Дымные передряги

Если скандалы возникают, значит, это кому-нибудь нужно.

На недавнем круглом столе в Южно-Сахалинске обсуждался возмутительный случай: некая компания "ИГЛ" поставила свои печи неподалёку от села Вал в Ногликском районе, жжёт там нефтеотходы и травит дымом местных детей.

Правда, оказалось, что компания вроде бы всё делает по закону — по крайней мере, внешне. Но ведь люди страдают! Поэтому представители коренных народностей Сахалина выступили на круглом столе за то, чтобы внести в областной закон норму, по которой все подобные объекты должны обязательно получать разрешение от коренных народов.

Разные участники старались по-разному использовать ситуацию себе на пользу. Коренные народы искали влияния. Общественники нарабатывали реноме. Подрядчики нефтяных компаний требовали поднять плату за их услуги, а сами нефтяники пытались по возможности не стать замешанными в скандале. В этом хоре интересов каждый смог высказать свою точку зрения, но искать правду было невозможно.

И кто-то, может быть, своих целей добился. Внешне кажется, что эти круглые столы бессмысленны и ничего не решают. Но иногда решают.

* * *

Если журналист едет в далёкую командировку, это тоже кому-нибудь нужно.

Потому что дорогу оплачивает либо издательство, у которого нашлись на то веские бизнес-причины, либо другая заинтересованная сторона.

В данном случае заинтересованной стороной выступило то самое ООО "ИГЛ", которое обвиняют, помимо случая в посёлке Вал, в экологических нарушениях на Одопту в Охинском районе. Компания предложила корреспонденту ИА Sakh.com выехать на место и лично осмотреть места событий. Цель очевидна: сбить накал обвинений и улучшить свою репутацию.

Наивно было бы полагать, что в такой поездке можно обрести истину. Естественно, компания не откроет о себе всей подноготной и постарается преподнести факты в выгодном для себя свете. Поэтому, читая эти заметки, нужно иметь в виду, что значительная часть сведений почерпнута из одного источника — от сотрудников ООО "ИГЛ", а значит, отражает их позицию. Которая, впрочем, тоже имеет право на жизнь.

* * *

В Ногликах на вокзале встречает удушливый туман паровозного дыма — невольно вспомнишь, зачем сюда приехал. Тоже ведь здесь люди живут. Как-то терпят... Дорога от Ноглик до Вала не изменилась за последние несколько лет: полпути идёт асфальт, потом — грунтовка.

Наш водитель Сергей, охинский житель и знаток всего севера, охотно делится местными новостями. Так, недавно в Вал привезли три десятка оленей благодаря "Эксону" — возрождать традиционное оленеводство. Теперь это стадо якобы обслуживают 11 пастухов.

С работой в посёлке, как и во всех сёлах Сахалина, очень плохо. Хотя рядом расположены объекты нефтегазовых компаний, но там неохотно берут сельчан на работу: у местных проблемы с образованием, обучаемостью, а особенно с дисциплиной. Тот же "ИГЛ" не трудоустроил никого — иначе, глядишь, и недовольства было бы меньше.

Вот и остаётся людям жить рыбой да ягодой, спиваться да надеяться на подачки богатеньких соседей. Кто-то, говорят, получил жильё в Троицком по программе переселения, но остаётся тут, не хочет менять образа жизни.

— Я столько снегоходов, "Ямах" и "Буранов", нигде больше не видел, как здесь, — говорит водитель. По его словам, технику для местного населения покупали нефтяные компании.

В последние годы на Север Сахалина всё чаще наведываются и мелкие "хищники". Приехали на Вал люди с юга, угостили водкой местное население — те им показали рыбные места. Позже подъехала пара десятков джипов, стали ловить кижуча и тут же перерабатывать в фарш. Что ни день, то целый гружёный джип отправляется домой. Рыбоохрана? Ну, приехал инспектор, якобы дали ему на лапу. И для прикрытия взяли кого-то из нивхов, которые могут ловить сколько хотят.

Цена на жильё из-за этого якобы поднялась летом до 80 тысяч за квартиру, а ещё в окрестностях посёлка насчитали около семи медведей. Вот такие сплетни.

* * *

Половина домов в селе Вал пустует. Также не используются несколько фактически заброшенных промышленно-жилых комплексов, оставшихся от нефтегазовых проектов. На одном из комплексов, арестованном за долги фирмы, не первый год гниёт под небом дорогая зарубежная строительная техника.

Выделяются в посёлке новые постройки — школа и клуб. А вот здание администрации — приземистая избушка с непонятными переходами и поворотами внутри, где можно заблудиться.

Прошу главу администрации Галину Горелову рассказать о нашумевшем случае задымления в местной школе, который обсуждался на круглом столе.

— Не в самой школе, — отвечает она. — Просто был случай в детском саду, который относится к школе, когда детей пришлось с прогулки завести в группу, потому что был смог и сильный запах. А в школе не могли открыть форточки, чтобы проветрить классы.

Такое происшествие, по словам собеседницы, было только один раз, больше подобное не повторялось. Слухи о том, что кому-то от дыма стало плохо, она тоже подтвердить не смогла. Был приступ у женщины, больной астмой, но неизвестно, связано ли это со смогом.

В разговоре сложилось впечатление, что о задымлении глава администрации знает только с чужих слов. И на вопрос, есть ли сейчас необходимость в исправлении ситуации, она отвечает не очень уверенно:

— Я считаю, нужно меры принимать. Мы просто хотим, чтобы объект был подальше от населённого пункта.

Она упомянула, что гендиректор "ИГЛ" Виктор Лонгинов пообещал останавливать работу, если ветра дуют в сторону посёлка, и вроде как это обещание выполняется.

* * *

Гораздо больше уверенности у работников школы села Вал, которые представляют инициативную группу по устранению экологической угрозы. По их словам, впервые проблема проявилась 1 ноября текущего года.

— Я поначалу думала, что это "Газпром" греет свою технику, потому что стоял такой едкий специфический запах, — вспоминает заместитель директора по воспитательной работе Марина Железняк. — Утром у нас такое бывает, когда заведено много техники.

Меня подводят к окну на втором этаже школы и показывают на дымку вдалеке.

— Этот дым хорошо из моего окошка виден, — говорит замдиректора. — Сначала он 15 минут идёт чёрный, а потом — клубы бело-серого дыма. Потом всё сдвигается на посёлок.

Очень эмоционально поведала о происшествии учитель русского языка и литературы Елена Сребная. Она почувствовала какой-то химический запах ещё с вечера, а утром весь посёлок был в дымке, и запах стал сильней. После проветривания кабинета в школе у женщины от запаха стала болеть голова, и она стала допытываться, откуда пришла эта напасть.

В администрации никто не знал, что там такое горит, поэтому учительница в перерыве поехала с мужем на машине в сторону источника дыма.

— На площадке к нам вышел здоровый такой мужчина, — рассказывает она. — Я говорю: какое вы имеете право жечь такие вонючие отходы, дышать невозможно! Я стала кашлять там, потому что не могу запахи переносить, у меня как аллергия на это. Он мне отвечает: у меня закон, бумаги, лицензия. Я говорю: а это разве законно, травить людей таким запахом?

Дым, по словам очевидцев, с площадки идёт разный — иногда чёрный, но в основном — бело-серый. В тот день 1 ноября дым тоже был сероватого оттенка, но очень едкий, и весь полигон стоял в такой ядовитой дымке.

Женщины утверждают, что задымление происходило и позже, не один раз, хотя уже не так сильно. Например, всего несколько дней назад снова ощущался запах, и он зависит от того, что именно сжигают на полигоне.

* * *

Любопытно, что, по словам представителей ООО "ИГЛ", утилизация нефтешламов на площадке возле села Вал идёт уже с лета. Почему жители не обращали на это внимания раньше?

Активистки считают, что всё дело в сезонных ветрах. Зимой ветра идут с запада, поэтому гарь начала двигаться на посёлок. А летом — в противоположную сторону.

Говорят, что дым стали ощущать ещё в октябре, но тогда горели леса где-то в Уссурийске, и всё списывали на это. В таком объяснении явно какие-то нестыковки, потому что, если виден дым и есть запах, то списывать его на далёкий Уссурийск не совсем логично.

Марина Железняк, представляющая инициативную группу, передала корреспонденту ИА Sakh.com текст обращения жителей посёлка к губернатору, в котором люди требуют убрать промышленную площадку.

Обращение очень большое, поэтому полностью приводить его не будем. В частности, из него следует, что вопрос организации площадки обсуждался ещё в июле 2014 года, и тогда жители высказались против размещения её вблизи села. Но к их мнению не прислушались. От себя добавим, что договор субаренды на участок, по данным природоохранной прокуратуры, был заключён ещё ранее — в июне 2014 года.

Основные обвинения в письме адресованы ногликской администрации, которая ответственна за выделение земель, но перепадает и ООО "ИГЛ". Жители считают, что компания нарушила закон, не уведомив население о своей деятельности должным образом. И если в 2014 году руководство компании уверяло, что полигон предназначен для складирования и хранения отходов, то сейчас там происходит сжигание.

* * *

Сведения о том, на каком расстоянии от посёлка находится промышленная площадка, расходятся: одни утверждают, что полтора километра, другие — два с половиной. Когда мы подъезжали туда, дымный шлейф как раз тянулся в сторону Вала.

— А как же приказ начальника не работать, если ветер идёт на посёлок? — поинтересовался я.

Оказывается, здесь тоже не всё просто. Роза ветров очень изменчива, и когда утром запускали установку, дуло в другую сторону. А теперь производственный цикл должен завершиться, на это потребуются ещё десятки минут.

Агрегат для обезвреживания отходов — инсинератор — имеет в основе вращающуюся печь, в которую поступают буровые отходы. Всё это нагревается до температуры свыше тысячи градусов, и на выходе получается безопасный чёрный песок. После того, как нагревание остановлено, печь ещё должна остывать и вращаться, иначе её "поведёт". Всё это время продолжается выделение газов, идёт дым.

— Местные говорят, что мы их травим, — рассказал старший по площадке, мастер ООО "ИГЛ" Алексей Григорьев. — Хотя у нас на наших установках УЗГ-1М стоят, во-первых, механические фильтры "Циклон", отсеивающие 80% загрязняющих веществ. Плюс к этому газ прогоняется в скруббере через соляной раствор, который раз в неделю меняется.

Мастер признал, что — да, неприятный запах иногда бывает. Происходит он из-за песка, которым при необходимости разбавляется сильно замазученный грунт: если нефти в отходах слишком много, то при сжигании могут перегреться установки.

— Но едкого дыма не может быть, мы же сами на площадке находимся, чувствуем этот запах, — уверяет сотрудник "ИГЛ".

Понятно, при нашем приезде никакого запаха не было. И дым был почти белый, чуть сероватый, и знакомых с детства по Южно-Сахалинску следов сажи на снегу не обнаружилось ни рядом с площадкой, ни в других местах. Только кое-где виднелись рыжеватые разводы — это, как объяснили мне, ветрами выдувается часть грунта с площадки.

Надо сказать, что и на фотографиях экологов-активистов дым точно такой же, но по внешнему виду не определишь, есть в нём вредные вещества или нет, это должна решать экспертиза. Работники ООО "ИГЛ" не отрицают, что частицы сажи так или иначе попадают в воздух, однако измерения делаются регулярно, и все выбросы в пределах допустимой концентрации.

* * *

Что же можно сказать об этой ситуации в целом? Видимо, "ИГЛ" всё делает по закону, и другого пока не доказано. Поэтому применить к нему те или иные меры затруднительно. За последние месяцы компанию проверяли уже не один раз, и никаких нарушений не нашли. Вот у меня на руках копия письма от Сахалинской межрайонной природоохранной прокуратуры, присланного в ответ на запрос ногликской администрации не далее как 1 декабря. В письме сообщается, что все разрешения у компании есть, экологическая экспертиза и общественные слушания по закону не требовались, да и согласовывать свою деятельность с малыми народностями хозяйствующие субъекты тоже не обязаны.

Были ли в селе Вал нарушения экологии? Не исключено, что были, однако сегодня доказать уже ничего нельзя. И в будущем компания постарается действовать осторожней, чтобы лишний раз не раздражать жителей.

Действительно ли эти выбросы мешают людям? Кто-то из сельчан их, видимо, даже не замечает, а для других они — кость в горле. Возможно, жители больших городов, привычные к гари и смогу, не почуяли бы ничего, а вот в маленьком посёлке любое изменение атмосферы сразу ощущается. Ну и, конечно, мало приятного, когда в твоих родных местах начинают орудовать какие-то пришлые чужаки.

Уйдёт ли "ИГЛ" с площадки возле села Вал? А вот это вряд ли, хотя руководители вроде бы обещали искать другое место. Не уйдёт уже потому, что просто получение разрешительной документации на этот конкретный объект обходится почти в десятки миллионов рублей. И никто не компенсирует частнику эти затраты. Пока закон на стороне компании, она будет стараться всячески сглаживать ситуацию — и продолжит работать по-прежнему. Кстати, эта земля изначально предполагалась под завод по переработке мусора.

* * *

Но события в селе Вал — только одна часть неприятностей "ИГЛ".

Текущей осенью в сахалинских СМИ появился ряд публикаций, где компанию обвиняли в экологических нарушениях недалеко от залива Одопту в Охинском районе. Ну, как обвиняли — конкретных указаний на то, в чём состоят нарушения, не было, за исключением одного: резервуар для хранения нефтешламов построен незаконно. Хотя участок находится в промышленной зоне, где ведут свою деятельность и другие отходоперерабатывающие компании.

Ещё к материалам прилагался ряд фотографий без подписей и объяснений, а также спутниковые снимки.

— У меня сегодня прошла уже двенадцатая проверка за последние три с половиной месяца! — возмущается начальник северного участка ООО "ИГЛ" Евгений Прасолов. — Кто-то долбит эти жалобы одну за другой, раз в неделю, а контролирующие органы обязаны реагировать.

Представили компании "ИГЛ" винят в этом конкурентов: если на предприятие поступает много жалоб, то оно попадает в зону риска, а это означает дополнительные плановые проверки и падение репутации, которое сказывается на контрактах.

Впрочем, при проверках обнаруживаются и нарушения — правда, не экологические, а административные. Не далее как в начале декабря компании был за это выписан штраф в 100 тысяч.

* * *

История с незаконным шламохранилищем объясняется так: компания арендовала землю у ООО "Вест-Терра". На это были все разрешительные документы, за исключением договора на аренду с администрацией Охи. И вот этот самый договор администрация почему-то не захотела подписывать.

— Хозяин участка Андрей Губенко подал в прокуратуру, и у нас есть на руках предписание прокуратуры о незаконности действий мэра города Охи, он не имел права нам отказать, — уверен Евгений Прасолов.

Тем временем компания "ИГЛ", которой кровь из носу нужно было исполнять контракт, рискнула построить на участке шламонакопитель, надеясь на скорое разрешение ситуации. Как уверяют, накопитель гидроизолированный, в подтверждение чему имеются фото- и видеосъёмки, оценки проверяющих. Сегодня "ИГЛ" вынужденно освобождает участок и вывозит все нефтяные отходы. Говорят, основная часть заражённого грунта уже удалена, работы будут завершены в ближайшие дни.

А вывозят эти нефтешламы как раз в село Вал, где происходит обезвреживание.

По словам начальника северного участка, часть фотоснимков, которыми иллюстрируется в прессе деятельность ООО "ИГЛ", сделана на объектах других компаний.

— Опять же по спутниковым фотографиям — фальсификация чистой воды! — утверждает он. — Написано: "вот как было" — и фотография 2014 года. "А вот как стало" — фотография 2011 года. Там было шесть шламников на Одопту, и я их лично в 2013 году рекультивировал, осталось только два. На данный момент я сделал семь шламонакопителей, и ни по одному нет ни одного замечания, ни одного нарекания! Конечно, меня бесит, когда здесь люди чуть ли не в глаза плюют, начитавшись этих газеток... Но объясняться перед каждым?

В СМИ было представлено два космоснимка одного и того же места: на первом видны четыре шламонакопителя, на втором — уже шесть. Утверждалось, что второй снимок сделан в прошлом году, однако это неправда: в базе данных Google Earth указана дата съёмки — 28 августа 2011 года.

Когда был сделан первый снимок — сказать трудно, он доступен только в базе "Яндекс.Карт", а там дата не указывается. Могу предположить, что те съёмки на деле ещё более ранние, так как там видны не рекультивированные, а вовсе нетронутые участки леса.

* * *

Мы выезжаем на Одопту, на тот самый спорный участок, с которого компания вывозит остатки нефтешламов. Здесь на удалении буквально сотни метров орудуют ещё двое конкурентов. У одного на огороженном участке высится немалых размеров чёрная гора: мне рассказывают, что это нефтяные отходы, которые уже не первый год так лежат под открытым небом, вымываются дождями.

На спорном объекте ООО "ИГЛ" смотреть особенно не на что: два экскаватора сгребают остатки шлама, до конца декабря всё должно быть ровно. Гигантский накопитель отходов обнесён земляным валом, рядом на земле сложены остатки материала, которым устилалось дно резервуара. Не он ли источал едкий дым в селе Вал? Недалеко простаивает печь-инсинератор.

Эта площадка последняя у "ИГЛ" в Охинском районе, но компания ещё продолжит биться за участок. Грунт сюда свозился по договору со шламников "Роснефти" для временного накопления и последующего сжигания, теперь эти работы закончены.

— Если бы не эта идиотская война вокруг неподписанного договора, мы бы давно здесь уже поставили инсинераторы и сожгли всё это без ненужной возни, — в сердцах бросает Евгений Прасолов.

* * *

Мы едем снова в сторону Ноглик, и снова водитель Сергей рассказывает бесчисленные байки о местной жизни. В том числе затрагиваются и вопросы экологии.

— Залив Пильтун загрязнён сильно, — вздыхает он. — Корюшку иногда поймаешь — нормально, а в другой раз — невозможно есть, нефтью отдаёт. Как-то в речке ещё поймали тайменя, родственник понюхал, говорит: он же воняет! Я не поверил, приготовил уху — потом выбросил. И ведь это всё из реки в залив идёт.

Для мест, где ещё с советских времён остаются кучи нефтеотходов, где порой на поверхность земли выступает природная нефть, это дело, видимо, привычное.

Но сегодня к отходам относятся строже, и нефтяные компании потихоньку устраняют наследие былых времён. А кроме того, по данным областного министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды, образование текущих отходов у нефтяных компаний составляет 185 тысяч кубометров в год, их надо обезвреживать, и это очень неплохой и стабильный источник больших денег, вокруг которого ведутся конкурентные войны. В ход идут разные средства.

Тем временем пережигание отходов — на текущий момент самый дешёвый из разрешённых методов обезвреживания, хотя он тоже требует немалых начальных вложений: каждая установка обходится под 20 миллионов рублей. И, видимо, здесь главные козыри на руках у ООО "ИГЛ".

На круглом столе, о котором шла речь в начале, руководитель одной из конкурирующих компаний выразил мнение, что при цене 6 тысяч рублей за кубометр отходы можно только вывезти в лес и закопать. В то же время сотрудники "ИГЛ" уверяют, что успешно работают за 5,5 тысячи.

В этом, собственно, главная суть проблемы. Деньги.

Можно не сомневаться, что компания "ИГЛ" далеко не такая "белая и пушистая", какой выглядит в этой статье. У каждого имеются, понимаете, свои скелеты в шкафу. В ходе общения мне многое очевидно недоговаривали, активно навязывали мнения, слегка утрировали факты, но какой-то значимой лжи я не обнаружил.

И других сведений на данный момент у меня нет. Возможно, они найдутся у вас.