Азизов не захотел свидетельствовать против себя в деле Хорошавина

Суд продолжает разбираться в выборном деле бывшего губернатора Сахалинской области Александра Хорошавина. На заседании допросили очередного свидетеля — Юрия Азизова. В 2014 году он был действующим депутатом городской думы и планировал идти на выборы в сентябре.

Юрий Азизов — один из тех, кто вносил средства в избирательный фонд партии. Но ему повезло меньше остальных. Уголовное дело в отношении него не закрыто, сейчас у Азизова идет свой судебный процесс, дело на этапе допроса свидетелей. Именно по этой причине многие вопросы к нему в деле Хорошавина остались без ответа.

Дело в том, что Азизов, как и любой другой гражданин России, не обязан свидетельствовать против самого себя. Так гласит 51-я статья Конституции. И, ссылаясь именно на неё, он отказывался давать пояснения по многим вопросам. Свидетель добавлял, что будет отвечать на них уже в рамках своего уголовного дела.

Показания, данные на этапе следствия, разнились даже между собой, не говоря уже о том, что свидетель вспоминал в зале суда. Были разногласия по датам. В результате удалось установить, что первая встреча Азизова и экс-мэра Южно-Сахалинска Андрея Лобкина проходила после 17 марта, когда тот уже не был градоначальником.

То есть передавал свои десять миллионов Азизов уже после 17 марта, частями. А ранее, на этапе следствия, он сообщал, будто первую часть суммы отдал Лобкину 7 марта. Сейчас понятно, что такого быть не могло. И это подтверждает и сам свидетель.

Азизов считал, что передает деньги на осуществление предвыборной кампании в фонд "Единой России" — так сказал Лобкин. Свидетель понимал, что средства пойдут не только на продвижение его кандидатуры, но и на работу партии в целом. Никаких соглашений или договоров он с Лобкиным не заключал, отчет по потраченным средствам в последствии не требовал.

Азизов рассказал, что вести предвыборную кампанию ему помогали политтехнологи. Они решали буквально все: куда прийти, что сказать, где встать на фото. Азизов работал на округе, выезжал на встречи в бюджетные учреждения — школы, детские сады. Их организовывали политтехнологи. Причем, здесь не нужна поддержка администрации, утверждает Азизов. Во-первых, организовать такую встречу может любой желающий, а, во-вторых, на тот момент он был действующим депутатом городской думы.

Прокурор продолжал допрашивать Азизова. Про сюжеты в СМИ — свидетель их лично не оплачивал и ничего о том, что выходили материалы с его участием, ему неизвестно. Про личный избирательный счет — никакие деньги Азизов туда не вносил. Мешал ли кто-то вести предвыборную кампанию — нет. Сколько раз и как передавал деньги Лобкину — не отвечает.

— Известно ли вам, имелись ли какие-либо ограничения, связанные с ведением предвыборной кампании? В финансовом плане я имею в виду, — спрашивал прокурор.

— Возможно, есть, но этими юридическими вопросами занимались политтехнологи. И все, я считаю, было сделано по закону, — Азизов.

На суде Азизов заметил, что до момента пока его не задержали, он был уверен, что такая практика полностью законна и даже не думал, что что-то нарушает.

— На момент разговоров с Лобкиным, первого или последующих разговоров, знали ли вы, что как член партии "Единой России" вы в соответствии с уставом вправе финансировать избирательную кампанию наличными средствами, деньги принимаются от физического лица, это разрешено уставом партии, это разрешено федеральным законом о партиях. И вот такая процедура вызывала у вас сомнения? — спросил Хорошавин.

— Нет, не вызывала, я считал, что это все законно, — четко ответил Азизов.

— Вы твердо об этом знали или считали, что это законно? Есть документы, в соответствии с которыми это абсолютно законное действие, — уточнил у него Хорошавин.

— Пока не возбудили против меня уголовного дела, я считал, что это законно, — сказал свидетель.

Хорошавин спросил у Азизова, что же тогда было незаконным, раз деньги передавать законно, но суд вопрос снял.

На суде Азизова много спрашивали про бывшего вице-мэра Алексея Лескина. Азизов рассказал, что тот был назначен руководителем рабочий группы от администрации Южно-Сахалинска во время выборов. С ним же он работал по округу, как действующий депутат и с ним же свидетель дружил семьями. Поэтому и общались они двое в тот момент много, но деньги на предвыборную кампанию не обсуждали.

Прокурор возвращался к показаниям, данным на этапе следствия. Защита возражала: уже было сказано, что на момент дачи показаний, на самого свидетеля уже было возбуждено дело. Адвокат привел несколько ссылок на разные нормы российского законодательства, согласно которым получается, что показания получены с нарушениями.

Хорошавин тоже возражал. Он отметил, что обвинение постоянно возвращается к протоколам, хотя уже несколько раз было сказано, что те показания свидетели давали под давлением, они были получены необъективным путем и уже не в первый раз находятся существенные противоречия между тем, что зафиксировано на бумаге и тем, что происходило в реальности. И на судебном заседании, считает Хорошавин, как раз и можно было бы получить объективные показания, но такой цели у присутствующих будто бы и нет вовсе. Суд с доводами не согласился: он считает преждевременным признавать протоколы недопустимыми.

Сам же свидетель не смог ни подтвердить свои показания, ни опровергнуть, ни воспользоваться своим правом и не свидетельствовать против самого себя. Все это, уверен Азизов, может привести к серьезным последствиям для его уголовного дела, где он проходит как обвиняемый. Суд объяснял, что сказанное в рамках этого дела по закону не может повлиять на суд Азизова, но свидетель все равно высказывал опасения.

— Очень много показаний, которые там идут, я бы хотел обратить внимание, что, во-первых, я в то время находился в СИЗО. Соответственно, где-то дата перепутана, где-то ещё что-то. Поэтому подтвердить не могу, и не подтвердить не могу, и на 51-ю (Конституции) уходить тоже, — отвечал Азизов.

Азизов считает, что любой ответ здесь может лишить его права защищаться на своем суде и приведет к ухудшению его позиции.

— Ну, я находился в СИЗО в то время, понятно, что никто меня не насиловал. И понятно, что никаких насильственных действий в отношении меня не было. Но сказать, что это было по моему желанию, часть показаний были заранее сформированы, часть показаний были по мне даже просто надуманными из-за того, что даты не совпадают с фактическими. Если посмотреть там от 13 марта и 13 ноября, они полностью друг другу противоречат. И соответственно, хоть они были даны позднее, они действительно не соответствуют действительности по даже ранее представленным свидетелем, поэтому говорить, добровольно-принудительный порядок. Ну, тоже наверно сошлюсь на 51-ю статью, — комментировал свои показания, данные на этапе следствия Азизов.

Прокурор добавил, что 13 июля 2016 изменили меру пресечения с заключения под стражу на залог в 10 миллионов рублей.

— Ну, я скажу, что неизвестно, что хуже, находиться в СИЗО или быть под залогом в 10 миллионов рублей, — отметил Азизов.

— Ваша позиция такая, что наличие меры пресечения в виде залога также повлияло на дачу этих показаний? — спросил прокурор.

— Совершенно верно, — подтвердил Азизов.

Прокурор напоминал, что в показаниях, данных на этапе следствия, Азизов говорил, что Лобкин высказывал угрозы его бизнесу, будущей политической карьере. Свидетель заметил что все это, возможно, было лишь его предположение и от дальнейших пояснений отказался.

В целом свои показания Азизов надежными не считает, в тот момент он был в шоковом состоянии.

— Давая показания, я находился где-то может быть в шоковом состоянии, у меня действительно, сейчас анализирую многие моменты, что я даже перепутался в датах, соответственно, я понимаю, что какой-то неадекват с моей стороны был. То же самое это может быть и по деньгам, — прокомментировал Азизов.

Хорошавин спрашивал у Азизова, от чего тот боялся за будущее своей компании, если Лобкин даже не был мэром на момент разговора. Свидетель пояснил, что все три встречи проходили в кабинете мэра. Это давало ему повод думать, что у бывшего градоначальника все еще есть влияние на администрацию и дела города.

— Это для вас явилось свидетельством того, что у Лобкина остается влияние? Может, он просто дела передавал? — спросил Хорошавин.

— Вполне вероятно, но я тоже оговорился, когда меня спрашивали, что это было мое внутреннее убеждение или мое мнение, — ответил Азизов.

Хорошавин уточнял, какие конкретно могут быть угрозы, если все контракты разыгрывают на торгах. Неужели свидетелю известно, будто кто-то раздает подряды в Южно-Сахалинске, спрашивал Хорошавин, но ответа не получил. Азизов снова сослался на Конституцию.

Азизов также не стал отвечать, что ему известно об организованной преступной группе, о которой он рассказывал во время следствия в 2017 году, также он не пояснил почему опасался за свое благополучие. Хорошавин спрашивал, как именно он помогал Азизову: как использовал свой авторитет, как содействовал свидетелю по службе, был ли его покровителем. На все свидетель отвечал отрицательно — ему ничего о влиянии Хорошавина на его карьеру и жизнь неизвестно.

— Что вам известно о передачи лично вами лично мне взятки в виде денег за незаконные действия в вашу пользу? Какие незаконные действия мои были, если вы что-то знаете о этом. Может быть вы совершили какие-то незаконные действия, которые я покрывал, — спрашивал бывший губернатор.

— Нету таких, — отвечал Азизов.

Хорошавин остановился на еще одной интересной детали.

— При допросе свидетелей, участвующих в формировании избирательного фонда здесь в суде, прокурор любезно напоминает свидетелям, что дела против них закрыты по нереабилитирующим основаниям (это значит, что факт преступления признают, но наказание не назначают — прим. автора). Вы практически единственный свидетель, которому предъявлено обвинение, дело дошло до суда именно по этому факту. Чем вы это объясняете? Как сигнал для других свидетелей? Может, другие какие-то факторы? — спросил Хорошавин, но суд снял вопрос.

Также суд не дал ответить свидетелю и на вопрос про деньги, которые передавал в фонд отец депутата Олега Логачева. Хорошавин отметил, что дело прекратили из-за отсутствия состава преступления, ведь на основании устава партии передавать наличные деньги в фонд законно. Но если Азизову что-то об этом и известно, он этим не поделился. Суд вопрос снял.