Сахалинцам показали спектакль "Женатый, но живой"

В структуре кинофестиваля "Край света" театральная составляющая существенно прибавила в весе. В этом году в программе фестиваля предусмотрены три спектакля — помимо прошедшей постановки, это "Царский подарок" с участием Николая Добрынина и Екатерины Волковой, моноспектакль Юрия Стоянова и вечер памяти великого кинорежиссера Эльдара Рязанова.

В наше время благодаря услужливому всезнайке Интернету купить театрального "кота в мешке" — большая редкость, ну разве речь идет о премьерах. Но "Женатый, но живой" — спектакль, собравший кассу во многих городах и весях, оброс приличным шлейфом отзывов всякого свойства, читая которые хотелось составить свое мнение. И, может быть, заценить театральные вкусы организаторов "Края света", что для сахалинцев, причастившихся к корифеям уровня Вахтанговского театра Римаса Туминаса и МТЮЗа Генриетты Яновской, немаловажно. Помнится, приезжавшие на гастроли деятели Амурского драмтеатра жаловались, что "Амурская осень" своими слабосерьезными, но густозвездными антрепризами отбивает зрителя у местных производителей искусств, у них то есть. А также хотелось честно понять, почему жив-здоров и однозначно переживет канал "Культура" шоу Петросяна и почему сидевшая рядом со мной пожилая тетушка, в антракте обсуждавшая с мужем засолку огурцов, смотрела эту душераздирающую драму затаив дыхание.

На постановку московского режиссера Сергея Щедрина "Женатый, но живой" билеты продавались с весны, так что к моменту события зал Чехов-центра был набит битком, как самолет Москва — Южно-Сахалинск в конце августа. По статистике, львиную долю публики составляют женщины, по той же статистике — далеко за 30-40, которые всегда оценят стандартный антрепризный минимум "сердечно-сосудистой" пищи — любовь-морковь, много денег и перспектива убийства. Сюжет, размазываемый корыстными сценаристами в ежевечернем телесериале на сто серий, тут так ужат, что виляет зигзагами почти молниеносно. Дама (Анна Ардова) притаскивает с улицы бомжа (Максим Дрозд), страшно похожего на якобы убиенного мужа. Чтобы отмыть, одеть и с его помощью оттяпать у старухи-свекрови (в этой роли фото британской королевы Елизаветы) миллион фунтов. Брутальная краса отмытого бомжа буквально сразила даму, и на "стопятьсотую" версию пигмалионщины естественным образом наверчивается история: как он полюбил ее, а она — его, и наплевав на куш, они сбежали на какие-то райские острова с белым песком. Фото в студию прилагается.

Писать о событии легко, когда оно вызывает эмоции, позитивные или негативные — неважно. Но если в течение почти двух часов это изделие театральной "легенькой промышленности" периодически вводит в транс, "перо" бессильно повисает в воздухе. Сюжет про рождение любви между дамой и бомжом, высекаемый с топорной грацией, ползет еле-еле. Учитывая статичность декораций (стена с фотографиями и много-много виски для релакса), а главное, полную безэмоциональность исполнителей ролей Филиппы и Данкэна, с тем же успехом можно слушать постановку по радио. Двое очень даже хороших актеров, судя по кино и ТВ, если и пытаются нас убедить, то на одной ноте, не меняясь в лице и вовсе без напряга, будь то хитрая женская интрига, афера или мужская сердечная боль, с побитыми молью фразами типа "я не поверил, а она была мне верна!". Или он бросается перед новой пассией на колени с водевильным надрывом "Я люблю тебя!", аккуратно подтянув брюки… А чтобы пустота сцены не слишком резала глаз, после антракта главных героев усиливают вторым дуэтом (Ирина Ефремова — Иван Гришанов). Так что самым ярким визуальным впечатлением спектакля стала не игра хороших актеров, не убедительность режиссуры, а платье Анны Ардовой с декольте до копчика в страстном танго. Этим ярким пятном режиссер пытался приукрасить вялотекущую тоску действа, пусть даже ни к селу, ни к городу… После областного центра Анна Ардова и Максим Дрозд отправятся в районы, а еще дальше будут покорять зрителей "Амурской осени". И, думаю, будут снова успешно отбивать хлеб у тамошней Мельпомены.

Южно-Сахалинск — город театральный. И, если уместно в данном случае сказать, мультикультурный — в том смысле, что аншлаги на спектакли тончайшей Чулпан Хаматовой по Цветаевой или Артура Смольянинова по Бродскому совершенно честно равняются в овациях постановкам на "два актера и одну табуретку". Это чистая данность, и такие "женатые, но живые" будут в вечном фаворе у публики, у которой в цене простые житейские истории с хорошим финалом, даже если они сделаны режиссером "на коленке". Но вот вопрос — насколько уместно привязывать их к имени "Края света", который всегда славился хорошим вкусом?

Стоила эта встреча со звездами большого искусства сравнительно недорого — 1000 рублей за билет на последний ряд. Удивительно, что вечер воспоминаний об Эльдаре Рязанове, который состоится 12 сентября в Чехов-центре, обошелся вдвое дешевле. Причем сомневаться — живой? — уж точно не придется.