Мама Паши Нагорного про сахалинский минздрав: это машина-убийца

Спустя неделю после предыдущей публикации Sakh.com возвращается к ситуации с трехлетним Пашей Нагорным, который находится в саратовской больнице в тяжелом состоянии и нуждается в срочном переводе в федеральную клинику. Мама мальчика Мария Нагорная, записывая аудиосообщения и рассказывая, как обстоят дела, безостановочно плачет. Она обвиняет сахалинский минздрав в полном нежелании хоть немного поторопить события, когда на счету каждая минута.

— Я просто доведена уже до предела, я готова взять оружие в руки и просто под прицелом автомата выбить из нашего минздрава перевод ребенка в нормальную клинику! Вчера Пашу перевели из отделения реанимации в гематологический центр. Я разговаривала с заведующим отделением, который мне сказал, что у них нет технической возможности помочь моему ребенку, что он очень тяжелый, его необходимо срочно перевозить в Москву, пока он транспортабелен и стабилен, пока отключен от ИВЛ и дышит сам. Меня в Южно-Сахалинске очень долго уверяли, что все документы готовы, что квоты есть на два центра: на РДКБ и Рогачева. Они пока не дали вызовы, но наши доблестные чиновники сидят ровно и даже не позвонят, не поторопят, не спросят, когда будет приглашение, когда можно будет ребенка доставить. Мне приходится обходными путями, через высшее руководство своего воинского корпуса, через вице-мэра Южно-Сахалинска узнавать, что Рогачева не принимает до 8 октября детей, так как у них карантин по ветрянке. А сейчас мой бывший муж, Пашин отец, узнает в сахалинском минздраве от замминистра, что талон у них сделан только на Рогачева и что у них такая система: надо получить отказ от одной клиники, чтобы обратиться в другую. Но это время! А у нас есть время перевезти ребенка только до понедельника! А дальше ему начнут делать химию, потому что диагноз острый лейкоз подтвердился, и тогда он снова будет нетранспортабелен. Ребенку нужна срочная помощь высококвалифицированных врачей в нормальном многопрофильном центре. Вы не представляете, какие условия в саратовском гематологическом центре. Это как после разрухи какой-то. Штукатурка обваливается с потолка, старые капельницы, даже не электронные, которые все текут. Даже льда нет, чтобы ребенка обложить от температуры. Как они могут нам помочь? Они хотят, но не могут, а минздрав тянет время. Это машина-убийца, они ничего не хотят делать. Я больше не могу, я не знаю, как на них воздействовать, это просто невозможно.

Теперь я до конца понимаю родителей, которые везут детей на лечение за границу, минуя все ужасы нашего законодательства и безразличие со стороны тех, кто призван помогать в таких экстренных ситуациях.

Я с двух часов ночи веду переговоры с Сахалином, и все безрезультатно! Когда Москва начнет работу, наши ответственные сахалинские специалисты пойдут домой и будут проводить выходные со своими семьями, с детьми и внуками, а мой больной ребенок останется в Саратове, где ему не могут оказать должную помощь.

Он так борется за жизнь! Несмотря на свое тяжелое состояние, он старается улыбаться, в книжке показывает на овчарку (у нас дома такая живет) и называет ее имя — Ада, а рядом показывает на дом и говорит "дом".

Несколько дней назад Пашу отключили от ИВЛ и помогали ему дышать кислородом через канюли. Однажды медперсонал не закрепил их лейкопластырем, и эти тонкие трубочки воткнулись ему в глаза, от этого сейчас дикие синяки под глазами. Они и раньше были, от лейкоза, но на Сахалине с конца прошлого года игнорировали эти симптомы, равно как и увеличенные лимфоузлы, и температуру, и анемию. Никто даже не направил на обследование, не предположил такого диагноза, хотя саратовские врачи, увидев анализ крови Паши, сразу сделали пункцию костного мозга. Я не врач, далека от медицины, но у меня волосы дыбом встают от всего этого!

Сахалин открестился от моего ребенка, от своего жителя. Нет человека — нет проблемы, пусть Саратов все решает. Наш минздрав ссылается на закон и на то, что любой субъект может отправлять на лечение, но почему тогда талон можно делать только там, где прописан человек? Будь Паша прописан в Саратове, его бы давно отправили в Москву, а так у нас получается хождение по мукам и перетягивание каната: кто и что должен делать.

Я связалась с членом совета при президенте РФ по правам человека Марией Большаковой, она в свою очередь будет также связываться с руководителем Саратовской областной детской клинической больницы и с институтом Рогачева, чтобы максимально ускорить перевод Паши в Москву.

Сейчас отец Паши штурмует минздрав, а мое доверенное лицо — детскую областную больницу. Помогите нам пожалуйста!

В минздраве замдиректора департамента оказания медицинской помощи Ирина Хегай разговаривает с Пашиным отцом очень спокойно, монотонно, утверждает, что нашему ребенку хорошо здесь, что ему легче становится, говорит, что Саратов и сам может отправить Пашу в Москву, советует Саратову проводить телемосты с Москвой. Какие телемосты, если здесь даже пластырей нет? Нищий край. Это у нас Сахалинская область все имеет, только вот некоторые люди, занимающие высокие посты, бездушные. По словам Хегай, Паша и в понедельник никуда не поедет, химию ему будут делать в Саратове.

Sakh.com запросил комментарий в минздраве.