На этом острове когда-то жили люди…

Впрочем, пока все не так далеко зашло. Пока что - на этом острове когда-то жил я. И девять лет как уехал. В Самару. Которая впереди планеты всей. В сфере образования, по крайней мере. Я - педагог. А педагогические инновации, невозможные в те годы на Сахалине, в полный рост тогда приветствовались в Самаре.

И я уехал с острова. На долгих семь лет погрузившись в борьбу с беспризорностью в Самаре и не только - с беспризорностью боролась вся Россия и даже ближнее и дальнее зарубежье. Живя на материке, я все же продолжал себя называть сахалинцем и таковым ощущать себя. Тем паче, что беспризорные, с которыми приходилось быть круглые сутки - такова специфика работы - в принципе самарцами себя не считали. Зачастую они никем себя не считали.

Чаще всего они вообще ни считать, ни писать, ни идентифицировать себя не в состоянии были. Жили - как трава на ветру… Синдром полевого поведения называется.

А мы их то ли реадаптировали и ресоциализировали, то ли просто адаптировали и социализировали - терминология по ходу менялась, да нам и не до нее было - слишком много живой работы было. Благо, не было практически никаких ограничений на формы и методы этой работы в первые годы. Более того - она финансировалась. Благо, не только государством и областью, а еще и грантовыми программами.

Впрочем, я про остров. А о нем вспоминалось часто, тем паче, что "самарский опыт" приветствовался на самых разных уровнях. И в перечне делегаций "образованческих" из других регионов, приехавших его перенимать в Самаре, мелькал и Сахалин.

Об этом я вспомнил в первый же день по приезду на остров - возле здания администрации Сахалинской области стоял пикет - женщины села Поречье Макаровского района протестовали против закрытия школы в селе. Закрытие школы - возможно, прямой итог освоения "самарского опыта", но об этом - позже.

Делегации в Самару приезжали и уезжали, опыт становился все более весомым и зримым, но собственно педагогические инновации в Самаре все более вытеснялись аппаратно-управленческими инновациями. И к 2005 году оказались практически вытесненными.

Впрочем, практически тогда же борьба с беспризорностью тоже была завершена. На государственном уровне. Беспризорность нас победила. Поскольку ее переименовали в "безнадзорность" и с тем проблему похоронили. А все наши педагогические инновации оказались неуместны и не востребованы. И в Самаре тоже.

Зато аппаратных инноваций стало пруд пруди и все они очень экономят деньги нашего родного государства. Наверное. По край-ней мере, по словам их разработчиков.

Скажем, те же образовательные округа - ведь как это, наверное, умно - управлять областным образованием вне территориально-административного деления региона, а объединяя целые районы и города в образовательные округа, нарезанные прямо по живому телу области суровой рукой геометра - чтоб в каждом округе детей и прочих учителей было поровну, и ими можно было разумно и экономно управлять - заодно можно подровнять в соответствие с вертикалью и управленческий аппарат, как в чиновничьей сфере, так и в самих школах. Оставляя все больше тех, кто "правильно понимает" и, понятно, принимает эти нововведения.

Одно из которых - подушевое нормативное финансирование.

С введением какового в Самаре стремительно стали исчезать сельские школы. При этом зачастую приходилось чуть не через колено ломать тех, кто не понимал всей прелести новых образовательных центров и почему-то плакал о закрываемых школах и пытался протестовать. Но - сверхоснащенные "образовательные центры" которые заменяют в Самарской области "безнадежно устаревшие" малокомплектные сельские школы (процесс продолжает идти), по крайней мере - серьезный аргумент авторов этой новации.

В центрах и вправду есть все предпосылки для получения качественного образования. Вот только села и деревни, в которых школы закрыли, становятся все менее жилыми. Да и перебои с доставкой детей из отдаленных и не очень отдаленных сел таки случаются даже в сильной и просвещенной Самарской области.

Но зато, во-первых: нормативы подушевого финансирования блюдутся, во-вторых: образовательные центры в состоянии дать качественное образование сельским детям.

Или - сельские дети его там могут получить. Тут пока есть некая неясность, потому как качество работы ряда закрытых за ненадобностью сельских школ подтверждалось поступлением детей в ВУЗы, олимпиадными успехами, а что дадут новшества - оно пока неясно.

А вот в случае с пикетом женщин на Сахалине - оно вполне ясно. Как всегда, внедряя опыт, забывают о том, что внедрять его надо либо полностью, либо никак. И когда пореченским детям из самарского опыта предлагается только одна часть: их школу закроют и их будут возить в школу на автобусе (Сахалин - это вам не Самара, и сколько раз в течение учебного года дорогу переметет-перемоет, сказать не сможет никто, точно лишь, что не раз и не два). Именно в школу, а не в образовательный центр, в котором кружки-секции-факультативы и вся работа спланирована с учетом подвоза детей и обеспечивается их полная занятость от приезда до отъезда.

В обычную небеспроблемную макаровскую школу.

Интересно, помнит ли кто из чиновников, что такое быть "новеньким" в классе? В школе? В провинциальном депрессивном городке?

Не считая того, что в Макарове вполне и в соответствии с "подушевым финансированием" переполненные школы, так ведь пореченцы там будут еще и чужаками. И дай им Бог найти общий язык с макаровскими сверстниками без потерь…

Впрочем, история подобная как раз для Сахалина не нова. Не было еще (точнее, тогда - не было уже) Самары, был вовсе Куйбышев, а на острове в середине семидесятых медленно исчезали поселки: Заветы Ильича, Ясноморск, Лопатино - список этот длинный. Агония поселений этих длилась до тех пор, пока не закрывали школу. С закрытием школы наступало коматозное состояние и - через некоторое время поселок исчезал. Только названия до сих пор на картах области существуют.

Процесс этот продолжался так или иначе и в восьмидесятых, и в девяностых. И, пожалуй, обусловлено это вымирание вполне осознанной политикой в отношении острова. Самарский опыт здесь, скорее всего, ни при чем.

На стыке восьмидесятых-девяностых промелькнула и была тут же затушевана-замыта концепция стратегического развития Сахалина, как территории, осваиваемой "вахтовым методом". При котором отпадала надобность в мелких поселениях не только уровня Поречья, но и уровня Макарова и иже с ним.

Об этой концепции не стали много говорить - ее стали воплощать.

Полутаромиллионное население Сахалина восьмидесятых (если не забыть включить в численность населения воинские части и места лишения свободы) за каких-то пятнадцать лет сократилось практически наполовину. Исчезают с карты не только поселки, как в семидесятых - на грани исчезновения райцентры и города.

А вот происходит это из-за экономических проблем или это сознательная политика - вопрос еще тот.

Но - как говорят самарские противники закрытия школ: пока в селе есть школа, село будет жить. Пока есть, где учить детей - так или иначе выживет россиянин. Хоть на уровне натурального хозяйства, но выживет. А вот если нет даже школы - то уедет.

Потому и решили стоять до последнего женщины Поречья. Их понять можно. Тем более, что они вполне осознают: стоят они уже не за себя, а за весь остров.

Сложнее понять чиновников Сахалина. Реакция их на протест женщин настолько же стандартна, насколько непродуктивна и абсурдна. В ход идет и давление всеми способами: детей в Поречье стали ставить на учет в комиссии по делам несовершеннолетних за то, что дети не приступили к учебе, учителям дают понять, что в Поречье работать будет себе дороже… С пикетчиками толком никто не общается, данные обещания не выполняются или передергиваются. Неужто нет иных алгоритмов?

Самое же банальное в происходящем то, что все это разыграно на фоне грядущих выборов.

И вынужденные в конце концов уйти в голодовку пикетчицы начинают понимать, что их используют все, кому не лень, что они стали картой в предвыборном шулерстве, а по сути до них нет никому дела.

Даже бывшему педагогу, когда-то в середине семидесятых - культовому учителю старшеклассников школы №1 г. Невельска, а ныне вице-губернатору Сахалина Любови Федоровне Шубиной. Впрочем, легенды о ее первых годах учительствования ее ни к чему не обязывают. И она просто честно исполняет свой долг перед вертикалью власти.

Ведь, скорей всего - не только и не столько в подушевом финансировании дело.

Дело, скорее, в том, что рентабельнее выкачивать прибыль из острова, сделав его совсем пустынным.

А в этом всякий там самарский опыт только помеха - а то вот пикетчицы на второй иль третий день пикетирования узнали от коллег из областного центра, что они могут взять детей-сирот себе в семью и быть приемными мамами с вполне приличной, по пореченским меркам, зарплатой. И уже пятеро готовы хоть сегодня. Так ведь, глядишь, и детей в Поречье наберется на "подушевой норматив". Макаровские же чиновники почему-то такую возможность скрывали от женщин Поречья.

Пока что история эта в самом разгаре. Стандартных ходов, повторяющих абсурд реакции власти на протесты и голодовки, в ней даже с избытком. Ушедших в голодовку женщин в 23.00 гонят от здания администрации, поскольку пикет разрешен с 07.00 до 23.00. На фоне голодающих женщин произносятся предвыборные речи, но произносящие их к пикетчицам подойти просто забывают…

Телекомпании снимают происходящее. Все очень трогательно порой… Женщины плачут…

Грустно, что до происходящего почти нет дела южносахалинцам. Но оно и понятно - чем более вымирает остров в целом, тем более процветает областной центр. В принципе - это мини-модель соотношения Москвы и России…

Боюсь, что эта история закончится победой пикетчиц, поскольку уж очень удобно под выборы дать им победить с чьей-то помощью и на этом выиграть выборы.

Боюсь, потому что победа эта если и будет, то пирровой и, наверное, последней.

Не лечат фурункулез вскрытием фурункула. Так лечат сам фурункул. А фурункулез лечат, очищая кровь и оздоровляя весь организм.

На этом острове когда-то я жил.

И очень не хочу, чтобы когда-либо про него сказали:

НА ЭТОМ ОСТРОВЕ КОГДА-ТО ЖИЛИ ЛЮДИ.

Виктор Воронов,

Самара - Сахалин.

Авторский концерт сахалинского барда Виктора Воронова состоится 26 сентября в 18.00 в зале областной научной библиотеки. Вход свободный.