Записки из Америки. Андрей Лобкин

В комментариях к материалам главреда Sakh.com о США то и дело мелькает: а Лобкина видели, а к Лобкину ездили... Как не поехать, если он, во-первых, политическая фигура, которая до сих пор интересует Сахалин, во-вторых, мой единственный знакомый в Штатах, а в-третьих — если любая весточка с острова, которому экс-мэр Южно-Сахалинска отдал 20 лет, для него самого как отдушина.

Списываемся и договариваемся увидеться в Остине. Андрей Лобкин прилетит ко мне из Калифорнии, где он сейчас живет.

Встречаемся в холле отеля, как старые друзья. Не потому, конечно, что мы друзья, а просто такой момент. Андрей Лобкин улетел с Сахалина 5 марта 2015 года, а 3 марта, напомню, задержали Александра Хорошавина. После этого начались горячие длительные споры: а правильно ли сделал Лобкин, что сбежал? И действительно ли он сбежал, а не просто уехал "поправить здоровье", как он сам потом объяснял... Сегодня бывший мэр также отвергает версию о побеге: действительно уехал лечить плечо и до сих пор продолжает это делать.

Мы отправляемся в город на ужин. Ресторан в центре Остина, на первом этаже поет красивая пара, у барной стойки очень шумно, и сначала кажется, что поговорить в таком месте не удастся. Но нас провожают на второй этаж, где более спокойная атмосфера.

Скажу сразу, предвосхищая ваши, может быть, самые смелые ожидания: встреча была скорее частной, чем рабочей, поэтому каких-то слишком громких откровений не ждите — это было бы неэтично с моей стороны. Хотя Андрей Лобкин, безусловно, понимал, что по итогам нашего с ним четырехчасового разговора на Sakh.com появится какой-то материал, но переживать ему не о чем: экс-мэр уверен, что его подозревают "не понять в чем", а потому пройдет еще сколько-то времени и он спокойно сможет вернуться в Россию, которую любит и по которой скучает.

Но Америка, по словам Лобкина, "тоже великая страна", и он успел здесь прилично обосноваться, тем более что для этого был надежный тыл в лице его супруги, давно переехавшей в Штаты. Сегодня бывший авиатор, мэр и несостоявшийся строитель нового южно-сахалинского аэровокзала занимается бизнесом (покупает и перепродает, сдает в аренду недвижимость, как его жена), а также осваивает новое для себя дело — медицинские лазеры.

— Прыщи, угри, жир растопить, знаешь? Это здесь сейчас очень популярно. Мой одноклассник, мы с ним учились в Хабаровске, доктор наук, в 1992 году уехал в Германию, а потом его переманили в США. Он разработал этот лазер и как двигатель от автомобиля, то есть важную деталь, поставлял его в Италию. Итальянцы делали красивую коробку и возвращали обратно. Сейчас мы решили сами делать конечный продукт. У меня шесть партнеров, я вникаю, мне это интересно, — рассказывает Андрей Лобкин.

Но в заботах американских не забывает бывший мэр о своем родном крае. Признается, что читает все новости, живо следит за форумом, а сегодня его внимание, как и внимание многих, приковано к расследованию дела Хорошавина и ко. Интересы самого Лобкина перед следствием представляет Игорь Янчук, который одновременно является адвокатом Сергея Карепкина. Лобкин ни от кого не бегает, и когда было нужно, общался со следователями по скайпу.

— Я сейчас подозреваемый по двум делам — по выборам и земле (эпизод Екатерины Павлюк, Латыпова — прим. ред.). И то, и другое — чушь собачья. Что, мне рассказать, как у нас выборы проходят? Какие фонды есть и кто команду дает? А что касается земли, которую город передал Латыпову, то там вообще шито белыми нитками. Когда Латыпов стал претендовать на землю, я своим спецам сказал: проверьте все, это Латыпов, все должно быть чисто. И мои лично смотрели документы и сказали, что там все по закону. И я уверен, что там все по закону, ведь другие участки точно так же передавались и по ним вопросов нет. О чем говорить, если та спорная земля сейчас оставлена Латыпову. При этом Павлюк все равно просидела в камере полгода. Это издевательство. Я почему писал следователям? По Лескину и Павлюк, которые вообще ни в чем не замараны. Так же, как сейчас Елена Гах, я ее знаю давно, профессиональный человек, не могла она ничего сделать незаконно.

А меня хотят привлечь только за то, что я был в команде Хорошавина. Не выборы, так что-нибудь другое бы предъявили. Но позвольте, как это Лобкин в команде Хорошавина? Он когда пришел в губернаторы, я уже работал в городе. То, что мне пришлось встроиться в команду, это да. Но я в ней изначально не был.

Лобкин сокрушается по поводу расследования дела о Хорошавине, называет его настоящей расправой, вопрошает: где деньги, где взятки, которые ему сейчас "пришивают"? Но одновременно он считает, что Хорошавин сам во многом был виноват, и несмотря на то, что его предупреждали, "зарвался" и "подставил остальных". Но зачем коронки забирать, оружие наградное?

— Ты знаешь, я очень жалею, что времена, которые, как я думал, больше никогда не вернутся, вернулись так скоро. Человек слаб, но государство не должно ему уподобляться и действовать бесчеловечно. Во главе всего должен быть закон! Вот в Штатах даже президенту указывают на Конституцию, мол, она для всех. Здесь президент вообще скован со всех сторон: СМИ, конгресс, суд...

Чтобы несколько снизить градус, дарю Андрею Лобкину кружку с логотипом Sakh.com, просим официанта сделать фото.

Рассказываю про корюшку, которую везла ему с острова, но не довезла (помните, обещала рассказать историю про продукты, которые нельзя ввозить в Америку?). Понимая тоску по Родине и предчувствуя, как было бы здорово сфотографировать нашего бывшего мэра в Штатах с национальным продуктом, перед вылетом еду на рынок и беру пучок свежайшей, как убеждает продавец, корюшки этого сезона, пойманной в Охотском море. Мы журналисты, нам важны все детали. Пахнет корюшка великолепно, и это ее такой же плюс, как и минус. Нужно упаковать рыбу так, чтобы не пропахли вещи, и не пронюхали на американской таможне. Да, уже тогда передо мной витали тени сомнений: а можно ли ввозить в Америку сахалинский пищевой эксклюзив? Погуглив и не найдя однозначного ответа, решаю сначала поступить по-умному — спросить у организаторов, а можно ли... И для наглядности рассказываю, кому предназначается корюшка и для чего она мне так нужна. Но вопреки моим ожиданиям, мне отвечают, что корюшку (даже всего один килограммчик) придется декларировать, а это значит, что потом придется чуть ли не несколько часов стоять на вет- и таможенном контроле, задерживая всю нашу славную группу. А если я захочу спрятать товар и его случайно найдут, то вообще капец. Честно говоря, ждала, что мне скажут: спрячь этот несчастный килограмм в своем огромном чемодане (а у меня был самый большой чемодан из всей группы) и никто его там не заметит. Но это американцы, и такой совет им в голову не пришел. А я, с одной стороны желающая поступить по-русски и спрятать корюшку так, чтобы потом самой ее не найти, а с другой стороны — переживающая, что мои приключения с рыбой на границе могут повредить остальным журналистам, с разочарованием фотографирую этот килограмм (хоть показать!) и отдаю другу в Москве.

И каково же потом было мое разочарование, когда американская таможня ни в одном, ни в другом аэропорту даже не взглянула на мой чемодан...

Извините, что я так отвлеклась, вернемся в ресторан в центре Остина. Про Остин, кстати, я еще напишу. Сейчас у меня стадия возвращения на Сахалин, и из четырех самолетов остался последний. Работать в режиме настройки на очередное новое время тяжело. На обратную дорогу я трачу уже не 19, а 22 часа в воздухе. По аэропортам могу изучать климатическую карту мира: Остин — жара, зелень, Детройт — снег, Амстердам — тепло, зелень, Москва — снег.

Андрей Лобкин спрашивает у меня, как поживают Елена Столярова, Андрей Залпин, Анатолий Осадчий, "..азь" (как он его называет) Сергей Коротков. Отдельно говорим про Алексея Латыпова, от эмиграции которого (пока временной, но кто его знает, ведь нет ничего более постоянного, чем временное, тем более в его ситуации), по словам Лобкина, пострадали и Сахалин, и страна, так как "Леша — парень талантливый", и про Сергея Надсадина, преемника Лобкина на посту мэра.

Бывший мэр говорит про нынешнего, что тот никогда не хотел быть первым ("Мне предложили на выбор: или Строганов (первый зам губернатора при Хорошавине — прим. ред.), или Надсадин, я решил, что лучше второй"), что он человек не публичный и интеллигентный, порядочный... Но Лобкина возмущают последние громкие скандалы, связанные с мэрией. Он в шоке от банерных фасадов, в которых жильцы прорезают окна ("Нет, ну бывает, что строительные площадки завешивают банерами, но тут жилой дом!"), и от вранья администрации по поводу ухода оттуда вице-мэра Соколова ("Вчера они значит служебную проверку назначили по фактам твоим (описанным в материале Sakh.com — прим. ред.), а сегодня выяснили, что он две недели как собрался уходить. Цирк!" И добавляет: "Мне вообще про Соколова сказали, что он стал соучредителем той фирмы уже в тот момент, когда на Сахалине работал. Это ж надо, ничего не боятся, и это теперь!").

Ужин окончен. Андрей Лобкин по ходу комментирует, что у американцев нет своей кухни: едят бургеры, пьют газировку, но зато продукты хорошие и качественные. Мои впечатления о дороговизне жизни в Штатах подтверждает: "Там, где я живу, все еще дороже". Расходимся, я чувствую, что ему была важна эта встреча. "Как дома побывал", напишет он мне потом.

Я нормально отношусь к Лобкину, и если раньше осуждала его за такой скоропалительный побег (он, кстати, не гражданин США, а пока только восстановил грин-карту, от которой отказался, когда на Сахалине вскрылось ее наличие. Как оно вскрылось, тоже захватывающая история, но о ней как-нибудь потом), то теперь, видя, что происходит в деле Хорошавина и как тяжело добиться правосудия, понимаю, что если бы он тогда не принял этого решения, сидел бы сейчас рядом с фигурантами и доказывал, что не верблюд.

Но с другой стороны, подавляя в себе эту чисто человеческую и, может, даже женскую жалость, объясняю себе, что человек, пусть и слабый, как говорит, оправдывая кого-то, Лобкин, не готовый ко лжи, злоупотреблениям, воровству, принуждению, угрозам, превышению (а все это, к сожалению, характеризует нашу нынешнюю политическую реальность, о чем каждому новичку, естественно, известно заранее), никогда и не полезет ни в мэры, ни в депутаты. Чтобы потом ему не нужно было объяснять, полетел он лечиться или сбежал в страхе. А потому все закономерно, и думаю, Андрей Лобкин да и Александр Хорошавин это понимают. Вопрос в другом — жалеют ли?