Разговорчивый Метелев поведал суду о предвыборных политтехнологиях

Политтехнолог Данил Метелев дал показания в суде над экс-губернатором Сахалинской области Александром Хорошавиным и бывшим вице-мэром Южно-Сахалинска Алексеем Лескиным. Свидетеля допросили по видеосвязи.

Забегая вперед, скажем, что минимальная сумма, которая, по словам Метелева, тратилась в 2014 году на выборы депутатов гордумы Южно-Сахалинска, исчислялась несколькими миллионами рублей. Данные на стадии предварительного следствия свидетель не подтвердил и пояснил, по каким причинам. Метелева допрашивал тот же следователь, что и супругов Шапран.

Итак, Данил Метелев работал на Сахалине во время избирательной кампании 2014 года, когда шла борьба за кресла в гордуме 5-го созыва. Вообще же его неоднократно приглашали на остров для подобной работы, это происходило с 2012 по 2017 годы.

В тот период, который интересен следствию в рамках этого уголовного дела, Метелев сопровождал выборы в гордуму Светланы Бетнарской, Саркиса Акопяна, Александра Курносова, Константина Бурдюгова. Все, кроме Бетнарской, были избраны в гордуму 5-го созыва.

Первый вопрос гособвинителя — известен ли свидетелю Анатолий Макаров (руководитель аппарата губернатора в то время) и при каких обстоятельствах они познакомились. Ответ — известен, знакомы давно, еще до 2014 года, познакомились во время участия в избирательных кампаниях. Именно Макаров предложил Метелеву быть политтехнологом на Сахалине в 2014-м (праймериз и выборы), обещал зарплату 200-300 тысяч рублей в месяц.

С Дмитрием Шипило, главным технологом избирательной кампании, Метелев тоже был знаком ранее. От него он получал все вводные и задачи.

Свидетель поведал суду, что политтехнолог должен оказывать кандидату юридическое, идеологическое, технологическое, агитационное и прочие виды сопровождения. Все — от написания конкретных статей до выработки избирательной стратегии в целом. Естественно, это требует денег. Деньги давал Шипило, взамен нужно было предоставлять полный финансовый отчет. На вопрос, откуда вообще поступали средства, Метелев ответил, что не знает, не спрашивал об этом.

Свидетель объяснил различие между избирательным фондом кандидата и фондом, который формируется до проведения предварительного голосования. Во втором случае никаких юридических ограничений по суммам нет. Метелев рассказал, что, судя по его опыту, эта избирательная кампании не была ничем примечательна, если сравнивать с подобными мероприятиями в разных регионах России.

Метелев исключил оказание влияния Хорошавиным и Лескиным на результаты предварительного голосования и не подтвердил показания свидетеля Сусанны Адровой о том, что участие в праймериз — это игра.

Фрагмент допроса (вопросы обвинения).

— Ну вот вы говорите нам о том, что вы организовывали предварительную кампанию до праймериза Акопян, Бентарская и Курносов, правильно?

— Да.

— Вы можете сказать, сколько в денежном эквиваленте фактически было затрачено на одного кандидата?

— Ну, к сожалению, я не вспомню этих сумм.

— Плюс-минус, не точная сумма.

— Я даже плюс-минус не могу сказать, но могу сказать, что в целом это достаточно значительная сумма денег. То есть это не сто тысяч рублей.

— Значимость у каждого разная. Вот вы нам можете сказать, какова значимость? О чем вы нам сейчас говорите? О какой сумме? О каком порядке цен идет вопрос?

— Ну, чтобы не вводить в заблуждение суд, не могу точную сумму назвать. Но еще раз повторюсь, что это значительная сумма. Здесь оплачивается работа штабов избирательных, предварительное голосование то же самое, это практически полноценный избирательный процесс. Это те же самые выборы, только внутри партии. То есть партия для того, чтобы выдвинуть кандидатов, должна их выбрать среди… посредством как раз предварительного голосования. Соответственно, это полноценный избирательный процесс. Разрабатываются агитационные материалы, распространяются, проводятся различные мероприятия, встречи с жителями и там еще мероприятия. Сейчас просто не вспомню, потому что все-таки индивидуально, ну и плюс я избирательными кампаниями занимаюсь ежегодно, может быть, там для кандидатов это процесс, который через какой-то период проходит, запоминается. У меня это рутинная работа, которой я занимаюсь ежегодно в разных регионах, по всей стране. Я к сожалению, у меня все это в голове смешалось. Не могу вспомнить.

После праймериз Метелев уехал на пару недель домой повидаться с родными. Когда вернулся, ему сказали, что он продолжает работать с Акопяном, Курносовым и Бурдюговым. Все вопросы решались на заседаниях избирательного штаба. На них приходили разные люди. Метелев вспомнил Макарова, Лескина, Запеклого, Шипило. Лескин, как помнится свидетелю, сидел в планшете, иногда задавал вопросы. Чуть позже, отвечая на вопрос защиты, свидетель скажет: "Безусловно, это рабочие моменты и исполнение своих должностных обязанностей. Ничего незаконного. Ничего сверхнеобычного".

Далее Метелев рассказал, как сделать кандидата узнаваемым. Все эти приемы мы видим каждый раз, когда идет очередная избирательная кампания. В 2014-м с естественными, а не искусственно создаваемыми инфоповодами повезло, прошли целых два урагана.

К допросу приступила сторона защиты. Свидетелю напомнили, что допрошенные в суде свидетели Бентарская, Грицай, Столярова, которые были выдвинуты от "Единой России", сообщили, что политтехнологи ими практически не занимались, все было формально. В ответ Метелев долго обрисовывал весь огромный пласт работы, который нужно проделать политтехнологу. Это не просто энергозатратно, но и недешево. Агитационные материалы, работа специалистов, технологов, юристов, дизайнеров, фотографов, редакторов, помощников…

— Диапазон, я думаю, это больше миллиона однозначно, скорее всего, несколько миллионов рублей, — сказал Метелев, подчеркнув, что все зависит от округа и кандидата.

Свидетелю назвали ряд фамилия, спросив, знаком ли он с этими людьми, каковы были их функции и т. п. В том числе прозвучало имя Андрея Хапочкина. Метелев сказал, на заседаниях штаба он не присутствовал и не был активно включен в процесс.

— Возможно, где-то на каких-то совещаниях был. Какие-то рабочие моменты обсуждали, потому что он все-таки член партии, а когда проходят выборы — я насколько помню, он депутат областной думы, — мобилизуются все, используют, помогают. В силу того, что он член партии "Единая Россия", допускаю, что он мог помогать в рамках избирательной кампании. Но я не помню, чтобы я с ним взаимодействовал по рабочим моментам, — сказал свидетель.

Фрагмент допроса (вопросы защиты).

— Данил Владимирович, если вы помните, в 2014 году оказывал влияние губернатор Хорошавин на процедуру проведения праймериза?

— Я еще раз повторюсь, что в голосовании принимают участие избиратели. Это простые жители города. Южно-Сахалинска, в частности. Принимают участие в этом предварительном голосовании десятки тысяч людей. Как губернатор Хорошавин может влиять, воздействовать на этих людей, я не понимаю. Я считаю, что нет.

— Хорошо, вице-мэр Лескин оказывал влияние?

— Аналогично. Приходят избиратели и тайно голосуют, то есть избиратель предъявляет паспорт в соответствии со своей пропиской, границей своего округа, получает бюллетень, отправляется в кабинку для голосования. То есть она за шторкой, за ширмой находится. Голосует там, опускает бюллетень в урну. Каким образом вице-мэр может повлиять на этот процесс, я считаю это невозможным.

Вопросы начал задавать Алексей Лескин. Отвечая на них, Метелев рассказал, как происходит защита кандидатской стратегии, разработанной политтехнологами. Этот процесс длится около двух часов. На защите, насколько помнит свидетель, присутствовал и мэр Южно-Сахалинска Сергей Надсадин. Были, конечно, Шипило, Жигалко, Запеклый, Караганов и прочие.

Фрагмент допроса (вопросы Лескина).

— Вот отвечая на вопрос, вы сказали, что после проведения праймериза результаты с победителями отправлялись в Москву. Можете подробнее сказать, куда они отправлялись и почему?

— В положении проведения предварительного голосования четко прописан регламент, каким образом формируются протоколы и что дальше с ними происходит. То есть по итогам предварительного голосования эта информация, безусловно, уходит в Москву. И решение о выдвижении кандидата принимает конференция партийная. Процедура, если я не ошибаюсь, именно такая.

— В Москву куда, уточните, пожалуйста. Куда они направляются? К кому конкретно?

— ЦИК партии "Единая Россия".

— Вам известно, в 2014 году направлялись ли такие вот списки кандидатов в ЦИК партии "Единая Россия"?

— Мне достоверно это неизвестно. Но это прописано в регламенте, насколько я знаю, соответственно, должны были отправляться. Я непосредственно ничего не отправлял в ЦИК партии.

Вслед за Лескиным к допросу подключился Хорошавин. Он поинтересовался, использовались ли при выборах в гордуму и при выборах мэра Южно-Сахалинска в 2014 году какие-либо грязные политические технологии, административный ресурс в отношении кандидатов оппонентов или что-то подобное. Метелев сказал, что ничего такого не знает, все было в рамках закона. Еще один вопрос — поступали ли от Лескина Метелеву какие-то указания, распоряжения, просьбы по поводу определенных кандидатов в депутаты. Свидетель не вспомнил.

От обвинения поступило ходатайство об оглашении расшифровки телефонного разговора между Лескиным и Метелевым, потому что свидетель, как выяснилось, его не помнит. Разговор состоялся днем 5 августа 2014 года и длился три минуты. Были еще разговоры. Их обстоятельства свидетель не запомнил.

Фрагмент допроса (вопросы обвинения).

— Вот в разговоре вы спрашиваете: "Угу, все понял, спасибо. С командующим по депутатам? Нет, я не разговаривал". Кто такой командующий по депутатам?

— Не могу сказать, не помню.

— Не помните что?

— Не помню, кто такой командующий по депутатам, что это такое.

— Вот здесь в разговоре вам предложено, чтобы вы довели до сведения Грицай (Юлия Грицай, директор школы №6), что Бурдюгова поддерживает администрация. Это их кандидат. Вот администрация могла бы поддерживать в таком контексте ее кандидата? Вы могли об этом обозначать директору школы?

— Я, к сожалению, не помню этого.

— Вы ответьте на вопрос. То, что вы не помните, вы нам уже объяснили, что вы разговор не помните. Такой разговор есть. Он записан. Подлинность его установлена. Сомнений не вызывает. Ответьте на вопросы.

— Как я могу отвечать, если я не помню?

И далее.

— Вам известны случаи, чтобы для достижения цели проводимой предвыборной кампании Шипило консультировался с представителями администрации Южно-Сахалинска и правительства области? Вам эти факты известны?

— Конкретные факты мне неизвестны.

— Вы говорили о том, что у вас запланированы мероприятия обсуждались с Шипило. Вот после того, как эти запланированные мероприятия были согласованы с Шипило, какие дальше действия были? Что было обеспечено? Съемочные группы? Пресса к этим кандидатам в депутаты? Вот вы говорили, что были запланированы и согласованы. А в дальнейшем действия какие? Уделялось какое-то пристальное внимание?

— Мероприятия различного рода, они согласовывались и обсуждались с Шипило. По поводу привлечения СМИ я вам еще раз говорю. Никакого привлечения не было, то есть были какие-то информационные поводы, которые в принципе проходили. Могли участвовать в этих мероприятиях Акопян как эксперт. Активные жители города могли прокомментировать. Ни в коем случае не как кандидаты. Тем более, могу пояснить, что в рамках основного процесса избирательной кампании телекомпании и представители СМИ в принципе не имеют права снимать, публиковать кандидатов, если это не оплачено из специального избирательного фонда. Причем здесь для самих СМИ предусмотрены огромные штрафы, поэтому здесь чего-то незаконного в принципе быть не может.

Обвинение ходатайствовало об оглашении показаний, данных в ходе следствия, в связи с существенными противоречиями между ними и тем, что свидетель рассказал сейчас. Они, по мнению обвинения, касаются освещения деятельности кандидатов в СМИ и проведения круглых столов.

В одном моменте, который заинтересовал обвинение, в протоколе допроса во время следствия указаны кандидаты в депутаты (речь идет об участии в мероприятиях, проводившихся в предвыборный период), на самом же деле, по словам Метелева, он говорил об активных жителях. Почему тогда свидетель не исправил эту неточность, когда читал протокол допроса, ведь он подписал его?

— Допрос длился значительное количество времени, плюс это было накануне моего дня рождения, и следователь быстро хотел уехать из нашего чудесного города. Как-то это происходило сумбурно, и я, возможно, не заметил какие-то моменты, недочеты. Тем более писал это не я, заполнял и набирал следователь. Возможно, я не заметил. Сейчас я, собственно, уточнил, как следует правильно интерпретировать мои слова, — сказал Метелев.

Гособвинитель спросил об общей сумме гонорара за всю работу. Свидетель ответил, что находился в Южно-Сахалинске 6-6,5 месяца и за это время заработал около 1,5 млн рублей.

Алексей Лескин уточнил момент с участием кандидатов в видеосюжетах в СМИ. Метелев объяснил, что съемочная группа телевидения приезжала именно под мероприятие, не под кандидата.

— В том числе юристы самих телекомпаний и СМИ, они ни в коем случае не позволят выйти в эфир видеоролику, в котором находится сам кандидат в статусе кандидата, потому что СМИ могут серьезно оштрафовать. Там большие суммы штрафов до 300 000 рублей, ну если я не ошибаюсь. Они сами заинтересованы, их никто бы не выпустил, — сказал свидетель.

Его спросили, знаком ли ему сюжет с участием Курносова про закладку рябиновых аллей. Метелев сказал, что за свою карьеру, наверное, уже целый лес посадил, потому что "на каждой избирательной кампании высаживают кучу аллей".

Далее суд выяснил, что Метелев не помнит обстоятельств, связанных с общением с Лескиным в рамках предвыборной избирательной кампании, а также не помнит, сколько точно было потрачено на продвижение каждого "его" кандидата. Итоговую сумму может знать Шипило, а Метелев освещал мероприятия, а не калькулировал их.

Свидетелю привели в пример еще несколько новостей в СМИ, по каждой он дал комментарии, правда, чаще ответ был "я не помню".

На этом допрос окончился.