Южно-сахалинского депутата Болутенко смущает не факт взятки, а ее размер

На суде по выборному делу Хорошавина депутат гордумы Южно-Сахалинска Олег Болутенко заявил, что после ковида помнит не все, однако не упустил возможности рассказать о том, как Андрей Лобкин в 2014 году бегал за Юрием Цоем, а также о том, как директор южно-сахалинского молокозавода несколько раз делал взносы, но депутатом не становился. Фамилию директора Болутенко забыл. А еще он возмущен не самим фактом взноса на предвыборную кампанию (следствие называет это взяткой), а его размером. Болутенко считает, что сумма зависела "от жирности клиента", то есть кандидата в гордуму 5-го созыва.

Депутата гордумы Южно-Сахалинска и предпринимателя Олега Болутенко допросили в качестве свидетеля по выборному делу экс-губернатора Сахалинской области Александра Хорошавина. В начале, как это положено, Болутенко рассказал о себе. В 2014 году, когда шла предвыборная кампания, оказавшаяся интересной для следствия, он занимался бизнесом (торговля, общепит, производство), являлся собственником сети магазинов "Первый семейный" и кофеен "Мельница", баллотировался в депутаты гордумы 5-го созыва.

О желании стать депутатом Болутенко сообщил экс-мэру Южно-Сахалинска (который на тот момент недавно перестал быть таковым) осенью 2013 года. А еще раньше, во время предыдущих выборов, Лобкин сам предлагал Болутенко попробовать себя в этом деле, но тот отказался. И вот, созрев, решил стать кандидатом в депутаты.

По словам свидетеля, сначала к нему приехали, "посмотрели вообще, как электорально выгляжу нормально", а потом, в марте или апреле 2014 года Лобкин назвал ему сумму "взноса на выборы" — 10 млн рублей. Болутенко стал отказываться.

— Ну мне, так скажем, Лобкин сказал — можешь не ходить, ты сейчас находишься в такой ситуации, что заплати и не ходи. Он сказал просто: вход — рубль, выход — два, — припомнил Болутенко.

— Вы согласились на взнос в каком размере? — спросил гособвинитель.

— Сначала мне было предложено 10 млн рублей, я категорически отказался. Он его потом понизил до семи и сказал, чтобы я никому не говорил, — ответил депутат.

Он добавил, что взнос, насколько он понял, был нужен на работу команды, которая занималась выборами. Отказываться Болутенко было страшно, он понимал, что это может отразиться на его бизнесе, потому что "Лобкин, Латыпов — хищники". Он добавил, что для него главнее бизнес и в думу он шел не зарабатывать.

— Олег Иванович, а передавали деньги как и когда, сразу кучей? — уточнил прокурор.

— Нет, не сразу. Я сказал, что я под подушкой не держу, поэтому передавал частями.

— Помните, когда?

— Май, потом еще летом, ну и уже в августе.

Деньги передавались наличкой.

Далее немного поговорили про политтехнологов. Фамилию своего Олег Болутенко не вспомнил, а его профессиональные качества охарактеризовал фразой "дали такого политтехнолога, жучка нормального". Со слов свидетеля, его обучали работать с электоратом, "ну там много чё работать-то было на самом-то деле", организовывали съемки на ТВ и общение с гражданами.

Этот фрагмент допроса выглядел как небольшая передышка, после нее вернулись к Лобкину и 7 миллионам. Болутенко рассказал, что ему никто не объяснял, на что конкретно пойдут эти деньги, не предоставлял смету. О том, что другие кандидаты тоже платили, он узнал позже. Размер взноса, по мнению свидетеля, зависел "от жирности клиента", его определял Лобкин. И он же сказал Болутенко, что его кандидатуру согласовал Хорошавин.

На вопрос, рассматривал ли свидетель передачу денег как нечто противозаконное, он ответил — и да, и нет.

— Потому что с высоты сегодняшнего дня я могу сказать, что да, это противозаконно, а на тот момент я понимал, что что-то где-то должно прилипать кому-то, но это все были догадки, — объяснил Болутенко. — Семь миллионов, я понимал, что… Я умножал количество депутатов на среднюю сумму и понимал, что на этом кто-то должен заработать, но не представлял, как это выглядит.

Поступило ходатайство об оглашении показаний свидетеля, данных на этапе следствия. Тогда Болутенко отвечал на вопросы более подробно. Свидетель признался, что после перенесенного ковида помнит не все нюансы. К примеру, он не смог точно сказать, когда писал заявление о вступлении в "Единую Россию" — до выборов или после.

Обвинение зачитало перечень материалов, которые вышли в ИД "Губернские ведомости" с участием Олега Болутенко. Он подтвердил, что все эти сюжеты и публикации были. Среди прочих материалов обвинение выделило тот, в котором МКУ "Агентство по развитию города Южно-Сахалинска" комментирует строительство магазина Болутенко. Свидетель заявил, что к предвыборной кампании это не имело отношения и он эту публикацию не инициировал.

— Не помню. Наверно, так скажем, там выборы же, так сказать, всякое, так скажем, пытаются слить, — попытался предположить он.

Обвинение попросило предоставить свидетелю для ознакомления стенограммы телефонных разговоров Лескина, имеющие отношение к Болутенко.

— Прошу представить для ознакомления, чтобы выслушать его пояснения относительно того, имеют ли они отношение к этому уголовному делу, к предвыборной кампании, — сказал прокурор.

Защита возразила.

Суд попросил перечислить, что за дорожки. Речь шла о разговорах Лескина, Ермилова, Шепило и Дмитриева. Александр Хорошавин заметил, что у свидетеля нет лингвистического образования. Непонятно, как он будет оценивать разговоры, в которых не участвовал. Болутенко выразил такое же непонимание, однако суд указал ему, что его обязанность — всего лишь отвечать на вопросы.

Обвинение: Если вы сможете прокомментировать события, вы скажете, что я знаю, что происходит.

Судья: Обращаю внимание, свидетель не комментирует, а дает показания по обстоятельствам, не известным ему или неизвестным, а по обстоятельствам по рассматриваемому уголовному делу.

Обвинение: То есть вы можете пояснить, знаете, о каких событиях идет речь, или не знаете. Итак, дорожка номер 159. Диалог происходит между Лескиным и Ермиловым. "Да, Алексей Иванович, вы где? Ну, мы внизу, заводить? — Ну конечно, заходите, что ждать, давай, четвертый этаж". Данный диалог состоялся 19 августа 2014 года. Скажите, вы приходили в администрацию города?

Болутенко: Не помню.

Обвинение: Не можете сказать?

Болутенко: Конечно. Кого там заводили? Ну, сам сленг такой, корову на бойню заводят.

Суд: Болутенко, обращаю ваше внимание, это воспроизводятся разговоры, которые произносил таким жаргоном, такими словами выражался Лескин, в данном случае с Ермиловым.

Лескин: Ваша честь, прошу заметить, это не я выражался, это выражался Ермилов. Заводить или не заводить.

Суд: Обращаю ваше внимание, Лескин, о том, что суд не сказал…

Лескин: Угу.

Суд: Угукайте за пределами суда, пожалуйста!

Лескин: Вы меня выставите.

Суд сделал Лескину замечание.

Далее обвинение попыталось разобраться, встречался все-таки Болутенко с Лескиным, а также с Ковальчуком и Ермиловым во время предвыборной кампании или нет, и зачитало стенограмму разговора Лескина и Ермилова. Они говорят о том, что Болутенко со своим строительством "шум сейчас поднимет по всему городу", привлечет к себе ненужное внимание и подставит "старших товарищей", что Болутенко хочет за счет администрации решить личные проблемы, но то, что прокатывало при Лобкине в силу "мягкости его характера", не прокатит при Надсадине.

— У меня есть такое ощущение, что людям заниматься было нечем, разговаривали о проблемах других, — прокомментировал услышанное свидетель.

В следующем телефонном разговоре Лескин рассказывает, что Болутенко пытается шантажировать мэрию Южно-Сахалинска. На просьбу подвесить ситуацию со строительством магазина до окончания выборов он отвечает — ладно, но только если вы мне в течение недели оформите все документы на строительство, "а иначе мне (нецензурно), начну строить там".

Далее рассказывается история о том, как Болутенко, не найдя понимания в администрации, потерял желание распространять агитационные материалы ("Город как на ладони") в своих магазинах. Лескин в разговоре с политтехнологом Шипило называет таких как Болутенко "гопкомпания", говорит, что все должно быть по закону, а бизнес привык, что все как он хочет. Захотел — поднял цены в "Первом семейном", захотел — построил магазин где ему удобно.

— Хорошо, я понял. Но я для компании Сергея Александровича никаких особых рисков не вижу. А то, что он снимает у себя эти ящики, блин, только ему же хуже будет. В следующем же номере "Город как на ладони" про это будет написано, и просто ему конец придет в разрезе города. Поэтому я думаю, что у него есть несколько дней, чтобы головой своей вот подумать, — завершает диалог Шипило.

Болутенко снова высказался в стиле — вот, как будто других забот у них не было, кроме как обсуждать это все.

Еще в одном телефонном разговоре, стенограмма которого прозвучала, Болутенко договаривается с Лобкиным о встрече, приглашает его в кафе, но Лобкин отвечает — "дома кушаю". Состыковаться решают после обеда. Это было 28 августа.

Болутенко пояснил суду, что той встречи не было, и вообще это не имело отношения к выборам, а имело к Алексею Латыпову, который, по словам свидетеля, начал препятствовать его избирательной кампании. Лобкин, уточнил Болутенко, как получил деньги, так после этого и был в стороне.

Защита: Олег Иванович, вы в своем допросе вначале сказали, что вам Лобкин упоминал в разговоре фамилию Хорошавина. Из оглашенных показаний в 2016 году следует, что вам Лобкин фамилии не называл никакие. То есть он говорил о том, что какие-то вышестоящие что-то там, но фамилии не называл. Что-то можете пояснить по этому поводу?

Болутенко: Ничего не могу.

Защита: Откуда у вас сейчас в процессе в 2021 году взялась фамилия Хорошавин?

Болутенко: Проснулся, вспомнил.

Защита: Сегодня?

Болутенко: Я же это вам сказал в 2021 году, что осенью, когда приехал Лобкин, мне сказал, что согласовано, согласовано с Хорошавиным. Все. А все остальное, что происходило в 2014 году, — ну это совершенно другие вещи.

Свидетель заявил, что его запутали "вот этими телефонными разговорами".

Защита попросила уточнить один момент. Болутенко говорил, что неприязни к Лобкину у него не было, и в то же время называет его и Латыпова хищниками.

— Я интерпретирую это с высоты 2021 года, — ответил свидетель. — Осознавая там все, что ими было сделано, поэтому я и говорю, это моя оценка одного и другого.

Еще один интересный фрагмент допроса.

Хорошавин: Добрый день. Меня зовут Хорошавин Александр Вадимович. Олег Иванович, подскажите, пожалуйста, вот здесь в показаниях, которые зачитало обвинение на 30 листе, вы говорите о взносе избирательном, более того, вы понимаете, что это избирательный фонд технологов наиболее квалифицированных, самых профессиональных, это опять же ваше право. Значит, устав партии позволяет привлекать деньги от физических лиц наличными средствами. И у меня в этой связи… И вот опять же здесь, отвечая на вопрос, я не помню, то ли адвоката, то ли прокурора, вы сказали, что сейчас как бы с точки зрения сегодняшнего дня или не знаю, какого времени, вы не уточнили, вы видите противозаконные действия. А в чем лично вы видите противозаконные действия именно с вашей стороны?

Болутенко: Потому что…

Хорошавин: Устав разрешает.

Болутенко: Вот если…

Хорошавин: Вы знаете, что это надо на выборы?

Болутенко: С высоты сегодняшнего времени я сказал — кто-то платил два, кто-то три, кто-то пять, а кто-то семь. Соответственно и возникает вопрос.

Хорошавин: То есть противозаконность вы видите в том, что с вас взяли семь, а не два?

Болутенко: Конечно.

Хорошавин: Понятно.

Далее свидетель объяснил Хорошавину, что угрозу от Лобкина своему бизнесу почувствовал не столько на словах, сколько в выражении лица и взгляде своего собеседника. Хотя и очевидные намеки были тоже, например, фразы "вход — рубль, выход — два", "будут проблемы". Рассказал также, что никакого отчета на бумаге о расходовании денег он не просил, а если бы его и предоставили, написать в нем могли все, что угодно.

— Ну это ваша внутренняя убежденность, что вас обманывают. Другие люди просили прайс-листы, просили отчеты, вы ничего. И в то же время вы никому не верите, — сказал Хорошавин, имея в виду расценки работы политтехнологов и т. п.

Болутенко возразил, что впервые слышит, чтобы кто-то из кандидатов просил подобные отчеты.

— Раньше были по три, но маленькие, потом стали по семь, но большие, — сказал свидетель, сравнивая расценки на кампанию 2014 года и предыдущую.

— Здесь один из кандидатов сказал, что идя на выборы самостоятельно, он потратил больше, чем внес, — ответил Хорошавин.

К допросу подключился Лескин. Он немного порасспрашивал свидетеля о строительстве его магазина, о распространении "Города как на ладони" в его торговых точках, о работе с политтехнологами. Затем состоялся такой диалог.

Лескин: И еще. Вы в ходе допроса сказали про какого-то кандидата, директора молокозавода, который неоднократно ходил в походы, сдавая взносы. Вы можете назвать фамилию?

Суд: Свидетель, не отвечайте на данный вопрос. Лескин, а вы переформулируйте, если вас интересуют обстоятельства подлежащего доказыванию в судебном заседании.

Лескин: Ну, в 2014 году вы сказали, что был такой кандидат еще один, который неоднократно ходил на выборы, в связи с чем?

Болутенко: До 2014 года.

Лескин: Вы можете назвать?

Суд: До 2014 года он вам говорит.

Болутенко: До 2014 года.

Лескин: А этот кандидат в 2014 году участвовал в выборах?

Болутенко: Участвовал?

Лескин: Участвовал?

Болутенко: Да.

Лескин: А можете назвать фамилию этого кандидата?

Болутенко: Не помню.

Лескин: Ну, директор молокозавода города Южно-Сахалинска?

Болутенко: Да.

Лескин: У меня больше нет вопросов. Спасибо.

В финале заседания прозвучала серия вопросов со стороны обвинения.

Обвинение: Вы пояснили, что состоялся диалог с Лобкиным, что рубль — вход, а выход — два, заплати и не ходи. Эти денежные средства куда будут уходить, на выборы?

Болутенко: Да, только можешь не ходить на выборы.

Обвинение: То есть эти денежные средства были связаны с вашей предвыборной кампанией?

Болутенко: Ну, как бы, если ты посчитан, тогда да, как в том мультике, ты можешь отдать деньги и не ходить.

Обвинение: А если вы не желаете идти, то вы..?

Болутенко: То платите оговоренную сумму и…

И далее.

Обвинение: Вы знали, какую структуру конкретно представляет Лобкин, как она называется? Это "Единая Россия"?

Болутенко: Для меня был человек, которому там номинировали или как, делегировали, да, полномочия, так скажем, и он этим занимался. Ну, потом я там слышал, за Цоем он бегал.

Обвинение: А про Цоя вам что известно? Можете более подробно?

Болутенко: Я же вам сказал, что бегали за ним, это общеизвестная хохма.

Обвинение: Нет вопросов.

Суд: Вопрос сняли.

Обвинение: Коль скоро вы сказали, что известно про Цоя, что бегают за ним, общеизвестная хохма, что вы имеете ввиду?

Болутенко: Хотел, так скажем, проскочить бесплатно, (все хихикают) говорил, что ему не нужны никакие политтехнологи, он сам себе режиссер. Вот все, что мне известно.

Обвинение: А кто за ним бегал?

Болутенко: Лобкин.

Обвинение: И что хотел получить?

Болутенко: Не знаю, кто там что получил. Да, так скажем, с высоты сегодняшнего дня, получил кто-то другой, потому что Цой нашел нестандартный выход. Вот и все.

На этом заседание закончилось.

Расшифровка допроса - docx, 74.28 КБ