Страдания от слова "ад"
О проблемах в нашем здравоохранения я начала писать, когда боролась
На примере болезни одного человека явно видны общие проблемы нашего здравоохранения, неразумность многих правил, безграмотность чиновников от медицины. Шума было много, отдельно взятому человеку помогли, но общая ситуация со своевременным и квалифицированным лечением, по-моему, не меняется.
Пациента не видно из-за вороха бумаг
Речь пойдет о пациентке, поступившей в стационар с определёнными жалобами. У неё взяли анализы и отправили домой ожидать результатов. Через десять дней на руки она получила выписной эпикриз, в котором значилось, что она, оказывается, отлежала в стационаре восемь дней, что ей сделали операцию, лечили, обследовали. Если бы в этом был злой умысел или преступное желание заработать на пациенте, то эпикриз не выдали бы на руки этому самому пациенту. Просто в больнице за ворохом бумаг не заметили, что пациент у них и не лечился!
Врач видит пациента, находящегося в стационаре, в лучшем случае пять минут в день, а всё остальное время пишет или находится на совещаниях. И нет уверенности у больных в том, что они получают правильное лечение, и никто ничего не перепутал.
Лечат многие, за конечный результат не отвечает никто
Если у человека одна конкретная, понятная, легко диагностируемая болезнь, то его вылечат. Но болит часто не только в одном месте. Приводя пример со своим мужем, я писала, что узкие специалисты лечили каждый своё. Передавали друг другу, переводили из одного отделения в другое, из одной больницы в другую. Пока не довели до инвалидности.
Один знакомый приводил свой пример: "Стал ощущать жжение как при изжоге. Направили к гастроэнтерологу. Проверили — хронический гастрит. Направили к терапевту. Тот прописал, что положено при гастрите. Итог: гастрит подлечился, а инфаркт, который и был причиной болей, случился во всей красе. Его диагностировала медсестра скорой. Спасибо ей огромное. Если бы не она, то ..."
После публикаций сахалинцы стали делиться со мной своими историями. Кроме того, для одной корпоративной газеты я брала интервью у людей, доведённых нашей медициной до безвыходной ситуации и нашедших спасение в Южной Корее. Картина складывается безрадостная.
Своевременность обнаружения болезни не гарантирует своевременности лечения
До настоящего времени я беседовала с разными людьми на медицинские темы, кроме онкологической. Первый раз задела эту тему, когда брала интервью у мужчины, который делился своими впечатлениями о лечении в Корее. Но сначала он рассказал, почему поехал туда. 1 декабря прошлого года ему объявили, что у него рак простаты в начальной стадии и послали на дополнительное обследование, которое назначили на 30 января этого года. Что делать эти два месяца? Ждать? Потом услышать, что запустил болезнь? Он человек не бедный, буквально на следующий день обратился в турфирму и уже 4 декабря был в корейской клинике. За два дня прошёл полное обследование, на третий ему сделали лапароскопическую операцию, удалили маленькую опухоль, которая была причиной болезни. По результатам биопсии она оказалась доброкачественной. Через неделю он был дома. Счастливый и спокойный встречал Новый год в кругу семьи...
Так получилось, что я была со своими близкими или знакомыми практически во всех больницах Южно-Сахалинска, включая детские. Но сейчас я впервые попала в наш областной онкологический диспансер.
Вот где действительно страшно!
Страшно с самого начала, когда тебе прямым текстом сообщают: "У вас рак, и уже не первая стадия". Страшно потом, когда понимаешь, что в единственной больнице, где тебе должны оказать помощь, ты никому не нужен, всех раздражаешь. Карту твою бесконечно теряют. Гоняют по многочисленным кабинетам. Приходится часами стоять в очередях, где такие же больные и даже ещё хуже. Страшно, когда, находясь в больнице, можешь оказаться без помощи, если тебе стало плохо ночью.
Сегодня взяться за эту статью и даже обратиться к общественности меня заставила ситуация с моей близкой родственницей, попавшей на лечение в областной онкологический диспансер (ООД), в частности, в гинекологическое отделение. Ей предстоит долгое лечение, как минимум шесть курсов химиотерапии. Я живу недалеко от диспансера, нахожусь сейчас на пенсии и имею возможность практически каждый день навещать её.
Эти посещения нужны не только в качестве моральной поддержки, они просто крайне необходимы для выживания пациента в стационаре. В отделении нет многих совершенно необходимых вещей, например, в нужном количестве питьевой воды или одноразовых пелёнок, с которыми нужно ходить на осмотры к врачам стационара. Конечно, нужны обычные мелочи: туалетная бумага, мыло, салфетки, пакеты, эластичные бинты и тому подобное. Совсем сложно тем, у кого, помимо онкологического, есть другое хроническое заболевание. Например, если у пациента проблемы, связанные со скачками давления, то ему надо иметь свой тонометр, так как измерить давление здесь не обязательная процедура, а просьба в неурочный час вызывает недовольство медперсонала. Если кому-то требуется диетическое питание, то пациент должен обеспечить его себе сам. Стол у всех общий.
Труднее всего приходится иногородним пациентам и, если бы не помощь соседок по палате и их родственников, не знаю, как бы они всё это могли себе обеспечить.
Пока ходила к родственнице, встретила там же ещё двух своих знакомых. Поэтому о ситуации в отделении знаю и с их слов. Я беседовала с некоторыми пациентами, одни очень боятся открыто говорить о здешних проблемах: "Да, ладно, пусть хоть так, но лишь бы вылечили"; другие, наоборот, просили озвучить их жалобы и готовы подтвердить многие мои слова, поэтому оставили мне свои координаты. Одна из больных, которой казалось, что слишком затягивается вопрос с её операцией, просила своих детей и соседей по палате: "Если я умру, не оставляйте этого так". Я присутствовала при этом. Операцию ей сделали. В положенный срок выписали домой, а через неделю она умерла...
Задать волнующий вопрос часто просто некому. Все постоянно заняты. Нередко, особенно при первой госпитализации, у пациенток случаются истерики. Но вместо того, чтобы пригласить психолога, на больную могут накричать. Знают ведь, что пациенту с диагнозом "рак" идти некуда. Психотерапевтами выступают другие пациенты. Они успокаивают, убеждают, что не всё ещё потеряно, и приводят примеры удачного излечения.
Методы лечения тоже вызывают недоумение. Я написала письмо главврачу ООД, в котором задала интересующие вопросы и выразила некоторые просьбы. Мне никто отвечать не стал, а моей родственнице устроили допрос с упрёками и психологическим давлением. Я даже испугалась, что сделала что-то не так и невольно навредила родному человеку. И поняла, что изменять здесь хоть что-либо никто не собирается. Это послужило основным толчком для данной публикации.
В детали вдаваться сейчас не буду, напишу, какие проблемы волнуют особенно.
Диагностика
Например, предполагают рак. Сразу говорят об этом пациенту. Отправляют на амбулаторное дообследование. Если специфические исследования не подтверждают диагноз, то пациент успокаивается. В случае с моей родственницей было так: визуально и по симптомам пациентке объявили, что "скорее всего у вас онкология". Но неоднократная сдача крови на онкомаркеры, проведение онкоцитологии ни разу до последнего момента не показали наличия раковых клеток в организме. Ещё некоторые пациенты говорили, что их бдительность усыпили эти самые онкомаркеры.
Проблема с госпитализацией
Даже когда установлен окончательный диагноз и степень заболевания уже не первая, пациента гоняют по инстанциям. Наш пример. Отправили амбулаторно на крайне неприятные и болезненные дополнительные обследования. В это время случился приступ старого хронического заболевания, на скорой увезли в горбольницу, оттуда через несколько дней, сняв боль, отправили в городскую гинекологию. Потом больную послали в ООД для дальнейшего лечения. В диспансере однако никто с этим не спешил. Три дня (!) пациентка просидела перед кабинетом гинеколога в ожидании консультации радиолога, так как встречу пациента с радиологом должна была обеспечить гинеколог. Вот такая сложная схема. Без консультации радиолога дальнейшие действия никто предпринимать не станет. В первый день после четырёхчасового ожидания пациентке объявили, что радиолог уже не сможет принять, "придите завтра — вас вызовут". Но не вызвали — забыли, напоминания не помогли. На третий день, уже после скандала, гинеколог, наконец, пригласила в свой кабинет №7 радиолога, которая посмотрев выписки и результаты анализов, сказала, что в данном случае радиологическое облучение противопоказано. Гинеколог, написав, что требуется срочная госпитализация, назначила эту госпитализацию через неделю (раньше свободных мест в стационаре не было). Эти три дня и следующую неделю моя родственница провела без поддерживающей терапии, с изматывающими болями.
В день госпитализации мы несколько часов провели перед кабинетом приёмного покоя. Медицинской карты не оказалось на месте, её разыскивали больше часа. Наконец-то, определили в отделение. В первые сутки совершенно никаких действий со стороны врачей поступающие пациенты не видят...
Лечение
Есть определённая усреднённая отработанная схема лечения. Понятно, что без химиотерапии не обойтись. Другого способа убить метастазы как бы нет. Пациент вынужден безропотно принимать то, что ему предлагают. Может быть, это всё поможет? Но как пережить остальное? Лекарственные препараты назначают без учёта физического состояния и хронических заболеваний. Например, жалобы конкретной больной на боли в области поджелудочной железы игнорировались. Несколько раз были упрёки в том, что "больная надумывает себе боли". Какой препарат и для чего назначен пациенту, часто не объясняется. От этого иногда случаются большие неприятности.
В отделении приходящий терапевт выполняет непонятные функции, особо не расспрашивая и не осматривая. Услышав жалобы на боли в области сердца, назначила пациенту приём препарата, не уведомив, что это не лекарство, а биологически активная добавка. И это здесь не единичный случай.
Наша ситуация. Врачи сначала убедили пациентку, что обязательно нужно перед химиотерапией установить нефростому (катетер через спину в почку). Трижды в разные дни в кабинете урологического отделения пациентке проводили манипуляции с почкой, так и не смогли установить катетер должным образом. Химию провели без нефростомы. Зачем травмировали почку? Так ли необходима была эта процедура, тем более, что последняя попытка стала чистым мучением, потому что проходила без должного обезболивания? На эти вопросы не удалось получить ответы.
И ещё интересный момент. Если пациенту требуется переливание донорской крови, то он сам или его родственники должны заранее побеспокоиться о донорах, организовать сдачу крови на СПК для конкретного пациента, потом взять справку и передать её в больницу. Только после этого кровь станут переливать.
Распорядок дня
Странное явление — тихий час. По сути пациент чувствует себя арестантом. Особенно, когда на улице хорошая погода, а не выйдешь. Двери в ООД с 14:00 до 16:00 на замке, причём с внешней стороны.
Ещё одно недоразумение — врачебный обход. Конкретного времени или хотя бы примерного временного интервала здесь нет. Врач приходит, когда удобно ему. Например, после 16:00. Хотя с 16:00 до 20:00 — это время отведено больничным же распорядком для посещения родных. Вот и думает больной: только выйду из палаты, а тут начнётся обход. Остаётся либо врача игнорировать, либо родственников.
Отношение к пациентам
Нередко оно, мягко говоря, неуважительное. Как общаются с пациентами — это отдельный разговор. Пока оставлю эту тему без комментариев. Деликатность в отделении — явление редкое. Есть, например, некоторые требования, настолько унизительные, что я даже стесняюсь публично говорить о них. Но их ещё как-то можно пережить. А вот следующий момент, если его не исправить, может стоить пациенту жизни.
В больнице без помощи
Нигде возле кроватей пациентов нет кнопок вызова медперсонала. Медсестер ночью на посту нет. Если пациенту становится плохо, то дозваться кого-либо из медперсонала сложно. Нужно будить соседку по палате, которая (если сама в состоянии) пойдёт в сестринскую комнату и вызовет медсестру.
Между курсами химиотерапии
На третий или четвертый день после химиотерапии пациента выписывают на две-три недели домой. Обычно это очень тяжелые дни, когда ещё не прекратились ломота в суставах, тошнота и другие неприятные явления от химии. В день выписки после первого курса утром моя родственница потеряла сознание. Из состояния обморока её вывели, но выписку не отменили. Я присутствовала при выписке и спросила лечащего врача: "Что делать, если подобный обморок случится дома?". Посоветовали дать понюхать нашатырный спирт. В случае, если придётся вызывать скорую помощь, то везти в онкологию не нужно — здесь только плановые пациенты. Но в другой больнице онкологического больного могут и не принять. И что делать тогда? Опять вопрос без ответа.
Казалось бы, диагноз поставлен. Назначено несколько сеансов химиотерапии. Понятно, что больной никуда не денется, ему просто больше некуда идти, у него нет выбора. В любом случае человек снова вернётся сюда. Тем не менее, каждый раз он вынужден трижды выстоять в очередях: в регистратуру (взять талон), к специалисту поликлиники ООД (там его не смотрят, а смотрят только бумаги) и в приёмном покое. Поступив очередной раз в то же самое отделение, он должен заполнять одну и ту же анкету и расписываться в одних и тех же бумагах. Зачем?
Вопросы без ответов
Что мешает нашей медицине убрать лишние изматывающие пациента хождения по кабинетам, организовать нужное обследование в разумные сроки и немедленно приступить к лечению?
Зачем отправляют человека сдавать анализы на онкомаркеры или онкоцитологию, если они далеко не всегда выявляют даже запущенную стадию рака, и тем самым притупляют бдительность больного и врача?
Зачем нужен такой терапевт, который на жалобы больного выписывает ему дорогостоящий препарат, не уведомляя, что это не лекарство, а БАД?
Что за проблемы с донорской кровью? Ведь если крови не хватает, стоит только обратиться в СМИ, и они бесплатно разместят такое объявление. Зачем проблему, если таковая имеется, с дефицитом донорской крови перекладывать на плечи пациента?
Что за проблемы с обезболиванием? Почему и без того измученному пациенту не делают обезболивание при проведении порой очень болезненных процедур?
Кто в состоянии ответить на эти вопросы?
Убеждена, что мы не можем попасть вовремя к врачам, не потому что нас много, а их мало, а потому что нет нормальных организаторов здравоохранения среди чиновников. На ключевые посты от министров до главврачей и начальников отделений ставятся нередко люди не по деловым качествам, а по принципу личной симпатии, поэтому жаловаться или обращаться в вышестоящие инстанции бесполезно. Есть замечательные лечащие врачи, есть знающие и опытные заведующие, но как правило, они не в фаворе у власти. Знаю о чём говорю. Похвалить их сейчас публично, значит накликать на них беду. Им часто бывает труднее, чем пациентам, потому что приходится отвечать не столько за свои ошибки, сколько за неразумность организации всей лечебной цепочки.
Как насмешку восприняла публичную декларацию нашего минздрава, размещённую на официальном сайте. Оказывается, в 2018 году основные его цели и задачи — это повышение доступности и качества медицинской помощи больным с онкологическими заболеваниями. Сколько заседаний по этому поводу! Сколько красивых слов:
Я говорила об этих проблемах на заседании правления Сахалинского отделения Союза журналистов России. Коллеги поддерживают меня. Предлагаю организовать очные публичные встречи с теми, кто обязан отвечать на поставленные вопросы.
Вера Болтунова.
От редактора
Сахалинский онкологический диспансер не впервые звучит на "Сахкоме". Недавно учреждение потеряло специалиста, настоящего профессионала, грамотного и талантливого — оттуда ушла руководившая отделением лучевой диагностики Ирина Ухова.
Не зря вспоминаю этот случай — тогда врачу-практику, чудесному, вникающему, чуткому, предпочли личные связи: главврач онкодиспансера — ставленник нынешнего министра здравоохранения, а тот, в свою очередь, понятно кого. Но если уход Уховой Сахалин как-то смог пережить, вопросы, поднятые в этом материале человеком в своей профессии тоже важным, сопереживающим, нельзя просто задать и забыть. За каждым из них человеческая боль, а часто — смерть.
Sakh.com инициировал развитие темы и обратился в ПСО с просьбой начать что-то менять. Или хотя бы — для начала — услышать.
А врачей онкодиспансера (упаси бог, не всех, а кто знает, о чем мы) хотим попросить: не нужно разыскивать источник, вызывать на ковер, устраивать разборки, как вы это уже делали. Займитесь, пожалуйста, своими прямыми обязанностями.