На выставке, посвященной юбилею революции, сахалинцам представили комсомольско-октябрятские значки и Ленина, похожего на самого себя

Вопрос об отношении к Октябрьской революции в областном художественном музее решили лирически и с юмором. Не тот это случай и не то это место, где выносят оценки историческим событиям, но предпочитают говорить в любом случае о красоте. Которая, как известно, страшная сила и будит немыслимые творческие импульсы в арт-сообществе (взять хоть Блока, выпавшего из неги соловьиного сада непосредственно в красное колесо "Двенадцати").

Из той же оперы и музыкальное сопровождение проекта. Кажется, впервые в своей славной карьере академическая певица Светлана Маслина-Козлова голосом, привыкшим к ариям, пела "Смело, товарищи, в ногу". Для чистоты образа ей не хватало лишь кумачовой косынки и маузера. Впрочем, красный цвет доминировал и без того в антураже: по периметру повисли вновь актуальные лозунги "землю — крестьянам, фабрики — рабочим", в витринах залежались почетные грамоты СССР и комсомольско-октябрятские значки, для "атмосферы" одолжили керосиновые лампы и самовар. Репетиция взятия музея в Ночь искусств состоялась. В общем, надо жить играючи.

Островной музей при своей относительно небольшой истории владеет коллекцией графики и живописи, рефлексирующей на заданную тему и эпоху. Особых изысков соц-арта, вроде статуэтки "Пионер на страусе", как в Сергиево-Посадском музее-заповеднике (честно, есть), или портрета вождя, исполненного фасолью, углядеть не удалось. Все в рамках приличия и дистиллированного реализма, и Ленин похож сам на себя. Организаторы ничего от себя не добавили, все строго по тексту. Скажем, выставку, посвященную 100-летию революции, в музее назвали по образчику агитпропа 1920 года: "7 ноября — первый солнечный день в жизни пролетариата". Вот так совершенно искренне ощущал революционное время безымянный автор из Орла, у которого на плакате мускулистые рабочий и крестьянин вздымают победный стяг в сияющие небеса. А теперь сравните с настроением картины знаменитого ныне Гриши Брускина (Нью-Йорк) и Светланы Богатырь (Париж), которую заимствовали временно в охинском муниципальном музее. В 1975 году, будучи очень далеки от нынешней славы, они написали картину "Празднование 10-летия Октябрьской революции в Охе" — красные стяги в серо-грязном городе, нефтяные вышки теряются в тучках, горожане безлики, энтузиазма ноль. Даже удивительно, что такое насмерть пессимистическое полотно, яро контрастировавшее с советскими культурными шаблонами, дотянуло до наших дней.

— У нас нечасты тематические выставки, тем более на историческую тему, но Октябрьская революция потрясла мир, повлияла на жизнь народов планеты, и мы не могли пройти мимо, — прокомментировала проект куратор Ирина Малькова. — Представленные здесь работы отражают разные сюжеты (подготовка к революции, взятие Зимнего дворца, Гражданская война, образ Ленина в искусстве, новый быт рабочих и крестьян), а география авторов — весь СССР, от Москвы до Дальнего Востока.

Более древние лица из числа гостей на выставке при виде знакомого мудрого прищура впадали в лирическое настроение. Не по Ильичу, у которого всесоюзными внучатами оптом были все дети страны, но по времени своей "молодости-зелености". Тогда как в глазах забредших студентов колледжа искусств плавало вежливое недоумение: кто этот лысый и зачем его так часто рисовали? Напротив, у профессиональных художников, которые не избежали этой участи, никакого отторжения не было. Художница Наталья Кирюхина с удовольствием вспоминала, как в студенчестве коснулась темы революции и сохранила листы, посвященные стачке, демонстрациям. А в экспозицию очень органично вписались листы великолепной графической серии "Первый ревком Чукотки" автора из Горнозаводска Сергея Новоселова, который очень плодотворно прожил двадцать лет на Севере.

Для большинства советских художников высказывание по поводу революции не было насилием над собой, потому как писали не железобетонную идею, а живых людей. И сейчас, например, разглядывая "Социал-демократов" Геннадия Мызникова или "Заговор (Большевики)" грузинского художника Гиви Нормания, мы видим точный рисунок, умение передать напряженность сюжета и характер, колорит. Особенно удалась печатная графика. Она тем паче ценна, что сейчас никому с ней заморачиваться охоты нет. Но такую тонкость и тщательность проработки сюжета могли позволить только настоящие мастера, как например, приморский художник Валентин Чеботарев (серия "Двадцатые") или ленинградец Юрий Скориков ("Партизанские тропы"). Даже если речь шла об урбанистической рутине вроде двухцветных линогравюр Ирины Федяевской про памятник Ильичу или типографию, где печаталась "Искра" (серия "По ленинским местам за рубежом").

Случайно или так совпало, выставка об истоках зарождения советского искусства, где все прямо и квадратно, правдоподобно и человечно, соседствует с хаосом абстракционистов. Как говорится, почувствуйте разницу между госзаказом и душившим его истинным вольномыслием. Но в самом подборе экспонатов, начиная с культового мооровского плаката "Ты записался в добровольцы?", видится лишь стремление музея дать как можно более широкий срез эпохи. Пусть зритель сам сделает выводы, без посредников. Некоторые экспонаты этой выставки ни разу не извлекались из закромов, не было повода, несмотря на прекрасный уровень исполнения. И видимо, не скоро будет. Очевидно, до следующего юбилея Октября, если таковой еще задержится в календарях.