Исследовательница заброшек Лана Сатор: Сахалин — остров ништяков

На Сахалине есть на что посмотреть. В основном туристам "продают" природу, рыбалку и немногочисленные японские памятники — от маяка Анива до мостов на железной дороге между Холмском и Южно-Сахалинском. Но есть на островах и не менее завораживающие, но куда менее популярные объекты — остатки японской и советской промышленности, выброшенные на мель корабли, монументальное искусство ушедшей эпохи Советов. Все это по всей России и миру собирает блогер и поклонница самых разных заброшек Лана Сатор — один из популярнейших российских авторов, работающих в подобной тематике. В сентябре и октябре она вместе с еще одной исследовательницей России по имени Маша объехала автостопом весь Сахалин и побывала на самых масштабных и впечатляющих островных руинах.

Корреспондент ИА Sakh.com встретился с девушками и узнал, зачем им это понадобилось и с какими трудностями пришлось столкнуться в экспедиции по острову.

— Лана, поражает, во-первых, масштаб всей вашей сахалинской эпопеи, а во-вторых — само твое увлечение всем заброшенным. Не нашел ни одного интервью на русском о тебе, поэтому начну издалека. Зачем это все? Сколько лет ты исследуешь заброшки? Я нашел данные, что с 2007 года приблизительно.

— Все началось раньше, а в 2007 году я пришла в Сеть с этим увлечением. Даже раньше, наверное, где-то в 2006-м я зарегистрировалась на нашем местном форуме тех, кто куда-то лазает. И первым делом спросила там у людей, как залезть в заброшенную хрень, которая была возле моего дома. А вообще, я любила лазать по заброшкам где-то с 11 лет, как все нормальные дети, подростки, которые уходят со своего двора, видят заброшенный завод и лезут туда не потому что у них сталкерское увлечение, а потому что просто интересно.

Начала лазить в 11-12 лет, потом в 13 я поехала с мамой в Абхазию. Этот была страна, разрушенная наполовину войной. Очень сильно впечатлилась. И начиная с 14 лет где-то стала уже осознанно искать в Интернете какие-то заброшки в Москве, или в своем родном городе Подольске, или в Подмосковье вообще. Чтобы все это посмотреть своими глазами. Показалось, что это очень круто.

И в 2006 году я нашла заброшку большую, классную, но не смогла найти никаких фото оттуда в Сети. Пошла спрашивать у людей: есть заброшка, как попасть внутрь, был ли кто внутри и вообще, что там. Оказалось, что туда то ли никто не лазил, то ли лазил, но как-то так хорошо замаскировался, что следов в Сети не было. И вот с этой заброшкой я впервые появилась в Сети.

— Что это было?

— Это был недостроенный цех завода. Но он не очень был похож на цех. Больше напоминал девятиэтажку здоровенную. Это обогатительный комплекс должен был быть. Ну и тогда, узнав, что есть большое сообщество людей, которые этим увлекаются, я почувствовала, что я, во-первых, не одинока в этом хобби и могу найти других людей, с которыми можно вместе гулять. До этого со мной ходила девочка из школы, и она постоянно "иииии" — морщилась, типа "что за хрень, пойдем лучше на теплотрассе посидим, пиво попьем". Так и понеслось.

— В чем кайф вообще? Просто что бываешь там, где кто-то не появлялся годами?

— Первые годы да, кайф был в ярких ощущениях, каком-то экстриме. Темно, страшно, пусто, пробираешься с фонариком по подвалам, куда-нибудь лезешь. А потом, вместе с появлением фотоаппарата, который мне папа подарил, когда я в школе училась… Он увидел, как я снимаю на камеру мобильника в 0,3 мегапикселя этот несчастный завод и пытаюсь на компьютере эти фото обработать, сделать поконтрастней. Типа "на, фоткай свои руины". С появлением цифровой камеры я поняла, что фоткать руины — это очень круто, мне стало это нравиться, мне показалось, что все подобные объекты — это очень эстетично и безумно красиво. Найдя других людей, которые тоже фотографируют заброшки, в том числе за пределами России, я увидела, что это целое фотоискусство — показать заброшенное и покинутое место, которое могло вызывать только грустные впечатления, так, чтобы оно было эстетично и завораживало, чтобы фотографию хотелось разглядывать.

— Какой смысл ты во все это вкладываешь? "Все пропало", "такую страну потеряли"?

— У меня точно таких эмоций увиденное не вызывает. Прежде всего мое чувство — "вау". Гляжу вокруг себя и понимаю, как все это круто. Я понимаю, что если бы все это действовало, я бы никогда не оказалась там. На заводе, в советском конструкторском бюро, ТЭЦ. Если бы я пошла по специальности работать после института, я бы максимум увидела цех химзавода, причем одного и того же химзавода всю жизнь. А так я могу сама выбирать интенсивность, разнообразие, количество того, что я вижу.

Для меня ключевые эмоции — как это красиво, аккуратно сделано, гармонично расположено, распределено. Сейчас, в зрелом возрасте, я воспринимаю это как знакомство с историей. Мне интересна история XX века, советской эпохи, других стран, как там разные политические события влияли на появление или ликвидацию тех или иных сооружений. Мне интересна архитектура, история архитектурных стилей, что из чего происходило. Так что сейчас вот этой экстремальной составляющей нет. Мне абсолютно не хочется бегать от сторожей, а хочется гулять, смотреть, делать фотки, выбирать ракурсы спокойно, чтобы меня никто не гонял.

— Маша, а как ты сюда попала?

— Мы познакомились с Ланой лет 7 назад, я увлекалась крышами, она тем же, чем и сейчас, мы познакомились, общались, ездили в несколько поездок в Грузию, в Болгарию и другие страны Балканского полуострова в таком же формате — автостопом, с посещением интересных мест. И Лана искала попутчика в эту поездку. Я согласилась.

— И вы весь Сахалин проехали автостопом? Это же жесть.

— Почему жесть? Только позитивные впечатления.

— Я посмотрел ваши сахалинские публикации. Вы были везде практически — Оха, Александровск, Углегорск, на юге на маяке Анива. Ну кроме Курил, наверное, везде побывали.

— Да, но для Курил нужен особый формат экспедиций. Своим ходом туда проблематично добираться, надо вписываться в какой-то джип-тур. Я пока еще не знаю, не изучала, как все это организовать и сделать. Сама идея поездки на Сахалин как возникла.

Я была во всех регионах России, кроме труднодоступных: Камчатки, Якутии, Чукотки, Ямало-Ненецкого автономного округа, в Приморском крае была только во Владивостоке, не очень внятно его изучила. Не была и на Сахалине. И вот когда планировала свой досуг на осень… Два моих любимых времени года — это осень и зима. Осенью все очень красиво из-за цветных деревьев, а зимой нет листьев и ничего не мешает снимать монументальное искусство. Все становится лучше видно. Ну и вообще зимние картинки городов мне нравятся больше, чем летние.

И я сперва планировала с молодым человеком поехать от Магадана в экспедицию, но потом обстоятельства изменились, он решил поехать один… Ну и я тогда: "А почему бы и мне не поехать на Сахалин?".

— Сложилось ощущение, что ты тут больше мест нашла, чем 90% жителей видели за долгие годы жизни. Как все это планировала?

— Я не знала, сколько времени мне понадобится для знакомства с Сахалином. Первое, что я добавила на карту, — это координаты всех ваших бумажных заводов. По-моему, я на первых порах отметила шесть, не добавила Чеховский, но мы его тоже в процессе посетили. Добавила заводы, города, крупные населенные пункты, где мне хотелось что-то посмотреть. Потом по спутниковой карте прошла почти вдоль всего побережья — отметила все затопленные корабли. Маша еще что-то добавила, плюс у нас здесь девочка была знакомая в августе, и какие-то фото интересных мест у нее подсмотрели.

Получилась такая карта с большим количеством точек, штук 200, наверное, может быть, больше. Плюс у меня есть интерес к советскому монументальному искусству — мозаики, стелы. Какие-то не очень популярные монументы — не посвященные победе в Великой Отечественной, а такие идеологические, призывавшие к труду и обороне, провозглашающие торжество коммунистической партии.

Я пару-тройку лет назад взяла на вооружение довольно занятный способ прогулок, чтобы составлять маршрут прогулок по городам, нетрадиционный. Находишь местное монументальное искусство, добавляешь на карту и создаешь "линию гуляний" между ними. И пока будешь ходить, ты не только город посмотришь, но и что-то еще найдешь. Не только на главных улицах.

— Вы на Cахалине сколько?

— 16 сентября мы прилетели, сегодня 26-й день. Хотим дня через два на паром и на материк — осталось пара точек непосещенных. В Озерском мозаика большая классная, надо ее снять. И хочу разведать военную часть в Соколе, посмотреть, что там и как.

— Сахалин как-то отличается в плане заброшек от остальной России?

— Ну ожидаемый ответ: "Конечно, у вас же здесь японцы были". Но в целом, если честно, если бы мне не сказали, что это японское наследие, я бы и не заметила. Все эти заводы — они могли бы с таким же успехом быть советскими. И оставаться такими же крепкими, бетонными, кирпичными. Вообще, нет впечатления, что осталось особенно много японского наследия. Его надо целенаправленно искать, и даже тогда его тоже будет не слишком много. Советский период был значительно более насыщен по застройке.

— Что запомнилось?

— Что-то одно сложно назвать. Больше всего впечатлило то, что на таком компактном острове столько разнообразия. Начиная даже с фундаментального: климатических зон. Двигаясь с юга на север, ты видишь и леса с лианами и бамбуком, и массивные сосновые леса, и пески, и тундру с ягелем и карликовыми деревцами. И погода разная — в глубине острова климат континентальный и это прямо чувствуется, на побережье он уже морской.

Насыщенность острова какими-то ништяками очень высокая. Перемещаясь на очень небольшие расстояния, можно много всего посетить — и природу, и водопады, и грязевые вулканы, и заброшки. Не хватает только настоящего вулкана, как на Камчатке. Тогда была бы совсем пушка.

Еще меня впечатлили люди. Мы по острову перемещаемся автостопом и много общаемся и с местными, и с приезжими, кто приехал работать недавно или давно приехал и остался. В городах мы останавливались в гостях у людей, находили через Интернет тех, кто готов принимать путешественников. Кто-то даже нам кого-то советовал: нашли женщину в одном городе, она посоветовала подругу в другом, а та — свою приятельницу в третьем. Так нас передавали из гостей в гости, и мы очень много общались с народом. И у вас все настолько доброжелательные... В целом по России есть некий средний уровень доброжелательности, но на Сахалине он выдающийся… Он близок к какому-то кавказскому менталитету даже.

Даже по качеству автостопа это заметно — машину ловишь очень быстро, подвозят удобно, спрашивают чуть ли не до адреса, бывало, что возили даже чуть дальше, чем им самим надо было. Возможно, это из-за того, что мы девочки, все хотят помочь двум девочкам, но все равно хорошо. Я уверена, что в других регионах мы бы гораздо дольше ловили машину и мучились. Будем всем рекомендовать Сахалин как клевое место, где надо путешествовать, дружелюбное. Здесь можно не бояться.

Ключевое, чего стоит опасаться, — это, наверное, медведи, нас многие спрашивали, не боимся ли мы их, но добавляли, что мы удачно выбрали время — они должны быть сытыми осенью. Но мы так ни одного медведя и не встретили — ни в природе, ни из машины, никак, видели только следы возле Охи.

— Зачем тебе вообще понадобился Сахалин и эти наши бумзаводы?

— Я в конце весны увидела фотографии местной дамы, которая очень классно снимает с беспилотника. И у нее было фото завода в Углегорске. Меня это так впечатлило: такие масштабы. Было видно, что это заброшка, что здание в состоянии руин, но масштабы захватывали дух. Отметила на карте, подумала, что побываю на Сахалине и обязательно приеду и посмотрю этот завод. А когда читала комментарии к публикации, там обнаружила чью-то реплику, что "У нас много этих заводов". И тогда я подумала — нифига себе, как круто.

Чем они меня впечатлили? Они классно смотрятся с воздуха, но не особо интересны изнутри, когда по ним шляешься. Слишком сильно разрушены, разворованы. Видно, что в 90-е оттуда тащили все, что можно и что нельзя. Хорошо, что они из очень крепкого бетона, что их хотя бы не разобрали на кирпичи. Хотя в Чехове завод кирпичный, и его тоже не разобрали.

Меня они впечатлили именно с позиции пилота дрона. Я три года пользуюсь беспилотником, и когда смотрю на какие-то объекты ландшафтные, архитектурные и так далее, я сразу представляю, как они будут смотреться с воздуха. И когда я ехала сюда, я сразу знала, что эти руины надо будет снять с воздуха. Это очень круто, впечатляюще. У меня большая аудитория подписчиков не из России, 70% где-то, и я понимаю, что это будет круто выглядеть, что люди посмотрят и скажут "вау"!

Что касается других объектов. Я понимала, что, приехав и начав гулять, я найду что-то в любом случае. В целом тут не было какого-то большого производства и нет руин, подобных бумзаводам. Есть какие-то маленькие локальные предприятия, но они не вызывают желания по ним гулять. Хотя мы посмотрели в Холмске интересный объект — жестяно-баночную фабрику. Мы туда случайно попали: гуляли и увидели Ленина большого классного на стене с лозунгом "Ленина гений — в делах поколений". Но столкнулись с тем, что из города этого Ленина никак не сфоткаешь нормально. Или издалека с высоты, или надо было как-то подбираться. И мы пошли, зашли на завод, отодвинули ворота, где КПП, там никого не было. Хотела спросить разрешения, но было не у кого — все было закрыто, никого не было видно. Зашли в цех, долго там бродили, часа три, там очень круто. Потом выбрались на крышу напротив этого Ленина, сфоткали и так же точно закрыли ворота и вышли. Ни с кем ни встретились и очень классно погуляли. Там же, в Холмске, в гостиницу "Чайка" залезли. Но оттуда я не стала делать какую-то большую публикацию, как-то слишком плохо внутри. Гостиница — не знаю, почему она закрылась, там пожары были внутри…

Впечатлило еще количество неразворованного металла. Я побывала на авиабазе в Смирных, где стоят истребители в ангарах с воротами. У нас есть подобные аэродромы заброшенные, но эти железные ворота, которыми закрывают ангары, пропадают в первую очередь. А специфика островов такая, что вывозить металл не всегда выгодно. Поэтому у вас есть и эти ворота, и корабли вдоль береговой линии… И танки вкопанные по берегам. И даже прямо крутейшая свалка техники прямо в Южно-Сахалинске. Благодаря этой сохранности металла сохраняются и некоторые артефакты в заброшках, и ты по ним гуляешь, и это круто, нет тотальной пустоты. При этом удивляет, что в бумзаводах не осталось ни болта. Такое ощущение, что до какого-то времени все-таки было выгодно вывозить металл...

— Может быть, это работники оставшихся там котельных так делали, когда в 90-е не платили зарплаты.

— Пятиэтажный котел для фрагментации целлюлозы они же не будут срезать себе в карман. Но он же куда-то исчез. На тему котельных кстати. Мы в Долинске на бумзаводе добрались до старой ТЭЦ. В Сети нигде не написано, что она закрылась, пишут, что она работает до сих пор. Но мы пришли, посмотрели в какую-то дырку, увидели, что она мертвая внутри, и залезли. Погуляли по ней, чудно время провели. Там не порезано, не попилено, прикольно.

Забрались и в старую "Сахалинскую ГРЭС", вместо которой построили ГРЭС-2, которая до сих пор не работает.

— Вроде работает.

— Мнения разделились, когда мы мимо проезжали, дыма не было. И местные сказали, что она не работает. Оба раза проезжали, оба раза она не дымила. Больничка еще была местная в Яблочном, довольно живописная. Там до сих пор довольно много в кабинетах колоритного всякого валяется.

— Вопрос от новичка. Как вообще "штурмовать" заброшки? Просто встал, пошел и все?

— Стоит идти от обратного. И понять, какая цель. Если задача увидеть то, что тебе не захотят показать, то не надо ни с кем контактировать. Надо посмотреть снаружи аккуратно, оценить, где сидит охрана, что там за забором. И почти везде есть или дыра в заборе или место, где можно перелезть без труда. А дальше ходишь и не привлекаешь внимания. Если это заброшка, то с большой вероятностью ты никого не встретишь, а даже если кто-то есть, разница в том, что ты его ждешь, а он тебя нет. И если перемещаться тихо и аккуратно, то вы друг другу не помешаете. Ты походишь, поснимаешь, выйдешь, и никто не узнает, что ты там был вообще.

— Нет опасений, когда ты выкладываешь снимки из мест, публичное обнародование которых могут не одобрить? Ну военные или силовики. Та же атомная котельная в Нижнем Новгороде.

— Это такой местный очень популярный объект, по которой уже все лет 15 лазают. Там ничего такого нет, она с самого начала не была достроена, а не заброшена. Там судьба сложилась максимально плохо — сперва постчернобыльские времена, а потом 90-е, когда уже ничего не достраивали. Так что судьба была предрешена.

Лазают туда все всегда и постоянно, и это не тот объект, выкладывание фото с которого в Сеть может привести к проблемам. В целом я не только не выкладываю фото из мест, за посещение которых могут быть последствия неприятные, но и не лазаю по таким местам. Мне интересен спокойный досуг, интересно прикоснуться к истории, руинам. Да, зачастую территории охраняются. Но у меня нет такого, что я с горящей задницей лезу где пострашнее, чтобы меня обвинили во всех смертных грехах, в шпионаже. Прежде всего для меня важно, чтобы это был интересный объект, с историческим значением, чтобы про него можно было рассказать.

— Где ты ищешь историю заброшек?

— В "Гугле".

— То есть никакого секретного архива российских сталкеров нет?

— Нет, я не знаю ничего такого. У сталкеров в России в целом нет такого коммьюнити единого. Люди слабо взаимодействует. Более того, в больших городах, где многие подобным занимаются, это еще и внутренняя конкуренция. Люди стараются залезть первее другого, какие-то уникальные места отыскать, держать в тайне. Это происходит параллельно с тем, что кто-то забирается, рассказывает всем друзьям, и потом все стараются успеть до того, как заброшку разрушат полностью.

— А у нас тут конкуренции нет. Поле непаханое.

— Я не могу утверждать про непаханое поле, но я не смогла найти никого, кто бы жил тут и специализировался на изучении заброшек. Так или иначе фото с тех же бумов в Сети есть, приезжают ребята на внедорожниках пофоткаться, но это так, между делом, это не ключевой интерес у людей. Просто прохожие.

— Есть какие-то места, которые хотелось посмотреть, но не получилось?

— Да, это места, куда не удалось заехать из-за труднодоступности. Мы же путешествуем на попутках и можем ехать только туда, куда едет машина. И даже если мы куда-то доберемся, мы должны как-то продумать пути отхода, шансы вернутся оттуда. На монументе на месте руин Нефтегорска мы не были — даже если бы кто-то туда нас довез, обратно 30 километров до трассы, это целый день, потом идти. Не очень хочется, да и медведи.

Были еще помечены поселки заброшенные или почти заброшенные, до которых тяжело добраться. Но в целом это не те точки, ради которых хочется вернуться. Но мало ли, окажусь. А так, в целом все, что хотелось посмотреть, я посмотрела.

— Интересное ли место Сахалин?

— Думаю, что очень. Заброшки здесь есть, они масштабные, они классные, специфические. Корабли вот эти ваши, которые лежат на берегу, в море, стоят в портах. Заводы. Военное наследие — танки хотя бы, огневые точки из башен. Это недораскрытый потенциал, я думаю, что кто-то еще приедет и сможет увидеть больше, чем я смогла. Возможно, кто-то из ваших воспользуется материалами моего блога и составит маршрут для туристов по заброшенному наследию. Тур по семи заброшенным бумажным заводам, неделя руин. Такой бум-тур.

— Что тебе больше всего нравится? У тебя есть самые разные объекты — от подземелий до монументов шахтерам. Или любая заброшка зуд вызывает?

— Практически любая заброшка вызывает желание туда забраться. Не скажу, что прямо зуд. Но вот мои любимые — это недостроенные атомные станции, которые я несколько штук посетила — например, под Курском, которая такая же, как Чернобыльская, с таким же реактором. Подземное зернохранилище под Тулой на большой глубине в бывших гипсовых выработках. Я очень горжусь этим местом, потому что это я его нашла. Есть много мест, куда я съездила, увидев у кого-то материалы, а бывает, что и сама находила. Что касается бомбоубежищ, есть много таких, которые построены не как подземная коробка, а горной проходкой прямо в толще породы. То есть они в регионах, где скальный грунт и сопки, холмы. Вот они очень интересные, грандиозные, за счет своих масштабов и сложности всей этой работы.

Специфика наших заброшек российских в том, что они недолго существуют в таком состоянии. Проходит несколько лет, после того, как их перестают использовать, и потом их демонтируют. И надо успевать туда попасть.

Я не понимаю, зачем это делать. Я тут у вас искала заброшенные поселки и тоже столкнулась с тем, что в Сети есть фото, а на деле ничего уже нет. Вот в Охе, например, Колендо. И в Норильске похожая история, там тоже очень крутые, бомбические заброшки, им еще больше колорита добавляет снег. Зачем они сносят эти никому не мешающие руины… Не знаю. Были в Мгачах, там тоже нас возил глава местной администрации и сказал, что вот сносят пятиэтажки, в этом году не успели, но должны вот-вот.

— У нас у губернатора такая программа.

— И в Норильске тоже. Типа у региона репутация тотального тлена и поэтому давайте сносить все, что выглядит как тлен-тлен. А жилые дома, напротив, утепляют всякими разноцветными квадратиками. Мне это тоже не нравится, хотя я и понимаю, что местные жители к этому, скорее всего, иначе относятся. Но я за первозданность — мне очень нравится вид панелек, как они есть. И мне очень понравилась Оха тем, что она не утеплена — прямо такая, как должна быть. Из правильных панелей.

— Как удается экономически осуществлять эти поездки? Это же очень дорого.

— Я не скажу, что это очень дорого, но это дорого. Надо купить билет на самолет, еду… Но на этом затраты заканчиваются. Если перемещаться на попутках — это бесплатно, если жить в гостях — это бесплатно. Откуда брать деньги? Я иногда подрабатываю. Я классно фоткаю и настраиваю сайты. То, что у меня есть Instagram^* и какая-то аудитория, это приводит к тому, что у меня иногда фото покупают. Часто это делают СМИ, в основном иностранные, российские их просто берут, порой даже без ссылки. Плюс какие-то люди покупают просто для себя, принты в интерьер делают. Я надеюсь, что по итогам поездки на Сахалин у меня тоже получится какие-то снимки пристроить. Может, книжку сделаю — у меня уже выходили в Японии и Швеции, но пока я особенно этим не занимаюсь.

^* Деятельность организации Meta Platforms Inc, ее продуктов Instagram и Facebook запрещена в Российской Федерации.