Багряная Япония. Сахалин.Инфо
29 марта 2024 Пятница, 09:03 SAKH
16+

Багряная Япония

Туризм, Weekly, Южно-Сахалинск

18+

Часть 1. Токио — Тихий океан — Кюсю

Вся Япония с каждым годом, с каждым месяцем

всё более начинает напоминать Токио, который,

вне всякого сомнения, уже олицетворяет страну в целом".

Такэси Кайко, "Сто миллионов самоубийц"

От автора

Совершенная мною в ноябре 2017 года поездка в Японию преследовала цель собрать дополнительную информацию о стране — о её культуре, о современном состоянии общества, о психологии японцев — для написания книги. Поэтому в предлагаемом материале переплетены научно-публицистический стиль, жанр японского эссе дзуйхицу и элементы русской исповедальной прозы.

Как и моё первое экстремальное путешествие в июле-августе 2015 года на Сикоку, Тохоку и Хоккайдо, нынешний поход по острову Кюсю и вообще Западной Японии отличался изрядной долей экстремальности и радикальности, начиная с непредсказуемых событий первого дня моего месячного пребывания в Японии и кончая невообразимым событием последнего дня.

Этот материал я изначально намеревался назвать "Багряная Япония", но в течение всего похода очень сомневался насчёт правильности названия, поскольку на момент моего прибытия в Токио и дальнейшего продвижения на запад и юг страны она, вопреки моим ожиданиям, была совсем не красной и жёлтой, а совершенно зелёной, лишь с небольшими вкраплениями разноцветных листьев коё (момидзи). И только к середине месяца Япония постепенно, не спеша стала багрянеть. Уже к последним дням похода температура воздуха, особенно по ночам, заметно понизилась, и всё кругом заполыхало. Особенно у подножия великой горы Фудзиямы. Поэтому я решил оставить изначальное название.

Материал настоящей статьи составлен на основании дневниковых записей и сведений, добытых, что называется, на месте: в музеях, из первых рук и по горячим следам, а также из личных подручных источников.

Сейчас, сидя у иллюминатора самолёта, который доставит меня на Родину, я пишу эти заключительные строки моего похода-книги о Багряной Японии, которая раскинулась внизу по всей равнине Канто до самого Тихого океана, а на юго-западе, утопая в лучах опускающегося солнца, возвышается над шероховатым, словно ледовой покров залива, морем облаков — вулкан Фудзияма, символическая точка на данном этапе моего пути.

Три поворотных инцидента

Хмурым ранне-ноябрьским сахалинским утром (3 ноября) вышел из дома в разреженное марево кислотного дождя и направился в аэропорт. Еду на месяц в Японию, на встречу с Ямато Надэсико.

На самолёте покидаем загазованное воздушное пространство грязного, пыльного, слякотного города Южно-Сахалинска и летим в сторону Евразийского континента. Пересадка во Владивостоке. Через час сорок минут приземляемся в японском аэропорту Нарита. Температура воздуха 28 градусов по Цельсию. Жарко.

После долгого ожидания у конвейера я, оставшийся почти в полном одиночестве — все пассажиры, получив багаж, ушли, — обнаружил, что мой багаж — рюкзак — не прибыл. Не прилетел. Как и вещи ещё одного сахалинца по имени Георгий. Стараясь сохранять спокойствие, мы пытали трёх японских сотрудниц аэропорта на предмет местонахождения наших сумок и требовали русского представителя авиакомпании. К сожалению, девки нам врали: мол, представителя нет, он ушёл. Пришлось применять диктаторские методы по отношению к ним (вообще, как я убедился впоследствии с прискорбием, в Японии наврать иностранцу — дело обычное). Мы сами позвонили по найденному в Интернете телефону, и вскоре к нам спустилась русская Яна, темноокая красавица с длинной косой (и зачем она живёт в Японии?!). Она сообщила, что наш багаж просто не успели переложить на японский рейс во владивостокском аэропорту. Вещи обещали дослать ближайшим рейсом, то есть завтра.

Георгий с напарником уехали в Токио, а я решил остаться в Нарите. Японская сотрудница плакала: ей было стыдно за свою ложь, в чём она сама мне призналась. Я сказал ей, что больше не сержусь и завтра, если прилетит мой рюкзак, подарю ей оттуда русскую шоколадку (я вёз полный пакет). Она сказала, что завтра её не будет на работе. Думаю, что у неё мысли были только об одном — о харакири.

Мой багаж могли бы направить в Осаку, куда я сегодня намеревался выехать, но и с этим вышла накладка: моя японская подруга в Осаке по телефону сказала, что у нее нет времени. Вот как?! А ведь договаривались о встрече! Говорила, что ждёт! С негодованием бросил трубку.

Это был второй поворотный инцидент, который я перенёс, стиснув зубы и сжав кулаки. Хорошее начало пути.

Казус с вещами — подстава со стороны моей страны, чрезвычайная ситуация. Русская Яна заверяла меня в аэропорту Нарита, что всё будет улажено, но можно ли им верить? Я не доверяю российской системе. Много лет назад я поленился в японском аэропорту запаковывать багаж, и во владивостокском аэропорту у меня вытащили кое-какие памятные вещи.

Признаться, в подобной ситуации оказываюсь впервые. Даже в Индии такого со мной не было. Впрочем, нет, было: в индийском плацкарте среди бела дня у нас из-под носа стащили мой рюкзак, в котором были лекарства всей нашей группы.

Что мне делать? Решаю отправиться в город Нарита, расположенный километрах в пяти от аэропорта. Иду счастливый по загазованной улице (воздух здесь очень грязный) в сумерках, без вещей, одинокий и никому не нужный в этой стране.

В аэропорту Нарита
В аэропорту Нарита

В Нарите с двумя случайными мужиками мы затусили в каком-то баре, потом завалились ещё в один, где собираются иностранцы.

Бармен-англичанин смотрит на мою европейскую физию.

 — Русский… Вакару? — я ему.

 — Yes! Putin.

Понятно всё с тобой.

Один из молодых японцев, с которыми мы (нас было шестеро) сидели за столом, подумал, что я русский якудза. Вскоре он убежал к четырём японкам, на которых всё похотливо поглядывал. Другой японец был фанат всего советского, на нём была футболка с логотипом эпохи НЭПа.

На танцполе скучно: два диджея вяло крутят пластинки, немногочисленная публика, в том числе какие-то напомаженные то ли бенгальцы, то ли шриланкийцы — стоя у стен, безразлично тыкает в экран смартфонов. Я предложил всем закружить русский хоровод (мы такое практиковали много лет назад в Японии), но меня не поняли.

Затем помню себя сидящим за барной стойкой с какими-то личностями. Была английская девчонка, на которую я всё думал, что русская, хотя она это отрицала, и с ней — её парень-японец. Был ещё американец, которого я дружески хлопал по плечу.

И тут я увидел её — Ямато Надэсико. Она сидела за столиком с подругами и молодым американцем. Подозвал к себе. Ямато Надэсико нерешительно подсела ко мне со своим стаканом, в котором плескался, надо думать, алкоголь. Она была необычайно хороша собой и всё скромничала, потупив взор и держа на коленях свою сумочку.

Мы вели беседу, когда вдруг подошла её подруга и увела её. Я встал и пошёл туда, куда её увели, — в бильярдную. В бильярдной были (на свою голову) иностранцы: американцы, бразильцы и пр. Бразильцам не понравилось, что я потребовал Ямато Надэсико назад, и мы сцепились. Помню, меня удерживал лысоватый мужичок-англосакс с бородкой и американская женщина: сапоги, джинсы, статная ковбойская фигура. Японки, сгруппировавшись, испуганно засеменили к входу.

 — Where are you from? Where are you from? — вопрошал меня лысоватый мужичок-англосакс с бородкой тоном обеспокоенного интеллигента, как будто это могло что-то решить.

 — Ты ударил моего друга! Ты ударил моего друга! — кричал мне по-английски бразилец, его тоже удерживали и успокаивали. Кажется, я там кого ударил. Действительно, сидела себе тихо вечером в баре вся эта интернациональная публика, скучно потягивала пивко, гоняла шарики в бильярдной, тыкала пальцами в экран смартфона, вела ниочёмные разговоры с хорошенькими японками... И тут...

 — From Russia, — отвечал я мужичку-англосаксу.

Тут вновь возникла потасовка, и на меня уже накинулись всей толпой. Отчётливо помню хорошо поставленные, сильные удары кулаком по голове (на момент написания этих строк до сих пор болит левое запястье, хотя минуло свыше двух месяцев). Толпой-то бить легче и даже, наверное, весело. Помню, в России в ночном подъезде на меня одного геройски набросилась толпа из семи-восьми храбрых молодых людей, разрядили свою, так сказать, энергию.

Меня вытолкали на улицу и спешно опустили дверь. Укрылись там.

Бродил по полутёмным улицам. Была глубокая ночь. Выйдя на городскую площадь, вдруг увидел спины тех трёх бразильцев, куда-то идущих. Оглянувшись, они увидели меня и прибавили шаг. Я побежал за ними. Они тоже побежали! От меня. Втроём от одного! Позже, уже в России, мой приятель попытался объяснить их поведение так: будучи жителями горячего региона планеты — Латинской Америки — эти ребята, скорее всего, порядочные студенты (отморозки заграницу жить и учиться не поедут), знакомые не понаслышке о крутых разборках, подумали, что я сразу же после инцидента в баре, откуда меня вышвырнули, сходил за "стволом" и теперь рыскал в поисках их.

 — Эй! Эй! Please wait! Wait! — кричал я им, прося я остановиться.

Они остановились. Приняли боевые позы. Здоровые, выше меня ростом.

 — Sorry. I was wrong, — протянул я руку примирения, признав себя виновным. Мы даже обнялись в знак примирения. Мир всегда лучше войны. На прощанье один из них кричал мне, что Russian girls very well (русские девушки очень хороши). Не знаю, что он имел в виду.

Это был третий инцидент, происшедший со мной за день, за первый день в Японии. Чересчур.

Однако эти три поворотных инцидента определили мой дальнейший путь.

Заходил ещё в ряд заведений. В этих барах скучно. Япония не то чтобы скучная, она просто не предназначена для тех увеселений, к которым привык западный человек. Но ей навязали эту культуру развлечений. Которая нужна ей, как собаке пятая нога. Поэтому и выглядит всё так убого.

***

Понимаю поведение осакской мадемуазель. Как всякий рядовой гражданин своего государства, она вынуждена отдавать ему долг. Вогнали девку в кабалу. Ради бесперебойного функционирования национальной экономики Система выжимает из "человеческого капитала" все соки, загоняя его в жёсткие рамки. Один российский мыслитель писал: в обществах развитых стран человеку разрешена только одна активность — охота за самками. Потому и процветает повсеместно порнография, как бы там ни бились поборники нравственности.

Осакской мадемуазель совсем не нужен был мой приезд, без вещей, пугающий, хаотичный. Впоследствии она даже к телефону не подходила. Но я её не осуждаю: ей нужно исправно функционировать, а мой приезд внёс бы сумятицу. Что ж, гостинцы, предназначенные для неё, часть сам съем с чаем, часть раздам детям и японкам.

Город Нарита

Японцы просыпаются рано: уже в пять утра можно увидеть одиноко бредущие в темноте фигуры; в семь утра улицы оживляются: школьники понуро бредут на занятия, которые начинаются в полвосьмого, служащие спешат на работу, пожилые люди выходят на зарядку. К слову, в Японии в ноябре светает рано — около шести утра, соответственно, рано и темнеет: в четыре начинает смеркаться, а к пяти сгущаются сумерки.

Часовая разница с Сахалином в Японии всего два часа, но я не могу привыкнуть: ещё только пол-одиннадцатого, а мне кажется, что уже полдень.

Город Нарита (население 132 тыс. чел.), входящий в состав префектуры Тиба, вырос вокруг буддийского храма Наритасан Синсёдзи (10 век). В начале февраля, во время празднования сэцубун — изгнания чертей на территории храма, — в город приезжают толпы туристов. Этим, пожалуй, город и известен. А так он живёт за счёт международного аэропорта.

В ноябре по всей стране отмечают праздник Сити-го-сан, корнями уходящий в эпоху Хэйан (794-1185 годы). В те времена в аристократических семьях отмечали переход детей из младенческого возраста в осмысленный детский возраст: у девочек в три и семь лет, у мальчиков — в пять ("сити-го-сан" — семь-пять-три). Церемония заключается в том, чтобы сводить ребёнка в храм для молитвы о защите их от бед. Эта традиция передалась впоследствии самурайскому сословию, а затем и простолюдинам.

В храм Нарита Синсёдзи пришло много родителей с детьми. Дети одеты в национальную одежду: девочки — в кимоно, мальчики — в хакама (широкие брюки) и хаори (накидка). Священник проводит обряд уранай (гадание) при скоплении народа в храме.

Храм Наритасан Синсёдзи
Храм Наритасан Синсёдзи
Торговая улица Омотэсандо
Торговая улица Омотэсандо

Многие жители города работают в аэропорту Нарита. Близостью же международного аэропорта и тем, что именно поэтому многие иностранные туристы начинают знакомство с Японией с Нарита, можно объяснить огромное количестве иностранцев, проживающих в этом небольшом городе. Здесь, где каждый иностранец-гайдзин на виду, этой ночью я неплохо покуролесил, поэтому натянем-ка кепку пониже на глаза.

Брожу по территории парка Наритасан, раскинувшегося на 16 гектарах. Сзади доносятся обрывки родной речи. Двое с фотоаппаратами. Спрашиваю по-русски:

 — Откуда?

 — Издалека.

 — Из России, наверное?

 — Рядом, — уклончиво и с улыбкой отвечают, чего-то опасаясь. Вскоре мы вновь разминулись на дорожке. Они прошли мимо, делая вид, будто не замечают меня, эти русскоговорящие люди из страны "рядом".

В большом пруду, осенённом ветвями краснеющих и желтеющих деревьев, в поисках еды рыскают огромные разноцветные карпы. Немного тоскливо — от головной боли и от раздумий: прибудет ли сегодня из России мой багаж? Я не надеюсь на то, что российская система чётко сработает и сегодня прилетит мой рюкзак, в котором всё необходимое для автономного существования, в том числе атлас Японии — бесценный подарок от норвежского велопутешественника Эспэна Идэна, с которым мы вместе шли на пароме от Вакаямы до острова Сикоку два года назад. Поэтому настраиваюсь на худший вариант, дабы лишний раз не обнадёживать себя, и прикидываю, что буду делать в течение предстоящего месяца. Если же — о чудо! — прилетит, то всё более-менее пойдёт по плану.

Иду в аэропорт. Японка-сотрудница меня несказанно обрадовала: мой багаж только прилетел рейсом из Владивостока. В 15.30 получаю свой помятый перегрузками-перекидываниями, обмотанный упаковочной лентой рюкзак (хорошо, что в Южно-Сахалинске всё упаковал, не пожалел денег, а то, страшное дело, вывалились бы все мои вещи где-то между Россией и Японией). На электричке еду в Токио.

Уэно

В 17.05 после примерно часового переезда прибываю на станцию Уэно в центре столицы Японии города Токио.

"Удивительна станция Уэно. Удивительна и загадочна, — писал в 60-70-х годах японский публицист Кайко Такэси. А вот бредёт маленькая девочка, остановили, спросили — четвероклассница, приехала из Ибараки, потому что не нравится спартакиада в школе. И куда же ты идёшь? К старшей сестре в Токио. А где же дом сестры? А нужно выйти из вокзала Уэно, пойти прямо, там будет дом с собаками. А рядом — дом сестры".

Как только я вышел из станции Уэно, меня ошеломил свет нагромождённых небоскрёбов, столпотворение людей, и не понятно было, куда идти. В Токио 23 района, практически города, каждый со своим мэром. Население этой мировой столицы под 14 миллионов, здесь проживает до 40% всего населения страны. Чудовищный город, вавилон, нещадно пережёвывающий всё и вся.

Станция Уэно расположена у входа в огромный парк Уэно. Вечер. Неоновые огни. Народ валит из тёмного парка, у входа которого в буквально смысле расстелили "поляну" и весело бухают не то бомжи, не то простые забулдыги разных возрастов. Но что-то очень они выглядели прилично, один даже в костюме и галстуке, видимо, только что с работы.

Куда мне идти? Двое парней подсказывали мне баню Dandy, где можно переночевать (самый дешёвый вариант ночлега в дорогущей Японии). Баня недалеко от станции Уэно. Такие бани в Японии имеются почти в каждом крупном городе. Как правило, в них имеются капсура-хотэру, то есть капсюльные гостиницы: два, или больше, ряда просторных ящиков с постелью. Но можно провести ночь в комнате отдыха, что выйдет ещё дешевле: там есть откидывающиеся кресла, можно спать на них; можно кинуть матрас с одеялом и подушкой на пол и спать на полу. В Dandy это обошлось мне в 3000 йен (около 1500 рублей), в капсюле вышло бы 5000 йен.

У стойки администратора протянулась длинная очередь уставших мужиков (баня сугубо мужская, женского отдела нет), приехавших в столицу по делам. Мужики разного возраста и даже национальностей. Каждому выдают купон на бесплатное приобретение напитка на выбор в столовой. Правда, этого напитка приносят вам в до издевательски маленькой кружке граммов на 250, то есть просто размазать по горлу и захотеть ещё — на этот раз нормальную, большую кружку. А это уже извольте за свой счёт.

Баня занимает несколько этажей. Всюду коврики, даже в лифте. Непротивно ходить босиком. Есть превосходная сауна с телевизором, джакузи на открытом воздухе с видом на сверкающие небоскрёбы Уэно. Короче, все радости и удобства цивильной жизни. И всё это за небольшую плату.

Ночь прошла отменно. Под утро раздавался храп и вскрики: в большой комнате чуть ли не битком вповалку беспокойно спали в огромном количестве мужики. Водные процедуры — хорошо! — и на выход. Утро солнечное.

На стойке администратора, куда сдаю номерок, помимо остальных работников и работниц, обслуживающих валом валящих клиентов, снуёт женщина со славянским лицом, безукоризненно говорящая по-японски. Русская? Да! Но только из Молдавии. Я ещё увижу её в последний вечер моего пребывания в Японии, всё в той же бане, тогда опять будет её смена. Она как бы между делом осторожно, словно из-под полы, вручит мне купон на скидку в 300 йен, который я забуду реализовать.

***

В эти дни — с 5 по 7 ноября — в Японии будет находиться Дональд Трамп в рамках своей поездки по странам Азии: Японии, Южной Корее, Китаю, Вьетнаму и Филиппинам. Повышены меры безопасности.

Никорай-до

Утром, тем более в воскресенье, на улицах Токио мало людей. В тесной забегаловке, где завтракаю, за углом бани Dandy, посетителей битком. Играет старомодная японская музыка примерно 60-х годов.

На метро еду в квартал Суругадай. Там, в 200 метрах от станции О-тя-номидзу, находится православный Воскресенский собор, который японцы именуют Никорай-до — храм Николая. Воскресенский собор был построен святителем Николаем — святым равноапостольным Николаем Японским, русским человеком, в течение 50 лет вёдшим миссионерскую деятельность в Японии.

Николай Японский (в миру Иван Дмитриевич Касаткин, 1836-1912 годы) приехал в Японию молодым иеромонахом в 1861 году. Первое время он служил в церкви при русском консульстве в городе Хакодате на юге Хоккайдо. Святитель Николай в совершенстве выучил японский язык, хорошо изучил японскую историю, литературу, буддизм. В январе 1871 года переехал в Токио. На собранные в России деньги был построен Воскресенский собор, освящение которого состоялось в 1891 году. Это был первый на Востоке собор в Византийском стиле. Великое Кантосское землетрясение 1 сентября 1923 года разрушило его, но в 1929 году он был восстановлен. В настоящее время является культурным достоянием Японии.

Во время русско-японской войны 1904-1905 годов святитель Николай остался в Японии, хотя его и японских православных христиан обвиняли в шпионаже в пользу России, на них нападали, над ними издевались. Воскресенский собор и окружение Николая приходилось охранять армии и полиции. В день заключения Портсмутского мирного договора (5 сентября 1905 года) разъярённая толпа милитаристов, недовольная условиями мирного договора с Россией, направилась к собору. Им помешала полиция.

Святитель Николай скончался 16 февраля 1912 года в возрасте 75 лет. За свою огромную миссионерскую деятельность Николай Японский в 1970 году был причислен к лику святых под именем Японского Апостола — Равноапостольного. Его мощи хранятся в соборе.

Святой Николай Японский
Святой Николай Японский

При храме была русская женщина Ольга с японской фамилией — то ли Тадзава, то ли Савада. Она в Японии уже двадцать лет, замужем за японцем. Она подсказала мне, как доехать до кладбища Янака, где похоронен Николай Японский.

В Японии умерших сжигают, но святителя Николая похоронили по-православному. При жизни святого его уважал сам японский император, и поэтому тело усопшего в Россию не отправили.

Могила, расположенная на территории буддийского кладбища Янака, огорожена и заперта на замок. Рядом похоронены ещё несколько деятелей Японской православной церкви. В канцелярии кладбища открыть ограждение мне никто не согласился, сославшись на то, что они к могиле отношения не имеют, а у кого ключи, они не знают. И всё виновато кланялись, извиняясь…

Токийский залив

Купив в квартале Акихабара, в этом центральном рынке электротоваров, адаптер для зарядки фотоаппарата, отправляюсь в Токийский порт. Сегодня надо постараться уехать на Кюсю.

От станции электрички дошёл до паромного причала (шёл наудачу), и там выяснилось, что мне повезло: как раз готовится к отправлению паром компании "Оушн Токю Фэрри" по маршруту Токио — Токусима (остров Сикоку) — Кита-Кюсю. Цена приемлемая, каюта второго класса европейского стиля. По времени займёт 35 часов. Не думая, покупаю билет: за 16 тысяч йен покрыть такое расстояние в Японии большая удача! Для меня же главное — вырваться из цепких лап дорогого (в плане расходов) мегаполиса. Мегаполисы, пожалуй, любой страны пьют из меня кровь, вытягивают энергию. И финансы.

Акихабара
Акихабара
Токийский порт
Токийский порт

Отправление в 18.00. За иллюминатором проплывают огни Токио. Наш паром "Фэрри Симанто" бороздит тёмные воды Токийского залива, со всех сторон окаймлённого огнями человеческой цивилизации, в сторону острова Кюсю. На востоке восходит полная луна.

В кубриках второго класса несколько индивидуальных отсеков с просторными лежаками и чистым бельём. Отсеки двухэтажные.

Минут через сорок после отправления показались огни Йокогамы, одного из крупнейших городов Японии. Впрочем, показались — громко сказано, так как почти вся Япония срослась в единый город (это называют токиоизацией). В голове играет известный шлягер 60-х годов Blue Light Yokohama ("Голубые огни Йокогамы"). Очень красивая песня, она была популярна в СССР в 60-70-х годах. На японском языке её перепела известная в то время певица Нина Пантелеева. Да так перепела, что когда я включил эту песню своим японским друзьям, они не поверили, что поёт не японка. При том что Н.Пантелеева на японском языке не говорила. Огни, правда, не голубые, а всё больше жёлтые и красные.

Проходим Йокосуку (ударение на второй слог!) В Йокосуке есть американская военная база, по-моему, ВМФ. Американские военные базы по всей Японии. Согласно японо-американскому договору о гарантии безопасности 1951 года, заменённому в 1960 году на японо-американский договор о взаимном сотрудничестве и гарантии безопасности, США имели права создавать военные базы на территории Японии — для безопасности самой же Японии на фоне угроз со стороны стран соцлагеря: СССР, КНР, КНДР и других.

***

Сегодня, 5 ноября, в Японию приехал Дональд Трамп. Вон он, рукой по ТВ машет, стоя рядом с японским премьером Синдзо Абэ. Они сегодня в гольф играли, по ходу обсуждая меры против Северной Кореи. А завтра он встретится с японским императором.

По ТВ приводят мнение американских военных: "Полное уничтожение северокорейских ядерных сооружений возможно только при наземном вторжении". Противостояние Северной Кореи и всего мира будет преследовать меня в течение всего японского похода.

...В туалете разговорился с выпившим мужичком. Сказал ему, что еду на Кюсю, так как, помимо прочего, меня интересуют камикадзе. Он уточнил, не военный ли я моряк. А затем спросил почему-то, не собираюсь ли я поехать в Северную Корею. В Японии мне часто задают провокационные вопросы.

***

Третьего числа в Японии был Бунка-но-хи, День культуры, выходной. И так как он выпал на пятницу, то японцы отдыхали три дня. У нас тоже в это время отдыхали три дня — в честь Дня народного единства. Кстати, у нас есть День учителя, и японцы, у которых его нет, этому удивляются. Правда, День учителя в России не выходной, как в Японии День культуры. Не почитают у нас учителей. Вовсе не обязательно делать выходной день, просто подняли бы зарплату учителям, как в Японии. Глядишь, и я бы преподавать пошёл. Учитель по специальности, как-никак.

По Тихому океану

На борту есть о-фуро — баня с горячим бассейном и душевой. Мы уже давно вышли из Токийского залива и идём Тихим океаном вдоль японских берегов. Ямато Надэсико прекрасна в ночи своими огнями.

Большая люлька-пароход несёт, убаюкивая, нас в себе, и мы спали, как младенцы, и видели (во всяком случае, я видел) добрые сны. На завтрак чай без сахара (сахара нигде нет) в большой железной кружке — чайный пакетик привезён из России, тульский пряник и булки с кремом производства Хоккайдо.

Огибаем полуостров Кии со скоростью 22.4 узла. Идём вдоль гористых берегов острова Сикоку, подходим к порту Токусима, куда заходим в час дня. Через полтора часа, выгрузив из себя поток машин и приняв другой с новыми людьми, наш паром покидает порт Токусима.

Симпатичная сотрудница (стюардесса) с красивым именем Асами подходит ко мне и предлагает купить (есть такая услуга на пароме) билет на такси от порта Модзи на острове Кюсю, в который мы прибудем на утро, до железнодорожного вокзала Модзи всего за 310 йен. Говорит, что иначе далеко шагать придётся. Заботливая какая. Действительно, 310 йен на такси километров на десять — это сущие копейки в японских реалиях.

Народу на пароме мало: основная часть сошла в Токусиме, а село в Токусиме немного. Да и с самого Токио ехало-то немного: трёхдневные выходные закончились. Обычно пассажиров много во время так называемой золотой недели в начале мая, на праздник о-бон в августе и др.

Обходим остров Сикоку с юга. Огибаем мыс Мурото и заходим в залив Тоса. Мужичок по фамилии Фудзивара предложил присоединиться к нему: мы сидим в общей каюте, где есть телевизор, торговые автоматы, стойка администратора. Он изначально принял меня за иранца. Фудзивара-сан пьёт здесь с трёх утра, весь день. Только что он угощал чаем в бутылке бабушку лет 94-х. Бабушка в здравом уме и твёрдой памяти. Медленно ходит, сгорбленная. С удивлением смотрю на неё: это люди из прошлых эпох.

Фудзивара-сан заливается смехом. Ему за шестьдесят. Он набрался изрядно, и я с трудом понимаю его речь, лишь вежливо кивая головой. Я говорю ему про камикадзе, он говорит мне, что японцы дураки. А ещё он учит меня жизни и тоже то и дело по-отечески называет бака — дураком. "Да, бака", — подыгрываю я ему, всё равно все, по его словам, кругом бака.

В каюту вышла молодая семья с маленьким ребёнком, ребёнок бегает. Им обоим по двадцать три, дочке 1.8 года. Девочка всё тянется ко мне.

Оказывается, молодая семья тоже носит фамилию Фудзивара. Осакская мадемуазель тоже — Фудзивара! Фудзивара — это древнейшая аристократическая фамилия, известная аж с 7 века. Этот род играл огромную роль в политической жизни страны. Везёт мне на эту аристократическую фамилию! Тоже подумывал взять себе фамилию Фудзивара.

Фудзивара-сан напился. Он разговаривал сам с собой, возможно, обращаясь ко мне, но я его не понимал, так как у него заплетался язык. Плюс у него какой-то диалект. Он смеялся сам с собой. Подозреваю, что он якудза, хотя он это отрицает.

***

Здесь, в Японии, я гайдзин, иностранец. Японцы смотрят на меня украдкой. Когда я ловлю их взгляд, уводят глаза. Сразу и не заметишь, что за тобой наблюдают. Белый гайдзин здесь, на пароме, на виду. Белый гайдзин в Японии всегда на виду. Азиаты-гайдзины не так бросаются в глаза. А за белыми гайдзинами наблюдают. Меня не оставляет мысль, что за мной следят.

Симоносэки

В 5.05 по динамику раздалось оповещение о том, что прибываем в порт Модзи на Кюсю. Ещё сонные пассажиры собирают вещи.

Темно. На такси едем с соседом по каюте из порта до города Модзи. Город Модзи (префектура Фукуока) расположен на самом севере Кюсю, на берегу пролива Каммон, узкой полоской разделяющего острова Кюсю и Хонсю, два из четырёх основных островов Японского архипелага.

Изначальный мой замысел был перейти с острова Хонсю на Кюсю, поэтому на электричке отправляюсь назад на Хонсю, в город Симоносэки, расположенный в префектуре Ямагути, по ту сторону пролива и через семь минут прибываю туда.

Приморский город Симоносэки. Префектура Ямагути — "рот гор" — так названа, видимо, потому, что здесь заканчивается горный кряж острова Хонсю. Хотя за проливом — рукой подать — не менее горный остров Кюсю, который мне предстоит обойти-объехать в ближайшее время.

Горы Кюсю (полуостров Кику) подёрнуты дымкой, над ними восходит солнце. Под горами, теснимые ими, стоят высотки города Модзи, который входит в агломерацию Кита-Кюсю — "Северный Кюсю", мегаполис, в 1963 году образованный путём слияния городов северной части Кюсю: Модзи, Кокура, Вакамацу, Ясака и Тобата, — с населением под миллион человек.

Общее впечатление от Симоносэки: город старенький, потёртый, но обаятелен своей провинциальностью. На причале мужички забросили удочки. 7.30 утра. Свежий морской воздух. Не холодно и не жарко. По своему опыту скажу, что по Японии хорошо путешествовать именно в такие месяцы, как ноябрь и апрель. Здесь весной 2004 года, вечером, почти ночью, я смотрел на огни через пролив Каммон.

Пролив Каммон напоминает мне пролив Невельского между Сахалином и материком в районе Погиби: по ту сторону видны строения хабаровского посёлка Лазарев. Правда, расстояние до противоположного берега там побольше.

Школьники на станции в ожидании автобуса
Школьники на станции в ожидании автобуса
Привокзальная площадь Симоносэки
Привокзальная площадь Симоносэки
Пролив Каммон
Пролив Каммон
Памятник киту с высеченными на нём словами благодарности. Китовый промысел является традиционным промыслом японцев
Памятник киту с высеченными на нём словами благодарности. Китовый промысел является традиционным промыслом японцев

— Тяжело вам? Холодно ведь, — сухонькая бабушка в стоптанных туфлях останавливается напротив меня (сижу на набережной, изучая карту) и, поклонившись, спрашивает.

 — Нет, что вы! Тепло! — отвечаю, ведь действительно тепло.

 — Будьте осторожны! — отвешивая поклоны, пошла дальше.

Пролив Каммон

Направляюсь к тоннелю Каммон. Таксист говорил мне, что от центра города до него далеко — минут сорок пешком. Для японцев пройти пешком минут сорок или даже тридцать — это далеко. Но ведь я приехал из страны больших пространств, и для меня это ничтожное расстояние: километра 3-4 или даже 20-30.

Пролив Каммон… Расстояние между берегами всего около 700 метров. Скорость течения здесь при максимальной высоте воды достигает около 10 узлов (18 км/ч). Видно, как стремительно и с шумом течёт это поток, словно река. Течение меняет направление четыре раза в сутки. Пролив Каммон является выходом в Сэто-Найкай — Внутреннее море Сэто — акваторию, зажатую между островами Кюсю, Сикоку и Хонсю, что делает пролив важным транспортным узлом как прошлого, так и настоящего.

Здесь, в бухте Дан-но-ура пролива Каммон, в 1185 году флот клана Хэйкэ схлестнулся с флотом клана Гэндзи. Вначале победа, казалось, вот-вот будет за кланом Хэйкэ, но тут течение в проливе повернуло на запад, и преимущество оказалось на стороне клана Гэндзи. Флот Хэйкэ был зажат. В битве погиб (утонул) восьмилетний император Антоку. Род Хэйкэ перестал существовать. Власть в стране перешла из рук аристократии в руки самураев. Так было положено начало власти сёгунов.

Памятник битве в бухте Дан-но-ура
Памятник битве в бухте Дан-но-ура

Железнодорожно-автомобильный тоннель Каммон между островами Хонсю и Кюсю был построен к марту 1958 года. Длина тоннеля 3461.4 метра. Пешеходная часть, по которой также могут проезжать и велосипедисты, расположена под автомобильной трассой и проходит ровно под дном пролива, её длина составляет 780 метров. Над проливом в 1973 году был построен автомобильный мост Каммон.

Пролив Каммон. Город Кита-Кюсю
Пролив Каммон. Город Кита-Кюсю

На лифте спускаюсь вниз на несколько десятков метров. Расстояние в 780 метров иду под морским дном. По подводному тоннелю перехожу с острова Хонсю на остров Кюсю, из города Симоносэки в город Модзи (агломерация Кита-Кюсю). Из префектуры в префектуру: в туннеле проходит (прочерчена) граница между префектурой Ямагути и префектурой Фукуока.

Граница между префектурами
Граница между префектурами
По ту сторону пролива
По ту сторону пролива

Продолжение следует.

Новости по теме:
Подписаться на новости