Мои соседи (непечатное). Сахалин.Инфо
19 марта 2024 Вторник, 22:22 SAKH
16+

Мои соседи (непечатное)

Weekly, Южно-Сахалинск

"И квасить, квасить до белки, до бесовства

Привет, панельный сын панельного отца"

Мой подъезд — это мой персональный ад.

Ладно, слишком драматично, пусть не ад. Адик. Мой падик — мой адик. От использования диминутива суть не становится менее ужасной.

Вчера вышла новость про невоспитанных соседей, которые делают жизнь сахалинки невыносимой. И вот мне захотелось рассказать свою историю.

***

Давным-давно…

Нет, не так.

Завтра родится мой сын. Но я об этом не знаю, поздно вечером готовлюсь к коллоквиуму по русскому в универе. Уже почти полночь, а я все сижу, и вдруг — страшные крики и удары из подъезда. Грохот такой, что сотрясается входная дверь. Она тогда была еще старая, деревянная, мне часто снились кошмары, что ее взламывают грабители.

Подкрадываюсь на цыпочках, смотрю в глазок, и что же? Это никакой не сон — пьяный мужик натурально рубит топором дверь напротив, где живет безобидная старушка, требует деньги, матерится, выкрикивает что-то неадекватное. Просто дровосек в дрова. Это сосед с нашей лестничной площадки. Судя по крикам, ему кажется, что за дверью кто-то другой, не бабушка.

Я одна дома, мне страшно. Наблюдаю, прижавшись к двери, и уже собираюсь звонить в полицию, как поднимается сосед снизу, без лишних слов берет этого типа за шкирятник и спускает по лестнице. Пересчитав ребрами ступеньки, агрессор превращается в щеночка, скулит, что ему больно, что он все понял и больше не будет. Завтра я со схватками спущусь по этим ступенькам, стараясь не наступать на пятна соседской крови, и отправлюсь в роддом.

Странно.

Мы купили эту квартиру пару месяцев назад. Первое, что спросили у наших родителей соседи, увидев совсем молодую парочку, — а они шуметь не будут? А то у нас спокойный подъезд. Нам тут концерты не нужны. Какой там шуметь, ответили родители и показали на мой живот. А, ну ладно, сказали соседи.

Ха. Ха. Ха. Три раза. Сейчас, спустя почти 18 лет, вспоминать это просто смешно. Наш подъезд — это карма, испытание, проклятие, что там еще. Главный тренажер моего терпения и главная ирония моей жизни. Ты не пьешь, не куришь и занимаешься спортом? А на-ка вот тебе! Тренируй принятие, как говорят осознанные.

Ладно бы терпеть приходилось только соседей, но к ним постоянно приходят гости. Только не домой, а в подъезд или к подъезду. Это место — магнит для всех местных маргиналов, здесь вариации девиаций на любой вкус. Один из завсегдатаев неизменно в белой рубашке, строго, даже если ни петь, ни рисовать. Другая любит кокетничать по пьяни, чтобы слышал весь район, а желательно и весь город. Есть дама, которая недавно методично, с паузой секунды в три орала "Иди на ***" ночью под окном. Где-то полчаса, не меньше. Есть товарищ, ведущий спортивный образ жизни: за водкой в ближайший магазин ездит на велике. Есть удивительная женщина: дома у нее всегда чистота и порядок, какой бы пьяной она ни была. Есть компания помоложе — сосед, выросший на моих глазах, и его дружки. Уже давным-давно не подростки, а все трутся по подъездам, как будто больше нечем заняться. Это сейчас они все больше по пивку, а одно время они любили эксперименты, скорее всего, спайсы. Захожу однажды в подъезд, поднимаюсь, а там на лестничной клетке целое представление: один, с прозрачным как воск лицом, трясется, вжавшись в угол, глаза закатились, другого размазало по ступенькам, третий замер у подоконника и шатается.

— Это что такое? — спрашиваю раскатом грома.

Сосед, к которому пришли все эти милые гости, самый адекватный, в сознании. Начинает метаться между ними и тормошить — ребята, ребята, вставайте, пойдемте, щас-щас, мы уйдем, все нормально.

Было еще прекрасное. Мне где-то 25, я работаю на радио и тороплюсь на утренний эфир. Выхожу как всегда впритык, пытаюсь закрыть дверь, но ключ не засовывается в замок. Из замочной скважины торчит хвост бумажки. Смотрю на часы, матерюсь про себя и скачу на одной разутой ноге за иголкой. Бумажка долго не выковыривается. Наконец она извлечена. С одной стороны это чек из магазина, кто-то покупал водку, а с другой — вот прелесть-то — любовная записка! Там написано что-то вроде "В принцыпе ты мне нравишся и я не против с тобой встречатся". Потом выяснится, что это от того соседа, который рубил дверь топором. Иногда он мог впасть в анабиоз прямо посреди подъезда и так и стоять.

Шли годы. И вокруг, и в моей жизни — рабочей, личной, внутренней — все менялось. Неизменным оставалось только одно — атмосфера в моем подъезде и возле него. А, ну еще президент.

Порой наступает момент, когда ты просто звереешь.

Однажды мы с сыном возвращались с его биатлона. В подъезде снова пили пиво и курили, хоть сто раз просила этого не делать. Мыслей не было, просто переломила о колено тренировочную биатлонную винтовку, сказав, что сейчас перестреляю всех к чертям. Они как стояли у бара-подоконника, так и вросли в лестничный пролет.

— Это угроза убийством, — промямлил один из них. — Я вызову полицию.

Пулек у меня не было. Конечно, в любом случае я не смогла бы ни в кого пальнуть, но эффект винтовка произвела. После этого случая, кажется, они надолго притихли.

Я могла бы ненавидеть зиму.

Зимой они тусят в подъезде, и тогда подоконники превращаются в барные стойки, заставленные пивными бутылками, захарканные семечками, в углу блевотина, заботливо прикрытая газетой, или отходы жизнедеятельности, или пролитое бухло. О, мы видели разные варианты, нас сложно удивить. "Мам, я после школы пришел, а тут мужик спит на лестнице, я боюсь через него перешагивать, может, ты приедешь".

Могла бы ненавидеть лето.

Когда тепло, они круглосуточно трутся у подъезда, орут, матерятся, по ночам ржут или вопят, выясняя отношения. Даже если не кричат, все равно все слышно дома, потому что их много, эти голоса сливаются в гул, эти интонации, эти маты — уже просто фон. Днем, едва проспавшись, врубают радио на полную катушку. Радио должен слушать весь двор, иначе неинтересно. На дистанционке я работала из дома и чуть с ума не сошла.

Могла бы ненавидеть осень и весну, потому что ни дождь, ни снег, ни циклонические вихри, ни наводнения, ни землетрясения, ни армагеддон не мешают им фестивалить.

Однажды, уже довольно давно, мы с молодым человеком не выдержали и под покровом ночи выдрали с корнем скамейку у подъезда в надежде, что когда сидеть будет не на чем, во дворе станет спокойнее. Уволокли ее за дом и бросили на контейнерной площадке, но не учли наличие шпионской бабушки в доме напротив. Она все увидела, рассказала бабушке из нашего подъезда, и та обрушилась на нас с обвинениями. Как мы могли? Ведь у нее больные ноги, и эта скамейка — спасение. Возвращаясь из магазина, она всегда садится, отдыхает и только потом поднимается на свой этаж. Мы пытались объяснить мотивы, но ее окна выходили на другую сторону, и ночные концерты ей не мешали, так что она нас не поняла, а только прокляла, пригрозила полицией, судом и всем подряд. Продолжение этой истории смешное. Бабушка пошла в ЖЭУ, потребовала скамейку обратно, работники ЖЭУ нашли ее и поставили на место, залив на этот раз ножки бетоном. Прошло около месяца, и эта же соседка попросила ЖЭУ все-таки убрать скамейку, потому что вокруг нее все было в пивных бутылках, окурках и плевках.

Кажется, тогда стало чуть тише. Вся тусовка переехала на детскую площадку, в домик со столом и лавками внутри. Через некоторое время мужчина из соседнего подъезда выдрал из земли эти стол и лавки и унес их. Домик стоял пустой коробкой, но бухали и в нем тоже. Потом он пропал совсем.

Пропали и некоторые соседи. Бабушка, ругавшая нас за скамейку, уехала на материк, чудесные и очень добрые бабушка с дедушкой, ветераны войны и труда, умерли, семья с детьми после очередного скандала с дракой в подъезде сказала, что больше так не может, и переехала, а квартиру сдала. А вот отравляющие жизнь товарищи как назло остались, кроме дровосека. К ним постепенно примыкают новенькие, снимающие квартиры. Они тоже курят и пьют у подъезда, а некоторые прямо в нем, ломятся по ночам друг к другу в двери, а если им не открывают, могут, развеселившись, обклеить всю дверь ежедневками. Ароматизированными. Выходишь утром на работу — а там такая икебана, еще и пахнет. Роскошно.

Из диалогов на лестнице. "А кто это у нас новенькие снимают вон в той квартире, не знаете? Лучше бы прежние остались, эти еще хуже". — "А это сами хозяева вернулись, они больше не сдают".

Из случайно подслушанного. "Я чё-то устал пить уже. Мож пойти поработать?"

Из моих тщетных угроз. "Если вы не успокоитесь, я вызову полицию". — "Вызывай! И что она нам сделает?"

Вызывала. Раньше когда-то, когда верила, что в этом есть смысл. Потом поняла, что бесполезно. Да и как-то рука не поднимается набирать номер дежурки, когда знаешь, сколько экипажей на весь город. Вдруг кого-то убивают, а я тут со своим шумом возле подъезда в 12 ночи. Разве что в исключительных случаях, а так — все это уже просто фон. Ежедневный, как те самые прокладки.

Этим летом моя мама, пришедшая в гости, попыталась пристыдить одну из соседок. Та ответила: "Я здесь тридцать лет живу, а на вас мне пое…". Иногда мне кажется, что некоторые из них — уже не люди, а просто емкости для алкоголя.

Но больше всего поражает, почему пофиг на все происходящее другим нормальным соседям. Почему только я одна, как придурочная, пытаюсь что-то изменить, гоняю их из подъезда, прошу и по-хорошему, и по-плохому, зная при этом, что все бессмысленно. Поразительно, но кроме меня они, видимо, никому не мешают. Когда сосед вместе с дружками закинулись какой-то дрянью, и одного из них так перекрыло, что он галлюцинировал на весь двор, приехала полиция, у подъезда шло разбирательство. Я не выдержала и сказала родственнице соседа, что он уже всех достал, пусть повлияет на него в конце концов. В ответ она просто наорала на меня.

Сейчас 22:30, я дописываю этот текст, сидя на диване, и снова слышу базар у подъезда. Они пьют пиво, используя припаркованную машину как стол. Мы закрыли окна, чтобы не доносились их голоса. Утром бутылки так и останутся на машине, хотя мусорка в двух шагах.

Ты живешь своей жизнью, в которой в разные периоды много всего, и отвлекаешься от этого бедлама. Естественно, не думаешь о нем все время, иначе бы уже свихнулась. Дни превращаются в недели, потом в месяцы и годы, время летит, как окурок мимо пластмассового ведра у подъезда, и в какой-то момент ты думаешь — ого! ОГО! Столько-сколько лет я уже все это терплю? Да ладно! Почему мы не уехали отсюда? Да, были светлые промежутки, длительная ремиссия, когда все затихало, но в основном-то — это же вечный трэш и угар. Почему мы все еще здесь? Может, стоит просто продать к чертям эту квартиру и купить другую, в которой новые соседи спросят — а вы не шумные? А то у нас тут тихий подъезд, нам концертов не надо. А на самом деле там будет жить детский писатель или еще кто похлеще.

Но вообще-то о переезде в последнее время мы думаем все чаще.

Новости по теме:
Подписаться на новости