У природы нет плохой погоды...

Несколько поднадоели интриги, скандалы, расследования. Хотя, поверьте, они у нас есть. Точнее — они есть в книгах наших земляков, в которых те же наши губернаторы, да и другие легендарные личности, предстают совершенно не так, как говорят легенды.

Но это после, а пока — поднадоело.

Тем более основная тема минувших недель какая? Правильно — погода. Вот я и взялся перечесть книжку Валерия Петровича Гвоздикова "Безвыходных положений не бывает".

Сахалинцы, которые активно интересовались политикой в 90-е годы, хмыкнут: а не тот ли это Гвоздиков, который в "Советском Сахалине" как раз и занимался скандалами и расследованиями? Да, это он. Но книга была им написана еще до ухода в журналистику во времена работы инженером сахалинского управления Гидрометеослужбы.

Год издания — 1981. То есть, знаменитый Филлис в ней не упоминается. Зато рассказывается о других, тоже весьма мощных тайфунах.

"Мое первое знакомство с тайфуном состоялось 18 сентября 1965 года — в день моего прибытия на Сахалин... Я слышал о крайней учтивости жителей Востока, но никогда не думал, что так же учтивы могут быть и неодушевленные предметы. Едва я подошел к одному неказистому домишке, как тот, видимо, приветствуя нового в городе человека, приподнял оба выгнутых ската крыши, несколько секунд держал их над стенами и сбросил в сторону. "Шляпа", которую снял домик, здороваясь со мной" разлетелась на мелкие куски. Подхваченные ураганным ветром обломки крыши носились в округе, попадая в окна рядом расположенных домов, пробивая тонкие стены. Крыши некоторых других домов были разобраны ветром частично, кусками. Вода, стекающая по улицам сплошным потоком, несла с собой толстый слой листьев, веток, обломок досок и прочего мусора... Где-то плывет и моя шляпа, которую я неосмотрительно надел, не зная нрава тайфуна. Это был тайфун "Трикс" который проходил здесь 18‑22 сентября. За это время в районе Углегорска был выброшен на камни итальянский пароход "Эриттео", в Охотском море затонуло японское грузовое судно "Контеймару"...

Особенно урожайным оказался для Сахалинской области 1979 год, когда над островом один за другим прошла целая серия тайфунов "Ирвиг", "Оуэн", "Тип". О "Типе" следует сказать отдельно... В Татарском проливе недалеко от города Холмска затонул японский углерудовоз. 8 погибших членов команды были впоследствии обнаружены в разных местах западного побережья острова, а 20 пропали без вести... Мы вошли в бухту Малокурильскую через три дня после тайфуна... Первое впечатление от Малокурильского было таким, будто в нем живут одни кровельщики. На крышах чуть ли не каждого дома возились люди. Земля вокруг домов была усыпана кусками разбитого шифера, многие окна зияли провалами и были заделаны чем попало... Но больше всего "Типу" почему-то не понравился Кунашир. Воздух проносился здесь со скоростью 73 метра в секунду (263 километра в час). Стоящий с полными трюмами в бухте Косатка сухогруз "Рабочая смена" водоизмещением 10 000 тонн был сорван с якорей и переброшен на мелководье с такой легкостью, как будто это не стальная громада, а легкий деревянный ялик".

Ну вот, чтобы как можно более точно прогнозировать подобные стихии и работал Гвоздиков с товарищами. Нет, они не предсказывали погоду, из-за чего, кстати, не раз попадали в неприятные ситуации. Они устанавливали по всем островам автоматические радиометеорологические станции — АРМСы. Сначала устанавливали, потом проводили плановое обслуживание и аварийные ремонты.

"Жена одного моего товарища подсчитала, что за весь прошлый год он был дома... 78 дней".

***

И это были не туристические прогулки. АРМСы ставили в самых неприступных уголках. "Ящики со станцией, ящики с инструментами, ящики и мешки с продуктами, тюки, узлы, бревна, доски. Всего 82 места общим весом 7 тонн".

И все это надо было разгрузить на каком-нибудь безлюдном берегу, затащить в гору, сделать фундаменты под вышки, ветряки, аккумуляторную, все смонтировать и запустить.

"Официально мы уезжаем на 20 дней, продуктов взяли на месяц, а вот сколько пробудем, в действительности, известно одному богу".

Метеорологов, как известно, и называют "богами погоды". Но сахалинская и курильская погода своих богов очень не жаловала.

В конце зимы 1974-го замолчал АРМ на горе Лопатина. Туда вертолетом были доставлены Владимир Клименко и Геннадий Ковалевский. А потом начался затяжной циклон.

"10 марта у них кончились продукты и горючее для паяльной лампы и обогрева. На дрова пошла внутренняя перегородка домика, а затем пол в первой половине. Мы с Г. А. Сухоруковым сидели в это время на АРМС "Пильтун", производя профилактический ремонт станции, и страдали от того же циклона. Мы выходили на связь с центром почти одновременно с горой Лопатина, и я прослушивал часть радиограмм, передаваемых Ковалевским. Иногда и сам связывался с лопатинцами и обменивался новостями в пределах допустимого радиообмена... 16 марта на мой вопрос: "Как вы себя чувствуете?" — Геннадий Павлович ответил: "Все в порядке. Доедаю Клименко, пусть высылают другого". Я очень хорошо знаю радиопочерк Гены, но в те дни он изменился. Нередки были срывы, сбои передачи. Тире укороченные, точки, наоборот, затянутые... Продукты и датчики им забросили 18 марта, а снять смогли только 25-го. Зато АРМС, хотя и на укороченных мачтах, исправно продолжала передавать информацию".

Да и сам автор не раз бывал в подобных ситуациях. Например, непогода застала их на мысе Анива (не на маяке, а на АРМСе). Это сейчас вокруг снуют многочисленные туристы, а тогда места были совершенно безлюдные — пограничная зона, как-никак...

"На утро четвертого дня у нас осталась небольшая корка черного хлеба, одиннадцать кусочков сахара и две чайные ложки заварки. Все это было уничтожено за утренним завтраком..."

Потом стали варить корни шиповника — как-никак витамины.

"К исходу шестого дня надежды на прилет вертолета не прибавилось и у нас укрепилась надежда уходить пешком".

Но центр дал разрешение на это только через сутки.

"Своевременно, ибо, просидев еще пару дней на витаминах, мы бы не смогли одолеть 90 километров трудной дороги до поселка Новиково", к которому, покачиваясь от ветра, дошли только на исходе девятого дня.

***

Или вот одинокий остров Ионы в Охотском море.

"Мне довелось побывать на этом, прямо скажем, убогом валуне с пятью экспедициями. После каждого очередного посещения я клялся и божился, что больше здесь ноги моей не будет, пусть теперь другие отбывают здесь две недели каторги. Но проходил год, невзгоды забывались, и меня опять тянуло в суровый, но по-своему прекрасный мир лишений и непуганых птиц".

Птиц там, действительно, огромное множество. И самыми опасными являются глупыши — смирные и добродушные птицы, очень красивые в полете. Но завидя человека они выплевывают в него "солидную порцию густой маслянистой жидкости с неприятным и невероятно устойчивым запахом. Смыть жидкость не удается ни бензином, ни спиртом, ни ацетоном... Пропитавшаяся этим отвратительным запахом наша верхняя одежда летит в морскую пучину в тот самый момент, когда вступаем на палубу судна, которое везет нас домой. Попробуй привези кто-нибудь эти тряпки домой. С год после этого к тебе не придет ни один гость... Первые два-три дня на острове едят неохотно и мало, ионовский запах начисто отшибает аппетит. Но постепенно мы и к нему привыкаем".

Еще одна крупная неприятность от птиц в том, что воду из единственного ручейка пить нельзя — из-за массы гуано он превратился к концентрированный раствор селитры. И дождевую воду по той же причине собирать нельзя. Поэтому воду завозят бочками. Но высоко вручную их не поднимешь. Поэтому дежурный от домика каждый день по канату спускается от домика вниз и поднимается с привязанной к поясу канистрой. И так много раз в день — за водой, за дровами.

18 сентября с рассветом он пошел за водой. Но ночным штормом смыло все.

"Не считая трехлитрового чайника у нас осталось пять литров воды. Негусто для пятерых мужчин, тем более, если учесть, что никому неизвестно, сколько нам придется здесь пробыть... Постепенно ветер завернул на восточный, шторм подутих, но бухта бурлила по-прежнему. Утром 26 сентября с "Атмосферы" спустили бот и обошли на нем вокруг острова.

— На западном пляже, пожалуй, смогу вас взять, — сказал нам на очередном сеансе связи Иван Данилович Кулеш, бессменный капитан "Атмосферы". — Спуска туда никакого нет, только по веревке. Сегодня получил штормовое; на завтра обещают 10‑11 баллов, так что если забрать вас не смогу, вынужден буду уходить к Сахалину...

Для посадки место подходящее, но при мысли о необходимости висеть на веревке на высоте 40 метров безо всякой страховки, по телу пробегали мурашки. Из двух зол всегда выбираешь меньшее. Чем больше страха, тем крепче вцепишься в веревку, так что спустишься благополучно. А вот без воды долго не протянешь...

Все, что с нами происходит на острове Ионы, все, что мы там видим и делаем, в наши дни кажется фантастическим, надуманным. Довольно часто рассказывая кому-нибудь об этом, слышишь возгласы наигранного удивления и иронического поддакивания. Мол, давай, заливай, чего уж там. Только фотографии и кинопленки помогают спасти свою репутацию от обидной клички..."

***

Сейчас такой сети, поставленных с такими трудами и рисками, тех АРМСов нет. Но пишется это не для того, чтобы в очередной раз посетовать, что, мол, все развалили, а чтобы вспомнить про тех людей, которые с честью выходили изо всех безвыходных ситуаций. "И если вам случится встретиться с кем-нибудь из моих друзей, помните: можно смело положиться на этого человека. Он никогда не подведет, так как хорошо знает цену товарищеской взаимопомощи, поддержки и того бесценного качества человеческих взаимоотношений, которые называются всеобъемлющим словом дружба".

Кстати, именно в те годы, в конце семидесятых, в сахалинское управление Гидрометеослужбы молодым инженером пришел Николай Александрович Казаков. Он бы тоже мог немало рассказать о тех временах, но увы...