Мэр Южно-Сахалинска Сергей Надсадин о выборах, разрухе, Кожемяко и умном городе. Сахалин.Инфо
29 марта 2024 Пятница, 06:27 SAKH
16+

Мэр Южно-Сахалинска Сергей Надсадин о выборах, разрухе, Кожемяко и умном городе

Политика, Южно-Сахалинск

— Я действительно с вами посижу 20 минут, а потом убегу к Куприной Наталье Юрьевне по поводу послезавтрашнего доклада с презентацией, — говорит Оксана Семенова, пресс-секретарь мэра Южно-Сахалинска Сергея Надсадина, пришедшая послушать, о чем главред Sakh.com будет говорить с ее начальником.

— Оксана, вы, конечно, не помешаете. Думаю, нам уже никто не помешает с Сергеем Александровичем. Не волнуетесь?

— Я? Да так, немного, — отвечает Надсадин.

— Правильно, волноваться не нужно, Сергей Александрович. Я хочу вам сказать, что все ваши представления о наших с вами отношениях — я имею в виду напряженных — они ошибочные. На самом деле я хорошо к вам отношусь.

— А откуда такой посыл? О представлениях.

— Это складывается, к сожалению, из нашего с вами необщения. Вернее, из общения нас, как "Сах.кома", я имею в виду, с вашим окружением.

— В этом конкретный вопрос, мне кажется, к нашей пресс-службе.

— Почему-то ваше окружение настолько серьезно озабочено вашей неприкосновенностью — в том плане, что вы хороший человек и достойный чиновник, — что очень сложно опуститься на землю. Но тем не менее, Сергей Александрович, чтобы много времени не тратить, поговорим очень конкретно, серьезно, по-деловому, жестко и вообще. Вы идете на выборы?

— Выборы мэра у нас будут в сентябре, если вы знаете, и эти выборы будут организованы по-новому. Сегодня городская дума приняла решение о том, чтобы объявить конкурс для кандидатов, и до 15 апреля желающие должны подать документы. Что касается меня, я, принимая во внимание, как ко мне относится значительная часть населения, учитывая, что есть рейтинги, есть всякие социологические исследования — они проводились очень долго в прошлом году, в этом году тоже проводятся — безусловно. Это первое. Второе: сейчас определенные общественные организации, политические партии и просто люди начинают задавать мне тот же вопрос...

— Вы меня готовите к ответу "да"?

— Да. Факт моего решения закрепится заявлением на участие. Соответственно, этот день еще не настал. Таким образом, я это сделаю, но мне важно — и я сейчас веду консультации — понять, что то, что мы делали до этого, нашло отклик у наших горожан, что мое решение будет основано на том, что меня поддерживают. Хотя и не будет прямого голосования, этот импульс я должен почувствовать. В настоящий момент я чувствую позитивный импульс, это меня подвигает к верному решению. Безусловно, в этом процессе выбор делают депутаты, то есть те депутаты, которые будут избраны в период новой избирательной кампании в сентябре. Поэтому важно, кто будет избран. Ну и наконец, очень важно мнение главы региона по той простой причине, что это формализовано в комиссии, ну и глава областного центра должен находиться с ним в постоянном контакте. Поэтому для того, чтобы я принял решение и написал заявление, мне нужно мнение горожан, а все остальное — это такие условия, которые реализуются или не реализуются — зависит не от меня.

— В последнее время я часто слышу, что Сергей Александрович Надсадин с того момента, как он стал мэром и первым человеком в городе, научился говорить и хорошо представлять свою позицию. Сейчас, услышав ваш ответ, я совершенно с этим согласна. Вы рассуждаете как политик, но при этом, как мне показалось, не дали четкого ответа.

— Почему?

— Вы готовы написать это заявление?

— Я обязательно буду писать заявление для того, чтобы стать кандидатом на должность мэра.

— Я очень рада.

— Я даже не сомневался в этом.

— Это правда — я рада, что вы пойдете, и конечно, надеюсь, что вы будете продолжать ту работу, которую начали. В данный момент я не вижу человека, который мог бы заменить вас. Я говорю абсолютно серьезно.

— Есть нюансы. Если бы это были прямые выборы, то на эмоциональном фоне я бы сказал: "Да, конечно, здорово, что меня поддерживает главный редактор Sakh.com", и так далее. Но мы уже обсуждали эту тему, поэтому я говорю, как есть: на мой взгляд, то решение, которое было принято предыдущим губернатором, Олегом Николаевичем Кожемяко, оно было, я считаю, преждевременным для Южно-Сахалинска. Ошибочным или нет, не мне судить, но как горожанин я считаю, что Южно-Сахалинск заслуживает прямых выборов мэра. Я понимаю, что всегда возникает определенное беспокойство, у нас же есть опыт разных городов, когда на волне митинговой активности и подобных вещей попадались люди, с которыми было не совсем понятно работать ни вышестоящим людям, ни людям, которых в итоге избрали. И в этом плане есть риски. Но, на мой взгляд, в Южно-Сахалинске, а мы анализировали ситуацию по крайней мере последние пять лет, сформировалось такое количество социально активных и небезразличных к городу людей, что если бы у нас происходили прямые выборы мэра, они прошли бы по совершенно обычному сценарию. Я думаю, у нас не появился бы какой-то человек, который просто покричал бы где-то на митинге и завоевал популярность в сердцах наших недоверчивых горожан. Поэтому для Южно-Сахалинска, я уверен, надо было оставить выборы.

Но справедливости ради скажу, что Олег Николаевич за месяц, может быть, чуть больше, до того, как уехать с Сахалина, очень серьезно обсуждал со мной этот вопрос. Мы просматривали в том числе и мое будущее в качестве мэра, и тогда он предложил вернуть прямые выборы. К сожалению, мы не успели это реализовать.

— А до того, как принималось решение об отмене выборов, вы обсуждали этот вопрос?

— Сейчас я этого не помню, но я точно был в курсе, тогда же депутаты областной думы принимали этот закон. Позиция муниципалитетов была такой, и никто особо не интересовался. Конкретно со мной разговор, наверное, был, может быть, спрашивали мое мнение.

— Правильно ли я поняла, что вам бы хотелось победить на народных выборах?

— Нет, тут вопрос не в этом. Я, будучи народно выбранным мэром, проработал пять лет. Более 79% пришедших на участки поддержали меня. И после этого переходить в статус избранного ограниченным кругом лиц — с точки зрения и твоего восприятия, и управления процессами, и формирования повестки дня — это совсем другие вещи. Все просто — тебя избрали 26 человек. К примеру, кто-то за, кто-то — против, тебя или другого — неважно, любого человека изберут депутаты. И по сути — это такой коллективный образ твоего начальника. Он тебя избрал, он тебя может и снять, если ему что-то не понравится, правильно? Это жизнь. И в этом плане позиция мэра в этих условиях, а у нас мэр останется мэром, будет более уязвимой и более зависимой.

— То есть вы считаете, что новая система избрания не придаст вам уверенности в завтрашнем дне?

— Свою уверенность в завтрашнем дне я формирую сам.

— На этом посту, я имею в виду.

— Новая система выборов, на мой взгляд, не придаст этой должности фундаментализма, основательности, какая была в тот момент, когда мэра избирали люди.

— Даже несмотря на такую крайне низкую явку, которая у нас есть? Ведь этих депутатов тоже выберут.

— Да, согласен, по статистике прошлых лет, некоторых триста человек выбрали, некоторых — пятьсот, шестьсот. Обычно до тысячи.

— К большому сожалению.

— Депутата изберет тысяча человек, и, конечно, это другой уровень. Когда тебя избрали люди, когда ты выходишь к ним, рассказываешь о своей программе, встречаешься с коллективами — это совсем другая энергетика. Но вместе с тем на этом жизнь не заканчивается, и что касается меня лично, учитывая, что я уже состоявшийся руководитель города, если депутаты сочтут возможным меня поддержать, мне будет проще устанавливать коммуникации, потому что я понимаю глубинную суть многих процессов.

— С нынешним составом думы как у вас отношения складываются? Внешне все в принципе благополучно.

— По-разному. В целом отношения конструктивные. Почему мне проще выстраивать отношения? По одной простой причине — мы говорим большей частью не о политике, а о насущных проблемах наших горожан. Мы не принимаем законы и не занимаемся политикой, а только хозяйственными вопросами.

Поэтому, когда мы договаривались об интервью, я и сказал, что сегодня, когда заканчивается срок моих полномочий, мне бы хотелось подвести какие-то итоги, о чем-то рассказать, встретиться с людьми и так далее. Я сейчас этим занимаюсь, и это не зависит от будущих выборов. С чего мы начали в 2014 году? С того, что собрали большое количество людей на круглые столы, создали общественный совет и фактически разобрали всю деятельность администрации на разделы.

— Это было неплохо.

— Да, и у нас получилась 21 тема — транспорт, ЖКХ, культура, образование, отношение к старшему поколению, все, что угодно. Мы шли от людей, от их чаяний, сформировали 383 социальных запроса. По сути мы препарировали городскую жизнь, если так можно сказать, и к чему это привело? Из 383 предложений, которые были сформированы, в настоящий момент 294 мероприятия отражены и реализуются в программах текущей деятельности администрации. 73 мероприятия реализуются органами исполнительной власти Сахалинской области, это их полномочия. 12 мероприятий не нашли отражения в деятельности администрации, а 4 предложено реализовать в плановый период 2020-2025 годов.

Это была предвыборная тематика, и мы о ней не забыли. Это не были какие-то фантазии про космические корабли. Мы говорим о том, что просили горожане. И как депутаты могут на это не откликнуться?

— Если говорить о нынешнем составе депутатов, конечно, мы понимаем, что многие из них захотят пойти дальше. Как вы думаете, если бы они принимали решение о новом мэре сегодня, они бы вас поддержали?

— Этот вопрос лучше адресовать им. Это будет более корректно.

— Но вопрос я задаю вам — как вы думаете? Не говорите за всех, фамилии не нужны.

— Я полагаю, вернее, по моим интуитивным ощущениям, может быть, это была бы даже стопроцентная поддержка. Может быть, не поддержал бы только тот, кто сам бы захотел быть мэром.

— Я поняла и даже знаю, о ком вы. Скажите, Сергей Александрович, когда уходил Кожемяко, вы обсуждали с ним, что, возможно, вы пойдете на его место, или нет?

— Вы знаете, как… Если вы хотите правды, то я его спросил: "Олег Николаевич, вы же даже со мной подробно не обсуждали это…" А он мне говорит: "Ну как, я же задавал тебе наводящие вопросы, ты мог понять, о чем я говорю". И действительно, такой разговор был, мы проговаривали какие-то нюансы, я не хочу их сейчас передавать. Но да, до того, как он уехал в Москву, у нас был серьезный разговор. Причем такие вопросы ко мне были прямые — вот так, вот так, вот так. К чему это было и к каким событиям, я тогда не мог предположить, но потом, анализируя, понял, что это было об этом. Но я бы не хотел это подробно комментировать, потому что в этом нет никакого смысла.

— Хорошо, а знаете ли вы о том, что когда ваша фамилия стала мелькать в числе возможных кандидатов на пост врио, многие стали писать в вашу поддержку?

— Конечно, знаю.

— Это вас обрадовало?

— Это лишь уверило меня в том, что все 5 лет, которые мы занимались в городе различными процессами и выстраивали систему управления, мы шли верным путем.

***

Вы стали мэром в 2014 году. Помните Южно-Сахалинск 2014-го года?

— Недавно я попросил напечатать фотографии, которые были в тот момент и на "Сах.коме", и просто в нашей жизни. Сознание так устроено, и я не один такой, что в памяти остается в основном хорошее. Если бы мы накапливали только негатив, то к какому-то возрасту мозг бы просто разорвался. Поэтому он так и устроен, что хорошее преобладает над плохим.

— Это происходит только тогда, когда есть что-то хорошее.

— В жизни всегда есть хорошее.

— А если мы говорим о Южно-Сахалинске?

— Я очень хорошо помню Южно-Сахалинск 70-х годов, я тогда ходил в школу, это до 5-го класса было. Потом уехал с родителями на север Сахалина, потом опять вернулся сюда, но вернулся не сразу, а закончил школу, уехал, в институт поступил, приезжал наездами как студент, а потом взрослая жизнь, и впечатления были совсем другие. А вот ощущение города у меня всегда было одно — очень уютно, на самом деле. Был уютный парк, уютный Коммунистический проспект, эти рябины там... И еще не было такого физического разрушения бордюров и всего остального. Да, было много незаасфальтировано, не было ИЖС, был город со спальными районами, с центром, и он был довольно новенький, потому что все построили в 60-70-80-е годы. Южно-Сахалинск был аккуратный, уютный, маленький, понятно, что не исторический. Вопрос в чем?

— Вопрос в том, что прошло пять лет, и в сознании простого человека, я думаю, если это не такой человек, которого специально для опроса перед камерой поставили, не очень-то сильно город изменился. Сейчас еще такое время тяжелое — весна, все самое неприглядное вскрывается: что-то отремонтировано и не пережило зиму, что-то было чуть ранее отремонтировано и тоже уже в не том состоянии. Как вы думаете, насколько все-таки существенны изменения города за эти пять лет? В цифрах и объемах понятно, мне больше интересно ваше самоощущение.

— Во-первых, я не согласен с "пережило — не пережило", ведь у нас программа, допустим, ремонта дворов идет с 2014 года. В 2015 году эту программу причесали, включили обязательную повестку — детские и спортивные площадки. Окончательно снег сойдет, у нас опять будет гарантийная работа, связанная со всеми нашими бракоделами, но я не могу сказать, что в каждом дворе надо будет что-то переделывать. Посмотрим, сейчас сложно оценку давать, потому что где-то грязь, где-то земля, у нас все-таки очень длинный этот период: очень снежные зимы, длинная весна, осень. Как мы говорим, если вода правильно отводится, то она не создает проблем для асфальта, но на самом деле легко сказать, а нам весь город надо перестроить, чтобы правильно отвести воду. Когда мы строим сейчас, мы все делаем правильно: посмотрите на Комсомольскую, Горького, Пограничную.

Так вот, мое ощущение. В 2014 году мне пришлось самостоятельно как лидеру коллектива администрации проводить встречи с населением. Мы так делаем регулярно в планировочных районах, во дворах, на улице просто в уличном формате. Я довольно много хожу по городу, по магазинам и так далее, люди останавливаются просто поговорить. И я помню эти ощущения, этот накал эмоциональный — люди на грани срыва от накопившихся нерешенных проблем. Мы выходили опустошенными с этих встреч. И могу сказать, что встречи 2018 и 2019 годов происходят совершенно по-другому — и во дворах, и в планировочных районах, и с общественными организациями. Люди видят, что в городе занимаются проблемами. Да, еще многое не решено, но это не система, когда жители ощущают себя забытыми, брошенными, никто их не уважает. Да, ты не решил все проблемы, но в этот двор ты придешь в таком-то году, этот фасад у тебя стоит в плане… Становится понятно, что путь конечный, что люди тебя дождутся, что ты все исправишь.

— Мы, конечно, являемся индикатором людских проблем, и могу сказать, что действительно жалоб стало меньше. Меньше объективно, но… Я тут в администрацию сейчас заходила, написано на двери: пожалуйста, вытирайте ноги. Кстати, вы не замечали, что там не обо что вытереть ноги? Там нет тряпочки, хотелось бы вытереть, но нет. И вот это "вытирайте ноги"… Когда осенью и весной начинаешь складировать в кабинете, в сумке какие-то губки, тряпки для того, чтобы обувь можно было привести в порядок... Просто хотелось бы, чтобы было немного чище, объективно чище… Когда мы написали о том, чтобы перестали посыпать дороги реагентами, и вы перестали, такая красота и чистота была вокруг. Все возможно, если просто друг друга слышать.

— Здесь есть несколько моментов. Мы говорим про систему: есть дворовые пространства, и у нас программа описывает те дворы, куда мы должны прийти, где требуется ремонт. Она не одного года, бывает, претерпевает изменения, но в принципе все это описано. Но есть уголки в городе, безусловно, есть, которые не всегда связаны напрямую с этими программами, например, улица Саперная.

— Вчера был почти анекдот: выхожу, вижу эту Саперную, начинаю фотографировать, оборачиваюсь — стоит Римша (Алексей Римша — замначальника департамента городского хозяйства — прим. автора). Я говорю: слушайте, ну так и должно быть, "Сах.ком" только подумал, а вы уже здесь, берете на карандаш. Посмеялись, и движение какое-то пошло. Кстати, очень классный чиновник, приятно с ним работать.

— Вот такие люди имеют харизму, переживают за свою работу.

— И просто какую-то человеческую ответственность. Мы с ним живем в соседних домах и переживаем одни и те же проблемы, допустим, нашего несчастного внутриквартального проезда, и он посыпает голову пеплом вместе со мной.

— Да, поэтому на самом деле все эти программы есть, но я очень хочу, чтобы все двигалось быстрее, чтобы мы быстрее избавились от той удушающей разрухи, которая нас сопровождала, когда город активно начал разрушаться, а его вовремя не поддержали. Если в квартире не сделаешь косметический ремонт, то на следующий год надо будет делать капитальный. Здесь то же самое. Момент был упущен в 90-е годы. Вместе с тем могу сказать, что везде есть место подвигу, и всегда можно что-то улучшить, и мы будем над этим работать.

— Вы всегда говорите про места, которые вам нравятся в Южно-Сахалинске. Мы в этом совпадаем: улица Горького, парк, где на Новый год было шикарно просто, я обалдела на самом деле, почувствовала себя в Японии на снежном фестивале. Конечно, вопрос — стоит ли на это тратить такие деньги, но выглядело красиво. А что касается нелюбимых мест, какие места в Южно-Сахалинске вам не нравятся?

— Обожаю все, есть просто менее ухоженные.

— Вы не должны так говорить, людям-то многие не нравятся.

— Вопрос же не в том, что мне не нравится. Мне не нравится состояние.

— Я про это и говорю, а не так, что я дышу легко и свободно на улице Деповской.

— Да вот, например, упомянутая вами Владимировка, это историческая часть города, с которой по сути начинался Южно-Сахалинск. И там то, до чего мы еще не добрались, грубо говоря.

— Когда?

— Первый вопрос — когда, а во-вторых, мы уже приступили к работе, если брать те улицы, которые вы упомянули, а их там целый набор. В этом году там очень много будет сделано, несколько улиц будут заасфальтированы, они соприкасаются с застройкой 25-го микрорайона. В этом году мы начнем газификацию Владимировки. Сейчас ведется проектирование. И мы думаем над централизованным водоснабжением, где это возможно. В чем проблема: учитывая, что это историческая застройка и потом люди много перестраивались, освоение шло не так, как положено по градостроительным нормам. Мы говорили много раз — все заборы во Владимировке стоят на красных линиях. Улицы, которые сформированы между домами, не являются нормативными: там очень сложно сделать тротуары, освещение, потому что везде должны соблюдаться определенные параметры. И фактически сделать что-то такое, что соответствовало бы документам, там невозможно без изъятия земельных участков. А это процесс очень болезненный. И реально встает вопрос "зачем?". Растущий город постоянно сталкивается с ранее появившимися застройками. Это проблема всех наших городов. Поэтому мы считаем, что к этому вопросу нужно подходить деликатно и осмысленно. И там, где ты можешь сделать что-то без жестких изъятий, лучше сделать так. Поэтому мы сейчас решаем проблемы газификации, а потом будем думать о благоустройстве. Да и отвод воды очень важен. Поговорите об этом с Римшей, он изучал этот вопрос. У него мозг закипает, когда он начинает про это думать — что делать с водой? Даже сточных канав там во многих местах не осталось.

— Мне кажется, с частным сектором работа должна быть индивидуальная.

— И нам она удается. Еще несколько лет назад это были наши самые ярые оппоненты. Сейчас я читаю группы, в которые они меня включили, и вижу, что проблемы стали несколько иные: тут света нет, тут мусор не убрали, тут надо бы снег расчистить.

— Вы часто подключаетесь?

— Я всегда подключаюсь. Что мы поменяли в 2014 году — мы создали значительную службу по работе с обращениями граждан. Раньше этим занимались два человека, и ответы на письма были в таком роде: "Учитывая, что денег нет, сейчас мы это сделать не можем, но сделаем в 2010 году". В 2010 было новое письмо: "Денег нет, но мы запланировали это в 2011 году", а потом в 2012, 2013-м. Сейчас мы такие ответы не даем, а всегда объясняем, что будет сделано и когда. Мы оформляем каждую просьбу в виде отдельной карточки и отслеживаем ее судьбу. Потом люди пишут благодарности. Или наоборот — что что-то не сделали. Я пересылаю это все подчиненным, чтобы они шевелились.

В целом для себя я принял решение, что надо создавать систему, то есть управлять не людьми, а системами. Если ты правильно создашь систему или процесс, как сейчас модно говорить, то любой человек, приходящий в систему, будет делать ровно те вещи, которые ты от него ждешь.

— Значит ли это, что у вас неплохая команда, которая встроена в эту систему, созданную вами?

— Нет предела совершенству, и всегда есть люди, которых хочется подучить, мягко скажем, или поменять. Но...

— Но вы нечасто уже меняете.

— Я очень бережно отношусь к людям. К тому же на муниципальную работу не так уж много желающих, и очередей, как в "Сахалинскую Энергию" или "Газпром", нет. Но вместе с тем, конечно, избавляемся от определенных людей — за явный непрофессионализм. Я просто не делаю из этого шоу. Я потихонечку говорю, что им надо уйти, и они тихо уходят.

— А люди часто хотят шоу, публичные порки — традиция нашей власти. Многие делают себе имя на этих вещах.

— Мне многие советовали так делать. Один уважаемый человек приводил в пример китайского императора, который раз в год отрубал голову одному приближенному, чтобы другие боялись.

— Но вы стали более жестким за эти пять лет? Вас характеризовали как человека мягкого, второго в администрации.

— Мягкого, второго… Прикольно.

— Да, второго, то есть не самого главного, не лидера.

— Учитывая, что я определенную жизнь прожил в том числе и руководителем (до того, как попал в мэрию), я очень четко понимал, как надо организовать процесс управления людьми. И это более перспективно. Махать шашкой, выбегать и срубать кому-то голову не надо. Вначале тебя люди не понимают, они думают, что ты мягкий, часто путают воспитанность с мягкотелостью и так далее. Но проходит какое-то время, и ситуация меняется. Все понимают, что от них требуется. Если кто-то начинал в силу своей недальнозоркости мыслить так, что с мэром можно не считаться, то я с ними сейчас просто не работаю. Тихо и спокойно мы расстались. Иных уж нет, а те далече.

Когда я в силу своего понимания отстроил процесс, а в нем появилась брешь, зависящая от конкретного человека, конечно, приходится повышать голос. Но это происходит крайне редко.

Поэтому стал ли я другим или не стал, мне сложно самому дать оценку.

***

— Сергей Александрович, когда-нибудь, я надеюсь, настанет такой момент, когда все дворы и фасады будут отремонтированы, ведь это в любом случае неизбежно. Но должны быть и дальше какие-то мысли о перспективах. Мы, к счастью, бываем за границей или смотрим красивые фотографии городских пространств, где все потенциально грязные места — газоны, парковки — закрыты плиткой или асфальтом. При каждом дожде они не стекают на тротуар, как у нас. Очень обидно, когда к августу Южно-Сахалинск становится более-менее приличным, но потом, вы правильно говорите, наступает сентябрь, и вся красота быстро исчезает. Или в начале своего срока вы говорили, например, об эстакадах, круговых развязках. Уже отошли от этого?

— Да не отошли, просто проблема не только в чьей-то или моей голове, а в людях, которые должны это все планировать, проектировать… Скажу честно: у нас в администрации нет людей, которые могли бы вот так панорамно осмыслить все, что связано с дорогами, у нас нет опыта. Грамотные люди есть, а опыта в заказе, например, эстакад, нет. Мы опять же подошли системно, заказали транспортную схему города. Сейчас тот же Алексей Римша работает над комплексной системой организации дорожного движения. Недавно здесь была большая компания — одна из крупнейших в Китае по строительству железных дорог и мостов. У них один институт в 700 человек. И я их пригласил, говорю: помогите нам разработать эти элементы, связанные с дорожным движением второго уровня. Но это просто — сказать, а даже техническое задание написать сложно. Мы отвлеклись…

— Мы начали с того, что пусть эстакады нет, но хоть грязь закрыть как-то.

— Здесь подход такой. Несколько лет назад мы создали отдельное предприятие "Зеленый город", которое занимается обустройством и озеленением. Раньше эта работа была организована следующим образом: реконструировали или ремонтировали дороги, озеленение выполнялось строителями, они в соответствии с проектом высаживали растения, и я недавно спросил: покажите мне хоть одну дорогу, в мою бытность сделанную и принятую управлением капитального строительства, где остались живые высаженные строителями деревья.

— Классный вопрос, у меня точно такой же к "Зеленому городу".

— "Зеленый город" — то же самое, вопрос: какие вы покупаете деревья? Мы покупаем деревья вот такие. Зачем вы покупаете незрелые деревья?

— Мы собираемся на интервью к "Зеленому городу" (на момент выхода материала оно состоялось — прим. автора). Потому что я больше не могу видеть многомиллионные закупки разных деревьев и кустарников. Такое впечатление, что ставится эксперимент: приживется ли у нас можжевельник или туя. Закупается множество разных видов, неужели все они подходят Южно-Сахалинску? Прошлым летом тоже покупали, и сомневаюсь, что большая часть выжила.

— Недавно мы проводили совещание, и я приглашал общественников, которые занимаются озеленением. Мы советовались, потому что это очень тонкий процесс — создание газонов, высадка кустарников и других растений, которые приживались бы в нашей среде. Это и внешний вид, с чего мы начали, и отсутствие грязи в межсезонье.

— Сергей Александрович, не знаю, привлекаете ли вы Александру Кудряшову, известного флориста, но приглашаю вас посмотреть на клумбу в нашем дворе. Так получилось, что ее высадила она. Так вот, на этой клумбе с ранней весны до поздней осени бесконечное цветение. И не думаю, что она стоит больших денег, потому что создана на средства жильцов. Вы говорите, общественников привлекаете, может, действительно надо как-то помочь и "Зеленому городу", чтобы он бездумно не закупал растения на десятки миллионов? Мне не то что денег жалко уже, а сами эти растения. Ведь они тоже живые, а их высаживают, пересаживают, жалко по-человечески.

— Ксения Викторовна, могу сказать, что ситуация далека от идеальной, хотя она значительно поменялась относительно того, что было раньше, но безусловно, мы готовы и критику воспринимать, и общаться на эту тему. Для меня это очень важный вопрос, потому что я вижу, как это влияет на настроение наших жителей. К тому же я понимаю, что за всем этим стоят траты бюджета, и поэтому недавно я провел установочное совещание, где мы обозначили все эти проблемы, для того, чтобы обосновывать покупаемые растения и вместе следить за теми участками, где нет приживаемости. Либо ты берешь то, что не соответствует нашему климату, или плохо ухаживал, или некачественный посадочный материал. Все просто и понятно. Повторю, вопрос озеленения для меня — один из самых важных, несмотря на то, что есть и монументальные вещи — строительство домов и дорог.

— Это действительно очень важный вопрос, и заканчивая тему, мне бы хотелось обратить ваше внимание на городские скверы, которые были сделаны, в том числе, в прошлом году. Например, на сквер, который был сделан напротив района РМЗ. Я там часто бываю и даже специально посмотрела закупку — на него было истрачено 16 миллионов рублей. Приезжайте туда и посмотрите, что там сделано и стоило ли это таких денег.

— Не все скверы, которые делались в прошлом году, завершены. Где-то работы были прекращены, расторгнуты контракты, не выплачены деньги, это первая часть истории. И вторая часть — это то, что если работа была не завершена и выплачены деньги, то будет организовано обследование всех объектов и выставлены претензии.

Я с вами соглашусь: довольно часто сталкиваемся с проблемой, особенно если это связано со строительством, когда работа выполняется некачественно. Я вас уверяю, что претензии и контроль за исполнением гарантийных обязательств в мэрии сейчас налажены. Это тоже система.

— Это важно, потому что горожане делают выводы не о том, какой подрядчик был плохой, а о том, какой был заказчик.

— Вы абсолютно правы.

— Вы заплатили деньги, вы отвечаете за это, и людям, конечно, все равно, Иванов или Петров это делал, людям важно, что вы принимали эти работы.

— Нам надо будет эти моменты обязательно учесть, это правильные замечания. Если мы, не дай бог, еще и заплатили деньги за некачественную работу… Проверим. А с Кудряшовой, мы, кстати, в диалоге, мы ее тоже будем привлекать как эксперта.

— Хорошо. С грязью и озеленением будем бороться, может быть, когда-нибудь что-то улучшится. А что у нас с умным городом? Хочется уже не только чего-то земного, но и о цифровизации подумать. Или хотя бы о работающих табло на автобусных остановках, городском вай-фае.

— Мы сейчас в процессе подготовки целой программы, потому что в настоящий момент есть только какие-то элементы. У нас работает система городского видеонаблюдения, довольно эффективная, используется различными службами. Со Сбербанком недавно доделали проект, связанный с транспортными картами, и эти карты — современная платформа, на основе которой можно было бы создать социальную карту сахалинца. Есть мониторинг систем водоснабжения и теплоснабжения, много сервисов на нашем сайте, но все это не увязано, как я считаю, в совершенно конкретную и понятную концепцию, которую можно назвать "Умный город". И мы этим занимаемся, как раз сегодня у нас специалисты находятся в Калуге, где на федеральном уровне решаются эти вопросы, по линии Министерства ЖКХ. Мы формируем техническое задание, чтобы понимать, а что такое, собственно, этот "умный город". Пока четкого определения я, например, не видел.

Мы недавно проводили градостроительную конференцию и приглашали ректоров из Москвы и Санкт-Петербурга. Коллеги из института "Урбаника" посоветовали нам посмотреть систему "Росатома". Они достигли определенных успехов в том числе в понимании и воплощении "Умного города", и мы ведем с ними переговоры для того, чтобы лучше узнать, как это выстроено.

— Туда входят работающие табло на остановках?

— Туда может войти все, что угодно, все, что у тебя есть и что ты можешь придумать. Важно, чтобы была объединяющая платформа, назовем ее программное обеспечение.

***

— Скажите, а денег хватает городу?

— У нас есть предложения, которые мы бы хотели реализовать, но не получилось, потому что они не вошли в бюджет. Деньги, которые генерируются в муниципалитете, идут на зарплаты, на то, чтобы обслуживать и поддерживать город в нормальном состоянии. В этом году доходы бюджета всего Южно-Сахалинска — 31 миллиард рублей, это плановый доход. Из них областных 20 млрд и городских 11. Собственные доходы планомерно растут, примерно по миллиарду в год. В основном это налоги на землю и доходы физических лиц, это базовая вещь. Правительство Сахалинской области выделяет нам целевые деньги, например, на школы или дороги. Но, безусловно, задач, которые стоят перед муниципалитетом, больше, чем денег для их реализации.

— Удалось сэкономить на зиме в этом году (интервью писалось 18 марта, когда казалось, что зима уже не вернется — прим. автора)?

— Да, сейчас считаем, будем перераспределять эти деньги. Есть список дворов, на которые мы имеем финансирование, а есть запасной список, которым можно будет заниматься, если будут деньги. То же самое с дорогами.

— Что вы думаете о развитии туризма? У нас по этому поводу уже какая-то истерия.

— Я не считаю, что это истерия. Мой оптимизм базируется на примере наших городов-побратимов в Японии — Асахигавы и Хакодате. В последнем проживает около 250 тысяч человек, а приезжают больше 2 миллионов туристов ежегодно. И там нет горнолыжных спусков. Японцы сами любят путешествовать, любят приезжать на Хоккайдо. Но одновременно там большой поток туристов из Китая, Тайваня, Гонконга, Сингапура, Кореи. Спрашиваю у мэра — зачем они к вам приезжают, что они делают? Не поверите, но мэр Хакодате считает, что туристов интересует история города. Его можно сравнить с Одессой Советского Союза, это город со своей харизмой. Когда Япония была совсем закрыта, он был как окно в эту страну, там даже сейчас, помимо остальных церквей, есть русский православный собор и даже русское кладбище. Конечно, его история более длительная, чем у Южно-Сахалинска, но туда едут в том числе для того, чтобы вкусно покушать. Японская еда интересная, самобытная, ее все знают, она является наследием ЮНЕСКО. В этом смысле, мне кажется, можно было бы рассматривать и Южно-Сахалинск. Вы ведь настоящая сахалинка, вы знаете, что наши морепродукты в сравнении с другими дальневосточными самые лучшие.

Я понял, что в вашем вопросе есть доля сарказма или неверия, скептицизма, но я считаю, что здесь есть огромный потенциал для того, чтобы к нам поехали туристы из Японии, Китая или Кореи, которые все равно едут в Россию для чего-то, по каким-то своим делам. Вот эту аутентичность — зачем приезжать в Южно-Сахалинск — мы примерно нащупали. Это и спортивные вещи какие-то, и вещи, связанные с потреблением еды, гастрономический туризм — он тоже очень перспективный. Мы пытаемся это популяризировать, проводим фестиваль "Остров рыба", начали приглашать рестораторов из Гильдии рестораторов России. Процесс пошел. Соглашусь, он недостаточный еще, но могу сказать, что мы его разбудили. Пошел даже обратный процесс: уже нас просят оказать содействие, переформатировать фестиваль. А так туризм — это, конечно, и "Горный воздух", и биатлонный комплекс, и аквапарк. Плюс удобная транспортная доступность должна быть.

— Меня больше беспокоит туристическая отчетность — 300 тысяч туристов за прошлый год. Как их считали? По количеству приезжих и заселившихся в гостиницы. Но организаторы "Детей Азии" и "Края света", сотрудники шельфовых проектов, творческие коллективы, певцы, актеры в таком случае тоже считаются туристами. Я говорю о том, что, может быть, не нужно делать из туризма культ. Люди все равно едут, пусть даже попутно, но на "Горный воздух" или куда-то на море или озеро. У нас туризм — это нечто градообразующее, при этом инфраструктуры, сервиса, конкретных программ — ноль. Поэтому мне кажется, что градообразующим должно быть именно самоощущение классного, чистого, приятного города. И тогда сюда захочется приехать. Так, на мой взгляд, случилось с Владивостоком: он сильно изменился за последние годы. Конечно, помог саммит, и сегодня это замечательный город — с ресторанами, развлечениями, природой. То же самое можно сделать и с Южно-Сахалинском. Сначала для своих.

— Нельзя разделять эти процессы. Безусловно, надо для своих — в первую очередь, потому что здесь живут люди, которые достойны того, чтобы было уютно и чисто. Вместе с тем я уверен, что это правильный посыл — "Южно-Сахалинск для туристов", что его надо формировать. Вернусь к мэру Хакодате, он говорит, что большую часть времени проводит в командировках на туристических саммитах и с каждой трибуны убеждает, какой прекрасный город Хакодате и как туда нужно приехать. Понятно, что в наших условиях будет диковато смотреться, если мэр Южно-Сахалинска не будет вылазить из Сингапура. Я не собираюсь так делать. Но для мэра Хакодате его поездки — не приятное времяпрепровождение, а работа. И это говорит лишь о том, что если ты не будешь ставить перед собой высокие цели, ты к ним будешь долго ползти. Поэтому нужно поддерживать призыв областного правительства делать наш край туристически ориентированным. Надо не рассуждать, а просто выполнять.

— Проблема в том, что любая система не строится быстро, и результат не случается быстро.

— В подтверждение этих слов приведу цитату, это не мои слова, но я давно их знаю: "Успех сопутствует тому, кто последователен в своих основополагающих принципах. Усердно трудись, не сдавайся, всегда учись, увидь возможность развития там, где другие видят провал, оставайся верным себе". Вот ровно все, чем я живу.

— И кто это сказал?

— Не могу назвать автора. Но то, что здесь написано, для меня важно, и я следую каждому этому постулату.

— Вы знакомы с мэром Якутска Сарданой Авксентьевой?

— Еще нет, но есть сахалинцы, которые работают в Якутске, и говорят, что нас познакомят.

— Но вы, безусловно, знаете методы ее работы.

— Слышал.

— Как вы думаете, это популизм или принцип жизни?

— В свое время работал здесь один высокопоставленный чиновник в силовых структурах. Как-то он мне сказал: если ты сможешь добиться того, чтобы ты ходил по улицам Южно-Сахалинска, не стесняясь, и люди будут с тобой здороваться и улыбаться, а не в спину шипеть и говорить гадости, значит, ты добился успеха. Я хожу по Южно-Сахалинску и вижу добрые глаза наших горожан, мне приятно. А что касается перемещения на одном типе машин или другом… Я, допустим, не купил себе ни одной машины — которые были в мэрии, на тех и езжу. Что же я должен от исправных машин отказаться и купить более дешевую? Ремонт кабинета я не делал. Вы знаете, у меня отец был руководителем еще из той поры, когда эти вопросы, даже без Интернета, были довольно щепетильны. В том смысле, что уже тогда могли обсуждать, как живут начальники. А во-вторых, я же пришел из бизнеса, и пришел не для того, чтобы стать богаче, это очевидно. И зачем я буду тратить государственные деньги на себя, чтобы это из контекста выбивалось? Мне платят зарплату, положенные отпускные, оплачивают транспорт. Но какие-то вещи, связанные с барством, роскошью и так далее, я просто считаю неуместными.

— А вы чувствуете, что за вами наблюдают, даже следят, могут за что-то осудить?

— Конечно. Мы же люди публичные, не успеешь что-то где-то сказать... Но сейчас я меньше обращаю внимания на то, кто что подумал или имел в виду. Не могу сказать, что на меня это сильно влияет.

— Желаю вам удачи, Сергей Александрович. У вас сложная работа. Я это понимаю и хочу, чтобы вы видели в нас соратников. Мы делаем одну и ту же работу. Наша общая задача, чтобы мы взаимодействовали более плотно.

— Это правда.

Новости по теме:
 Показать все
Подписаться на новости