Шахты и поселки

Дальнему Востоку и Сахалину нужен был уголь. Уголь был нужен для пароходов и паровозов, целлюлозно-бумажных заводов, электростанций и энергопоездов, кочегарок, для многочисленных печек и буржуек дощатых и бревенчатых бараков, в которых жило большинство населения островов. И уголь на Сахалине был (собственно, его наличие и послужило толчком к хозяйственному освоению острова). Уголь неплохой, много каменного, малой зольности, с большой теплотворностью.

Во время войны на Северном Сахалине работало пять (по другим данным девять) шахт — "Мгачи", "Арково", "Макарьевка", "Октябрьская" и "Агнево". На южном Сахалине шахт было на порядок больше. Тут тоже данные разные. По одним сведениям, "к 1 июля 1945 года из 36 работающих перед началом войны шахт 20 было заброшено, 5 — законсервировано", по другим — "17 шахт было законсервировано еще в 1944 г. и значительная часть ценного оборудования и механизмов была вывезена в Японию...", или немного по другому — "19 августа 1944 года было принято решение о закрытии на острове 18 шахт и направлении освободившихся шахтеров в Японию".

Разные данные и о мощности южных шахт. Советские специалисты называли их маломощными, что, наверное, во многом соответствовало действительности, однако в совокупности они давали до 6 миллионов тонн угля — показатель, к которому угольная промышленность уже советского Сахалина стремилась долгие годы.

Несомненным было одно — техническое состояние шахт было плачевное.

"Все шахты были очень мелкими за исключением, может быть, "Долинской". Добыча угля велась с помощью кайла (по-японски цыры) и буровзрывных работ. Транспортеров не было. Примитивные поверхностные комплексы (породное хозяйство, подготовка и перегрузка угля, установки проветривания, механические мастерские и т. д.) размещались во временных, не приспособленных для этого помещениях, оснащенных малопроизводительным и изношенным оборудованием".

Всюду господствовал малопроизводительный и крайне опасный ручной труд.

В первый послевоенный год выручило то, что из-за отсутствия вывозки (флот был задействован на войне) на юге острова "на 1 августа 1945 г. на складах скопилось 539 тысяч тонн угля, а на пристанях — 1761 тысяч тонн промытого угля". Сотни тысяч тонн по той же причине лежали на складах и на северном Сахалине.

Но все равно угольную промышленность юга пришлось срочно восстанавливать. Как отмечалось в докладе Гражданского управления за 1946 год, "с момента приемки предприятий угольной промышленности комбинатом "Сахалинуголь"... восстановлены и частично пущены в эксплуатацию 11 шахт... Во главе всех предприятий находятся советские специалисты. Бывшие японские руководители производства в лучшем случае оставлены на должностях заместителей... Общее число советских руководящих работников в комбинате составляет 113 чел., японских ИТР — 831 человек".

А всего в угольной отрасли было занято около 17 тысяч человек, которым приходилось работать в очень сложных условиях: "Основными причинами, затрудняющими работу шахт, являются прогулы, дезертирство, низкая интенсивность труда, переходящая в пассивный саботаж и совершенно неудовлетворительная дисциплина среди рабочих, особенно корейцев; совершенно неудовлетворительное продовольственное снабжение рабочих и полное отсутствие промтоварного снабжения... В паек японо-корейского рабочего входят рис, который на 30% отоваривается гаоляном; мисо, соя и рыба. Отоваривание пайков происходит с опозданием на 15-20 дней. Зарплата, как правило, выдается с задержками. Медицинское обслуживание организовано неудовлетворительно".

А уголь был нужен. Вот ноябрь 1947 года: "Горняки шахты "Лермонтовка" добиваются все новых производственных успехов. На днях горняки этой шахты проявили значительную инициативу. В день открытия первой областной партийной конференции они отправили в подарок трудящимся Южно-Сахалинска 1000 тонн угля. Груженный топливом эшелон прибыл в Южно-Сахалинск..."

И эта тысяча тонн угля была действительно хорошим подарком жителям областного центра.

В структуре комбината "Сахалинуголь" на начальном этапе было 29 шахт, их производственная мощность составляла 3700 тонн угля в сутки.

В 1949-1950 годах была начата реконструкция шахт "Макарьевка", "Южно-Сахалинская", №4 ("Горнозаводская"), 15, 6, восстановление шахт "Макаровская", №4 ("Углегорская"), начато строительство Лермонтовского разреза №1, рудоремонтного завода в Южно-Сахалинске.

Шахта Шебунино начала строиться еще в 1947 году и вступила в строй уже в 1949 году. До этого уголь добывался в 12 километров от Шебунино в поселке Первомайск. Шахта там была закрыта в 1950 году.

Вообще шахт в то время было закрыто много. В Лесогорске, Красногорске, Холмском, Долинском, Макаровском, Широкопадском районе. Как пишет Григорий Ревнивых, к 1957 году количество шахт в "Сахалинугле" было сокращено до 16. В первую очередь, из-за нерентабельности и небольших разведанных запасов угля.

Шахты закрывались и потом, но уже с крайней осторожностью. Так, в 1961 была закрыта "Октябрьская" — из-за отработки благонадежных запасов, в 1977 году ликвидирована по той же причине "Макарьевка" в Дуэ.

К сожалению, история советского Сахалина структурирована и оформлена неважно. В конца 80-х годов профессионалы бросились на закрытые ранее темы, прежде всего, историю Карафуто, на репрессии, на дореволюционный период — и теперь мы знаем об этом больше, чем о своей истории тех же 50-х годов, разбросанных по редким воспоминаниям очевидцев, газетным публикациям и архивным протоколам партийных собраний. Кто, например, скажет о шахте 1/3? Поселок Угольный в Холмском районе, был закрыт вместе с шахтой в 1954 году. И сейчас дети тех лет, проходя по заросшим развалинам, вспоминают лишь легенды.

Например, ходит легенда о том, что на "Октябрьской" добывали не просто уголь, а что-то более ценное, из-за чего этот уголь прежде всего и брали японцы. А потом наши раскусили — "что" и под предлогом закрытия шахты прекратили поставки этого "чего-то" самураям.

На самом деле, шахту закрыли именно из-за отработки "благонадежных запасов угля", в котором действительно содержался германий, используемый в радиоэлектронной и оптической промышленности. Ни один прибор ночного видения не обходится без германия.

Но в начале 60-х наши геологи открыли германиевоносность (примерно 200 граммов на тонну) углей Новиковского месторождения, в 1964 там начали строить мощный разрез. А "Октябрьская" отработала свое...

Однако вернемся в 50-е. К счастью, два горняка немалого ранга Григорий Ревнивых и Валерий Белоносов, помимо организаторских способностей, обладали еще и немалым литературным даром. И теперь мы имеем две прекрасные книги "Жизнь на-гора" и "Пирамиды власти, или Там, на шахте угольной", в которых описана и технология горняцкого труда, и трудности становления производств, и быт шахтерских поселков тех лет.

Это важно потому, что цифры официальных документов могут впечатлять (как и сейчас, кстати), но не слишком соответствуют реальности.

Например, для горняков "за 1947-1953 годы построено 400 тысяч квадратных метров жилья, около 150 социально-бытовых объектов". Неплохо, не так ли? Однако обольщаться не стоит, это были каркасно-засыпные бараки. И вот что пишет будущий руководитель "Сахалинугля" Григорий Ревнивых, прибывший в 1953 году молодым инженером на шахту "Южно-Сахалинскую": "Рано утром я пошел знакомиться с поселком. Он представлял собой жалкую кучку деревянных, даже не деревянных в нашем понимании, а каркасно-засыпных домиков и несколько больших бараков такой же конструкции. Никаких детских учреждений (детсадов, яслей и т.д.) в Синегорске не было. Школы (русская и корейская) помещались в приспособленных зданиях, больница тоже. Как я уже говорил, ни дорог ни тротуаров в поселке не было". Не было и автомобильной дороги до Южно-Сахалинска — она появилась только в 70 годах...

Вообще-то на быт молодые инженеры-энтузиасты внимания обращали мало, все время занимала работа, но когда их стали выдвигать на должности, пришлось заниматься всем.

1953 год, Синегорск: "Продуктов хватало, но они были своеобразными. Красная икра стояла бочками в каждом магазине, стоила она до смешного дешево, в несколько десятков раз меньше, чем стоит сегодня. За рыбу считалось вообще постыдным платить деньги. От крабов в банках ломились магазинные полки. В то же время фруктов не было никаких, несмотря на сезон. Ни торговля, ни отдел рабочего снабжения их не завозили в основном из-за отсутствия складских помещений и холодильных мощностей. Овощи в незначительных количествах выращивали корейцы на своих огородах и продавали по баснословным ценам на небольших рынках. Картофель и лук в сушеном виде еще можно было купить, зато мяса (в основном козлятина и баранина), круп и мучных изделий было в достатке".

Через десять лет в магазинах уже появились свежие картофель и овощи, зато исчезли красная икра, рыба, мясо, колбаса, о чем свидетельствует Валерий Белоносов, работавший в 1963 году на шахте в Шебунино. Тогда туда как раз заехал первый секретарь обкома КПСС Павел Леонов, и шахтерские жены высказали ему все — нет свежей рыбы (это в Шебунино, на берегу моря!), молока, яиц...

В Невельске срочно грузились две машины с дефицитными продуктами питания, в том числе везли четыре ящика колбасы... Это 1963-й год, напомним.

А в Синегорске только весной 1954 года по инициативе нового директора шахты появилось несколько деревянных тротуаров.

А вот 1958 год — шахта Мгачи, советская шахта, передовое в годы войны предприятие, в 1948 году там появился первый герой Социалистического труда Н.Караулов. Советский с 1935 года поселок, где все для народа: "Социально-бытовые условия жителей поселка были жуткие. Жилье сосредоточено в основном в брусчатых и сборно-щитовых домах. Много было индивидуальных изб, построенных еще в доокупационный период. Центральное паровое отопление всего 10 процентов жилья от одной небольшой котельной. Системы водоснабжения не было. Несколько семей выкопали свои колодцы. А в основном и летом и зимой жители набирали воду банками и ковшами из мелкой речушки, протекающей через поселок (правильнее было бы назвать ее ручьем) Малый Сартунай. Никаких очистных сооружений не было. Дом культуры располагался в здании бывшей конюшни. Правда, уже около десяти лет строился Дворец культуры".

Зато все в один голос говорят, что водки и спирта было вдоволь. "Досуг шахтеры в основном проводили за бутылкой. Напиться было легче, чем высморкаться в носовой платок".

Правда, в Синегорске водка была плохая, производства Макаровского ЦБЗ из древесного спирта "сучок". А вот во Мгачи "большим спросом пользовался спирт, его было много в каждом магазине. Водки почти не было. Коньяк и шампанское брали неохотно. Свою лепту в дело "спаивания" коллектива вносило и общественное питание. На небольшой поселок приходилось два ресторана — один недалеко от берега, другой в самом центре поселка... Три магазина были всегда забиты бутылками со спиртом, несмотря на отсутствие дороги до города. Прибавьте к этому несколько киосков, в которых всегда можно было приобрести спиртное".

Кстати, дороги в райцентр не было. Около 10 километров приходилось идти (ехать на лошадях) по берегу моря до поселка Арково-Берег, откуда уже ходили редкие автобусы. Вроде и небольшое расстояние, однако каждый год путь этот забирал нескольких жертв — кто-то попадал в прилив и шторм, кто-то не мог рассчитать свои силы зимой...

Самолетом до Южного можно было долететь только летом, как-то добравшись сначала до Зонального. А зимой — на санях сначала до Тымовского: "Там был неплохой (для тех времен) ресторан. Он славился фирменными пельменями и форелью. Здесь можно было хорошо отдохнуть. Рано утром уходили снова в дорогу, нужно было преодолеть более сотни километров до ближайшей железнодорожной станции Победино... В Победино мы снимали унты или валенки, тулупы, переодевались в костюмы и ботинки и дальше ехали, как "белые люди". Коноводы или возвращались назад, взяв попутчиков, либо дожидались нас..."

Но ведь построили — и шахты, и поселки, и дороги. Усилиями порой неимоверными. И тем больнее было смотреть на то, как все это начало рушиться в 90-е годы.

Хотя надо сказать, что и в советские времена над сахалинской угольной промышленностью нависали серьезные угрозы.

Так, в 60-х годах в стране началась мощная газификация. И в начале 60-х годов вышла в свет работа Сахалинского КНИИ Сибирского отделения Академии наук "Топливно-энергетический баланс Сахалинской области и пути его улучшения". В ней утверждалось, что доля угля в тепло- и электроэнергетике острова (учитывая рост добычи нефти и газа) сократится с 90 процентов в 1958 году до 35,6 процентов в 1980 году. Большую часть области должна быть газифицирована.

Началась серьезная борьба сторонников и противников угля и газа.

"Несмотря на обоснованные возражения шахты и комбината "Сахалинуголь", Минуглепром и Госплан СССР ухватились за этот вывод и отказались положительно решать проблему (в данном случае о доразведке угольных запасов шахты "Мгачи")".

Стоял вопрос о закрытии нескольких шахт Сахалина, в частности, Тельновской, Тихменевской, Горнозаводской и т.д. Первый секретарь обкома КПСС Павел Леонов был резко против газификации. Как пишет он от третьего лица в книге "Область на островах": "В недалеком прошлом в бытность совнархоза были попытки и даже вносились предложения о значительном сокращении добычи угля и закрытии многих шахт Сахалина как якобы неперспективных. Хорошо понимая, что перевод народного хозяйства области с угля на нефть и газ является преждевременным, обком партии принял все меры к тому, чтобы не допустить свертывание угольной промышленности. И, как показала жизнь, такое решение было правильным. Но ошибочная линия, занимаемая отдельными руководителями, не могла не сказаться отрицательно на развитии этой важной отрасли экономики..."

На несколько лет капитальные вложения в развитие угольной отрасли были сокращены, что поставило под угрозу намеченные в 1958 году планы семилетки: "Добычу угля предусматривается довести в 1965 году до 5270 тыс. тонн, или на 26% больше, чем в 1958 году. На развитие угольной промышленности выделяется свыше 1 млрд. рублей или на 70% больше, чем за прошедшие 7 лет".

А масштабная, хотя и неспешная газификация области началась только спустя полвека.

Не стану оценивать, насколько были правильны решения полувековой давности. Что было — то было.