Рисунок со схемой бара: Икрамов задает вопросы Альперовичу в Южно-Сахалинском горсуде

В том, куда же все-таки выведет спираль истории о портфелях, миллионах и государственно-коммерческих тайнах, продолжит разбираться сегодня Южно-Сахалинский городской суд. Здесь после перерыва на ночь возобновляется заседание по уголовному делу о взяточничестве представителей верхушки сахалинской власти в "хорошавинский" период. Свидетель — гендиректор проектно-строительной компании "Сахалин-Инжиниринг" и депутат городской думы Южно-Сахалинска Роман Альперович — продолжит отвечать на вопросы прокуроров и адвокатов, которые не успели задать накануне. Вчера Альперович сообщил суду детали взаимодействия с высокими чиновниками и их помощниками при строительстве гимназии №3 в областном центре. Манипулирование подрядчиками, вымогательство крупных сумм в обмен на госконтракт, процесс систематической передачи денег в правительственные кабинеты — возможно, сегодня свидетель будет более подробно рассказывать об этом же, а может быть, сообщит что-то совершенно новое.

Заседание продолжено.

Обвинитель Денис Штундер спрашивает, почему Альперович не обратился в правоохранительные органы раньше? Чего ждал? Свидетель отвечает, что опасался препятствий, которые будут чинить ему в бизнес-делах областные власти.

Роман Альперович рассказывает об этапах оформления документов для того, чтобы были проведены деньги за выполненные работы. При желании можно придраться практически к любой цифре, к любому факту в документации и затормозить поступление денег. Именно этого гендиректор строительной компании и опасался.

Если бы подобные риски не маячили на горизонте неотступно, "безусловно, таких благотворительных пожертвований наша компания бы не выполняла".

На уточняющий вопрос, была ли у свидетеля возможность отказаться платить, Альперович уверенно отвечает отрицательно.

Чтобы покрывать кассовые разрывы, "Сахалин-Инжиниринг" привлекал средства со стороны, брал кредиты, так как достаточных оборотных средств у компании на тот момент не существовало, добавляет Альперович.

Свидетель комментирует документы, содержащиеся в одном из томов уголовного дела. В частности, это кредитный договор между "Сахалин-Инжинирингом" и "Банком Москвы" на 250 млн рублей.

Эти деньги нужны были для строительства гимназии №3.

Штундер просит Альперовича детально рассказать все, что ему известно о реализации квартир для медработников области. Тот начинает — летом 2014 года Горбачев сказал ему, что в области реализуется программа приобретения жилья для медиков, и спросил, есть ли у компании свободные квартиры. Альперович ответил, что есть около 20 квартир, и назвал цену квадратного метра — 85 тысяч рублей. Причем, для каждого дома цена индивидуальна, поскольку зависит от затрат застройщика. Горбачев объяснил, что такая цена для бюджета слишком высока, и предложил сойтись на цене 76 тысяч рублей за квадратный метр, причем, с условием, что нужно будет заплатить еще вознаграждение за каждую квартиру. Гендиректор отказался, но Горбачев пригрозил трудностями при строительстве гимназии №3. Аргумент был весомым, и Альперовичу ничего не оставалось, кроме как согласиться. В итоге он передал Горбачеву 10 млн рублей за 21 реализованную квартиру. Это произошло 12 декабря 2014 года в кабинете Горбачева в ПСО.

— Вам известно, по чьей инициативе Горбачев выдвигал вам такие требования? — спрашивает Штундер.

— Нет, — отвечает Альперович. Секунд десять длится тишина. Затем свидетель сам, без какого-либо вопроса говорит, что зато ему известно, в чьих интересах действовал Горбачев.

— В чьих? — интересуется обвинитель.

— В интересах Александра Хорошавина.

Сторона обвинения интересуется, почему именно на "Сахалин-Инжиниринг" пал выбор как на исполнителя областной программы? Свидетель отвечает, что на территории области не так много компаний могли заняться этим. Всего строительная компания реализовала 21 квартиру общей стоимостью около 79 млн рублей. Реальная же стоимость этих квартир была, конечно, значительно выше.

Для того, чтобы передать Горбачеву так называемое вознаграждение, пришлось взять кредит, добавляет Альперович.

Звучит вопрос относительно того, как были упакованы деньги, кто помещал их в портфель перед тем, как отнести в здание областного правительства. Свидетель отвечает — пятитысячные купюры были упакованы в пачки, которые в портфель складывал он сам.

Штундер и Альперович продолжают диалог в режиме "вопрос-ответ". Остальные терпеливо ждут своей очереди. Хорошавин читает книгу, Карепкин разгадывает кроссворд, Икрамов разбирается в каких-то листах, лежащих у него на коленях. Свидетель листает платежные поручения и зачитывает, сколько и когда было перечислено его компании за приобретение квартир.

Вопросы со стороны обвинения иссякли. Судья Елена Поликина дает слово стороне защиты и подсудимым.

Андрей Икрамов хочет знать, почему Альперович на каждом вопросе давал противоречивые показания. Встает Штундер и заявляет — раз эти документы не оглашались в суде, ссылаться на них нельзя. Судья поддерживает обвинение.

Икрамов задает другой вопрос — просит Альперовича сказать, какие отношения их связывали, а то вчера со слов свидетеля можно было подумать, что Икрамов только сидит на волейболе и ничего не делает. Свидетель отвечает — мы с вами вместе играли в футбол, смотрели соревнования на стадионе "Спартак", куда вы приглашали меня не единожды.

Икрамов спрашивает, присутствовал ли Альперович на одном из банкетов, но ему не дают продолжить. Елена Поликина считает, что это не имеет отношения к делу. — Мне кажется, в нашей жизни все имеет значение, тем более учитывая, в какой ситуации мы оказались, — не сдается Икрамов.

Но судья напоминает, что решение уже принято, вопрос отклонен. Защитники пытаются вяло протестовать, но это ничего не меняет.

— Вы утверждаете, что мы обсуждали на вашем дне рождения вопросы, связанные с незаконным финансированием, и я вам озвучил сумму 125 миллионов? — снова спрашивает Икрамов.

Вопрос снимается.

— Кто присутствовал на дне рождения? — обращается ко всем присутствующим Икрамов. — Как это снимается?

В размеренный ход заседания вносится нотка сумбура. Штундер напоминает, что со слов свидетеля, разговор происходил наедине.

— Во что я был одет? — никак не может успокоиться Икрамов, хотя судья уже говорила ему, что время для вопросов подсудимым дадут позже.

Икрамов предоставляет суду собственноручно нарисованную схему бара и просит Альперовича показать то место, где они общались.

Взглянув ли листочек, Штундер говорит, что это какой-то рисунок и он не может быть использовано в качестве доказательства.

Тем не менее на листок смотрит Альперович.

— Празднование моего дня рождения происходило в правой стороне этого заведения, разговор с Андреем Рашидовичем — в левой, — вспоминает свидетель.

— Во что я был одет? — спрашивает Икрамов.

— Не помню, прошло около четырех лет, — говорит свидетель.

Икрамов выражает сомнение в том, что по прошествии времени свидетель может не помнить с точностью не только одежду, но и суть разговора.

Судья слегка укоряет Икрамова, на что тот заявляет, что он впервые в суде, так что не знает, как тут и что, главное — вспомнить все.

— Что я вам подарил? — очередной вопрос от подсудимого.

Все эти вопросы Икрамов задавал сидя, но вот он не выдерживает и встает.

— Роман Викторович путается в показаниях. На моем дне рождения стол стоял не справа, а слева и все, кто был там, могут это подтвердить.

Также Икрамов интересуется, в каком состоянии был Альперович на своем дне рождения, когда происходил разговор о деньгах. Тонкий намек на возможную алкогольную амнезию вызывает негромкие смешки в зале.

С днем рождения покончено, хотя остается стойкое ощущение, что в расположении столиков и сути разговора толком не разобрались. Икрамов приступает к блоку вопросов, связанных со спонсорской помощью волейбольной федерации.

По залу пускают документ для всеобщего ознакомления. Икрамов полушутя-полусерьезно замечает, что вот так и пропадают документы из дела.

Речь идет о письме, которое Икрамов передавал Альперовичу.

— Такое письмо я вам передавал?

— Возможно, не могу вспомнить.

— Проводилась ли оплата по этому письму?

— Нет.

Икрамов просит предоставить на обозрение еще одно письмо — от волейбольной федерации. Ходатайство удовлетворено.

Альперович подтверждает, что это письмо он получал.

Начинается выяснение деталей, связанных с хронологией и расхождением в датах. Что было раньше: письмо или разговор? Альперович говорит, что не может это прокомментировать.

— Обсуждали ли мы вопросы финансирования Федерации волейбола России в присутствии других лиц? — спрашивает Икрамов.

— Я не могу этого вспомнить, — отвечает свидетель.

Объявлен перерыв.

Заседание продолжено.

— Роман, вы считаете, что средства, переводимые вами на Федерацию волейбола России, являются незаконными? И вообще финансирование детского спорта и других федераций? — спрашивает Икрамов.

Альперович отвечает, что формально это было законно, но коррупционная составляющая все-таки была.

— Вы проходите в качестве свидетеля по другим уголовным делам на сегодняшний день? — интересуется Икрамов.

Альперович долго молчит и оглядывается на судью, затем спрашивает, имеет ли это значение.

И все же отвечает, что в рамках этого дела проходит свидетелем по двум эпизодам. Лично Икрамову он никаких денег не передавал.

Пока суд изучает очередные документы, Икрамов говорит:

— Роман, а мы же вам шоу-группу подарили на день рождения.

Судья с железным лицом заявляет, что отношения к делу это не имеет.

— Ну он же забыл. Пока пауза, я напомню, — веселится Икрамов. — Роман, а мы же вам шоу-группу подарили на день рождения. Девчонки там, помните, плясали.

— Роман, вы присутствовали у меня на дне рождения? — не оставляет тему Икрамов. — Не единожды.

— Мы обсуждали вопросы финансирования спортивных организаций?

— Нет.

— В 2014 году мы с вами практически не общались. Не помните, с чем это было связано?

— Я не могу это объяснить, — отвечает свидетель.

К допросу свидетеля приступает адвокат Хорошавина Ольга Артюхова. Она спрашивает, считает ли Альперович себя социально ответственным бизнесменом.

— Безусловно, — отвечает тот.

Выясняется, что судьбой перечисленных денежных средств (60 млн рублей) он не интересовался.

— Почему вы считаете эти перечисления незаконными?

Альперович отвечает, что со слов Горбачева и Икрамова это перечисление было сделано в счет тех самых 125 млн рублей, которые были перечислены за строительство гимназии №3.

Артюхова пытается выявить грань между незаконными перечислениями и добровольными пожертвованиями. Альперович объясняет, что в "Сахалин-Инжиниринг" поступает много просьб, касающихся благотворительности, но удовлетворяются, конечно, далеко не все. А в данной ситуации не было выбора.

— 60 миллионов рублей вы лично передавали Хорошавину?

— Нет.

— Икрамову?

— Нет.

— Горбачеву?

— Да, передавал.

Адвокат переключается на вопросы о рентабельности строительства гимназии №3 и своевременности перечисления средств на возведение этого объекта. Свидетель напоминает, что предоставлял суду все документы, по которым можно сделать вывод, что средства не всегда перечислялись регулярно. Ольга Артюхова просит предоставить эти документы на обозрение.

— Являлся ли губернатор распорядителем бюджетных средств? — интересуется Артюхова. Альперович отвечает отрицательно. Эти полномочия принадлежали минстрою и мэрии Южно-Сахалинска.

Из ответов свидетеля выходит, что губернатор не мог остановить денежный поток на строительство гимназии.

Почему же тогда Альперович платил, если ему ничего не угрожало? Ответ — платил за общее покровительство и непрепятствование работе на территории области.

— А вам препятствовали? — спрашивает Артюхова.

— Да.

— Приведите примеры.

Конкретных ситуаций Альперович вспомнить не может.

— Значит, их не было, — заключает адвокат экс-губернатора.

Альперович все-таки вспоминает пример — контракт на реконструкцию ККЗ "Октябрь". "Сахалингражданпроект" сделал проект с ошибками, и подрядчику пришлось производить дополнительные работы на сумму 6 млн рублей. Заказчик обещал, что оплатит их по завершении, но не сделал этого, как не сделал и по решению суда.

— Мы проиграли три суда, в Верховном суде наш иск не приняли к рассмотрению. Поэтому госконтракт — не гарантия получения денег.

В качестве источника информации, позволяющего освежить в памяти свидетеля некоторые факты, Артюхова приводит интервью, которое он давал ИА Sakh.com. Роман Альперович пробегает его глазами, но, видимо, хорошо помнит, о чем тогда говорил, поэтому быстро соглашается — да, все сказанное тогда — правда.

Далее ведется разговор, касающийся кредита, взятого строительной компанией в "Банке Москвы" в размере 250 млн рублей.

Ольга Артюхова уточняет кажущиеся непосвященным формальными, техническими, но важные для нее подробности.

— Сначала мы отработали аванс в 200 миллионов рублей, после чего с нами рассчитывались только за выполненные работы, но с некоторой отсрочкой по времени, — вспоминает свидетель, снова говоря о строительстве гимназии №3. Разговор перескакивает с одного на другое, контролируемый только ходом мысли адвоката.

Снова возвращаются к квартирам для медработников.

Звучит даже вопрос, что такое рыночная стоимость жилья.

Альперович рассказывает, что кроме квартир для медработников были еще квартиры на продажу. Они стоили дороже. Также компания предоставляла квартиры для сирот.

В ходе рассказа о реализации квартир гендиректор "Сахалин-Инжиниринга" сообщает, что на сегодня, в отличие от других застройщиков, его компания реализует до пяти квартир в день. Все дело в оптимальной цене.

Допрос делает резкий поворот в сторону заявлений, написанных Романом Альперовичем 7 апреля 2015 года в ФСБ по Сахалинской области и затем 21 апреля.

Ольга Артюхова уточняет, в какой кабинет были поданы заявления. Второе было передано следователю Чернышову 21 или 22 апреля, там же, в здании ФСБ.

— Почему тогда следователь Чернышов не поставил отметку о принятии вашего заявления, если вы ему лично подавали?

— Не могу ответить, потому что не знаю.

— Почему заявление от 7 апреля написано от руки, а от 21 — на компьютере? Вы с написанным заявлением пришли или писали его там?

— Писал там, — подтверждает свидетель.

По поводу сходства заявлений от разных свидетелей Альперович может сказать только то, что писал сам, никого в коридорах ФСБ не встречал, никто ему ничего не диктовал.

— Может, это их заявления похожи на мои, — отвечает свидетель на вопрос, почему его заявление похоже на другие.

Свидетель не может вспомнить, предупреждали ли его о ложном доносе, когда он писал заявления.

Также он не может прокомментировать предположение Артюховой, что на самом деле заявления были написаны задним числом.

Свидетель вспоминает, что его допрашивали в апреле 2015 года, марте 2016 года, апреле 2016 года, дважды в мае 2016 года. Оба апрельских допроса происходили на территории Сахалинской области, остальные разы — в Москве.

— В отношении вас возбуждалось уголовное дело?

— Да.

— Сколько раз и когда?

— Два раза. Дату не назову.

— По факту дачи взятки?

— По факту дачи взятки.

— Какие процессуальные решения приняты?

— О прекращении уголовного расследования.

— А по каким основаниям?

— Я не готов сообщить детали.

— А дату прекращения можете назвать?

— Нет. В силу того, что я не помню дату.

— Примерно.

— В 2016 году, осенью.

Объявлен перерыв до 14:30.

Заседание продолжается, состав участников прежний.

— Ваша честь, мы бы хотели предъявить свидетелю приложения №2 и №3 и задать несколько вопросов по этим приложениям, — говорит Ольга Артюхова. Ходатайство удовлетворяется. Скоро присутствующие увидят видеозапись. Это приложения с диска №2.

Эти записи вчера уже смотрели. Перед просмотром Артюхова спрашивает, куда именно приходил Альперович по своим делам в правительство области. Свидетель отвечает, что мог приходить в министерство строительства, в кабинет Ивашовой.

— Вы приходили с документами или нет?

— Мог с документами или без документов.

— С портфелем или прозрачным файлом?

— С прозрачным файлом.

— Понятно, — говорит Артюхова. — Значит, вариантов нет никаких.

Игорь Янчук спрашивает, есть ли какие-то опознавательные знаки, по которым можно узнать дверь в кабинет Горбачева. Альперович отвечает, что там висят черно-белые фотографии в коридоре и есть граница между ковровым покрытием и полом.

— Второго такого кабинета и второго такого коридора в области нет, и я его не посещал, — говорит свидетель.

Адвокат интересуется, по каким признакам можно узнать, что директор строительной компании несет в портфеле 5 млн. Как это вообще можно понять?

— Только по моим показаниям. Дело в том, что в обычной жизни я с такими портфелями не хожу, — отвечает свидетель.

Янчука интересуют размеры портфеля относительно листа формата А4. Для наглядности он показывает свидетелю лист. Поликина позволяет себе слегка улыбнуться, Штундер усмехается.

— Все, моя минута славы заканчивается, — говорит Янчук, садясь на место.

Первый видеофайл просмотрен, приступают ко второму. На обоих виден правительственный коридор и Роман Альперович, входящий в кабинет.

Благодаря вопросам Ольги Артюховой, участники заседания узнают, что кабинет министра строительства и кабинет Горбачева визуально похожи, но в коридоре рядом с первым висят цветные картины, а со вторым — черно-белые. На экране мы видим черно-белые.

Адвокат Хорошавина просит предоставить свидетелю на обозрение статью одного из сахалинских СМИ, в которой говорится о рабочей поездке губернатора по строительным объектам Южно-Сахалинска. Она состоялась 16 августа 2014 года.

Артюхова спрашивает, для каких целей Альперович взял в кредит крупную сумму еще за месяц до того, как состоялся разговор с Горбачевым о необходимости делать регулярные взносы.

— Цели прописаны в договоре, — отвечает гендиректор "Сахалин-Инжиниринга".

Альперовичу подают договор, он читает его и признает, что никакие цели там не указаны.

Настает черед представить свидетелю на обозрение справки о его собственных доходах, начиная с 2008 года.

Некоторое время разбираются справки о дивидендах.

— Чем вы планировали отдавать долг, если дивиденды, которые вы получали, составляли — сами можете посчитать как математик. А отдать нужно было уже в следующем году, — спрашивает адвокат.

Выясняется, что долг до сих пор не отдан.

Слово берет Юрий Сюзюмов. Он снова возвращает свидетеля к задержкам в оплате за строительные работы на разных объектах.

— Такое ощущение, что кто-то не слушал ответы участника допроса, — встает Штундер.

Сюзюмов спрашивает, если продажа квартир для медиков на условиях, озвученных правительством, была невыгодна компании, то почему Альперович согласился на нее?

Вопрос снимается.

Адвокат снова спрашивает, как можно по видео определить, пуст портфель или полон.

Кажется, вопросы действительно начинают повторяться.

— Ваша компания является одной из самых крупных в Сахалинской области, вами построено множество зданий и сооружений. Вы по всем стройкам осуществляли откаты? — спрашивает Сюзюмов.

Вопрос снимается.

— В вашем интервью агентству Sakh.com вы говорили, что большой объем жилья строится за счет бюджетных средств, в том числе для медицинских работников...

Вопрос, связанный с этой публикацией, Сюзюмов переформулирует несколько раз, но судья Поликина снимает его сначала потому, что Сюзюмов не спрашивает, а цитирует текст интервью, затем из-за того, что вопрос просто кажется ей неуместным.

Объявлен перерыв на 10 минут.

К допросу приступает Хорошавин. Он просит ответить, какие объекты компания "Сахалин-Инжиниринг" построила по заказу ПСО за последние годы. Альперович отвечает, что заказчиком был городской УКС, а не правительство области. То есть это были муниципальные заказы. И контракт на строительство гимназии №3 — тоже. 90% средств поступает из областного бюджета, 10 — из муниципального.

— Каков механизм передачи денег из областного бюджета в городской? — спрашивает Хорошавин.

Это целевые деньги, отвечает свидетель. Они поступают на расчетный счет администрации Южно-Сахалинска, которая передает их УКСу, и тот расплачивается с подрядчиками. В муниципальный бюджет эти деньги заложены как субсидия областного бюджета.

Хорошавин интересуется, какие тогда были основания бояться, что деньги перестанут поступать?

Альперович говорит, что бюджет постоянно корректируется, и ему как депутату об этом прекрасно известно. При желании объемы финансирования можно изменить.

— Вы назвали себя социально ответственным бизнесменом. Что помимо этих выплат, которые, как бы вы ни пытались здесь показать, не являются незаконными, вы делали для общества? — продолжает экс-губернатор.

— Я плачу налоги, — отвечает свидетель.

Хорошавин говорит, что это не социальная активность, а обыкновенная законопослушность. Судья же считает, что ответ более чем исчерпывающий.

— Строительство гимназии №3 закончили в сентябре, а последние платежи поступили в декабре. Вы связываете это с каким-то злым умыслом, а может, это связано с закрытием строительства, оформлением всей необходимой документации? — спрашивает экс-глава области.

Свидетель отвечает, что 29 августа все формы уже были подписаны. Задержка имела место.

— Хорошо. Вот эти трепетные два портфеля мне очень интересны, — с иронией двигается дальше Хорошавин. Он выражает предположение, что один из портфелей, остававшийся в кабинете Горбачева, можно приобщить к делу, если таковой имелся.

— Наверное, — отвечает Альперович.

Судья предлагает отпустить свидетеля. Перед этим Роман Альперович просит дать ему слово.

— Во время перерыва на обед я нашел у себя тот подарок, который Андрей Икрамов сделал мне на день рождения. Это логотип футбольного клуба сахалинского, который я получил 30 января 2014 года, — говорит свидетель, показывая суду логотип.

— На ваш день рождения, я повторяю, мы скидывались с другими участниками вашего дня рождения и привозили вам шоу-группу из Владивостока. А это типовой подарок, который мы всем дарили, — настойчиво освежает память Альперовича Икрамов.

Напоследок руководителя строительной компании спрашивают, чем он может подтвердить, что деньги предназначались именно Хорошавину.

Из ответа свидетеля сторона защиты делает вывод, что это всего лишь его предположение.

Хорошавин решает прояснить еще один момент. Он говорит, что Горбачев неоднократно обращался к нему с предложением купить у Альперовича сеть кинотеатров.

— Горбачев это кто, ваш контрагент? — интересно Хорошавину.

— Я говорил ему, что являюсь совладельцем ЗАО "Киномир". Я просил его рассмотреть возможность продажи этой компании и включения ее в бюджетное учреждение, которое занимается кинопрокатом в Сахалинской области, — отвечает свидетель.

— Мой отказ никак не мог повлиять на ваше отношение ко мне?

— Горбачев не доводил до меня ваше решение.

На этом допрос окончен, а вместе с ним и заседание. Объявлен перерыв до завтра. В 10:00 в зале суда приступят к допросу свидетеля, имеющего отношение к сахалинскому агрохолдингу.