Марина Зайцева (Гольберг). "Повесть о Солнечной девочке" и "9 жизней Леры". Сахалин.Инфо
29 марта 2024 Пятница, 09:41 SAKH
16+

Марина Зайцева (Гольберг). "Повесть о Солнечной девочке" и "9 жизней Леры"

Книжная полка, Weekly, Южно-Сахалинск

Южно-Сахалинская центральная городская библиотека имени Олега Кузнецова и информационное агентство Sakh.com рассказывают о книгах сахалинских авторов.

Марина Зайцева (Гольберг). "Повесть о Солнечной девочке", "9 жизней Леры"

Чтобы узнать писателя, надо не верить тому, что он нем говорят. Понять, каков он настоящий, проще, когда он пишет о себе сам. Последние годы Марина Зайцева (Гольберг) живет в Москве. Переезд нисколько не сказался на ее авторской плодотворности, скорее, наоборот. А поэтическую известность она "усугубила" сборниками прозы. У Марины Зайцевой (Гольберг) повести о детстве созданы в распространенном жанре беллетризованной автобиографии. И в девочке Лере, за оранжевый цвет волос прозванной Солнечной, конечно же, угадывается она сама.

Открытие мира глазами пятилетней девочки (столько Лере на начальных страницах) нанизано на ось долгих семейных странствий-мыканий. Мать с тремя детьми — Лерой, ее старшими братом и сестрой — неуемно мечется по всей стране, в поисках более легкой доли и сытного куска. И с каждым разом семью несет все дальше и дальше на восток, к Тихому океану. В сборнике отражена досахалинская сага Леры, совпадающая с кочевым детством автора, — родилась в Ленинграде, жила на Урале, в Мордовии, Приморье. С 8 лет — островитянка.

Обживаясь каждый раз на новом месте, Солнечная девочка обрастает, как корабль ракушками, впечатлениями. "Повесть…" собрана из коротеньких, на пару страничек, главок, про нечто потрясшее, что приключилось с малышкой сегодня — в доме, на улице, речке. И все это — самое-самое важное, потому и хранится в памяти автора больше полувека, не теряя вкуса, цвета, запаха и боли. Это может быть встреча с безногим солдатом на пароходе, металлические стружки, впившиеся в ее босые ноги на реке, горько-соленый вкус хамсы с черным хлебом, которую ели прямо посреди сельской улицы, как ужасно болел молочный зуб, или как сестра слепила из глины очень похожий бюст Сталина. И этим всем очень хочется поделиться, но взрослые вечером обычно нетерпеливо слушают вполуха. Впрочем, как и сейчас. Детская жизнь идет параллельно жизни взрослых, которые тогда мелюзгу на руках не носили (не было ни времени, ни синдрома "яжематери"), просто много и тяжко работали. Дети росли, как чертополох, но ухитрились вырасти приличными и талантливыми людьми.

Людям свойственно романтизировать прошлое — скажете вы и будете отчасти правы. Но уж точно, что писателю, рожденному в СССР, есть на что опереться, имея в запасе такой ворох сюжетов с натуры — вроде драматической встречи маленькой девочки с быком, вожделенных конфет, которые брат-оторва таскает из чемодана и сваливает шкоду на тебя, или цыганского табора, ввалившегося в гости в ваш дом, или платонической первой влюбленности, ради объекта которой можно пробежать по мосту на страшной высоте, или ужаса, когда случайно, играя, погубишь щенка… Детство 1960-х столь разительно отличается от него же через полвека, что сравнивать совершенно нет возможности. Понимание этого потенциального непонимания вынудило автора снабдить текст разъясняющими сносками, а то ведь юному читателю, испорченному доступностью Интернета, невдомек, что такое дебаркадер, капор, "козья ножка" или даже шпагат.

Перелистывая книги Марины Зайцевой (Гольберг), думаешь: как много у нас нынче сочинителей, у которых нет особого житейского опыта, в том числе и бойцовского, и дальше монитора они этой жизни не видели, а поводы для виршеплетства черпают исключительно в своем глубоком внутреннем мире. Даже страшно подумать, в какой невротический транс впал бы писатель моложе, имея такой щедрый биографический фактаж. Но "Повесть о Солнечной девочке" и "9 жизней Леры", открывающие опыт перерастания ребенка в подростка, трогают доверительно-сдержанной интонацией.

"9 жизней Леры" построены своеобычно — связкой из девяти рассказиков. Как минимум столько раз она могла бы погибнуть, но всякий раз всевышний отводил смертную беду — вытаскивал из воды, пожара, из-под лошади. Проходила по жизни Лера, словно по лезвию ножа, чуя, что для чего-то эти испытания были ей предопределены. В своем небольшом возрасте Лера познает жизнь самостоятельно, часто набивая шишки, молча проглатывая обиды, но перипетии только выковали из Солнечной девочки "стойкого оловянного солдатика" с невероятной жаждой жизни.

На страницах повести "9 жизней Леры" открывается детство, богатое не на конфеты, а на эмоции и события. Из них произросла хорошая поэзия, а потом и проза, пронизанная лирическими солнечными нитями. Вспоминаешь — как вторую жизнь проживаешь. Воспоминания могут быть узкой, частной историей, вызывающей ностальгический всхлип "как молоды мы были", а могут, в зависимости от таланта автора, развернуться вселенной отдельного человека. Что нас не убьет, то сделает сильнее.

Счастливая девочка-эхо,

Ты — память моя обо мне.

Из детства с серебряным смехом

Босою бежишь по стерне.

Совсем на меня не похожа,

Бесстрастны — не врут зеркала…

Но, девочка-эхо, я все же

Тобою когда-то была…

Подписаться на новости