Не белый и не пушистый Быстров?

В конце мая был задержан и затем доставлен в СИЗО Хабаровска бывший (апрель 2015 — май 2017 года) заместитель председателя правительства Сахалинской области Игорь Быстров, проживавший на тот момент в Санкт-Петербурге.

Это сообщение вызвало на Сахалине недоумение. Быстрова здесь хорошо знали и уважали, в каких-либо скандалах он замешан не был.

Затем пришло сообщение, что причиной стало возбужденное против него уголовное дело по пункту "в" части 3 статьи 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий). И что эти полномочия Быстров превысил в ходе исполнения поручения президента страны о спасении рыбокомбината "Островной" на острове Шикотане.

Естественно, СМИ не могли пройти мимо такой сенсационной темы. Этим интересом незамедлительно воспользовались адвокаты задержанного, тем более, что именно они объединили действия чиновника и исполнение поручения в одну тему. Они начали "передавать на волю" послания от имени Быстрова о притеснениях в СИЗО, об угрозах и шантаже, которыми его склоняют к даче показаний на третьих лиц.

Скажем сразу — подробности нахождения Быстрова в хабаровском СИЗО неизвестны, но имеющиеся сведения о характере разговоров силовиков с задержанным свидетельствуют, что обвиняемый больше недоволен действиями своих адвокатов, которыми определена и навязана позиция защиты "мученик". Именно Быстров заявил: "Я встречаться согласен, и завтра, и послезавтра. Только в режиме — есть вопросы, я на них отвечаю. Досудебное соглашение я подписывать не буду, за своё я отвечу, срок значит срок…". Быстров также упоминал об оказываемом давлении на его семью, однако без конкретизации, отказался от возможности предоставления государственной защиты с формулировкой: "Не думаю, что дело может зайти так далеко". Обращение Быстрова в органы следствия с просьбой возбудить уголовные дела по факту оказания на него психологического давления силовиками также выглядит странным, т.к. оно им не подписывалось, и, вероятнее всего, подготовлено без его участия или даже согласия. Достаточно нелепо в этой связи выглядит публичное объявление голодовки, которая так и не началась.

Грустная картина, рисуемая защитниками бывшего чиновника, подкреплялась вбросами о смерти бывшего руководителя ассоциации рыбопромышленников Сахалина Диденко после проведённого допроса. Допросов у Диденко не было.

При всем этом происходящая вокруг ЗАО "Рыбокомбинат Островной" история очень интересная, запутанная и показательная со всех сторон. Полностью приводить ее нет смысла. Не потому что тайна, а потому что долго, нудно и легко запутаться — кто кого и когда учредил, кто кого "нагрел" в ходе очень мутных бизнес-схем. Вот здесь об этом тем более уже было написано.

Поэтому коротко. ЗАО "Рыбокомбинат Островной" создано в 1999 году на базе производственных мощностей бывшего знаменитого рыбоконсервного завода №24, обеспечивающего всю страну консервированной сайрой. Фактическим владельцем компании стал Юрий Белкин.

В 2008 году он решил оптимизировать производство, оставив за рыбокомбинатом переработку, а добычу вывел в дочернюю ЗАО "Рыбопромышленную компанию". Кроме того, он начал скупать имущество иных сахалинских предприятий, оказавшихся в сложной ситуации (рыбколхоз "Прибой", холмская жестяно-баночная фабрика, 28-й РКЗ), одновременно закладывая приобретенные комплексы под кредиты. Это была рисковая игра, и дела не пошли.

В 2013 году учредителем была проведена очередная "оптимизация". На базе "Рыбопромышленной компании" созданы узкоспециализированные предприятия, работавшие по квотам ЗАО "Рыбокомбинат Островной" — ООО "Лагуна" (трепанг), ООО "Восход ЮК" (креветка, гребешок, кукумария), ЗАО "Альбакор" (морской еж), ЗАО "Край Света" (треска, минтай, палтус и прочие прибрежные объекты).

Однако и это не помогло. "Островной" вошел в финансовый штопор, и указанные предприятия были проданы для погашения хотя бы части стремительно растущих долгов.

То, что тогда происходило, сейчас является предметом уголовного дела в отношении Белкина. Но проверка показала, что новые владельцы предприятий (и квот) были добросовестными приобретателями. Деньги в запрашиваемом объеме перечислили. А уж на что их потом потратили учредители — это уже другой вопрос. Господин Белкин сейчас в бегах.

Уже в 2015-м году задолженность стала критической. ЗАО "Рыбокомбинат "Островной" практически прекратил свою производственную деятельность и выплату зарплаты работникам.

А потом 14 апреля 2016 года состоялась "прямая линия" с президентом, где отчаявшиеся люди попросили спасти рыбокомбинат, который являлся градообразующим (хотя уже весьма номинально) предприятием для села Малокурильского.

Поручение президента правительству Сахалинской области по этому поводу звучало так:

Работа над выполнением поручения президента началась сразу.

Необходимые объемы сырья (7 тыс. тонн), то есть сайры, минтая и трески на рыбокомбинат готовы были поставить, но не поставили ООО "Южно-Курильский рыбокомбинат", ООО "Корифена", ООО "Флинт" ЗАО "Гидрострой", ЗАО "Край света". Банки были готовы к реструктуризации. Учредители уже в мае погасили все долги по заработной плате, направив на это 14,2 миллиона рублей.

Но вот стояла ли задача сохранить ЗАО "Рыбокомбинат Островной"? Еще до поручения, в декабре 2015 года Белкин пытался продать предприятие Олегу Кану, которого не интересовал данный бизнес по причинам фактического отсутствия квот и приоритета работы на вывоз валютоемких биоресурсов за рубеж (поставки на российский берег — это удар по карману), а также холдингу "Гидрострой", у которого уже был свой проект создания в соседнем селе Крабозаводском крупнейшего на Дальнем Востоке предприятия по переработке сайры, скумбрии и сардины-иваси (он, кстати, уже реализован).

И вопрос с поиском стратегического (якорного инвестора) встал со всей остротой.

В итоге он появился.

Им решило стать ООО "Курильский универсальный комплекс" ("КУК"), которое входило в мощную финансово-промышленную группу, возглавляемую Олегом Каном (руководитель "КУКа" приходится ему сыном) и Дмитрием Пашовым. Правда, специализировалась она на крабе, креветке и других валютоемких ресурсах, которые поставляла за рубеж. Рыбопереработка в сферу ее интересов не входила и сайра была не нужна. И, тем не менее, стратегическим инвестором был представлен вдохновляющий план по спасению и развитию "Островного", и в правительстве области вздохнули спокойно — поручение президента выполнено!

Забегая вперед, скажем — ни на сколько оно не выполнено. ЗАО "Рыбокомбинат Островной" завершает процедуру банкротства и в конце года будет ликвидировано. Имущества у предприятия нет. Оно было за бесценок продано ООО с таким же названием "Рыбокомбинат Островной" (образовано в 2017 году), которое было подконтрольно Олегу Кану. В свою очередь, в феврале 2018 года оно также продано АО УК "ДВ-Рыбак". О деятельности последнего, к сожалению, ничего сказать нельзя. Еще существует и третья компания — ООО "Островной рыбокомбинат".

Одинаковые названия "Рыбокомбинат Островной", безусловно, вводят многих, в том числе и журналистов, в заблуждение. Но ЗАО, указанное в поручении президента, и два ООО — это совершенно разные структуры.

Казалось бы, к чему заниматься формализмом, не все ли равно, главное — чтобы было производство, рабочие места и т. д.

Но тут и начинается самое главное.

Как уже ранее указывалось, финансово-промышленная группа Олега Кана специализировалась на валютоемких ВБР, и недаром его прозвали "крабовым королем" Дальнего Востока. Сайра — традиционная продукция "Островного" — ему, как теперь понимается, была абсолютно не интересна. А вот проданные ранее рыбокомбинатом квоты на краб, креветку, трепанг, ежа, гребешка — более чем.

Сначала была предпринята попытка доказать незаконность их продажи другим предприятиям. Не получилось. Тогда началась персональная "работа" с владельцами компаний о необходимости продажи квот по значительно заниженным суммам. Причем, не ЗАО "Рыбокомбинат Островной", а другим компаниям Олега Кана, что сразу указало на отсутствие желания возрождать предприятия.

Но это все дела внутреннего бизнеса. При чем тут Игорь Быстров?

А при том, что потерпев неудачу, "КУК", вместо законного и единственно возможного способа — обращения в суд — обратился в правительство области с просьбой помочь. Мол, одной сайрой жив не будешь, и без "морского ежа" ничего не получится.

Они, кстати, проявлялись в официальных документах. Например, в феврале 2017 года появляется поручение агентству по рыболовству Сахалинской области "запросить в Пограничном управлении ФСБ России по Сахалинской области, сахалинской таможне, управлении ФНС России по Сахалинской области информацию о нарушениях правил добычи и ведения хозяйственной деятельности со стороны ЗАО "Альбакор" (одна из компаний, купившая квоты у "Островного"). Почему в отношении именно этой компании, а не многих других подобных — думается, уже понятно.

А "Альбакор" в это время вел работы по получению кредита на развитие производства. Но обещавшая его японская сторона, узнав о таком "интересе" к компании со стороны сахалинских властей, рисковать не стала и соглашение разорвала.

Напомним, в поручении президента ни о каких крабовых и ежовых квотах не было и речи — только о сайре. То есть работа шла не ради исполнения этого поручения, а ради коммерческой выгоды конкретного предприятия. Это и называется превышение должностных полномочий, когда чиновник начинает работать в интересах коммерческой структуры. В результате ранее законно приобретённые за 225 млн рублей квоты спустя небольшое время были проданы на подконтрольные Кану компании за 129 млн рублей. Ущерб — 96 млн. ЗАО "Рыбокомбинат островной" — банкрот без каких-либо активов и многомиллионным долгом перед налоговыми органами. Продав за бесценок все активы и рассчитавшись с кредиторами со значительными для себя скидками, задача конкурсного управления — продажа с молотка, которая в настоящее время практически полностью выполнена.

Трудно сказать, какие причины подтолкнули Игоря Быстрова к такому шагу. Более чем уверен, что никакой материальной выгоды он не получил — повторю, его здесь знали и уважали. А вот в чем, собственно, было дело — с этим теперь и должно разобраться следствие.