Тернистый путь к искусству

"Все началось с открытия на севере Сахалина в городе нефтяников Охе при объединении "Дальнефть" фортепианного кружка. Это было в суровое военное время в 1944 году. Организовала его прекрасный педагог Римма Львовна Левина. Желающих заниматься было очень много и в 1950 году открыли первую на севере Сахалина музыкальную школу. Занятия проходили в здании бывшего японского консульства, не приспособленном для обучения", — гласит небольшая брошюра, выпущенная к 60-летнему юбилею школы.

Прошло почти 5 лет, и охинская детская школа искусств готовится снова отметить юбилей. В январе 2016 "музыкалке" исполнится 65 лет — почтенный возраст даже для учебного заведения. Было в ее стенах за эти годы разное — рождались таланты, рушились надежды, приходили в запустение и ремонтировались классы.

Особенно тяжело школе, как и многим в культуре, пришлось в 90-е и нулевые — ремонт имеет привычку приходить в негодность, инструменты — вещь недешевая, концертные костюмы на вечнорастущие таланты — тоже достаточно затратная штука. Период застоя закончился приблизительно 5 лет назад. Одной из причин перехода от минора к мажору в Охе называют смену руководства и изменения во "внешней политике" школы — вместо пассивного ожидания милости свыше руководство учебного заведения начало активно включаться в грантовые проекты.

— Культура всегда финансировалась по остаточному принципу — крохи и копеечки. На это существовали, и никто не задумывался — как они вообще работают? — рассказывает, выглядывая из-за российского триколора, директор школы Виктор Белянин. — Но жизнь течет и меняется. Много появляется дополнительных требований к образовательным учреждениям, даже дополнительного образования. После того, как более-менее подтянулись средние школы: интерактивные доски, компьютерные классы — стали и на нас, культуру, обращать внимание.

На выделенные из областного и местного бюджетов деньги в школе поставили забор, сделали наружное и внутренние видеонаблюдение, заменили коммуникации — проводку, водопровод.

Сами охинцы говорят, что за 5 лет из "сарая" (видимо, они все-таки слишком категоричны) школа превратилась во вполне достойное образовательное учреждение, куда нестыдно и нестрашно приводить хоть будущего Шостаковича, хоть начинающего Когана.

Однако герметичный водопровод и целые стены для музыкантов, конечно, необходимы, но отнюдь не единственное, в чем они нуждаются. Надо еще на чем-то играть и во что-то одеваться на концертах — а вот с этим как раз часто возникают проблемы. И тут на помощь приходят смекалка и находчивость. А также грантовые конкурсы от самых разных организаций.

— Это от нужды — действительность заставляет участвовать. Школьные средства — это копейки. Нет, они конечно есть, но одноразово вложиться, например, в инструменты, не получится. А цены у них заоблачные. Баян среднего класса стоит 150 тысяч. Одно фортепиано — уже 350 тысяч, небольшой рояль — полтора миллиона, — из кабинета директора перемещаемся в коридоры, украшенные портретами выдающихся композиторов прошлого. — У нас за 5 лет 3 масштабных гранта уже было — раз в полтора года примерно. Вот в следующем, надеюсь, в губернаторском удастся поучаствовать.

Сегодня в школе игре на фортепиано, народных и струнных инструментах, хоровому пению обучается чуть более 110 детей. Обеспечить качественными инструментами даже такое относительно небольшое число учеников — задача непростая.

— Жизнь есть в любом и у любого: у человека, мебели и у инструмента в том числе. С 8 до 8 школа работает — каждый нажимает, играет, исполняет, тянет, жмет, стучит. Никакое дерево и даже металл не выдержат. Инструмент должен меняться, — Виктор Васильевич открывает дверь в небольшой класс — за блестящим пианино трудится над одним из этюдов Черни девчушка лет 11. Выходит из-под маленьких пальчиков весьма достойно, даже несмотря на то, что девочка при виде гостей заметно волнуется.

На китайском инструменте, вздыхает директор, играть было бы куда менее приятно. Но покупать те инструменты, которые хочется, законом не дозволено — коррупция.

— Качество часто оставляет желать лучшего — не помогают даже законы. Понимаете, по 44 ФЗ большая ответственность у поставщика — а я не имею права ни производителя, ни марку, ничего не могу указывать. Получается, мы берем кота в мешке — понятно, что китайский инструмент, подходя по всем формальным критериям, раза в два дешевле японского. И в четыре раза хуже. Его-то нам и привезут в итоге. И такая проблема не только у нас — в музыкальной сфере вообще, — вздыхает директор.

А покупать новое приходится. Иначе никак  — на Сахалине износ музыкальных инструментов составляет около 70%.

— Купили три новых инструмента московской фабрики "Юпитер" — по 30 тысяч каждый. Еще 4 будем брать. Нужны фортепиано — мы тоже купили один инструмент в этом году пополам с "Эксоном" (200 тысяч дал нефтяной консорциум, еще 150 нашлось в бюджете школы), — директор минует строгий портрет Джузеппе Верде и заглядывает в другой класс — здесь, раздувая меха и щеки, совершенствуют свое искусство "народники".

—

С баянами тоже проблема — дети на народные инструменты если и идут, то в основном маленькие. А старые еще советские баяны — тот еще эспандер — попробуй разогни. Всегда было жалко смотреть, как ребята тужатся. Сейчас, конечно, полегче — есть маленькие современные инструменты. Но их немного, — вздыхает преподаватель.

— А вот фото, смотрите. Я с учеником в этой же школе в молодости, — продолжает тему здоровенных баянов Виктор Васильевич. На потертой черно-белой карточке рядом с нынешним директором запечатлен музыкант лет 12 — мальчик старательно растягивает непослушный баян. На лице — вселенская скорбь и атлантическое напряжение.

Следующий пункт — просторный концертный зал. Недавно помещение пережило ремонт — новый свет, звук, занавес. Властелин сцены здесь — концертное фортепиано фирмы Bechstein. Директор открывает крышку, с гордостью показывает клеймо мастерской.

За инструментом, как и за многим здесь, — деньги нефтяных компаний.

— Это наши друзья и помощники — практически ежегодно пишем проекты и их защищаем. Без этого, конечно, о каком-то обновлении было бы тяжело говорить, — не стесняется апеллировать к славе "нефтяной столицы Сахалина" директор охинской школы искусств. — Для детей надо делать, надо шевелиться — их у нас очень много хороших здесь. Стараемся вывозить на разные конкурсы — региональные, международные. Ездили во Владивосток, Прагу, собираемся в Новосибирск, во Францию даже. Сейчас еще дистанционные появились — по видеоматериалам. Тоже стимул немаленький.

Сожалеет директор только о том, что сегодня нет возможности обновлять гардероб. Надо чтобы был запас и выбор под конкретное произведение и коллектив. Тогда концерты станут зрелищнее, музыканты — красивее, зрители — счастливее.

— Настало время все обновлять — это сложно, но это надо делать. Чтобы в школу просто с улицы обыватель зашел и впечатление было, что это храм искусства — ни больше, ни меньше. Обстановка должна располагать, чтобы человек хотел еще раз вернуться сюда.

Охинский ветер гоняет по двору остатки снега (дело было в середине мая), а на небольших клумбах у здания школы уже пробиваются к свету первые зеленые росточки. Пара "зеленых музыкантов" в это время весело щебечет у окна по телефону. Из здания доносятся фортепианные переливы, стремительные росчерки скрипки, народные голоса баянов. Храм эта школа пока и правда не напоминает, но в том, что на севере Сахалина есть искусство и жизнь, — убеждает стопроцентно.