пригодится при освобождении Южного Сахалина в августе 1945 года. Это его авиагруппы летали на поддержку советских войск в район Маока и Футомата, а истребители Як-9Д захватывали авиабазу Рудака, известную больше как Икедзуки.
Во всей этой истории примечателен еще один факт: на переходе морем шхуну не обнаружили ни русские, ни германские моряки. Надо отметить, что германский историк военно-морского флота Лорей, детально описывая тайные операции германских подводных лодок в Первую Мировую войну на Средиземном море, крайне скупо пишет о подобной деятельности германо-турецких сил на Черном море. Переводные турецкие источники по этому вопросу отсутствуют по определению. Однако поддержка крымско-татарских националистов осуществлялась именно турками.
Немного и русских материалов с конкретными данными, а не общими фразами.
Затем, после серии трагических событий, последовала Октябрьская революция с последующим развалом и гибелью Черноморского флота, иностранная военная интервенция. Среди многочисленных антивоенных резолюций моряков и военнослужащих береговых частей Черноморского флота мне запомнилась одна формулировка экипажа эсминца-угольщика, мотивировавших свой отказ от службы под началом молодого старшего лейтенанта. Гордые "альбатросы революции" писали, что они "ничего не имеют против своего командира, но служить под его началом не хотят, потому что он слишком храбрый".
И можно было бы сказать, что следы бравого лейтенанта Сергеева и его летчика-наблюдателя унтер-офицера Тура теряются в этой круговерти фактов и событий. И на этом закрыть вопрос… Но не попытаться прояснить судьбу… В общем, ваш покорный слуга не удержался и сунул нос в справочную литературу.
Итак, мы имеем дело с морской авиацией Черноморского флота "прогнившей" царской России. Обозначим топологию событий и персоналий на Черном море. Гидробаза флота располагалась в Севастополе, в бухтах Нахимова и Круглая. Это было уже второе учебное заведение после Севастопольской авиационной школы на р. Кача. Сергеевых нашлось целых два. И представьте себе, есть Сергеев, выпускник Севастопольской школы летчиков. Весьма своеобразная и интересная фигура.
Вот его данные: Сергеев Андрей Васильевич. Родился в 1893 году в деревне Каменка Ингерманландской губернии. Из крестьян.
Но на момент, когда лейтенант Сергеев и унтер-офицер-наблюдатель Тур пробивались сквозь шторм, он воевал на Западном фронте в солдатском звании. Была такая категория военнослужащих в царской армии - летчик-солдат. С офицерскими званиями у этой категории было совсем плохо. Как и с привилегиями и оплатой. Например, запрещалось заходить в офицерское собрание. Впрочем, какое-то время на сухопутном фронте в Румынии воевал даже один из руководителей Севастопольской авиационной школы, один из лучших пилотов царской России Михаил Никифорович Ефимов. Затем он вернулся в Севастополь. И, судя по историческим источникам, Качинская Севастопольская летная школа была буквально пронизана революционным духом.
Так что это другая история.
Мы летели, тихо сели: "черные кошки"