Теплый декабрь Японии. Сахалин.Инфо
28 марта 2024 Четверг, 23:58 SAKH
16+

Теплый декабрь Японии

Туризм, Weekly

"Среди людей нет равных самураю,

среди цветов — цветкам вишни".

Японская пословица

Камикадзе

Наступившая было в этом году очень рано (в середине ноября уже лежали сугробы) сахалинская зима нет-нет да сдает позиции сопротивляющейся, агонизирующей осени: оттепель, улицы тают. Напоминает весну. Пасмурно. Г.М. говорит, что на улице +5 градусов.

Сегодня прямым рейсом летим в Токио (аэропорт Нарита). Пройдя в аэропорту формальности, связанные с пересечением границы, ожидаем посадки на самолет. В зале ожидания: японцы, откинувшись, спят; русская девочка липнет к русскому мальчику; на экране беззвучно (музыка заглушает) пошлят своим плоским юмором комики а-ля Петросян и Ко.

Автобус отвозит нас к пропеллерному самолету DHC-8. Загружаемся. Проводницы улыбаются. По радио объявляют, что полет пройдет на высоте 24 700 футов (примерно 7500 метров). Время в пути — 3 часа 15 минут. В Нарите, говорит по радио командир судна, +13 градусов и солнечно.

В 13:35 самолет, разбежавшись, взлетает на юг над хмурыми снежными полями родного острова. Пробив густую пелену серо-белой хмари, самолет дотягивается до солнечно-синих небес. Внизу нет-нет да показываются сине-белые таежные отроги полуострова Крильон. Женский голос по радио что-то говорит, но гул пропеллеров его забивает. Вроде бы хотят, чтобы пассажиры заполнили таможенную декларацию и disembarkation card for foreigner.

Очень скоро, буквально через сорок минут после взлета, внизу показалась аккуратная инфраструктура японского порта — скорей всего, город Вакканай. Над Хоккайдо также пелена облаков.

Внизу теперь уже простирается полуостров-топор Симокита, отсекший у дракона "голову" Хоккайдо от "туловища" Хонсю.

Летим вдоль тихоокеанского побережья главного японского острова. На его серых малоснежных неровностях и шероховатостях виднеются белоснежные конусы и кратеры вулканов. Прекрасное зрелище вулканической страны.

В полете читаю книгу Юрия Иванова "Камикадзе. Пилоты-смертники". В ней автор раскрывает суть явления священного самоубийства, сопряженного с убийством врага, во имя Родины. Читая это, вспоминаю книгу японского автора Хани Горо "Японская империя. История страны самураев", которую я как-то начал читать, но вскоре бросил. Та книга была написана сразу после войны, в ней критикуется империализм. Понятно, что без перегибов в войне дело не обошлось, но вместе с водой автор выплескивает и ребенка: критикуется императорская власть как таковая, осуждается самурайский дух. Эта тенденциозная книжонка имеет явно заказной характер. Там много марксизма. Автор открещивается от имперского прошлого своей страны, подобно тому, как это делали большевики в первые годы советской власти. Но если большевикам удалось создать новую великую страну, практически империю, что давало им право критиковать предыдущий строй, то Хани Горо такого права, считаю, не имел. Впрочем, тогда он наверняка верил в светлое будущее.

Тиба

Самолет пошел на посадку. Перевожу часы на два часа назад — на местное время. Внизу — аккуратно расчерченные поля и домики, ленты рек, дымка, похожая на смог. И разноцветные деревья, как у нас в середине осени.

В 14:40 по местному времени шасси самолета коснулись японской земли.

Выходим. Тепло. У трапа встречают симпатичные сотрудницы аэропорта. Едем на автобусе к зданию. Это город Нарита, префектура Тиба.

Префектура Тиба ("тысяча листьев"), огибая с востока Токийский залив, по существу, давно уже стала спальным районом Большого Токио. Вокруг гаваней префектуры выросли промышленные предприятия, доки и склады. Для этого здесь отсыпали землю, отвоевав у моря пространство.

Префектура Тиба полностью занимает территорию полуострова Босо — тихоокеанского аппендикса острова Хонсю. В 1978 года на севере Тибы, возле тихого городка Нарита, открылся крупнейший в стране международный аэропорт Нарита. В него мы и прибыли.

В аэропорту нас встречает наш партнер. Садимся в его машину. Наш путь лежит в горную префектуру Гумма через столицу Японию, город Токио. До места назначения порядка 250 км.

Огибаем Токийский залив. Проносимся мимо известного токийского Диснейленда, построенного в 1983 году.

Токийский Диснейленд стал первой в мире копией американского. Для его строительства в 1960 году начались работы по отсыпке земли рядом. Общая площадь комплекса — 510 тыс. кв. м. Американцы дали им право построить у себя Диснейленд, но ограничили в использовании своей, национальной тематики — таковы были условия получения лицензии, поэтому там преобладают диснеевские персонажи.

Говорят, токийский Диснейленд пользуется большим спросом у японской детворы и их зарубежных сверстников, но нас, троих вполне взрослых мужиков, он не способен заинтересовать всерьез. Поэтому проедем мимо.

Вдали высится самая высокая башня в мире — Тэрэби-тава (638 м), введенная в эксплуатацию в 2012 году. До этого Токио славился телебашней Токио-тава (332 м).

Уходим в сторону от Токийского залива и углубляемся в бетонные джунгли японской столицы. Сумерки. Сияют огни. Но сегодня в Токио мы не задержимся.

Заезжаем на скоростную дорогу (хайвэй) Канъэцу, соединяющую города Токио и Ниигата на побережье Японского моря.

Хайвэи

Сеть скоростных автодорог (косоку-доро) опутала всю Японию. Хайвэи в Японии платные. Страна на 70% покрыта горами, и строительство скоростных дорог в короткие сроки обошлась весьма дорого, средства нужно окупать. Еще один важный момент: строительство хайвэев стимулировало развитие национальной автомобильной промышленности.

Раньше (я еще помню эти времена) у въезда на хайвэй нужно было останавливаться у ворот, чтобы получить талон с указанием места въезда, а на съезде с хайвэя также приходилось останавливаться, чтобы, предъявив талон специальному служащему, произвести оплату. Всё это создавало заторы.

Для решения проблемы ввели бесконтактный способ оплаты: на автомобиле устанавливается электронный чип, содержащий сведения о машине, об автовладельце и номере его банковского счета. Информация с чипа считывается специальным датчиком, установленным на воротах. Автомобиль несется на полной скорости к воротам, два маленьких шлагбаума с обеих сторон резко вскакивает вверх перед самым носом (поначалу у вас с непривычки выделяется адреналин), с банковского счета водителя снимается установленная сумма.

Помимо решения проблемы заторов снижаются расходы на эксплуатацию пропускных ворот (исчезает необходимость содержать там персонал) и улучшается экология в данной местности (меньше выхлопов).

В районах прилегания скоростного шоссе к жилым постройкам установлены высокие стены, вдоль которых можно увидеть растительность. Так защищают население от шумового воздействия и выхлопных газов. Кроме того, на хайвэях имеются магазины и комплексы отдыха для водителей и пассажиров.

Покинув Токио, мчимся скоростной дорогой по префектуре Сайтама. Вскоре въезжаем в пределы префектуры Гумма.

Гумма

Это одна из префектур равнины Канто. В ее южной части протекает вторая в стране по длине река Тонэгава. Некогда здесь процветало шелководство, однако в связи с послевоенным ростом Токио поля стали использоваться под выращивание овощей для столицы. Нынче Гумма тоже считается спальным районом Токио, хотя и отдаленным. Иероглифическое написание названия префектуры означает "Пасущиеся лошади", и связано это с тем, что издревле в этих краях разводили ценные породы лошадей.

Наш автомобиль долго взбирается по горной дороге. Проезжаем длинный тоннель. Подъезжаем к трехэтажной гостинице "Горное эхо" (в переводе на русский язык) возле поселка Уэно. На дорогу от Токио ушло около трех с лишним часов. В лес от дороги убегают японские олени (ниппон-дзика), маленькие, пятнистые.

Выходим из машины в пьянящий запах соснового леса. Поднимаемся по лестнице. На стенах — (безумные на первый взгляд) картины современного японского художника.

Эти картины, стилизованная каллиграфия висят везде, даже в номерах. Но в номерах они меньше размером.

Располагаемся в своих комнатах и спешим в ресторан. Ужинаем втроем: наш партнер Такахаси-сан устраивает нам прием. Обилие закусок и напитков. Обязательный элемент этого и всех последующих ужинов — чарочка мягкого персикового вина — особенность этого ресторана.

Запомнилось блюдо Инобута, которым славится местность Уэно. Это мясное блюдо из кабана (в местных лесах также водится много кабанов) и свинины. Как объясняют японцы, кабан (ино) — это отец, свинья (бута) — мать. Название напомнило мне (читал о нем) китайское блюдо "Битва тигра и дракона" — из кошатины и змеи. Азиатские блюда отличаются дикой оригинальностью и поэтическими названиями.

Онсэн

В гостинице имеется онсэн (природный горячий источник), вокруг которого собственно и выросла гостиница, что в Японии распространено. Посещение онсэна включено в стоимость проживания, и ходить туда можно хоть ночью.

На вулканических Японских островах насчитывается свыше трех тысяч естественных горячих минеральных источников. На них построено огромное количество гостиниц, бань, санаториев.

Согласно правительственному постановлению от 1948 года онсэном считается источник с температурой воды выше 25 градусов по Цельсию, а также холодные ключи, насыщенные минеральными солями.

Купание в онсэнах было известно с глубокой старины. Древний японец однажды увидел, как птицы и звери купаются в горячих источниках, чтобы залечить полученные раны в целебных водах. Он перенял этот обычай у животного мира, и онсэны получили широкое распространение. На острове Сикоку, в городе Мацуяма, находится старейший онсэн в Японии — Дого-онсэн, имевший популярность даже у императоров.

Потенциал горячих источников используется не только для принятия ванн: горячие минеральные воды еще идут на отопление жилья и парников и даже на изготовление сакэ и бобовой пасты мисо, а также применяются для выработки электрической энергии (в случае мощных источников).

В современных японских банях помимо самого источника онсэн есть также сауна и обязательно помывочная. Онсэн в нашей гостинице состоит из трех ванночек: огромный неглубокий бассейн, в который со стены низвергается маленький водопад; ванночка на открытом воздухе — надо только отодвинуть дверь сёдзи и выйти в примыкающий к леску сад, уложенный огромными камнями; и маленький грот (так я его назвал) — комната, составленная из валунов. В ней, в полумраке, тоже низвергаются со стены вулканические минеральные воды. Есть также ванночка с холодной водой.

Воды данного онсэна, говорит Г.М., конечно, не сравнятся с родоновыми источниками на Курилах, но они всё же достаточно минерализованы. Вода здесь поступает из пробуренной скважины. Существуют онсэны, где вода выходит на поверхность.

Перед тем, как зайти в онсэн, нужно обязательно помыться с мылом и шампунем. В русской бане наоборот.

Онсэн под открытым небом
Онсэн под открытым небом

Во второй вечер нашего пребывания в Японии переводчик Мацумото-сан поведал мне о традиционном способе принятия природных ванн.

В онсэн заходят в три этапа. Как раз значок-символ онсэна представляет собой сплющенный полукруг, из центра которого вверх исходят три волнистые линии, из которых центровая линия длиннее двух боковых. Они обозначают пар. Три линии пара символизируют три захода в онсэн: 3 минуты, 7 минут (поэтому центровая линия длиннее) и 5 минут. На всё про всё в общей сложности — 15 минут. Не больше. Это при температуре воды в 43 градуса. Если провести время в онсэне больше (чем я и занимался всегда), то из кровеносных сосудов начнет выходить вода, что вредно для организма.

Перед входом в онсэн необходимо окатить себя 4-5 ковшиками холодной воды из бочки. После первого захода моют (с намыливанием) голову. Затем заходят в онсэн на семь минут (второй заход). После моют тело. После этого заходят в третий раз, на пять минут. В случае онсэна с повышенной кислотностью нужно обязательно после всех процедур помыться.

Онсэн на открытом воздухе мне более импонирует: воздух холодный, вода горячая. Перед заходом в него Мацумото-сан рекомендует немного остыть на воздухе.

Г.М. рассказал, что как-то на Хоккайдо он видел совместный — мужской и женский — онсэн. До Реставрации Мэйдзи (1868 г.) совместные онсэны и бани были распространенным явлением, но с открытием страны, когда в Японию стали приезжать люди с Запада, правительство, дабы не смущать иностранцев, разделило бани по половому признаку.

Г.М. сказал, что тогда одна из наших женщин отважилась залезть в тот общий онсэн. Но то, что гармонично для одних народов, для других может выглядеть вульгарно. Свой культурный код ломать не стоит.

Бывает, вместе с людьми в горячих источниках, выходящих на поверхность под открытым небом, купаются звери: обезьяны, медведи, олени. Это характерно для северных регионов страны в холодную пору.

Сауна при онсэне является модернизацией, это копирование западного стиля. От русских парных, где нужно доводить себя до кондиции при помощи березового (или иного) веника, сауны отличаются своей неспешностью. Изначально в японских банях и онсэнах не было саун.

Зачастую бани с саунами в Японии именуются турецкими. В таких банях в последнее время взяли за привычку развлекаться с проститутками, в связи с чем правительство Турции выразило протест японской стороне против использования в данном контексте слова "турецкие".

Баня (онсэн) при нашей гостинице открыта с 15:00 до 9:00, так что можно купаться в онсэне даже ночью. Сауна же работает только до 22:00.

В раздевалке лежат на полу соломенные маты. В сауне на полу и скамьях постелены мягкие ковры.

В номере нашей гостиницы обязательно есть банное кимоно, которое меняют каждый день вместе с полотенцами. Это халат юката. К нему идут пояс-оби и поверх — курточка-тябаори (или дотэра) — "хаори с чайными крыльями". Рукава тябаори широки, как крылья, они служат своеобразными карманами, в них можно положить личные вещи, это очень удобно.

Японские резиновые тапочки не предназначены для европейской ноги, она в них не пролазит в полной мере. Равно, как и русские военные берцы жмут с боков японскую ступню (перед недавним походом в сахалинские горы мы покупали японцу специальную обувь, он сетовал на то).

В баню зашел мужичок, постоялец. Разговорились. Говорит, что неделю назад здесь закончился период коё — красно-желтых листьев осени. А затем выпал снег (который, правда, растаял). В нынешнем году зима ранняя. Это связано с тем, что льды на Северном полюсе тают по причине глобального потепления, и холодные воды распространяются по всему земному шару.

Мужичок спросил меня, правда ли, что в холодной России в обед пьют водку для согрева. Нет, отвечаю, в России водку пить стали меньше, нынче пьют другое.

...Дорога, часовая разница, водка сётю (крепкое сакэ — 25 градусов) за ужином и онсэн сделали свое дело — спал, как убитый.

Горное эхо

Подъем в 6:50 (на Сахалине — без десяти девять). Отодвинул шторы, и с окна открылся вид на близлежащие горы. Горы окутаны туманом, похоже, что ночью пролил дождь. Свежий воздух влился в мою комнату. О жизни в таком месте можно мечтать.

Выйдя из гостиницы, прошелся по лесной долине горного ручья. Собственно, наша гостиница "Горное эхо" тоже находится в узкой долине речки Канна. Поэтому здесь темновато, солнца мало. Наверное, поэтому население горных деревень сокращается: люди не хотят жить без солнца.

Верхушки гор, зажимающих долину, освещены восходящим светилом. Неспешно поднимается в небо рассеивающийся туман.

Наша гостиница находится в пределах поселка Уэно. Население этого горного поселка составляет около 1000 человек. Его окрестности славятся живописными горами, водопадами и животным миром. Экономика поселка ориентирована на туризм. Не знаю, удастся ли нам познакомиться с природой этого края, ведь здесь мы в командировке, поэтому мои новые открытия Японии — лишь урывками.

С 7:45 до 8:30 завтрак в гостинице, шведский стол.

Возникла необходимость в адаптере для сотового телефона и ноутбука. Мы обратились на ресепшн, и тетенька долго переспрашивала, затем позвала молодую сотрудницу, и той тоже пришлось долго объяснять. Она пару раз куда-то выбегала, видимо, уточнять, прибегала опять. Затем их вышло четверо: изначальная тетенька, молодая сотрудница, зачем-то повар в высоком белом колпаке и пожилой человек, судя по всему, управляющий. Он меня спросил, что нам угодно. Я ответил: "Адаптер". "Ах, адаптер?!" -удивленно переспросил управляющий и принялся рассыпаться в извинениях, что нет адаптера у них, и они, к сожалению, не могут быть нам полезными. И все четверо стали отвешивать поклоны.

Японская поэзия

После завтрака сижу в номере. Ранее утро. С улицы раздается деревянный стук: каранкорон, каранкорон. Это направляется к гостинице дедушка на деревянных сандалиях гэта с двумя высокими вертикальными деревянными выступами. Дедушка одет в джинсы и тужурку, на голове — шляпа, в общем, вполне по-европейски, за исключением ног.

Одной из причин использования в древности гэта стало то, что улицы японских городов в то время были грязными, и требовалась высокая обувь, дабы не запачкать полы кимоно. Гэта надевают и сейчас, правда, не так массово, как еще в послевоенное время.

Сегодня погода отличная. Воздух холодный. Так как гостиница расположена в долине, то солнце падает лишь на верхушки сопок, покрытых криптомериями. Здесь идеальные условия для работы над книгой, для занятия наукой, для написания трехстиший хайку. Незамысловатых хайку.

Незамысловатых — с точки зрения иностранца. Суть хайку заключается в красоте слога (потому роль переводчика здесь велика) и лаконичности. Это целое искусство. Ведь строение японского трехстишия — 5 слогов/7 слогов/5 слогов — должно быть (во всяком случае, желательно) соблюдено и в переводе.

Вот примеры творений великих хайдзинов.

Листья плюща…

Отчего-то их дымный пурпур

О былом говорит.

Мацуо Басё (17 век)

Деревня в горах.

В каждой миске с похлебкой

Полная луна.

Исса (18 век)

Большой снегопад!

Скоро закроют заставу.

Близится ночь.

Ёса Бусон (18 век)

Я не писал хайку свыше десяти лет (последний раз, наверное, в армии — дембельское хайку). Учась когда-то давно в Киото, я посещал кружок хайдзинов (поэтов хайку). Был даже выпущен сборник, где была напечатана и пара моих виршей с комментарием одного маститого поэта-хайдзина.

Этим утром впервые за много лет я написал хайку, но позже Мацумото-сан мне его забракует (поэтому здесь его приводить не стану): говорит, что всё хорошо, но нет "сезонного слова". То есть в трехстишии должно быть отображено время года, в которое было написано стихотворение. Дамэ! А я ведь считал себя великим хайдзином. Дома, на Сахалине, у меня осталась книга сезонных слов, надо будет ее поднять.

Божественный поток

В 9:30, как и оговаривалось накануне, за нами приехал Такахаси-сан. Едем в соседний поселок Канна, где располагается его фирма. До Канны полчаса на машине. Проехали туннель. Под колесами раздается... мелодия! То есть трение шин об асфальт порождает мелодию. Такахаси-сан объясняет, что в этой части структура асфальта залита так, что шины воспроизводят детскую песню праздника девочек хина-мацури (отмечается 3 марта). Такой своеобразный пиар поселка Уэно.

Едем по горной дороге. На дороге ведутся работы по укреплению и местами по расширению. Берега реки кое-где одеты в бетон: землю в этой стране берегут. Поражает то, что дорога проложена в узком распадке. На крутых склонах других распадков раскиданы домики с террасовыми полями.

Въезжаем в поселок Канна. Иероглифы "Канна" переводятся как "божественный поток". Наверное, название дано по одноименной реке, в узкой долине которой в буквальном смысле прорублен поселок Канна. Его домики расположены на склонах подступивших гор.

Высящиеся скалы напоминают сахалинский хребет Жданко, только они повыше. Г.М. говорит, что это горы мелового периода.

Горы префектуры Гумма
Горы префектуры Гумма

Наверху горы, именуемой Кано-дзан, добывают известняк. Там виднеется какой-то механизм. Раньше высота горы была 1158 метров над уровнем моря, теперь же она срыта до 700 метров. Всё ушло на производство цемента. Размельченный известняк транспортируют вниз на завод в город Титибу в соседней префектуре Сайтама по подземному конвейеру длиной 22 км. Конвейер состоит из соединенных между собой частей длиной по 2 км. Весь конвейер движется за счет уклона и одновременно вырабатывает энергию.

Заходим в офис Такахаси-сана, расположенный на первом этаже его дома. Супруга Такахаси-сана приветствует нас словами: "Спасибо вам, что приехали к нам издалека". Позже она принесла кофе и сладости, а также яблоки и мандарины. Мандарины с острова Сикоку, который ими, сладкими, славится.

После обеда приехал из Токио Мацумото-сан, переводчик Такахаси-сана и, поставив чемодан, тут же включился в работу — прям в чистой одежде стал помогать рабочей бригаде. Таково коллективное сознание. Вместе со всеми он передвигал большой ящик, деловито орудовал отверткой.

Темнеет тут в это время года рано — уже в четыре часа потихоньку сгущаются сумерки. В 16:45 уже отправляемся в гостиницу. По пути Мацумото-сан, видимо, желая угодить нам, нашел через свой смартфон в Интернете российскую попсу и включил ее, сделав динамик погромче. Попса отвратительна, но мы ее вежливо слушаем. Затем Мацумото-сан включал поочередно монгольскую и корейскую попсу.

На ужин была горячая японская водка-сётю сорта сацума-имо (сладкий картофель из Сацума (юг острова Кюсю)). На закуску, как и вчера, — инобута, ломтики сырой рыбы сасими и пр. К сасими идет, украшая блюдо, тонко нарезанная редька-дайкон.

"Национальный овощ №1", японский дайкон отличается от своих собратьев из других стран: он больше и тяжелее (12-16 кг). Мацумото-сан объясняет, что дайкон, украшающий блюдо, нужно обязательно съедать, так как он нейтрализует ядовитые вещества, которые, пускай и в небольших количествах, содержатся в морепродуктах. Даже не все японцы об этом знают, добавляет он.

В речи Мацумото-сана слышен заметный китайский акцент: он родился и всё детство прожил в Южной Корее и коммунистическом Китае. У него жена — китайская кореянка. По идее, говорит Мацумото-сан, ему следовало бы взять в жены японку, ведь японское общество неодобрительно относится к смешанным бракам, но он пошел своим путем.

За столом мы заговорили о Конфуции, который некогда сказал: займитесь любимым делом и вы никогда не будете работать. Любимая цитата Г.М. Ее наверняка можно применить к Такахаси-сану, он как раз занимается любимым делом, хотя оно, как всякая работа, забирает у него всё время. На ужине его с нами не было: отвезя нас в гостиницу, Такахаси-сан вернулся в офис готовить необходимые документы

Реклама японских вооруженных сил: "Гордость за Японию"
Реклама японских вооруженных сил: "Гордость за Японию"

После обильного ужина — традиционный онсэн. Затем сидим в номере у Г.М., прям в юката и тябаори, пьем с ним чай, привезенный из России вместе с кульком сахара. Что-что, а по русскому чаепитию за границей начинаешь скучать уже на второй день. Сахар размешиваем палочкой-хащи.

Смотрим местное ТВ. У поселка Уэно с населением в тысячу человек есть свое телевидение! Правда, кустарное, но всё же… На других каналах сплошь и рядом еда, ток-шоу и немного познавательных передач. Всё как у людей.

Как ни хороша японская национальная одежда, но родная европейская рубашка ближе к телу. Свой культурный код не сломаешь ни общественными банями, ни чужими национальными одеждами и кухнями.

Усталый и разморенный добрался до кровати, и божественный поток унес меня в далекую страну грез.

Бытовые зарисовки

Сётю из сацума-имо, выпитая накануне, сказывается с утра легким похмельем. На улице тепло, небо затянуто. Луч солнца пробился на отдаленный отрог. Третий день в Японии.

В коридорах гостиницы с утра ненавязчиво играет инструментальная музыка. Погодные условия напоминают конец сентября на Сахалине. Некоторые деревья уже голые, некоторые еще с листвой. В этих широтах климат мягче, и смена времен года здесь не особенно ощущается.

Спрятанный божок
Спрятанный божок
Собаки-львы кома-ину у входа в дом
Собаки-львы кома-ину у входа в дом
Картина японского села
Картина японского села

После обеда работаем в офисе. В четыре часа начинает темнеть, к шести часам стало холодно. Включили кондиционер. Отопления в японских домах нет. Раньше функцию кондиционера в японском доме выполняла котацу — углубленная в полу жаровня, вокруг которой садилась семья, и каждый укрывался одеялом.

Отсутствие центрального отопления — особенность горной деревни. В деревнях же вблизи цивилизации отопление централизованное.

В доме Такахаси-сан бегает двух-трехлетний карапуз. Весь словно кукольный, он подходит к нашей комнате-офису и с молчаливым любопытством смотрит на нас — гайдзинов. Другой карапуз еще лежит в люльке в соседней комнате. За ними обоими приглядывают молодая мамочка и бабушка.

Идиллия традиционного японского жилища.

Токио

На завтрак в гостинице был комплексный обед в японском стиле: соленая рыба, рис, соевый творог тофу, забродившие бобы натто. Европейский организм к такой еде с утра не привык. Хочется масла кусочек.

В гостиницах и прочих заведениях стоят рождественские елки: к Рождеству (25 декабря) в этой стране готовятся чуть ли не за два месяца.

На улице свежо, солнечно. Мацумото-сан говорит, что здесь, в горах, сушит горло, потому что осадков в этой местности выпадает мало.

В одиннадцать часов отправляемся в Токио. Хозяйка выносит нам на дорогу тонизирующий напиток. Машина стартует, хозяйка кланяется вслед.

По петляющей живописной дороге спускаемся с гор. Объезжаем огромную дамбу Симо-Кубо на реке Канна, которая из маленького ручья здесь превращается в обширное озеро, которое так и называется — озеро Канна. Скапливающаяся в водохранилище дождевая вода используется для нужд Токио.

Выезжаем на равнину Канто. Теперь горы высятся вдали, белея своими снежными шапками. Отсюда начинаются пределы префектуры Сайтама — сельская местность с множеством домов с изогнутыми крышами. Мчимся по скоростной дороге Канъэцу-дзидося-до — "Дороге, преодолевающей равнину Канто".

Равнина Канто, как и в целом территория префектур центральной части острова Хонсю — Токио, Ибараки, Тотиги, Гумма, Сайтама, Тиба, Канагава и Яманаси, — входит в экономический регион Канто. Площадь равнины Канто составляет 13 тыс. кв. км. С запада и севера она защищена Японскими Альпами, что в зимний период обеспечивает сухую погоду.

В целом климат здесь весьма благоприятен для развития сельского хозяйства и промышленности. В регионе находятся такие города-гиганты, как Токио, Йокогама, Кавасаки.

Регион Канто еще и район исторический, его центр находился в Эдо (нынешнем Токио). Иероглифы названия переводятся как "к востоку от заставы". Его противоположность — регион Кансай ("к западу от заставы") с центром в Осаке. Эти два региона исторически конкурируют друг с другом.

Тепло. Таков здесь зимний месяц декабрь: какие-то деревья облетели, какие-то зеленеют, на некоторых кустах распустились цветы.

В 13:00 въезжаем в Токио. От нашего офиса в горах до столицы страны доехали за два часа.

Город Токио имеет глубокую историю. Еще в конце 12 века семья самураев заложила в этих местах, именовавшихся провинцией Мусаси, на холме военное укрепление. Глава семьи взял себе фамилию Эдо по названию местности. В 1180 году семья Эдо послала своих воинов на подмогу полководцу Минамото Ёритомо в его битве с кланом Тайра. За это ей Ёритомо даровал провинцию Мусаси. В 15 веке провинция перешла во владение самураю Докану Отэ. Новый хозяин построил новый, более крепкий замок. Владения расширялись, сюда потекли товары.

Новым владельцем земель долины Канто стал Токугава Иэясу. В 1590 году объединитель Японии Тоётоми Хидэёси пожаловал ему восемь провинций этого региона. На месте рыбацкой деревни Эдо Иэясу начал строить укрепленный город, поскольку залив Эдо (ныне — Токийский залив — В.С.) имел стратегическое значение. Вскоре Иэясу Токугава стал сёгуном (полководцем), правителем страны.

В начале 17 века население столицы составляло свыше 200 тыс. человек. С 1603 по 1868 годы (когда началась Реставрация Мэйдзи) деревянный город подвергался пожарам, которые называли "цветы Эдо", 97 раз.

В 1868 году император, отобрав власть у сёгунов, перебрался из Киото в Эдо и переименовал его в Токио, сделав официальной столицей страны.

По крайней мере, еще двум мощным разрушениям подвергалась столица Японии: 1 сентября 1923 году во время сильного землетрясения (Великое землетрясение Канто), когда погибло и пропало без вести свыше 105 тыс. человек, и 10 марта 1945 году в ходе бомбардировок американской авиацией (тогда погибло около 117 тыс. человек).

После войны Япония взяла курс на мирное развитие страны, и уже в 1964 году в Токио был запущен первый скоростной поезд синкансэн и проведены летние Олимпийские игры.

В настоящий момент население Токио составляет около 13 млн. человек. Токийский столичный округ — так называется эта префектура. По сравнению с другими префектурами по площади она невелика (2.168 тыс. кв. км). В ее состав входят 23 специальных административных района (каждый из них имеет собственного мэра) и 26 городов. Также в состав префектуры Токио включены вулканические острова Идзу и Огасавара, находящиеся в Тихом океаны в тысяче километров от Токио.

Токио большой, поэтому ехать до нашего места назначения — парка Уэно — предстоит еще около часа. Район Уэно ("верхнее поле, возвышенность") имеет свою историю и традиции. Эта возвышенность прикрывала с северо-востока замок Токугава Иэясу.

В самом начале эпохи Мэйдзи (1868 г.), когда шла гражданская война между сторонниками императора и самураями сёгуната, в Уэно произошло одно из самых ожесточенных сражений того времени.

В 1873 году в Уэно был разбит парк по европейскому образцу, где высадили деревья и кусты со всей страны, в том числе сакуры. И до сих пор каждую весну толпы людей приходят сюда для обряда ханами — любования цветущей японской вишней.

Здесь же находятся старейший в Японии зоопарк, открытый в 1882 году, и различные музеи.

Мы направляемся в Государственный музей природы и науки.

Музей был образован в 1877 году. В нем есть шикарные экспозиции растений и животных, вымерших и ныне живущих, как в Японии, так и в остальном мире.

Восковая девочка-кроманьонка из Франции как живая
Восковая девочка-кроманьонка из Франции как живая

У французской экспозиции наскальной живописи кроманьонцев мы, пораженные почти неразличимой схожестью манекенов с живыми людьми, разговорились с Г.М. Он сказал, что в современном человеке есть до 40% от неандертальца. Я не замедлил сообщить этот развеселый факт оказавшимся рядом двум молодым японкам и их маме. Они заахали.

— Был период, — оседлав своего конька, продолжал Г.М., — когда homo sapiens, неандертальцы и кроманьонцы жили в одно время.

— Да, — вмешался в разговор внезапно появившийся мужичок в стильном светлом костюме и галстуке, — но кроманьонцы вымерли 40 000 лет назад.

Слово за слово, и выяснилось, что перед нами директор данного музея Хаяси Ёсихиро. Вот это уровень! Наверняка он заранее приметил двух европейского вида мужиков и ожидал удобного момента подойти к ним.

Директор уделил нам немного времени, хотя пришел в зал с какой-то делегацией высоких людей, вероятно, судя по всему, из правительства. Он был весьма вежлив и учтив и на прощание дал указание сотруднице передать нам подарки от музея.

Еще была школьница с длинными до колен волосами, были студенты-стажеры, которых мы угощали русским шоколадом, была веселая сотрудница музея, работающая с рентгеном для просвечивания ископаемых костей в камнях, и прочие прелести жизни.

Из Токио отправились в 16:50. Уже порядком стемнело. Конец рабочего дня. Пробок на дорогах нет — трафик устроен идеально.

Через три часа пути и бесед прибыли в Канну.

Ужин и онсэн. В бане за стенкой, которая сверху не соединена с потолком, раздаются женские голоса — японские бабушки пришли купаться. Там женская половина. Женщин в гостиничном комплексе больше, правда, почти все они престарелого возраста. Бабушки шумны, недаром иероглиф 女, означающий "женщина", в своем троекратном написании 姦 означает "шумливый, крикливый".

Сегодня самый холодный вечер нашего пребывания в Японии. От ежедневных водных процедур на холодном воздухе постоянная простуда.

Аэропорт Нарита

Сегодня отбываем на Родину. Хозяйка и рабочие кланяются вслед нашей уезжающей машине.

Часа через два, въехав в Токио, впервые попали в большую японскую пробку. Видимо, из-за того, что здесь съезд со скоростного шоссе. Обогнув мегаполис вдоль берега Токийского залива, мы оказались в префектуре Тиба.

Направляемся в международный аэропорт Нарита. Мимо наших окон проплыли небоскребы выставочного комплекса "Макухари Мэссэ", где сконцентрированы головные офисы таких гигантов, как Sharp, Seico и пр. Стеклянные кубы и параллелепипеды стоят рядом друг с другом.

Вылет самолета задержался на полчаса. Гуляем. Кого-то только нет в международном аэропорту! Г.М. говорит: "Представь, как в фильме "Звездные войны", сейчас выйдет какой-нибудь с коровьей или лошадиной головой".

Прошли регистрацию. Бродим среди магазинов Duty free, в которых продавщицами — китаянки.

Мне в глаза бросился молодой европеоидный тип с мужественным лицом с бородой и длинными волосами, но при этом одетый в теплые колготки и шорты поверх них. Он катил впереди себя тележку со своими вещами. Его услужливо сопровождали японец и японка. Другой белый гайдзин англо-саксонского вида, стоя рядом с коляской своих детей-двойняшек и азиатской женой, не постеснялся испустить мощную протяжную отрыжку на весь аэропорт. Глядя на всё это, я невольно подумал: "Какое счастье, что я русский!".

Самурайская женщина и Ямато Надэсико

Пройдя зону таможенного контроля, я увидел ее. Молодая и красивая, она сидела одна. Впечатлили ее большие глаза, какие обычно рисуют в манге и аниме. Оставив Г.М. одного (я перед ним извинился, он всё понял), я подсел к ней и завел разговор. Через пару минут мы уже общались, как давнишние друзья.

Ее зовут Эрика. Имя похоже на наше, европейское, но это чисто японское имя. Таких женских имен, похожих по звучанию на западные, достаточно: Мария, Марика, Ариса, Анна… Есть даже Хирари (Хилари). Правда, это имя я видел лишь на вывеске закусочной в одном из поселков острова Сикоку и дано оно закусочной в честь Хилари Клинтон. У таких имен, как правило, существует иероглифическое написание, что говорит об их японском происхождении. Но подозреваю, что здесь без влияния Запада в свое время всё же дело не обошлось.

Эрика-сан учится на последнем, четвертом курсе Осакского университета иностранных языков, на кафедре русского языка. Полгода стажировалась в МГУ. Она тоже сейчас летит на Сахалин. Я быстро завоевал ее расположение.

Объявляют посадку. Эрика, видя пропеллерный самолет, на котором нам лететь, приходит в восторг: на таких она еще ни разу не летала. Стройная, в высоких сапожках и короткой юбке, она поднимается по трапу маленького самолета. На борту я усадил ее рядом. Она единственная японка в самолете, пускай сидит со мной.

Взлетели. Темный вечер. Внизу сияет огнями Токийский залив и город Токио. Ведем непринужденную беседу.

Она рассказывает, как в университете они ставили спектакль (даром, что русисты) по фильму "Ирония судьбы, или С легким паром!". Она играла тогда Надю. Эрика показывает мне в смартфоне фотографию: в белом парике и напомаженная, она загримирована под главную героиню культовой советской комедии.

Она до сих помнит весь монолог Нади и с выражением, в лицах, широко раскрыв свои большие японские глаза, воспроизвела мне его начало:

— Какой-то забурыдыга попарр ко мне в квартирру! — весьма кавайно упирает она на "р".

Я восхищен.

— Отлично, — говорю, — ты прекрасно владеешь русским языком.

— Нет, — кокетничает она, — мне еще далеко до совершенства.

Вот ее фотография в русском наряде — подрабатывала в русском ресторане в Токио. Ей этот наряд гармонично подходит. Я давно заметил, что японкам традиционные русские сарафаны и пр. весьма к лицу.

Темы для разговора возникают сами собой. Бабушка Эрики до сих пор именует Россию Сорэном — Советским Союзом. Ну да, говорю, я тоже оттуда родом. А что, спрашивает она, лучше: Советский Союз или РФ. Отвечаю, что Советский Союз лучше.

— Но ведь страна была закрыта! — парирует японская девочка-русистка.

— Ну и что?! Не все ли равно? — я ни грамма не смущен. — Страна большая, езжай куда угодно.

— Ага! — улавливает меня она, — вот оно типичное российское мышление!

— Это имперское мышление, — поправляю ее.

— Но ведь ты не смог бы поехать в Японию! — напирает неугомонная Эрика.

— Смог бы, — я невозмутим.

— А разрушение имперского сознания моего народа, — продолжаю тему, — началось с фильмов типа "Ирония судьбы…", где главная героиня променяла брутального Ипполита на пьяницу Женю.

— Тащика ни, — подумав, соглашается японка. О таких вещах она никогда не задумывалась.

Эрика-сан сказала, что ее дедушка во время войны чуть не отправился в отряд смертников-камикадзе. На это я говорю, что только в народе, способном породить явление камикадзе, могут быть такие красивые женщины (как она).

— Почему? — спрашивает японка.

— Потому, — отвечаю я, — что всё дело в духе нации. Сколько бы народ ни благоденствовал, но, если в нем нет духа, он обречен на вымирание, а его культура — на попрание варварами. Но наши страны утратили имперский дух.

Она согласилась и, подхватив тему, с чувством негодования сказала, что ее раздражает огромное количество китайцев и южнокорейцев в ее стране. Я сказал, что в моей стране тоже есть проблема миграции. Мигранты — это печальный итог всех империй.

Я спросил у нее, что она думает о русских, наверняка ведь сложилось у нее мнение о моем народе. Эрика, осторожно взглянув на меня, откровенно сказала, что русские ленивые и делают работу безответственно. Смотри-ка, за полгода какие наблюдения сделала! А еще они ковай (страшные). Ее сэнсэй по русскому языку в университете, русская женщина замужем за японцем, чуть ли не била студентов-японцев, ставя им произношение. Как я понял, она с силой сжимала им щеки и заставляла вытаскивать язык (Эрика продемонстрировала). Но благодаря ей у Эрики выработалось произношение, близкое к идеальному.

— Но всё же, вы, русские, добрые, — Эрика-тян улыбается.

— А еще вы много шутите, — продолжает она, — не всегда нам, японцам, понятно, где правда, а где нет.

— Что есть, то есть, — отвечаю смиренно, — сам так шутил, до сих пор стыдно.

Г.М., сидящий через проход, нам что-то сказал или даже предложил, и Эри-тян умиленно сказала мне, что русские дяденьки ясащий (добрые), а вот тетеньки — она сделала испуганные глаза — злые. Я перевел это Г.М. Он посмотрел на Эрику и сказал с грустной улыбкой: да, это правда.

Тем временем в салоне самолета та же русская девочка липнет к тому же мальчику, как и в день нашего вылета. Погоготала и успокоилась наконец сзади мужская компания. Мы летим над черными просторами Хоккайдо. Внизу проплыли огни Саппоро. Пошел пролив Лаперуза — полная темнота.

Эрика показывает мне на смартфоне фото и рассказывает про свое открытие России (полгода стажировки в Москве). В ее рассказе много шока и восторга одновременно. Грязные сортиры студенческого общежития (показывает мне фото), злые тетки на улицах и в магазинах, взятки охраннику общаги (каждый раз сто рублей требовал, когда у ней подруга засиживалась)… Но при всем этом она считает мою страну number one (номер один) в мире. Она хотела бы даже выйти замуж за русского. Но при условии, что он поедет жить в Японию.

— Почему же, — спрашиваю, — за русского?

— Они прямолинейные, — объясняет Эрика-сан. — Если японцы говорят обтекаемо, кругами, то русские говорят, как есть, прямо. Мне это нравится.

— А как насчет английских мужиков? (Она пожила еще и в Великобритании).

— Не то! Неотесанные, грубые. Вот русские — самое то. Поэтому я думаю, что мне идеально подходит именно русский мужчина.

После этих слов решаю идти ва-банк.

— Можно тебе задать вопрос? Я же человек русский, прямолинейный…

Она напряглась, улыбка наполовину сползла с ее лица.

— Да, — выжидающе смотрит на меня.

— Ты бы вышла за меня замуж?

— Э-ээ! — опешив, заулыбалась она и, скрестив руки на груди, откинулась на кресло. — Но понимаешь, меня ждет работа (она уже подыскала себе хорошее место), да и не могу я в Россию на ПМЖ ехать.

То, что у нее есть плаксивый бойфренд в Японии, — дело десятое, об этом даже и речи не заходит.

— Но для начала мне нужно посмотреть на твою маму, чтобы знать, какой ты станешь через двадцать лет, — вполне серьезно говорю я.

Эрика отвечает, что мама у ней выглядит также (идеально), как она, и начинает искать в смартфоне фото мамы, попутно спрашивая, есть ли у меня братья-сестры. Видимо, уже начинает рассматривать мой вариант.

Показывает фото мамы.

— Ну, хорошо, — говорю, — если при таком раскладе мы не подходим друг другу, то, может быть, у тебя есть свободная подруга?

Молча покопавшись в смартфоне, она показывает бесстыдную, чуть не ли совершенно обнаженную девицу, свою сокурсницу. Эрика-тян говорит, что эта особа очень любит иностранцев, вот, например, недавно у ней был швейцарец.

— За кого ты меня принимаешь? — мне уже даже не смешно. — Неужели ты думаешь, что я на это позарюсь?

— А что? — недоумевает Эрика. — Она ведь изучает русский язык.

Наивная японская девочка, она не понимает, что меня интересуют самурайские женщины, а не…

Самурайская женщина — женщина с внутренним стержнем, это само целомудрие. Есть еще древний типаж Ямато Надэсико (Ямато — древнее название Японии; Надэсико — гвоздика пышная). Это тип утонченной женщины в кимоно, поющей и танцующей, и, говоря современным языком, гламурной. Недаром ее красоту сравнивают с цветком. Но этот цветок хорош лишь на первое время — пока он цветет. Иероглифы слова "надэсико" можно перевести также как "девочка, которую хочется погладить по голове". Самурайская же женщина — это жена воина, это на века.

Если и остались настоящие, архаические Ямато Надэсико, то они, наверное, живут в горах. Вспоминаю случай, когда в мае 2004 года я поднялся на велосипеде по дороге в горы, подступившие с запада к городу Киото. С их высоты просматривалась долина, в которой раскинулась древняя японская столица. На одной из вершин был буддийский храм с изогнутой крышей. Во дворе его мела красивая девушка лет семнадцати. Она была одета в рабочее синее кимоно, которые обычно носят буддийские служки. Поздоровавшись со мной, она смотрела на меня добрыми глазами. Не помню, общались ли мы тогда с ней. У меня где-то лежит фото: на нем она, стоя у храмовой постройки, миловидно улыбается своей детской невинной улыбкой.

Еще есть типаж Ямато Надэсико с элементами самурайской женщины. Этот типаж, как собственно и сам типаж самурайской женщины, выведен мною. Например, таковы в моем понимании киноактрисы Окада Ёсико (довоенная эпоха) и Аясэ Харука (современность). И если вторая прославилась своими героическими киноролями, то первая — ни много, ни мало — своим героическим побегом в 1937 году через Карафуто в Советский Союз (где ее, конечно же, сразу арестовали как шпионку и отправили в лагерь на десять лет; бежавшего с ней из Японии мужа-режиссера приговорили к расстрелу).

Аясэ Харука
Аясэ Харука
Окада Ёсико
Окада Ёсико

Та особа, которую мне показывает на экране смартфона Эрика, не годится даже на роль Ямато Надэсико. Такого "добра" и в моей стране навалом.

Эрика показывает мне очередное фото — своего женоподобного однокурсника, мальчика в женской одежде: на нем юбка, блузка. Он так всегда одевается. Он тоже изучает русский язык. Я сказал, что в суровой стране России его сразу же убьют. Впрочем, и в России таких появляется всё больше и больше — утративших свою мужественность.

— Да, — говорит Эрика с нескрываемой гордостью, — женщины становятся сильными.

— Нет, — остепеняю я ее, — с падением мужчин женщины тоже приходят в полную негодность.

По радио бортпроводница объявляет, что самолет приступил к посадке, температура в Южно-Сахалинске минус 10 градусов по Цельсию.

Мы припали к иллюминатору. Внизу проплывает сияющий электрическими огнями портовый город Корсаков.

Подлетаем к столице области.

— Светится же! — восторженная Эрика оборачивается ко мне. — Не такой уж и темный город.

Шасси самолета коснулись земли моего холодного острова.

Кругом всё белым-бело. Сграбленный бульдозером сугроб вызывает у приехавшей с южных широт японки бурный восторг.

— Добро пожаловать в снежную страну! — практически цитирую японского классика.

И вместе с остальными пассажирами выходим из самолета.

— Саму-уй! Сугой самуй! — в легком пальтишке и короткой юбчонке, сойдя с трапа, ежится от русского мороза и ветра японская девчонка, спеша к автобусу.

Автобус везет нас к зданию аэропорта.

— Вот так, уважаемый Г.М., мы привезли домой кусочек Японии, — киваю я на Эрику, и она счастливо кивает, она всё поняла.

Дело к полуночи. Раскланявшись с нами, самурайская женщина и Ямато Надэсико в одном лице, Эрика-сан поехала в гостиницу, и больше я ее не видел. Мы с Г.М. отправились по домам.

Теплый декабрь утонченной сестры Японии остался позади, потянулись декабрьские будни суровой матери России.

Подписаться на новости