Сахалинский театр инсценировал рассказ Чехова "Архиерей"

У премьеры, состоявшейся в историческом парке "Россия — моя история", по сути, три автора: актер Чехов-центра Владимир Байдалов, камерный хор областной филармонии El Canto под руководством Павла Гололобова и режиссер Александр Агеев.

Чехов-центр порадовал широтой профессионального диапазона. Скинув, как сказочная лягушка, шкурку трескучего балагана, каким для широких масс стартовал 90-й сезон, оборотился лицом к литературному театру. В "Архиерее" театр слова вершится без отвлекающих второстепенных деталей: в полумраке зала тонет и хор по-академически в строгом черном, и актер в сюртучке, и власть чеховского текста проникает в души без помех, как в незапамятные времена, когда "словом останавливали солнце". Может быть, после таких встреч, ратующих за культуру художественного слова, мы будем чаще шелестеть страницами книг, ощутив вкус прозы или поэзии, переданной волшебной флейтой — голосом артиста.

Рассказ "Архиерей" — одно из позднейших, последних "перед заходом солнца" произведений Чехова. Чехов пишет о человеке, в положении которого в сущности был сам в то время, — об одиночестве среди людей и несвободе, о переоценке ценностей, когда жизнь близится к концу, а жил не так, как хотел и надеялся. Архиерей Петр — больной, усталый, одинокий среди монастырского столпотворения человек, и люди осаждают с мелочными просьбами, и низкие потолки давят, людей много, а поговорить не с кем, и даже родная маменька, девять лет не видавшая титулованного сына, подобострастно говорит ему "вы"…

Фотографии Чехов-центра

Думается, на роль рассказчика жития архиерея Петра особого кастинга не было. Управлять словом и держать зал в режиме "соло" может далеко не каждый актер. Один из ведущих актеров Чехов-центра Владимир Байдалов, сыгравший за девять сахалинских лет массу классических ролей, включая чеховских персонажей (Симеонов-Пищик в "Вишневом саде", доктор Благово в "Моей жизни"), в этом сюжете показал универсальную способность растворяться в чеховском тексте. Он читает, задавая единственно верную — сдержанную, исповедальную — интонацию. Но хотя от определения "моноспектакль" авторы скромно дистанцировались (скорее — художественное чтение в музыкальном сопровождении), актер легко рисует словами образы и характеры героев рассказа. Мгновенно переключает регистры, и ты видишь недовольное лицо отца Сисоя — по одному скрипучему кряхтению, трепет маменьки перед архиереем Петром, хитрые глаза маленькой девочки Кати. И кажется, что у тебя самого болят голова, спина, как у архиерея. И через чеховские строки прорастает твоя история (может быть, и актерская, как знать), и собственные мысли о том, кто мы и правилен ли наш путь среди людей, пока есть еще время исправить.

Чехов-центр представил не зрелище, но высказывание, где для жизни слова оказались не нужны аттракционы и ужимки, только энергия артиста и свет высокой музыки — не в качестве подпорок, но крыльев. По "вине" аккомпанемента хора El Canto спектакль, завершившийся смертью хорошего человека, вышел невесомо легким, прозрачным, как вологодское кружево, печаль наша светла, и чеховские герои истинно внутренне наполнены музыкой, как заметил когда-то Немирович-Данченко. Для постановки Павел Гололобов взял духовные песнопения, произведения композиторов — современников Чехова (Чесноков, Кастальский) — и "безусловно, Георгия Васильевича Свиридова, который на все времена". Надо бы почаще ходить на встречи с коллективом Павла Гололобова, давшего новое дыхание искусству хорового пения на Сахалине. Такой синтез творческих сил не всегда возможен: вот в Александровске-Сахалинском в ходе международной Чеховской конференции Владимиру Байдалову придется положиться только на собственные силы — и Чехова.

— Мне вообще нравится работать с русской классикой. И любой материал, к которому я обращаюсь, так или иначе меня изменяет. В "Архиерее" мы наблюдаем за человеком, с которым что-то происходит, чего он понять пока не может, и как он с этим справляется. Материал очень глубокий, учитывая, что Антон Павлович писал его долго, будучи смертельно больным. После него из-под пера Чехова вышли только рассказ "Невеста" и пьеса "Вишневый сад". Как мне кажется, это реквием Чехова самому себе, — сказал Владимир Байдалов.

…Изначально идею постановки "Архиерея" театру подсказала директор музея книги Чехова "Остров Сахалин" Евгения Фирсова. В идеале мечталось показать премьеру в селе Кировском, в доме культуры, который стоит на фундаменте бывшего храма. Храм видел Чехова (или Чехов видел его), а церковным старостой там служил политкаторжанин Иван Ювачев. Но и выбор площадки для премьеры видится аргументированным: не только вынесенные на экраны в зале образы русской иконописи, но прежде всего ближнее соседство с кафедральным храмом Рождества Христова, проникающее через стены, формировало атмосферу события. Возможно, стоит сохранять верность этому пространству и позднее, когда "Архиерей" будет включен в репертуар Чехов-центра.