Боевой путь дружины капитана Быкова

В преддверии 115-й годовщины обороны острова Сахалин от японских захватчиков в период Русско-японской войны 1905 года региональное отделение "Поискового движения России" начинает публикацию серии очерков о далёких событиях незаслуженно забытой войны. Несмотря на печальный и трагический результат обороны острова, её история полна примеров мужества и доблести, о которых мы и хотим вам напомнить. Но у этой "медали" есть и обратная сторона со своими антигероями, о которых мы тоже расскажем. Мы вместе с вами в этих очерках постараемся отследить дальнейший жизненный путь участников обороны, насколько это позволяют архивные и современные источники. Некоторые наши герои окунутся в огонь германской и гражданской войн, кто-то овеет себя славой, а кто-то — позором. А наш долг как потомков — всегда помнить об этом, помнить о хорошем и плохом, ведь это наша общая история.

С уважением, Виктор Янков, Максим Альперин, сахалинское региональное отделение общероссийского движения по увековечению памяти погибших при защите Отечества "Поисковое движения России", подразделение по изучению Русско-японской войны 1904-1905 годов на Сахалине.

Боевой путь дружины капитана Быкова

В феврале 1905 года, незадолго до японского вторжения, главным штабом Приамурского военного округа для командования партизанскими отрядами на Сахалин откомандированы 12 офицеров, имеющих боевой опыт в Манчжурии. В их числе находился капитан 1-го пехотного Сибирского Стретенского полка Василий Петрович Быков. Прибыв в пост Александровский, офицеры явились к военному губернатору острова генерал-лейтенанту М. Ляпунову, но радушного приёма не было. Как потом писал помощник командующего Приамурским военным округом генерал-майор М. Андреев, "…офицеры эти неблагосклонно были приняты генералом Ляпуновым".

Через месяц Быкова и ещё пятерых офицеров отправляют в южную часть Сахалина, в пост Корсаковский. Вместе с ним верхом следуют капитан Казанович, капитан Полуботко, штабс-капитан Гротто-Слепиковский и капитан Даирский. Стоит заметить, что от Александровска до Онор пролегала неразработанная просёлочная дорога. Дальше около сотни вёрст через тайгу и сопки по просеке тянулась вьючная тропа, заваленная упавшими деревьями, выходила она к заливу Терпения на морской промысел Наэро. От промысла — десятки вёрст берегом моря до селения Найбучи, откуда по грунтовой дороге можно было добраться до поста Корсаковского. Весь этот невероятно сложный путь в 573 км офицеры преодолевают за 14 дней.

В посту Корсаковском полковник Арцишевский назначает Василия Быкова начальником 1-й дружины 5-го партизанского отряда, который дислоцировался у селения Найбучи. В дружину новый командир прибывает в конце марта. На тот момент в ней насчитывается 168 человек, из которых 11 нижних чинов Корсаковского резервного батальона, остальной состав был из поселенцев, крестьян и каторжан, среди которых было много стариков. В мае из тюрьмы в Галкино-Врасское (ныне Долинск) прибывает пополнение из находящихся под следствием рецидивистов в количестве 44 человек, и на начало боевых действий отряд насчитывает 212 штыков. Сверх этого люди от дружины находились на разбросанных по побережью постах для ловли бродяг. В Косунаке — 7 человек, в Серароке — 7 человек, в Айе — 2, в Могу — 4, в Котане — 7 и в Тихменевском — 7 человек.

Из отчёта капитана Быкова: "Люди эти, не принося никакой пользы и ослабляя численность дружины, были обречены на гибель. Так, 7 человек в Косунае были вырезаны японцами. Вероятно, многие посты постигла та же участь".

Из показаний дружинника Александра Шапутько: "Когда принял дружину капитан Быков, стало лучше; продукты были запасены до августа 1905 года, кроме мяса и рыбы, что покупалось на деньги. К нам он относился очень хорошо и заботился обо всех".

При дружине имелось 12 вьючных лошадей. Всё вооружение составляли несколько винтовок системы Мосина, которыми были вооружены солдаты батальона, у всех прочих устаревшие винтовки системы Бердана.

За то короткое время, что Быков находился в селении Найбучи, он сумел расположить к себе местных айнов и заслужить их доверие. Из японской книги "История доблести на Карафуто": "Быков пользовался не только уважением и доверием русских, но и местных туземцев. Он построил в селении Найбучи школу для туземцев, где преподавала русская учительница. Здесь обучались дети и молодёжь".

23 июня 1905 года получена первая телеграмма, в которой сообщалось, что с Крильона замечен японский флот. 24 июня в отряд приходит известие о прибытии флота к посту Корсаковскому. Быков даёт команду жителям поста Найбучи не отлучаться от своих домов, а отряду — готовится к смене места дислокации. Дружина, собравшись, погрузив имущество и продовольствие на подводы, выступает по направлению к селению Отрадному, оставив в посёлке патруль.

25 июня от полковника Арцишевского приходит известие о прекращении с ним всякой связи, без указаний, инструкций и боевых задач. Капитан понимает, что, возможно, ему придётся принимать решения и действовать самостоятельно.

26 июня при прохождении колонны через селение Галкино-Врасское от полковника тюремного ведомства Быков узнаёт новости, происходящие на юге, о том, что во Владимировке все чиновники и врачи вывесили белые флаги, готовясь встречать японцев с приветственной речью. Быков оставляет в Галкино-Врасском патруль из 4 человек.

27 июня отряд прибывает в Отрадное, откуда Быков рассылает по разным направлениям посты и дозоры. В этот же день из Корсаковского батальона приезжает помощник Корсаковской тюрьмы и привозит от Арцишевского для отряда казённые деньги.

Тем временем 28 июня в тайге недалеко от Владимировки развиваются события, о которых стоит упомянуть. Там, в лесу, преследуемый с двух сторон японской пехотой, отряд капитана Полуботко, измождённый трудным переходом через горы, не вступая в бой, сдаётся в плен. Но не все дружинники согласны с этим решением командира. Несколько десятков бойцов, наполненные решимостью сражаться с врагом, уходят вглубь леса с намерениями дойти до реки Найбы, разыскать отряд Быкова и присоединиться к нему.

Из показаний дружинника Гаврила Мирошниченко: "…все мы стали настаивать, чтобы был один бой здесь, не желая сдаваться в плен неприятелю…", "…японцы с двух сторон стали оцеплять дружину, и часть дружинников поспешно стала хватать свои ружья и патроны и покидать дружину, отступая в тайгу. Здесь, в верстах 10, нас собралось до 40 человек, и мы около полудня решили и стали пробираться в 1-ю дружину капитана Быкова".

Идущие на соединение с отрядом Быкова партизаны растягиваются по тайге мелкими группами и прибывают в Галкино-Врасское в течении трёх дней, где находят патруль, оставленный там капитаном. В итоге 1-я дружина пополнилась ещё на 49 штыков.

От селения Отрадного дружина Быкова отступает в верх по течению реки Найбы, оставив позади заслон из 40 человек для прикрытия и ведения разведки.

1 июля у побережья Охотского моря появляются три японских судна, которые из корабельной артиллерии обстреливают селения Найбучи, Дубки и Ай, наводя ужас на их жителей. В этот же день Василий Быков от поселенцев получает информацию о двигающемся по дороге со стороны Галкино-Врасского к селению Романовскому небольшом разведывательном отряде вражеской кавалерии. Также один из дозоров обнаруживает вражеского шпиона — айна, которого по закону военного времени уничтожают на месте. Быков организовывает засаду, в которую и попадает японский разъезд.

Быков: "В Романовском я сделал засаду и убил офицера и 18 солдат".

Мирошниченко: "Мы устроили засаду у селения Романовского, где на нас нарвался японский кавалерийский отряд, и сколько их было убито, не знаю; в драке этой мы отобрали 5 винтовок и у убитого офицера — бинокль, шашку, часы, книжку и карту и отправили капитану Быкову".

Шапутько: "…у селения Романовского была первая стычка наших с японским разъездом. Как там было, не знаю, но видел, что наши принесли 6 сабель и 8 японских с патронами ружей".

Из показаний дружинника Тимофея Кулика: "…небольшой японский отряд нарвался на нашу засаду в селении Романовском, где и был перебит почти весь…", "У нас было убито двое и ранен один".

В книге "История доблести на Карафуто" об этом эпизоде упоминается так: "Разведку из 19 кавалеристов возглавлял лейтенант Ватанабэ Кикутаро", "…при поддержке наших солдат на лодках переправились через реку и вышли к восточной стороне селения Романовского. Вошли в деревню, и в это время с двух сторон дороги из травы и крыш домов был открыт огонь. Отряд был окружён русскими. Погибли все. Из всего отряда в живых остался только один, которому удалось скрыться в суматохе боя и пробраться к своим".

Через несколько дней вслед за разъездами на дороге появляются колонны вражеской пехоты в количестве около 2000 человек, идущие на Галкино-Врасское. Состав одного батальона японской армии времён Русско-японской войны составлял около 600 солдат. Дружине Быкова противостоит три батальона, что составляет трёхбатальонный полк.

Партизаны уничтожают в округе все мосты и устраивают вдоль реки Найбы шесть засад. Японцы, зная малую численность русских, предвкушают лёгкую победу над отрядом капитана Быкова, ведь русских всего не больше 200 "варнаков" — разбойников, не обученных военному искусству. На поиск партизан 9 июля из захваченного японцами Галкино-Врасского выходит отряд численностью около 150 человек, двигаясь колонной вдоль берега реки Найбы. Впереди на небольшом расстоянии от основного отряда передвигался авангард из 50 солдат. Оказавшись на открытом участке, зажатая между лесом и рекой, шедшая походным строем, а не боевым порядком, японская пехота попадает в грамотно устроенную Быковым засаду. Скрытые в густом лесу партизаны пропускают мимо себя авангард, и залп за залпом во фланг расстреливают противника, сбрасывая его шквалом свинца в бурную после дождей реку. Та же участь постигает и вернувшийся на помощь авангард врага.

Мирошниченко: "…на реке Найбе, в тайге, у нас было устроено несколько засад, одна за другою".

Кулик: "Я сидел в первой засаде, когда мимо нас прошло 50 японцев и стали двигаться за ними ещё больше, мы залпами стали их сбрасывать в реку, передние было бросились на подмогу, но были перебиты…".

Шапутько: "…японцы нарвались на наши засады, и, как говорили потом поселенцы, их прибыло много, но вернулось мало".

Быков: "9 июля решил устроить засаду…", "…по реке Найбе шло японцев около 150 человек, из которых, по словам поселенцев, вернулось человек 6. Остальные перебиты мною".

Японцы жестоко поплатились за свою самонадеянность, понеся серьёзные потери на реке Найбе. Это заставило их насторожиться. Заняв селение Романовское, японцы попыток атаковать больше не предпринимали, а стали накапливать силы и укреплять оставленные русскими позиции. Прибыла даже лёгкая артиллерия. Всего в Романовском скопилось около 2000 вражеских солдат.

11 июля Василий Быков отправляет восьмерых разведчиков, чтобы узнать о передвижении японцев. У сожжённого моста дозорные обнаруживают место стоянки вражеского разъезда, на котором находят два бумажных пакета, оставленных на видном месте, и доставляют их капитану. Это были предложения японцев Быкову о сдаче.

Шапутько: "Японцы писали и просили сдаться в виду нашего безысходного положения и сказали, что полковник Арцишевский со своим отрядом уже сдался. Командир наш порвал пакеты…".

Ещё до появления японских войск Быков получил телеграмму от генерала Ляпунова, что ему из селения Тымовского отправлено подкрепление, батальон штабс-капитана Сомова в 114 штыков.

Через неделю, 18 июля Василий Быков, учитывая, что враг собрал большую силу и готовит главный удар, принимая во внимание тот факт, что продукты в дружине заканчиваются, решает идти на соединение с батальоном Сомова. От реки Найбы через перевал у Спамберга дружина добирается до селения Отосан на побережье Охотского моря, где их замечают японцы, в количестве от 15 до 30 человек плывущие на кунгасе, и открывают по партизанам ружейный огонь. Ополченцы ответными выстрелами уничтожают всех японцев. Далее идут до селения Сирароко, где находился телеграф конторы, который уже не работал. Там узнают, что ранее посланные сюда Быковым с телеграммами трое дружинников убиты айнами. А также узнают о сдаче генерала Ляпунова и всех северных войск. В Могун-Котане запасаются продуктами и дальше идут то тайгой, то берегом до Най-эро.

"История доблести на Карафуто": "Сообщение нашей кавалерийской разведки — по словам туземцев, враг отступает на север по восточному и западному побережьям. Сообщение туземцев было очень неточное, что привело в заблуждение наши войска и позволило отряду Быкова оторваться. Похоже, это Быков попросил туземцев отвечать на вопросы нашей разведки неточно, чтобы иметь время уйти от преследования. Многие айны поддерживали Быкова, ничего не говоря о его передвижении".

Сейчас, спустя более 100 лет, очень сложно понять и проанализировать противоречивые действия племён айнов. Одни снабжают японцев данными о русских войсках, убивают одиночных дружинников, о чём упоминают в своих рапортах Мордвинов и сам Быков, другие, наоборот, вводят в заблуждение японскую разведку, пытаясь спасти русских. Возможно, тут сыграл свою роль личный авторитет Василия Быкова перед айнами.

Шапутько: "Когда пришли в Найро, то телеграфная контора была уничтожена телеграфистами. По рассказу старосты, дней пять до прихода нашего в Найро здесь проходила команда в 114 человек при офицере, но вернулась обратно, побросав патроны и продукты. Староста говорил, что они получили телеграмму от Генерала Ляпунова, чтобы возвращались обратно и сдавались в плен японцам, так как войска уже сдались".

Быков: "…19 июля штабс-капитан Сомов получил телеграмму бывшим уже в Най-эро о том, что генерал Ляпунов приказывает ему вернуться для сдачи в плен без боя. Сомов тут же выкинул белый флаг, уничтожил склад, побросал патроны и ружья…", "…и пошёл в Онор сдаваться без боя в плен…", "По показаниям обывателей, нижние чины не желали возвращаться и идти в плен, а просились идти ко мне на подкрепление для упорного боя с врагом, а один рядовой, узнав, что их ведут в плен, решился на самоубийство, ранив себя выстрелом".

Поняв, что битва за Сахалин закончена и губернатор позорно сдал остров японцам, Василий Быков, будучи истинно русским офицером, находясь в центре захваченной врагом территории, не намерен был сдаваться в плен. Он принимает единственное, как оказалось, верное решение довести своих людей живыми до мыса Погиби, пересечь пролив и выбраться на материк.

Добравшись до поста Тихменевского, отряд обнаруживает на японской рыбалке восемь кунгасов и один вельбот, на которых всей дружиною плывут по морю вдоль берега до мыса Терпения. Чтобы не огибать мыс по морю полностью, в самом узком его месте волоком перетаскивают кунгасы и продолжают свой путь по морю в северном направлении. На восьмые сутки пути отряд Быкова застигает сильнейший шторм, и они вынуждены через реку завести кунгасы в озеро и там переждать стихию. На берегу озера партизаны нанимают в проводники одного гиляка, заплатив ему 100 рублей и пообещав в конце пути дать два ружья.

Шапутько: "Затем мы купили 10 оленей по 30 рублей, закололи их, наварили днём и ночью мяса и на утро пошли тайгою на Погиби. Дорогою было куплено ещё 7 оленей за 210 рублей. На 7-е сутки вышли на Погиби…".

Неимоверно трудный путь до мыса Погиби через горные хребты и буреломный лес занял у отряда ещё 7 суток. Выйдя на западное побережье Сахалина, дружина встречает на пути конный отряд, состоящий из 6 русских офицеров и около 20-24 дружинников из северной группы войск генерала Ляпунова под командованием исполняющего обязанности военного прокурора на Сахалине полковника Новосельского. Эти люди, в отличии от губернатора, не пожелали сдаваться японцам. Отряды объединяются и уже вместе держат путь на селение Тенги, что находится севернее Погиби вёрст на 60. Прибыв туда, Быков нанимает охотника гиляка, который с несколькими дружинниками через Татарский пролив отправляется на материк в город Николаевск и доставляет пакет с вестью о дружине. Через несколько дней за партизанами приходит судно и эвакуирует отряд в Николаевск 23 августа. Всего из похода Василий Быков вывел живыми 203 человека, потеряв погибшими и умершими 54 дружинника. Общий путь отряда от Найбучи до Тенги составил около 900 километров.

Помощник командующего Приамурским военным округом генерал-лейтенант Михаил Андреев в "Записке к сборнику свидетельских показаний" следующим образом оценивает действия капитана Быкова: "…беззаветно храбро сражалась и нанесла большой вред неприятелю дружина капитана Быкова, сумевшего затем избежать постыдного плена, пройдя с неимоверными трудностями через тайгу и приведя уцелевшую часть людей дружины в Николаевск", "…нанесла большой вред японцам, долго держалась и в следствии невозможности дальнейшей борьбы скрылась в тайгу и была выведена на материк храбрая 1-я дружина мужественного и стойкого капитана Быкова".

Из доклада по Главному штабу №373 от 4 октября 1906 года генерал-майора Мартынова на имя императора: "Таким образом, действия капитана Быкова посреди господствующего на Сахалине общего малодушия должны быть признаны выдающимися, и только отряд этого капитана решил, не отдавая неприятелю ни одного трофея, предпочесть все трудности отступления позору пленения".

Священник Алексей Троицкий: "Японцы с восторгом отзывались о капитане Быкове".

Действительно, Василий Быков был мужественным и стойким русским офицером и оказался для японцев настоящим крепким орешком, сумевшим не только грамотно вести боевые действия против превосходящих сил захватчиков, но и вывести живым свой личный состав из казалось бы захлопнувшейся ловушки, тем самым заставив врага уважать себя.

В наши дни в честь Василия Петровича Быкова в Долинском районе Сахалинской области названы посёлок, гора и мыс.

Биография и послужной список

Василий Петрович Быков родился 16 декабря 1858 года в Черниговской губернии в многодетной дворянской семье православной веры исповедования и был пятым ребёнком из тринадцати братьев и сестёр. Подтверждение этому мы можем найти в печатном издании 1881 года "Список дворянских родов и лиц, внесённых в дворянскую родословную книгу Черниговской губернии", где перечислены: Ольга, Иван, Николай, Яков, Василий, Александра, Мария, Анастасия, Прасковья, Анна и София Быковы. Указ об утверждении рода в дворянстве №245 от 15 января 1853 года.

23 июля 1876 года вступил рядовым на правах вольноопределяющегося 3 разряда. Приказом по войскам 33-й пехотной дивизии №543 зачислен на службу в 131-й пехотный Тираспольский полк.

30 июля 1876 года командирован в Киевское пехотное юнкерское училище для прохождения курса. 7 декабря 1877 года произведён в унтер-офицеры. 20 октября 1878 года назначен младшим унтер-офицером. С ноября 1878 года старший унтер-офицер. 1 января 1879 года по окончании курса наук по второму разряду произведён в портупей-юнкера с переводом в 131-й пехотный запасной батальон.

28 июля 1879 года по случаю расформирования батальона приказом по местным войскам Полтавской губернии №254 прикомандирован к 64-му резервному пехотному батальону.

10 сентября 1879 года высочайшим приказом произведён в прапорщики с переводом в 64-й резервный пехотный кадровый батальон.

Приказом по местным войскам Полтавской губернии №142 от 22 июня 1880 года командирован в 63-й резервный пехотный батальон. С 5 июля по 31 августа состоял в должности бригадного адъютанта. Высочайшим приказом от 15 ноября 1880 года переведён в 63-й резервный пехотный батальон. 25 апреля 1881 года произведён в подпоручики. В 1883 году произведён на вакансию в поручики.

С 18 февраля 1885 года назначен командующим ротой. 6 сентября 1885 года приказом по 12-й местной бригаде №441 прикомандирован к Хорольской местной команде для исполнения обязанностей младшего офицера. 20 ноября 1886 года произведён в штабс-капитаны. 30 июня 1888 года вернулся из командировки обратно в батальон.

22 февраля 1889 года командирован в город Сураж Черниговской губернии для временного исполнения должности суражского воинского начальника. 23 мая 1889 года возвратился из командировки.

8 мая 1890 года высочайшим приказом назначен начальником Укырской конвойной команды с зачислением по армейской пехоте. 29 ноября 1891 года произведён в капитаны. 9 декабря 1893 года высочайшим приказом назначен начальником Малоингашевской конвойной команды с оставлением по армейской пехоте. 7 ноября 1898 года высочайшим приказом зачислен в запас армейской пехоты по Иркутскому уезду по случаю оставления за штатом.

С 21 июля 1900 года по случаю мобилизации войск Сибирского военного округа был призван из запаса на действительную службу и зачислен в иркутский Сибирский пехотный полк, где находился по 21 октября. 6 февраля 1902 года высочайшим приказом по военному ведомству уволен из запаса в отставку подполковником с мундиром и пенсией.

29 марта 1904 года высочайшим приказом определён из отставки в 1 пехотный Сибирский Стретенский полк капитаном. Полк входил в состав 1 Сибирской пехотной дивизии, включённой в 2-й Сибирский армейский корпус Маньчжурской армии. По прибытии в полк Быков назначен Командиром 10 роты. Укомплектованная резервистами 1-я Сибирская дивизия убывает в Маньчжурию и 27 апреля 1904 года вливается в состав 3-го Сибирского корпуса Маньчжурской армии. В Маньчжурии полк был разделён и отдельными частями рассредоточен по всей Маньчжурской армии. Батальоны и роты полка входили в отдельные отряды полковника Шестакова, генералов Мадритова, Ренненкампфа, Орлова, в составе которых приняли участие в боевых действиях. Отдельные подразделения полка охраняли ставку в Мукдене, железную дорогу от станции Маньчжурия до станции Харбин, несли гарнизонную службу в разных городах.

Участие полка в крупных сражениях против японской армии на период нахождения Быкова на фронте:

К сожалению, в каких из этих сражений участвовал Быков и его 10-я рота, авторам установить пока не удалось, но за те военные события он получает свою первую боевую награду. Приказом главнокомандующего №109 от 11 ноября 1904 года за разновременные дела против японцев награждён орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом.

Краткая историческая справка:

1 января 1907 года Стретенскому полку пожаловано георгиевское знамя "За отличие в войну с Японией". Знамя образца 1900 года представляло собой тканое белое полотнище с красной каймой. На лицевой стороне знамени изображена икона Спаса Нерукотворного, над иконой надпись "С нами Бог". На оборотной стороне вышитый золотом и серебром вензель императора Николая II. Полотнище крепилось к жёлтому древку с вершиной в виде копья с надписью "За отличие в войну с Японией 1904-1905 гг.".

22 января 1905 года командирован в распоряжение начальника штаба Приамурского военного округа для дальнейшего отправления на остров Сахалин.

С марта по август 1905 года — начальник 1-й дружины 5-го партизанского отряда на Южном Сахалине. В августе вышел из окружения.

Приказом от 7 ноября 1905 года главнокомандующего военными сухопутными и морскими вооружёнными силами, действующих против Японии, награждён орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом за разновременные боевые действия.

Женат Василий Быков был на дочери титулярного советника Датерева Марии Панфиловне, уроженке Полтавской губернии. Имел сына Василия, родившегося 27 декабря 1885 года, и дочь Марию, родившуюся в 1887 году. Вероисповедание жены и детей — православное.

Авторы, работая в 2018 году в Государственном архиве Хабаровского края (КГБУ ГАХК) и просматривая подшивки печатных изданий того времени, наткнулись на интересную статью, в которой преимущественно говорилось о дружине Быкова. Статью ниже приведём полностью.

Вы только задумайтесь, насколько круто изменились судьбы этих людей. Преступники, сосланные на край империи, на самое дно исправительной системы тянуть непомерно тяжёлую лямку искупления, полные отчаяния от безысходности, вдруг получают шанс на новую жизнь. Они становятся солдатами и вступают в смертельную схватку с незнающим пощады врагом, из которой выходят непобеждёнными. И самой желаемой наградой им становятся не ордена и медали, им даруют то, ради чего они были готовы умереть, свободу. Каково же было видеть их родным своих мужей, отцов и братьев, возвращающихся в родной дом в военной форме с Георгиевскими крестами на груди, который они покинули несколько лет назад, закованными в кандалы. Наверняка многие из них до конца своих дней вспоминали добрым словом своего командира и не раз в церкви ставили свечу за его здравие.

21 мая 1906 года Василий Быков подаёт императору прошение об отставке:

Данное прошение удовлетворяется, и Василий Быков с 9 октября 1906 года считается уволенным в отставку с ежегодной пенсией в 1636 рублей 80 копеек.

Что же касается дальнейшей судьбы Быкова, то она авторам пока неизвестна, но мы продолжаем вести работу по её установлению.

Виктор Янков, Максим Альперин.