Спектакль "Невельской": словами из прошлого о сахалинской современности
Историческая драма, основанная на реальных событиях, — так обозначает свой новый спектакль сахалинский Чехов-центр, и нисколько не выходит за жанр. Театральный сезон еще не открыт, а в зале, вернее на сцене, — третий раз аншлаг. "Невельской" нечасто побалует зрителя — для того, чтобы собрать его, очевидно, требуется не один час и еще столько же — для того, чтобы разобрать. Декорации спектакля и правда необычные, как о них говорят, а с определенного момента даже неожиданные. Когда на сцену в два потока начинает литься вода, ты беспокоишься прежде всего за бесподобные платья актрис — как же их теперь просушить? И не заболеет ли юная Лилиана Ботуева — гилячка Наран — после часового хлюпанья по луже? Сапоги а-ля угги середины 19 века не промокли ли насквозь?
"Невельской" сделан в малой форме — как "Собачье сердце", "Метод Гренхольма", "Тестостерон", "О, женщины". Каждый раз один и тот же зритель говорит мне, что любой из этих спектаклей мог быть безболезненно организован в обычном формате — когда зрители сидят в удобных креслах на своих местах, а актеры привычно занимают всю сцену. Но как же с предпоследнего ряда амфитеатра разглядеть эти воротники, погоны, сапоги? Рюши, рукава, шляпки? Люстры, подзорные трубы, герб на троне? И как в глаза тебе заглянет Геннадий Иванович Невельской, только сошедший на берег Сахалина, понявший, что это остров, а не полуостров? Как он обратится к тебе — аборигену сахалинскому, учует от тебя запах рыбы, поймет, что ты человек незлой и даже симпатичный?
Жаль только, что на такой важный с образовательной точки зрения спектакль не приведешь даже три класса школьников — всем просто не хватит мест...
Невельской рад своему открытию: Сахалин — это остров. Несмотря на не сходящее с первых полос желание соединить его с материком, это и сегодня его проклятие и прелесть. О мосте в спектакле тоже говорится — тонко, с юмором.
Климат на том Сахалине, как и теперь, скверный, а потому нахлынувшая в первом действии вода, не уходит и во втором. И если сначала картина создавалась "киношная" — вальсирующие пары, кринолины, брызги, позже она же — безысходность, болезнь, голод, смерть... Но слуги Отечества, переживая личную драму, не перестают гордиться: Сахалин и Приамурье — ныне земля российская. "Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен".
Невельской уезжает, и хотя аборигены научились сажать картошку и запаслись табаком, жизнь их не становится лучше. Суровые люди будут жить здесь... Выходя в мокрый после дождя Южно-Сахалинск, зрители вспоминают это пророчество.