Пусть будет стыдно нам всем

Честно говоря, мне не хочется все это писать (заставила злобный редактор). Прямо рука не поднимается: неприятно, неловко, досадно. Хочется "развидеть" и "разслышать". Но возникшее и стойко сохраняющееся после очередной командировки чувство невольной и нежелательной сопричастности к чему-то глубоко печальному, если не сказать отвратительному не дает мне покоя. Это тяжелое ощущение — когда тебе стыдно за своих земляков, за свою страну.

И еще одно маленькое предисловие. Японцы очень любят рассказывать о своих многочисленных традициях и часто интересуются: "А как принято у вас?" Не всегда легко ответить на этот вопрос. Для среднестатистического жителя многонациональной страны традиции зачастую условны и факультативны. Если хочешь узнать Россию лучше, обрати внимание не на традиции, а на пословицы, поговорки и фразеологизмы. Как там говорится — "не выносить сор из избы"? Простите, но, кажется, придется.

Эти выходные я с двумя коллегами провела в Смирныховском и Поронайском районах. Вместе с представителями генерального консульства Японии на Сахалине во главе с генконсулом Акирой Имамурой, бывшими жителями Карафуто, гостями из Токио и с Хоккайдо, сотрудниками крупных японских компаний, работающих на Сахалине, побывали на 50 параллели, возложили цветы к могилам советских и японских солдат, к мемориалам и памятным местам. Специально для участия в поездке прилетели сотрудники губернаторства Хоккайдо. Были среди присутствующих и профессор Центра исследования славян и Евразии университета Хоккайдо Хироси Итани, и представитель общества Карафуто, почтенный Сюскэ Ямана из Токио, и президент Сахалинского фонда культуры Валерий Белоносов…

Одним словом, компания солидная. Тем сильнее хотелось иногда провалиться сквозь землю.

Стыд №1

Выездная церемония почтения памяти солдат, погибших на Сахалине в августе 1945 года, проводится впервые. Инициативу проявил Акира Имамура. Он давно мечтал организовать подобную акцию — и вот, наконец, получилось. Российские и японские дипломаты очень много говорят об укреплении дружбы между двумя странами, но эта поездка — больше, чем слова. Делегация из Страны Восходящего солнца не разделяла памятники на "свои" и "чужие". С равным уважением складывались руки и склонялись головы перед японо-российским памятником и перед местом захоронения останков советских воинов. Вот только разделить с японской стороной это почтение не приехал ни один представитель администрации Смирныховского района.

— Мэр Николай Козинский, к сожалению, был занят, поэтому не смог присутствовать, — с большим пониманием говорят участники поездки.

И мэр, и все заместители мэра, и все остальные сахалинские чиновники, занятые выборами, ЖКХ и Бог знает чем.

Год 70-летия Великой Победы. Победе посвящено все — от масштабной туристической экспедиции до конкурса рисунков в детском саду.

Год, когда премьер-министр Японии Синдзо Абэ заявляет о намерении заключить мирный договор с Россией.

И в этот год, в один лишь день в этом году (кстати, выходной) сахалинский мэр чем-то срочно занят.

Нет нужды ехать куда-то — к тебе приехали, практически постучали в дверь. Выйди, скажи пару теплых слов, помолчи минуту, стоя у мемориала. Но нет, занят. И знаете, даже неинтересно, чем.

Но если бы только этот отказ нужно было "понять и простить". Впереди японцев ждало много "интересного".

Стыд №2

Во-первых, конечно, туалеты. Вечная проблема, вечная беда для тех, кто двигается вдоль автомобильного позвоночника Сахалина. От хвоста и до самой головы — редкие точки, словно оазисы в пустыне. А иногда и миражи: вот он, желанный rest room! В Макарове! В здании, где одновременно проводят детские праздники, продают сканворды, крючки для рыбалки, водку и замороженные голубцы! Где висит объявление "Доступная рыба" и фотография кого-то местного рядом с Сергеем Зарицким. Шутим с коллегой:

— Уже неактуально, надо бы снять.

— Они не в курсе, газеты еще не пришли.

Вот он! Но дверь закрыта на надежный замок. Японцы терпеливо ждут в обшарпанном фойе, пока вице-консул ищет того, кто знает того, у кого могут быть ключи. Ждут и начинают догадываться, что это не туалет. Это Форт Нокс, гора Айрон и Гранитная гора одновременно. Сахалинские туалеты, опровергая законы логики, берут главный приз в обеих номинациях: самые несуществующие и самые недоступные.

А когда ключи все-таки находятся, выясняется, что за вход нужно заплатить 15 рублей. Профессор из Саппоро отсчитывает монетки.

Иронизировать на эту тему можно долго, на самом деле совсем не смешно, когда читаешь в программе поездки: "Остановка на туалет будет два раза. Поскольку поиск туалетов вне мест остановки представляет собой большую сложность, просьба подготовиться к этому заранее".

Заранее — это как? За сутки до отправления не пить никакой жидкости? Или запастись памперсами?

Эту деликатную проблему мы затрагивали уже не раз. Вот, например, одна из недавних публикаций. Но ничего не меняется. Может быть, поездка японской делегации, посвященная 80-летию Победы, будет более комфортной…

Если бы только обстоятельства заставляли меня и моего коллегу краснеть во время этого путешествия. Нечто совершенно дикое, вопиющее, ужасающее произошло в Рощино.

Стыд №3

Долговременная огневая точка, ДОТ. Реставрированный окоп. Наблюдательный пункт. Камень, обозначающий бывшую границу между Карафуто и советским Сахалином. Японские гости фотографируют все подряд. Может быть, возможности побывать здесь больше не будет, мало ли как сложится жизнь.

Красивая девушка — жена одного из участников поездки — пугается ящерицы, которая шустро перебирает лапками по бетонной площадке вокруг памятного знака. Но бояться здесь стоит не ящериц, а местных дьяволят на велосипедах.

По несчастливой случайности они оказались у ДОТа в то же время, что и наши соседи. Эти бетонные напоминания о страшных временах служат ребятне местом для игр и самовыражения с помощью "наскальной живописи". У меня волосы встали дыбом, когда я зашла внутрь ДОТа и увидела одну из надписей прямо над амбразурой. Хочется верить, что члены делегации, а многие из них хорошо весьма говорят по-русски, не знают таких слов.

— Дети, вы знаете, кто построил эти сооружения? — Обращается к юным паршивцам кто-то, не разглядевший отчетливую печать потомственного алкоголизма и полной невоспитанности на их чумазых рожицах.

— Да это япошки, уроды …ные, — смеясь, кричат малыши. — Перестрелять их всех, трата-та-та-та!

Я очень люблю детей. Но этих готова была забаррикадировать в ДОТе на пару недель, чтоб посидели и подумали о своем поведении.

— Ребят, ведите себя спокойнее. Вы обзываете взрослых людей, — пытаюсь сделать мальчикам внушение. Но здесь сможет справиться разве что Юлия Гиппенрейтер, да и то если возьмет их в оборот на пару лет. Дети не слышат меня, у них новое развлечение: хлещут дяденек в пиджаках ветками по спинам и, хохоча, отбегают в сторону. Считают: кому удалось больше ударить, работают на результат, стремятся к победе. Видимо, в Смирныховском районе это такой дворовый спорт.

Один из членов делегации решает обернуть этот кошмар в шутку, тоже берет ветку и делает вид, что сейчас погонится за хулиганами. Лучше бы он этого не делал. Детки раззадориваются, один из них хватает лежащую в луже пустую пластиковую бутылку и бьет Хироси Итани ниже спины. На пиджаке профессора мокрые пятна.

— Вы взяли спрей от клещей, нужно было взять еще спрей от детей, — пытаюсь пошутить, хотя хочется убежать, не чувствовать причастности к этой реальности, к этому позору.

На прощание суровые смирныховские дети смягчились и показали японским гостям, как круто могут ездить на велосипедах без рук.

Стыд №4

День второй. Делегация осматривает Поронайск. Во время минуты молчания у кладбищенской плиты, установленной в память о японцах, живших в Поронайском районе, непонятно откуда берется бесхвостая кошка. Она плюхается перед людьми с молитвенно сложенными ладонями, принимает вольную позу и начинает, кажется, просить любви.

Несколько секунд — и животное гладят и фотографируют. Пожилой мужчина в панаме и серьезный молодой человек в очках тянут к ней руки, теребят жесткую, словно щетка, шерсть, улыбаются.

Кошке простительно, ее "невоспитанность" мила и безобидна. А вот экскурсоводу поронайского краеведческого музея — нет. Зачем она сказала: "А теперь перейдем в зал Карафуто, будь оно неладно?". Что она имела в виду? Может, я упустила контекст, в котором прозвучало это выражение, и потому оно кажется таким диким?

Я не знаю.

Когда мы ехали в Южно-Сахалинск, казалось, что все позади. В поездке было много хорошего, несмотря на то, что акценты конкретно в этом материале приходится делать на довольно специфических ситуациях.

Сама идея генконсульства Японии на Сахалине посетить памятные места очень важна. Это как приглашение к рукопожатию — и чем же мы на него отвечаем? Равнодушием, панибратством, бескультурьем. Такое ощущение, что мы не помним, не осознаем, не уважаем сами себя. Мы превращаемся в производную попустительства, равнодушия к собственному внутреннему миру, невнимания к саморазвитию, отсутствия веры и элементарного такта. Мы, как у Земфиры, "превратились давно в телевизоры". А еще — в бесконечный поиск легких путей к счастью, которое путаем с удовольствием.

Помню откуда-то фразу — относитесь к своему разуму, как к ребенку: думайте, чем вы его кормите. Хотя что говорить, некоторые родители чуть ли не с рождения кормят своих детей чипсами. В таких условиях параллель с разумом не очень-то проведешь…

Простите меня за морализаторство. Простите все, про кого пришлось написать. Но я всего лишь отражатель. Пусть здесь отразится еще пара историй.

Стыд №5

На одной из остановок все вышли на  улицу размяться, купить воды (уже можно, до дома недалеко) или мороженого.

Глядя на 78-летнего представителя общества Карафуто Сюскэ Ямана, приехавшего из Токио, мы с коллегой задались вопросом — как ему удается так прекрасно выглядеть и быть таким активным? Мы попросили переводчика перевести наш вопрос и получили ответ — кофе. Сюскэ Ямана пьет много кофе, но не простого, а настоящего, живого, натурального, выращенного и упакованного особым образом.

— А сколько у вас в жизни было женщин? — хитро прищурившись, интересуется Белоносов.

— Одна, — с гордостью отвечает мужчина. — Это моя жена.

— Нуу, — разочарованно тянет президент сахалинского фонда культуры. — Значит, дело все-таки в кофе. А ваша жена, когда вы приходите в стельку пьяным, чем вас бьет — скалкой или тапочком? Переведите!

— Я ни разу в жизни не был пьяным, — отвечает почтенный господин Ямана.

— Жизнь прожита зря, — показательно сокрушается Белоносов, почетный гражданин Сахалинской области, автор нескольких исторических книг, уважаемый человек, представляющий в этой поездке российскую сторону.

— Почему это говорит он, а стыдно мне? — шепотом спрашивает у меня коллега.

И громко:

— Переведите, пожалуйста, что мы так не думаем, и скажите, что он молодец.

Стыд №6

У меня уже нет сил заново проживать все эти неловкие моменты, поэтому последнюю историю расскажу очень коротко.

Во Взморье к водителю нашего автобуса подходит блондинка средних лет с тревожным взглядом.

— Пожалуйста, мне надо срочно в Южный, возьмите меня, я заплачу. Срочно надо.

— Я не могу решать такие вопросы, — отвечает водитель. — Обратитесь к руководителю группы.

И снова мы с коллегой, как будто нам больше всех надо:

— А что у вас случилось? Что-то произошло? Хотите, мы спросим у генконсула? У нас есть свободное место.

Идем к Акире Имамуре, с наивностью просим "взять на борт" незапланированного пассажира.

— У нее что-то, наверное, случилось… Может, с кем-то из родственников… Очень уж взволнована.

Генконсул спрашивает, где она. Машем ей рукой — подходите!

— В чем у вас проблема? — интересуется Акира Имамура.

— Ой, мне в Южный надо! Вы не по Мира идете? Автобус мой не по Мира идет, а мне надо на Мира. Я бы как раз там выскочила, я покажу, где остановить.

Только сейчас обращаем внимание, что сразу за нашим автобусом стоит рейсовый, а значит, никакой острой необходимости в том, чтобы просить, нет.

Какая-то беззастенчивость, бесцеремонность… Зачем, для чего?

— Ой, ладно, я на своем поеду!

***

Нет, все-таки это профессиональная деформация. А с другой стороны — зеркало не дает оценок, оно просто отражает. Ради Бога, простите меня все, про кого я написала, но мне очень стыдно за то, что я увидела.

Конечно, стыд — негативная эмоция, а их и без того полно в нашей жизни. Но это эмоция небезнадежности, что ли… Если нам стыдно, значит, не все потеряно. Значит, скоро мы выбросим ветки и не будем хлестать друг друга, предательски подкрадываясь со спины.

Так что пусть будет стыдно нам всем.

От редактора

Наташа, прости меня, вот так публично, за то, что заставила тебя пережить этот стыд заново. Читатели, простите за то, что будет стыдно вам всем. Помню те ощущения, когда встречаешь гостей: волнуешься, вдруг что-то пойдет не так, вдруг полотенце не того цвета, стул неудобный...

Жаль, что в такие печальные и нужные даты приходится думать не о мире во всем мире, не о дружбе народов и важности бытия, а о все тех же унитазах, невоспитанных детях, грязных стенах и глупых чиновниках.