Некрасовка: двойственность, разноцветность и реальность

По дороге, асфальтированной плотно спрессованным желтовато-серым песком, идет компания "на стиле" — пятеро подростков из числа коренных народностей подчеркнуто вальяжно шаркают подошвами видавших виды кроссовок. Проходя мимо нас — чужаков, городских, — бросают короткие взгляды, принимают еще более независимый вид и, кажется, прибавляют громкость, чтобы пафосный речитативчик из мобильника не остался неуслышанным. Серьезные ребята, ни тени улыбки. Интересно, чем они занимаются целыми днями? Ведь помрешь тут со скуки на берегу залива Помрь. Или не помрешь?

Раздвоение по-некрасовски

Село Некрасовка, Охинский район. Улицы здесь притворяются ровными, кот в палисаднике притворяется картофельным кустом, сонные собаки облизываются на юколу, которая тоже притворяется — красной ветошью, выстиранной в море и развешенной на просушку. А в остальном жизнь здесь кажется очень даже настоящей. Всё по-свойски, по-простому, люди в основном улыбчивые и словоохотливые. Правда, с индифферентными молодыми нивхами поговорить не удалось: пока, держа в одной руке купленное в местном киоске мороженое "Митя", другой пытаешься активировать диктофон и фотоаппарат, стайка стиляг скрывается из вида. Эту несостоявшуюся беседу вскоре компенсирует встреча с бодрой даже после инсульта местной жительницей, которая днем гуляет с лыжными палками, а вечером, сидя вместе с мужем и собакой на крылечке, смотрит на залив.

У Некрасовки раздвоение личности: есть старая, а есть новая. Между ними — лес и примерно километр тряской дороги. В обеих Некрасовках живут 1179 человек, из них 699 — коренные малочисленные. В основном нивхи.

Старый поселок (здесь все говорят "поселок", хотя на Сахалине официально есть только села) был основан в 1932 году, одновременно с открытием здесь малокомплектной школы. А в 1972-м заложили новую Некрасовку и ввели в эксплуатацию школу-интернат, куда со всего рыбновского побережья свезли маленьких нивхов, уйльта, эвенков. Вырванные из природного контекста, оторванные от родителей и привычного образа жизни, многие из них до сих пор не справились с последствиями главной детской психотравмы. Сложно забыть, как учителя и воспитатели били тебя указкой за то, что ты говорил на родном языке, а не на общесоветском.

Школа-интернат действует до сих пор. Это единственное образовательное учреждение в Некрасовке. Здесь учатся 130 ребят, в дошкольные группы ходят 60 малышей. Детей КМНС здесь совсем не так много, как раньше…

Еще есть дом культуры — в помещении бывшего детского сада в старом поселке. Полноценный клуб сгорел 14 лет назад. Идут разговоры о строительстве нового клуба, точнее даже центра культурного развития. Но пока в Некрасовке не знают точно, когда его начнут строить. Говорят, пока денег нет и что-то тормозится.

Есть в селе котельная, аптека, сберкасса, почта, пара-тройка магазинов. А раньше были колхоз "Красная заря", санаторий "Лесная поляна", своя пекарня ("Ах, какие булочки мы пекли!", — восхитится через три главы женщина с лыжными палками). Сегодня кроме бюджетной сферы и мелкой торговли от окончательного безденежья некрасовцев спасают путина, огороды да сбор дикоросов.

Мраморный солдат

— Проблем очень много. Головная боль — дороги, ветхое жилье, освещение, новые дома, которые некачественно построили. Но патриотическое воспитание тоже нужно. Детям ведь надо где-то прививать чувство любви к Родине. Дети как-то должны это осознавать.

Галина Лемчина — ответственная за Некрасовку. Четвертый год работает специалистом отдела охинской администрации по связям с общественностью, населением и территориальному управлению. Любит село за красивую природу и хороших людей, к тому же "здесь покоится прах моих предков, что мне тут может не нравиться". Хотя признается — бывают моменты, когда не хочется жить, но "это у каждого бывает". Если все время занята заботами об односельчанах и урожае, на рефлексию времени не остается.

Скоро к заботам прибавится уход за памятным местом. Буквально вчера в Некрасовке приступили к обустройству площадки, на которой будет стоять памятник воинам, погибшим в Великой Отечественной войне. Бетонная дорожка, ведущая от центральной улицы в лесок, бетонная же площадка 15 на 20 метров и фигура солдата из черного мрамора. Все будет готово к концу августа и обойдется в три миллиона.

Деньги Некрасовка получила по линии областной программы инициативного бюджетирования. В прошлом году идея установки памятника вошла в число лучших. Ее предложила директор некрасовской школы. В селе нет ни одного места, где можно было бы склонить голову в День Победы, да и вообще провести какое-то мероприятие. Третий год подряд местные жители поддерживают международную акцию "Бессмертный полк", участников шествия хоть и мало, но они есть. Стартовали от школы, теперь будут от памятника.

Местные жители, по словам Галины Лемчиной, идею установки мраморного солдата поддержали. Хотя есть и те, кто слышал про три миллиона "на развитие Некрасовки" (через две главы женщина с лыжными палками понадеется, что на эти деньги сделают уличное освещение). Сумма ушла в народ, а предмет финансирования местами пострадал от эффекта испорченного телефона, поэтому некоторые местные жители, особенно в старом поселке, размечтались: вот сейчас фонари на улицах поставят, а сами улицы в божеский вид приведут, а дома на этих улицах может быть даже отремонтируют…

В этом году сельсовет снова пытался выбиться в лидеры инициативного бюджетирования с проектом реконструкции улицы Октябрьской в новом поселке за сто миллионов. Не вышло, не попали в десятку.

Бульдозер рассыпался, на улицах тьма

Если отремонтировать дороги пока невозможно, то нужно их хотя бы содержать, причесывать периодически бульдозером, а зимой чистить от снега. Но это сейчас возможно с трудом.

— У нас был свой бульдозер, но с прошлого года он на ремонте стоит. Рассыпался. Одно заменят, другое сломается. Конечно, ему уже больше 30 лет. Так что пока не можем ничего с дорогами делать, — расстраивается Галина Лемчина.

Просила новую технику у охинского начальства, сказали — денег нет. Иногда дают "погонять" городской бульдозер, но хотелось бы чаще.

А пока на неосвещенных улицах по вечерам местные жители подворачивают ноги. В старом поселке освещена только улица Рыбацкая (она тут за главную), да и то, как говорят некрасовцы, "через пень-колоду". В новом — наружное освещение вроде бы есть везде, кроме кусочка улицы Октябрьской, ведущего к школе. Фонари на этом отрезке вроде бы собираются установить этим летом. В сельской администрации говоря, на это выделено полтора миллиона рублей.

Цветные картинки и отпугивание фотографов

Перевернутые вверх дном лодки веселого мятного цвета выгорают на северном солнце. Неподалеку от голубого, заросшего зеленым пункта приема чего-то непонятного скомпоновались внимательные разномастные кошки. Блеклую пустоту улиц оживляют розовые дети, загорелый мужик на мотоцикле и одна-две беленькие машины-невесты. Они почти не пыльные: настолько плотно лежит здесь светлая охра песка, что за колесами тянется лишь призрачный дымок песчаной фаты.

— Не фотографируйте меня! Меня сам Титов фотографировал, а вы еще слишком молоды, чтобы меня снимать!

Кажется, он заявляет это в шутку, просто чтобы завязать разговор. И так же в шутку отпугивает нас, как каких-нибудь любопытных шоколадно-кофейных медведей. У местного жителя бронзовое лицо, рыбацко-охотничье облачение и много разноцветных эмоций, которыми он спешит поделиться, пока мы не исчезли. Приезжие, если их сюда и занесло, недолго тут задерживаются: осматривают быстро серо-коричневое с яркими акцентами село и уезжают восвояси, а со своими, местными уже обо всем говорено-переговорено.

Оказывается, замечательный сахалинский фотограф Владислав Титов, который ушел из жизни в 2016-м, останавливался на неделю в доме этого бронзово-охотничьего мужчины, когда приезжал готовить фоторепортаж о Некрасовке. Давно это было… С тех пор, заявляет наш собеседник, он не дает себя фотографировать остальным желающим: мол, не доросли еще. А уж таким "18-летним юнцам", как наш Кирилл, — тем более. Говорит это — и притворно хмурится. Все мы юнцы для такого сурового, но веселого обитателя этих мест.

"Жителей из Некрасовки не выманишь ничем, они хотят там жить"

Бывший пекарь Татьяна Базалеева, которая, как вы помните, восхищалась булочками из прошлого, а потом надеялась, что на развитие Некрасовки три миллиона пустят, наконец входит в наше повествование. Бодрым шагом. Ни за что не скажешь, что она перенесла инсульт. Четкие взмахи лыжными палками, которые притворяются трекинговыми, грамотная речь, хорошая дикция — благодаря активному образу жизни и врожденному оптимизму, женщина быстро восстановилась после болезни. Теперь совершает обязательный ежедневный обход старой Некрасовки в спортивных штанах и с ярко-зеленым рюкзаком.

— Вообще нам говорили, что старый поселок будут реставрировать, но что-то не видно. Я уже 40 лет здесь живу, такое село было! Прекрасная деревушка. Клуб был, два детских садика. А сейчас старая Некрасовка заброшена. Что здесь осталось? Киоск маленький, магазин — и все. Ну и еще что-то вроде клуба в бывшем детском садике, но там и развеселиться-то негде. Хотя культурная работа поставлена вообще-то хорошо. Новую Некрасовку благоустраивают, палисаднички делают, а здесь — посмотрите, какие дороги. Если Рыбацкая такая, то что уж говорить о закутках. Клубная, Гаражная, Горная — там вообще ноги сломать можно. Старый поселок как будто умер, как будто здесь люди не живут.

Дополнительные вопросы таким боевым женщинам можно не задавать, они сами расскажут все в подробностях. И о том, что молодежь, увы, пьянствует, потому что работы нет, и что сугробы на Горной всегда кошмарные, ползешь по ним, ползешь и кое-как выползаешь, и что край богатый, грибов-ягод много, а вот рыбу все сильнее зажимают, не дают ловить…

Хобби Татьяны Базалеевой — ходьба, чтение и огород. По вечерам — телевизор. Или живой экран — постоянно меняющееся предзакатное небо над заливом, которым можно любоваться, сидя с мужем и собачкой на крыльце своего маленького дома. А еще можно смотреть, как машины проезжают туда-сюда. Так и вечер пройдет, а завтра — новый день.

Интересно, что в жителях сел, где нам удалось побывать за четыре северно-командировочных дня, естественным образом уживается полярное отношение к родным местам. С одной стороны, "вот так и живем-существуем", с другой — "край богатый, природа красивая, хорошо здесь". Вот и в Некрасовке то же самое: как сама она раздваивается, так и отношение к ней.

А вот в охинской администрации амбивалентности чувств не наблюдается, там линия бескомпромиссная: "стабильное село", "очень хорошее географически место со своим микроклиматом", "жителей из Некрасовки не выманишь ничем, они хотят там жить" и прочие не терпящие возражений постулаты. В общем, здорово со всех сторон, прямо хоть бросай кресло в мэрии и переезжай лодки конопатить.

— Куда-нибудь выбираетесь иногда? В Оху, может быть?

Татьяна Базалеева смеется.

— Да куда отсюда выберешься-то? Ну, съездим изредка в город к друзьям. А так в основном они к нам приезжают, загорать на залив. Тут хорошо, по выходным вообще не протолкнешься. На День рыбака было народу — ужас один! Все бы хорошо, если б работа была. Такой холодильник в колхозе "Красная заря" раньше стоял, такая обработка была налажена… А сейчас все перевезли в Оху и даже кирпича не оставили. А санаторий! Такое было место шикарное. Со всего Сахалина к нам приезжали отдыхать. Сколько наших людей там работало! А сейчас взрослые, хорошие люди — и сидят без работы. Все похерили. Сделали бы там на худой конец ясли, школу, может искусством там дети занимались бы. Или дом инвалидов. Им там на свежем воздухе понравилось бы...

Изгнание снега и убеждений

В старой Некрасовке в прошлом году сдали три четырехквартирных дома для тех, чьи лачуги на Рыбацкой и Школьной совсем уже развалились. Их поставили на баланс, а остальные домишки тут сами по себе, частный сектор. Почти все строения признаны ветхими, жильцы платят только за воду, газ и электричество.

Симпатичные новостройки переселенцев практически сразу разочаровали. Оказалось, что между брусом и сайдингом набивается снег, который выступает в качестве антиутеплителя. Зимой и ранней весной в домах холодно, а как только солнце начинает пригревать, талая вода попадает в дом. Не раз приезжали комиссии, осматривали, обследовали, да только так и непонятно, исправят недочеты или нет. А еще в новостройках нет подполья, что крайне важно для местных жителей. Где хранить урожай? И земельные участочки рядом с ними совсем маленькие, а рядом с прошлыми-то домами, прямо под окнами огородики свои были разбиты.

Но это так, второстепенно. Главное, конечно, снег изгнать из межстенных пространств.

И с сельских улиц после метели.

А из сознания тех, кто живет в большом далеком городе, где проходят большие события и решаются большие вопросы, изгнать установку типа "на селе у нас хорошо живут".