На этом острове когда-то жили люди - 3

"…Если выпало в империи родиться,

Лучше жить в глухой провинции у моря…"

И. Бродский.

Спето А. Мирзаяном.

Строки, вынесенные в эпиграф, донес в 70-х до нас на остров не самиздат, а голос Александра Мирзаяна с пленок магнитофонных. Многократная перезапись и ужасающее по нынешним временам качество не помешали нам понять - что это о нас спето. И строки эти определили позицию для немалого числа жителей тогдашнего острова, прояснив для них и без того уже сделанный выбор - жить на острове.

Но - времена изменились.

В нынешнем времени Мирзаян, чье имя было символом противостояния Системе, а знание его песен было пропуском в совершенно замкнутые круги, нынче Мирзаян милейший ведущий в милейшей утренней передаче на Первом канале. Для меня, как и для многих других его почитателей, эта метаморфоза была еще одним знаком - "Эпоха кончена. А мы остались". В этом - ничего личного. По-житейски мы все рады за него - стабильный и хороший заработок в наше время - это просто здорово! Но все же, все же, все же… Его голос донес до нас и Хармса, и Бродского… Но это уже не про остров.

Остров же - помнится мне, что Сахалин в перестройку был на самом гребне происходящего. Наверное, не последнюю роль в этом сыграли и внецензурные магнитофоны, с которых на Острове звучали песни, немыслимые в других регионах. Скажем, достаточно коллективное слушание песен Галича, в любом другом регионе повлекшее бы для всех его участников дай Бог, чтоб не зону или психушку, на Сахалине было вполне возможно и почти безопасно.

Так или иначе, первым в освобождающейся стране именно Остров рванул к свободе - первый перестроечный губернатор был именно у нас на острове, и во время путча доступ к реальной информации о происходящем был с самого его начала лишь у сахалинцев благодаря трансляции "вражеского" ТВ по областному каналу.

Я очень надеюсь, что история Сахалина периода перестройки не будет забыта - она того стоит, чтобы ее помнить.

Была тогда и полная уверенность, что наша "глухая провинция у моря", наша окраина рушащейся империи станет "островом свободы и процветания", благо - островное положение позволяло надеяться на реальную "свободную экономическую зону", статус которой неоднократно обещан был сахалинцам в самых разных вариациях.

Более того, первый губернатор (или его консультанты, что не столь важно) даже понимал, что базой и гарантией прочности любых перемен может быть только система образования и, начиная экономические преобразования, он сразу же дал карт-бланш системе образования. Начался процесс передачи партийных зданий школам - школам искусств, музыкальным. Появились первые негосударственные школы. Много чего появилось.

В сфере бизнеса тоже. Первые фермеры. Негосударственные предприятия. Понятно, что это по всей стране происходило, но на Сахалине это все как-то гораздо концентрированнее было - локальность территории позволяла гораздо более внятно воспринимать и понимать происходящее.

Но достаточно быстро вся эта деятельность начала сворачиваться как по всей стране, так и на Сахалине. Покинул свой пост и первый губернатор, который был, скорее, символом и без него происходивших процессов. Но их сворачивание вполне совпало с его отъездом.

И все обещания так и остались обещаниями.

А реальные результаты невоплощенного процветания острова можно видеть, едва отъехав от Южного.

Скажем, в сторону Невельска.

И, как и во времена перестройки - локальность территории позволяет яснее понимать происходящее не только на Сахалине. Остров - это как бы зеркальце нашей России. В котором отражаются самые важные и самые болевые процессы Большой Земли. Большой России.

С детства помнится заветное: "Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду расскажи!"

Помнится правда, и что с зеркальцем сталось, когда оно рассказало…

Но мы - об острове.

Путешествие длиною в тридцать лет

Тридцать лет назад мы с моим нынешним попутчиком и проводником покинули Невельск. Как-то так сложилось, что уехали мы не вместе, хоть и поступали в один и тот же институт в Москве. Но на "абитуре", естественно, были вместе - а дальше нас разнесло по другим институтам - в тот мы не поступили.

А в сентябре мы встретились в своем любимом Невельске - полные веселья от приключений неудавшихся поступлений.

Без проблем нашли себе работу - он на СРЗ (судоремонтный завод), я - в БТФ (база тралового флота) - и началась "взрослая" жизнь.

Которая и свела нас в этом сентябре через тридцать лет после того сентября для еще одного возвращения в свой любимый Невельск.

Скорость, с которой мы двигались в его сторону - тридцать лет назад была не то что невозможна - просто невообразима. Асфальт по всей дороге в долине Лютоги! И - прекрасная, хоть пока(?) и грунтовая, дорога через Ловецкий перевал! Практически вдвое сократившая путь до Невельска.

В наше время поездка через Ловецкий была лотереей - то ль проедешь, то ль вернешься ни с чем, а то и вовсе на нем и застрянешь.

На спуске с перевала встретилась буровая - не ее ли ради дорогу довели до ума? - но дальше, дальше. Дальше удивительное дело - маршрутка с №3 в далекой глубине Ловецкого распадка. И - на достаточно далеких подъездах к реальной городской черте - асфальт! Не узнаю я свой родной распадок, вдоль и поперек исхоженный и изъезженный. Но оптимизм мгновенно исчезает, как только показались первые дома. В одном из которых я жил. Он - пока еще жилой и живой. А вот соседние - они уже неживые. Развороченные окна, рухнувшие трубы печные… Даже снести их некому…

И сразу поразило, что брошен и - разгромлен офицерский дом мордивизиона - когда-то зависть всего распадка: и благоустроенный, и новый, и квартиры в нем отличные! В голове не укладывается, как можно было бросить такой дом на растерзание, а рядом стоит гниющий дом вдвое старше и с таким же количеством квартир, только меньшей площади- ну почему людей не переселили в него?? Раз все одно он ненужным оказался?!

Мой попутчик меня утешает - "Дальше и не то еще увидишь…"

По более чем приличному асфальту доезжаем до переезда - и меня накрывает дежа вю: ржавые рельсы железной дороги. Я их такими уже видел. Точно! В 1981 году. После тайфуна Филлис! И наводнения. Тогда оползни перекрыли ж/д пути, и уж не помню сколько поезда не ходили. Рельсы стали такими же рыжими, как сейчас.

И еще - уже в 90-х, на Холмском перевале. Железнодорожном. Который оказался нерентабельным для железной дороги, и его закрыли. То бишь - бросили. Мы тогда прошли этот перевал пешком. Через все его тоннели. Не встретив наверху ни одного человека. Лишь призраки-станции, брошенные дома и - ржавые рельсы.

Но сейчас - почему они такие?

Оказывается - поезд в среднем два раза в сутки ходит. Нет уже фактически ни Шебунино, ни Горнозаводска. Некуда, некого и нечего возить по железной дороге. Вот и ржавеют рельсы.

Едем дальше - вот в устье реки все в порядке - все так же пацанва с подсекалками рыбу таскает. Браконьерствуют. Знакомое занятие. Хоть и запрещенное.

Но город производит удручающее впечатление. Брошенные дома зияют выбитыми окнами. Полумертвый порт, когда-то живший бурной жизнью. Даже здание райкома партии, с лицевой стороны вполне живое, при взгляде с другой стороны оказывается мертвым.

Я помню свой шок от Томари середины девяностых - когда после закрытия ЦБЗ городок начал умирать. Там можно было снимать фильм-антиутопию, не тратясь на декорации - брошенный комплекс зданий ПТУ, Дома быта, универмага вполне создавали антураж разрухи и гибели цивилизации.

Но вид умирающего портового города - это уже не из области антиутопий. Это какой-то абсурд. Неужели ни рыбы, ни грузов более нет?

Впрочем, возврат в "тридцать лет назад" продолжался.

Мы подъехали к нашей альма-матер. СШ №1 г.Невельска.

Нет виадука через железную дорогу. Наверное, правильно - если нет практически движения по ж/д - зачем виадук (мы и сами-то вечно норовили под ним перейти дорогу)?

Школу обшили то ли сайдингом, то ли молдингом - железом каким-то новомодным. И изуродовали пристройками и спереди, и сзади, и даже как-то сбоку... Но - все равно - это наша родная школа.

Сторож, узнав, что мы выпускники 1976 года - открыл нам и школу, и классы наши, и сам активно участвовал в наших воспоминаниях.

А когда на стенде "лучшие выпускники 1976 года" мы показали ему свои фотографии - он даже чуть не всплакнул.

Да мы и сами растрогались, находя на этих стендах своих друзей из других выпусков - школа хранит традиции и, судя по стендам о количестве золотых и серебряных медалей - вполне сохранна.

И даже количество выпускников - не самое низкое за историю школы. За 55 лет ее существования бывали и гораздо меньшие выпуски: скажем, в 1987 году - 26 выпускников, а в 2005 - аж 67 человек.

Правда, при нас, помимо школы были и ПТУ как в Невельске, так и Горнозаводске, Да и школ в городе было поболее. И в полный рост выдавала на-гора кадры мореходка, с курсантами которой нам приходилось конкурировать за девочек в свое время - теперь же окна казармы мореходки, выходящие на нашу школу - заколочены, и здание нежилое. Хотя жизнь в самой мореходке еще теплится.

Из школы мы вышли с каким-то даже оптимизмом - раз она жива - то, может, и город не так уж мертв?

Объехав напоследок немногие оставшиеся "явки" - двинулись мы в Ясноморск и Заветы Ильича. Чтоб уж окончательно замкнуть свои тридцатилетние круги.

Не раз и не два пройден был этот маршрут пешком в юности. За несколько минут мы его проскочили на "Тойоте".

Вот он Ясноморск. Только нет больше заставы - на ее месте развалины. От ДК не осталось никаких следов даже. А, помнится, какие концерты самодеятельности мы там с погранцами делали. Дальше - больше. Собственно, поселка уже практически нет. Есть забойка - и она живет активной жизнью. Ну, хоть рыбразвод жив. И то хорошо.

Да еще группа сомнительных личностей во дворе полуразвалившейся двухэтажки возится с "Тойотой" - то ли ремонтирует, то ли, что более похоже на правду - разбирает ее на части.

На нас личности отреагировали недружелюбно. Мы и поехали дальше.

Поселок Заветы Ильича и при нас-то был уже на грани вымирания. Теперь - за гранью. От поселка почти и следов не осталось.

Дальше мы не поехали, а, выйдя на берег моря, подошли к устью речки - и замерла душа моя: громадный косяк кеты входил в устье речушки.

Сколь глаз видел - море было полно рыбин, и прорывались они в реку через отмель послештормовую. На брюхе проползая по песку, когда схлынет волна. Стремительно влетая в речку вместе с очередной волной.

Это был какой-то первичный бульон жизни. Могучая биомасса.

Явно было, что только этот косяк мог бы обеспечить запасами на зиму не один поселок. С не одной сотней жителей. А ведь понятно - он не единственный же за сезон.

Берег был завален уже скатившимися после нереста отметавшими икру и молоки рыбинами. Лежавшими и гнившими по всему берегу моря и реки. Вперемешку с водорослями - ламинарией, морским виноградом и прочими деликатесами, которые тоже ведь могли бы кормить потенциальных жителей побережья. В водорослях еще шевелились чилимы, то бишь - креветки, морские ежи, даже парочка осьминогов была застигнута штормом и окончила свою жизнь на прибрежном песке.

И надолго мы задумались: что же мешает ЖИТЬ острову?

Ну да - вся Россия вымирает. Полтора миллиона в год официально признанная убыль населения. Да она и без того очевидна.

Мне довелось в последние годы достаточно много странствовать со своими беспризорными по средней полосе. На УАЗике нашем мы не раз проехали от Самары в самые разные концы России, забираясь на тысячу-другую километров то на юг, то на север. И по дороге нам попадались целые деревни и поселки, полностью вымершие.

Пожалуй, самое тягостное впечатление было от поселков (деревней их и язык-то не поворачивается назвать) поволжских немцев: капитальные кирпичные дома, благоустроенные внутрипоселковые дороги, все аккуратно и безупречно - и брошено! Просто брошено.

На сотни километров по России - необрабатываемые поля, заросшие Бог весть чем. И бабушки в деревнях, за десять рублей легко отдающие нам хоть ведро молока - оно все одно пропадает, а денег живых бабушки не видят давно, и наша десятка для них - это запас соли не на один месяц.

Жизнь теплится только вдоль федеральных трасс - стоит на пару десятков километров от них отвернуть - и попадаешь в некое зазеркалье: ни тебе капитализма, ни социализма - натуральное хозяйство. И редкие-редкие островки живых ферм или хозяйств, еще бьющихся за свою жизнь.

Но - нигде в России нет такого буйства природы, как на Сахалине.

Собирали мы грибы и на Кавказе, и на Алтае, и в Ульяновских, и в Костромских лесах, и на Валааме - но таких первобытных по силе, разнообразию и мощи грибных колоний, как на Сахалине, нет, пожалуй, нигде.

Есть ягодники и в Сибири, и в Мещерских лесах, но - по сравнению с сахалинскими они кажутся какой-то детской игровой площадкой.

Потоки гроздьев лимонника, актинидия, черника, голубика, брусника, клюква, морошка - и клоповка, клоповка, клоповка!!! - нигде в России нет такой роскоши. Уж не говоря об элеутерококке и прочих золотых корнях.

Про травы сахалинские и говорить не приходится - феномен гигантизма растений на острове так и остался неразгадан ни японскими, ни советскими, ни российскими учеными. Но от этого растения на острове меньше не становятся. Силос и прочие травяные деликатесы для буренок можно заготавливать просто в фантастических количествах.

В конце концов, от Антона Павловича мы все твердо и точно знаем, что Сахалин еще во времена каторжанские и царские пшеницей и рожью обеспечивал себя сам. Как, впрочем, и практически всем пропитанием.

Так что - если все эти блага да на душу населения сосчитать - то Сахалин просто обязан процветать.

И предпосылок у него для этого на порядок больше, чем у остальной России. Может, все ж таки не напрасны были пророчества о том, что возрождение России начнется именно с Сахалина?

Ведь рассыпаны они по самым разным источникам - от теософских и астрологических текстов до откровений старцев Православной церкви.

Где-то говорится об острове, похожем на рыбу, где-то - об острове, перешедшем от Азии к Европе, где-то - прямо называется Сахалин.

О котором, если ничего на нем не менять, скоро можно будет сказать:

НА ЭТОМ ОСТРОВЕ КОГДА-ТО ЖИЛИ ЛЮДИ.

ЭПИЛОГ

Еще неразгаданный остров

Была когда-то о Сахалине книжка с таким названием. Евгений Тереков написал ее. И когда задумался я о возможном будущем Сахалина, всплыло оно у меня сразу.

Действительно ведь - не разгадан еще остров. И многовариантна судьба его.

Возможен, конечно, и сейчас внедряемый и уже работающий сценарий: вахтовым методом осваиваемые месторождения нефти, газа. Основное население - в мегаполисе под названием Южно-Сахалинск с пригородами Анива, Корсаков, Невельск, Холмск.

Жители, живущие за счет обслуживания иностранцев и соотечественников, обслуживающих эксплуатацию месторождений. И немного жителей, работающих в иностранных и прочих не-сахалинских предприятиях другого профиля.

В том числе - всяческого экстремального и экзотического туризма для обладателей больших кошельков.

В том числе - рыбо-крабо- и прочего -промыслового направления. Направления добываемого в сторону Японии, Кореи, Китая.

Да еще экологи - как зависимые, так и независимые, следящие за процессом загрязнения (или сохранения) нежилой территории. Эта ниша еще вполне пуста, потому как несколько существующих на острове организаций малочисленны и слабы для решения столь масштабных задач, хотя и делают все, что в силах.

И - пустынный остров. Точнее - острова, в том числе и Курильские, и Монерон.

И будут они легально и нелегально потихоньку заселяться и осваиваться мигрантами из перенаселенных соседних стран.

Как сказал недавно один китайский чиновник про земли российского Дальнего Востока: "Мы будем занимать ваши территории не потому, что они нам нужны, а потому, что они ВАМ НЕ НУЖНЫ".

Такой вот вполне жизнеспособный и уже живущий вариант.

Но возможен и другой вариант.

Вариант процветания "области на островах".

Но он потребует в первую очередь изменения стратегии развития области.

При этом - стратегия эта вовсе не исключает процветания и развития нефтяных и газовых гигантов.

Еще раз повторюсь: Сахалин - это мини-модель России. Ее зеркальце. И, как и в "большой России", так и на острове сделана ставка на недра и трубу.

При этом практически забыто про возможности самих россиян.

Самих сахалинцев.

Если им реально дать возможность самим себе на жизнь зарабатывать - и при этом не отнимать ни государственным, ни криминальным, ни вообще никаким структурам честно заработанное у людей - то сектор, который в цивилизованных странах составляет до 80% экономики - сектор малого бизнеса - на Сахалине может обеспечить и процветание жителей, и прирост населения. Главное - дать возможность зарабатывать ЧЕСТНО.

Японцы и корейцы, глядя на наши пустынные берега, диву даются - у них все это богатство кормило бы сотни и тысячи семей. То, что они называют "морскими огородами" - участками разведения мидий, гребешка, ламинарии и прочих морских вкусностей - у нас отсутствует в принципе. При вполне подходящих климатических и прочих условиях.

Только это - бизнес небольшой, на одну - две семьи. С привлечением сезонных рабочих. Бизнес более чем рентабельный. Но не сверхприбыльный.

Традиционное огородничество на Сахалине пока еще не угасло. Но и - не может конкурировать с завозными овощами-фруктами. Завозные, они, конечно, насквозь прохимичены. Но - демпинговые цены позволили убить конкуренцию, и теперь конкурировать уже практически некому. Прибыли нет - одна сверхприбыль.

Сахалинская энергетика, сейчас - одна из самых дорогих в России, а могла бы быть одной из самых экологически чистых и дешевых.

Но все проекты в этом направлении заглохли после перестройки и никому не нужны. Потому как все они базировались на разукрупнении производства энергии. Как это происходит во всем мире - для частного потребления значительная часть электроэнергии в той же Канаде, в США, в Новой Зеландии и т.д. производится на альтернативных источниках. Соответственно - ее стоимость для потребителя снижена в разы.

Прибрежное рыболовство позволяет существовать на очень неплохом житейском уровне городкам и поселкам в Канаде, на Аляске, не говоря уж про страны с более благодатным климатом.

Но - только не на Сахалине. А ведь именно прибрежное рыболовство могло бы стать основой возрождения и процветания всего побережья острова, и не только на юге.

И ведь наши рыбаки не менее работящи, чем канадцы. И ловят рыбу ничуть не хуже. И вполне могли бы жить не в полувековой, а то и старше, постройки развалюхах, а в реально благоустроенных экологичных коттеджах, как живут те же канадцы. Вот только - не получается. Потому как работают наши рыбаки не на себя, а на прибыль, уходящую далеко и безвозвратно с острова.

Хотя островное положение позволяет реально иметь внутренние цены на продукцию, производимую внутри территории. Что тоже позволит значительно и без особых затрат поднять уровень жизни на острове.

Сахалин - пожалуй, одна из самых подходящих территорий в России для создания экопоселений (экологически чистых поселков) - которые в состоянии и себя прокормить, и прибыль давать.

Но не сверхприбыль. Сверхприбыль - это удел нефтяных и газовых гигантов острова. И они могли бы и далее благоустраивать остров - прокладывать и асфальтировать дороги, содержать школы, культуру и искусство. Все то, что не под силу малому бизнесу, для таких гигантов - незначительные траты на "социальные проекты".

Я не думаю, что стоит детализировать сценарий возможного процветания острова.

Есть только твердая уверенность: при варианте гармоничного сосуществования большого и малого бизнеса - Сахалин может стать землей обетованной. И вполне процветающей территорией. С которой может начаться, как это и напророчено, возрождение России.

Может. Вот только станет ли? Начнется ли?

И можно ли будет когда-либо сказать не:

НА ЭТОМ ОСТРОВЕ КОГДА-ТО ЖИЛИ ЛЮДИ.

А совсем иначе:

НА ЭТОМ ОСТРОВЕ ЖИВУТ ЕГО ХОЗЯЕВА.

Виктор Воронов,

Сахалин - Самара,

29 сентября 2006 г.,

Владивосток - Хабаровск.