Ко Дню геолога. Трагедия в горах

Ежегодно в первое воскресенье апреля в нашей стране отмечается День геолога. Более 40 лет этот профессиональный праздник имел прямое отношение к Курильскому району: не так уж давно закончила свою полевую работу гидрогеологическая партия (базировавшаяся в Курильске на улице Лесной), которая в своё время отпочковалась от Курильской геологоразведочной партии, начинавшей работу на Итурупе в 60-годах в статусе экспедиции. Партия находилась в Шуми-городке.

Главной заслугой курильских геологов тех лет является разведанное и защищённое в 70-годах в правительстве СССР месторождение серы, одно из крупнейших в стране. О том, как велись поисковые работы, "Красный маяк" тогда довольно подробно описывал в прозе и стихах, часто в восторженном духе. Но за романтикой трудовых и часто непростых будней геологов происходили и трагические моменты, о которых в советские годы было принято умалчивать.

Не так давно староста села Буревестник Светлана Криванич рассказывала: "Недалеко от здания нашей администрации в Шуми-городке находится безымянное захоронение. Я узнала о нём только в прошлом году. По словам местных жителей, в нём упокоились несколько работников геологической партии, погибших в метель. На месте захоронения есть только в качестве памятника серый валун без каких-либо надписей, нет никакого ограждения. Если и был когда-то заборчик, то он давно уже истлел. Хочется восстановить память о трагически погибших людях, но мы не знаем ни их имён, ни фамилий, чтобы изготовить табличку. В наших планах — узнать их, поправить могилу, сделать ограждение и за ней в дальнейшем ухаживать".

Редакция решила помочь благому делу и попыталась выяснить не только фамилии с именами погибших, но и достоверные обстоятельства трагедии. Хотя мы понимали, что сделать это будет трудно, ведь со времени ЧП минуло уже более сорока лет. Связались с Ниной Ивановной Кейв, работавшей в те годы старшим техником-геологом в Курильской геологоразведочной экспедиции, ныне проживающей в Южно-Сахалинске, и она помогла восстановить те события. Приводим её рассказ.

"В 1970 году поисковые исследования на месторождении только разворачивались. Руководство экспедиции для  ускорения разведочного процесса намеревалось на участке Западном (район влк. Буревестник — автор) работать не только в тёплое время года, но ещё и зимой. Для этого было запланировано одной из партий под руководством Валентина Васильевича Удодова провести бурение двух разведочных скважин с помощью двух буровых станков и пройти одну штольню. Для этих работ на участке была оставлена вахта из буровиков, дизелистов и других специалистов из обслуживающего персонала. Завезли необходимое технологическое оборудование, дизтопливо, продовольствие и т.п. Тогда никто из нас ещё не знал, что такое работать в зимних условиях в горах хребта Богатырь. Но уже в ноябре стало понятно, что зимой вести не то что поисковые, но любые работы в тех местах работы вряд ли удастся, так как часто налетавшие штормовые ветры со снегом напрочь отбивали желание даже выйти "до ветра" из  вахтового вагончика. И ночные заморозки ударили. Температура воздуха к вечеру падала до минус 10 градусов, а к утру все водоводы, поставлявшие воду из ручья на буровую, были замёрзшими. И люди весь день отогревали водопроводные трубы, чтобы начать бурение. По сути всё рабочее время уходило на отогревание труб и отопление вахтовых вагончиков. Весь ноябрь партия занималась непроизводственными делами.

Примерно в середине ноября для согласования и решения вопроса деятельности оставшегося в горах подразделения на базу экспедиции спустились начальник партии Удодов и технорук Заболоцкий. Они вынужденно пробыли в Шуми-городке чуть ли не до  самого выхода людей с участка Западный, на котором из руководства оставались лишь механик участка Герман Рудольфович Лигер и  мы, старшие техники-геологи.

Тема продолжения работ зимой в горах обсуждалась долго, даже собрали большое совещание с участием разведкома (профсоюза). На нём большинство из присутствующих всё-таки высказалось за проведение зимних работ. Против этого выступил только геолог Лев Петрович Зелепухин, сказавший, что иначе мы можем получить "Железный поток" (по повести А.Серафимовича) из работников партии, бредущих вниз с гор. Как в воду глядел.

В конце ноября Удодов передал по радиостанции на Западный указание собрать и упаковать для перевозки на тракторных санях все геологические образцы и пробы. Приказ мы выполнили. И тракторный поезд с бульдозером впереди двинулся 28 ноября с участка Западный на участок Северо-Восточный (недалеко от вершины горы Буревестник — авт.), затем — на Шуми-городок. Особенно тяжело, пробуксовкой, трактора шли на крутом подъёме от Западного до Северо-Восточного. Сопровождавших технику людей, в том числе и нас с Лидой Масловой, тоже техник-геолог, строго предупредили, чтобы от тракторов никуда далеко не отходили.

Поднявшись к лагерю на Северо-Восточном, мы убедились, что все пробы целы, далее трактора вполне пройдут самостоятельно, и решились нарушить указание Удодова (не отходить от тракторов): вчетвером, ещё двое рабочих, пешком рванули с гор в Шуми-городок. Пройдя весь путь по снегу до базы, я оценила ситуацию и доложила о ней начальнику экспедиции Александру Алексеевичу Чернову, мол, зимой в таких сложных метеоусловиях в горах нельзя работать. И тогда было принято решение о консервации бурового и прочего оборудования и выводе работников партии с  участка Западный, а их там оставалось более 50 человек.

1 декабря работникам партии было дано "Добро" на подготовку к выходу на базу. Но как можно было выходить, если по метеосводке погода должна быть хорошей, а в горах по факту носа не высунуть на улицу! Поэтому им было сказано, что могут двигаться вниз на базу в любой день по их усмотрению.

Вечером накануне дня выхода, 9 декабря, установилась хорошая погода. К  раннему утру всё небо вызвездило: ничего на небе не предвещало того, что позднее произошло. Первая группа, состоявшая в основном из буровиков, вышла в 6 часов утра и без проблем спустилась с заснеженных гор ещё до полудня. Это были сильные парни в возрасте до 30 и немногим более лет, преследовалась здравая цель: молодые ребята натопчут дорогу по снежной целине, и остальным работникам (ИТР и люди послабее), идущим за ними, будет гораздо легче двигаться по натоптанному пути.

Вторая группа из семи человек во главе со старшим техником-геологом Алексеем Уговичем Кейвом выдвинулась с Западного около 9 часов утра, в это время уже начала задувать позёмка. В составе группы были такие замечательные спутники, как  повариха, одетая в пальтишко-джерси, обутая в короткие сапожки, вместо брюк — какие-то гольфы, худенький и слабенький помощник бурильщика и другие. Самый крепкий из них — мой муж Алексей Угович (ныне покойный). Когда они дошли до участка Северо-Восточного, то погода значительно ухудшилась. Тем не менее люди продолжили движение и смогли, несмотря на шквальный ветер и мокрый снег, добраться до вагончика на Корнеиче (от этой площадки в предгорье 40 минут ходьбы в хорошую погоду до речки Хвойной — автор), где их ждал гусеничный вездеход.

Замыкающими шли четверо: старший техник-геолог Валентин Константинович Мишин, механик Герман Лигер, а также молодой парень, всего 21 года от роду, техник-топограф Александр Смирнов, и повар дядя Вася (не помню его фамилию), ему было 56 лет. У Мишина с собой в рюкзаке была вся геологическая документация.

Прихода последней группы ждали весь день, но так и не дождались. Руководство экспедиции предположило, что так и не появившаяся группа, видимо, осталась на Северо-Восточном. Там в вагончиках спокойно можно было переждать непогоду, так как имелись продукты и дрова. Точно не помню, 10 либо 11 декабря с самого утра поисковая группа экспедиции выдвинулась в горы и пробилась до Корнеича, затем прорвалась до Северо-Восточного. На участке, к великому сожалению, никого из людей не оказалось. Стали внимательно прочёсывать придорожные окрестности, чтобы хоть что-нибудь найти, но тоже безрезультатно.

Поиски продолжались ежедневно, и только через неделю на одном из склонов ущелья обнаружили рюкзак (его выдуло из снега). Поисковики предположили, что потерявшиеся люди спустились от дороги к подкачке (насосная станция — автор) Северо-Восточного, которая находилась в верховьях речки Хвойной. Там стоял лабаз, и в нём тоже можно было пересидеть непогоду. Но, увы, на подкачке тоже не заметили даже признаков присутствия людей.

Конечно, потеря четверых работников в полевой сезон ничего хорошего не обещала руководству экспедиции, людей нужно было найти несмотря ни на что. И поиски велись практически всю зиму при наличии хорошей погоды. С приходом весны, а затем и лета розыск погибших людей ещё более активизировался... Первым в июле нашли на склоне возле подкачки повара дядю Васю. Далее в самом русле Хвойки отыскали обезображенного бурным потоком воды Валентина Мишина. А ещё двух наших товарищей так и не нашли. Мне трудно и сейчас вспоминать случившееся тогда.

А нас, всех работников партии, всё время, пока шли поиски, мучили допросами-расспросами следователи КГБ. Они подозревали, что не было никакой гибели людей в непогоду, а на деле под её прикрытием был побег сначала с острова, затем — из СССР. Дело в том, что дядя Вася несколько лет перед этим работал в Китае, с которым в 70-е годы прошлого века у нашей страны испортились отношения (можно вспомнить остров Даманский — автор). А Герман Рудольфович Лигер — сын репрессированных немцев. Как видим, по мнению спецслужбы, два человека были неблагонадёжными.

Пока не нашли погибших ребят, их семьям не платили пенсии за потерю кормильца, а у не найденного механика Лигера росли четверо ребят в  подростковом возрасте... Трёх руководителей осудили — дали каждому по году условно. Хотя, я считаю, к этой трагедии привели несовпадения данных метеосводки и фактической погоды".

***

Вот так мы и узнали имена тех, чью могилу хотят восстановить в Шуми-городке. Пусть не прервётся память о людях, внесших свой вклад в разведку подземных запасов Итурупа...