Икорные прииски Сахалина

В эту командировку я начал собираться месяца за два до отъезда. Любовно закупал амуницию, консультировался со всеми знакомыми: "Какой рюкзак надо брать, ты мне лучше в магазине покажи!" Гонялся за нестандартного размера камуфляжем, взахлеб рассказывал жене о пенках, спальниках и кружках. Неделю назад сборам подошел конец - не потому, что купил все. Хорошо порывшись на витринах, можно было бы приобрести, например, метательный нож или камуфляжный зонтик. Семейный бюджет спас Николаич, старший группы рыбоохраны. Он объявил, что завтра мы выезжаем...

Небольшое пояснение: эти охранники - не инспектора и не милиционеры. Они общественники, работают от областного штаба "Путина". У этих людей нет полномочий задерживать, обыскивать и изымать. Все, что они могут - собирать информацию о браконьерских станах и наводить на них мобильные отряды бойцов из областного УВД. Это получается у ребят прекрасно: большинство из них - ветераны "горячих точек", исходившие под пулями леса Чечни и горы Афганистана. Спецназовцы, десантники, разведчики.

Находится база охранников на восточном побережье Сахалина, в Пограничном. Глухой угол, "медвежий" во всех смыслах. Местных жителей - несколько десятков человек, руины погранзаставы и рыбацкие станы, густо облепившие небольшой участок суши, в который упирается дорога из Смирных. Она в прекрасном состоянии, благодаря грейдерам "Петросаха", добывающего на побережье нефть.

Среди станов крупнейший - "Плавник", им управляет Владимир Смирнов, глава Ассоциации рыбопромышленников Смирныховского района. Как рачительный хозяин, он второй год подряд приглашает ветеранов для охраны рек. Проблему надо решать радикально: объемы браконьерского лова потрясают. Если не защитить лосося сейчас - завтра нечего будет ловить - звучит банально, но это правда.

Масштабов происходящего не осознаешь, пока не столкнешься лично. Мы три дня подряд небольшими группами ходили на окрестные реки: Хой, Лангери, Скворцовка, Большая и Малая Хузи. Обычно в рейд идут три человека. Их забрасывают на машине в верховья речки, и они прочесывают берега. Минимум поклажи - сухпаек на пару привалов, GPS-ка и видеокамера, обязательно оружие. В окрестных лесах столько медведей, что без двустволки и особой нужды люди в лес стараются не заходить. Вдоль рек, в лесу, прямо вокруг станов, на каждом песчаном участке целые россыпи следов: от "детских", размером с кулак, до наводящих оторопь сорокасантиметровых, с отпечатком когтей длиной в карандаш...

Рейд - не прогулочка вдоль реки. Пять-шесть часов по дикому бурелому, сплошному шиповнику, зарослям лопуха в рост человека, по колено в ледяной воде. В чащобе сплошным ковром облепляют комары и мошка, стоит выйти на солнцепек - с надрывным гулом пикируют чудовищных размеров оводы. Таких я еще не видел, даром что вырос в деревне... Ярко-желтые, сантиметров пять длиной, кусает - словно камнем из рогатки ударило.

Любопытное наблюдение: хваленые и разрекламированные "гардексы" и "москитолы" защищают от гнуса только руки, пока их мажешь. На лице буквально через пару минут комары, злорадно завывая, долбят прямо сквозь слой мази. Зато прекрасно помогала самая дешевая российская "Дэта". Два часа - как на курорте.

Первый, прошлогодний, браконьерский стан на реке Хой я заметил случайно. Точнее - увидел вбитый в дерево обрезок двуручной пилы с повешенным на него котелком, ориентир. Уже Николаич, оценив находку, мигом прочесал кусты и вывел меня к бревенчатой хижине. Три стены, лежанка во всю ширину, рядом висят перчатки и умывальник. По пути к стану, под косогором, лежит куча "грохоток". Все готово к приему хозяев и в этом году: дорога в 500 метрах, натянул крышу из пленки - и пори горбушу. Интересно, сколько центнеров икры вывезли из этого места "бракаши"?..

Представить объемы добываемого можно, выйдя на "могильник". Даже через год вблизи него отчетливо несет тухлятиной. Под ногами хруст, пригляделся - сплошной ковер из рыбьих костей. На десятки метров вокруг. Тонны загубленных горбушин.

Ребята рассказывали, что встречали "могильники" размером с футбольное поле. Впечатляет?..

В этих условиях тишина и бдительность в рейде становятся условием выживания. За такие деньги браконьеры, почти поголовно вооруженные, убьют не задумываясь. В организацию станов, провиант, транспорт и одежду вкладывают многие десятки тысяч. Говорят, не меньше уходит и на "крышу". Неспроста, видимо, каждый год на север Сахалина в помощь местным органам отправляют "областников"-милиционеров. Меньше вероятность коррумпированных связей, строже контроль.

Ветеранам-общественникам взяток не предлагали. Николаич утверждает, что и не возьмут: репутация дороже.

Конечно, не все рейды становятся тяжким испытанием для нежного городского организма. Например, поход вдоль Лангери для нас с десантником Сашей был как отпуск: широкие каменистые косы, в лесу - удобные тропинки. Хотя огромный моток колючей проволоки на одной из них заставил меня долго ругаться вполголоса, зажимая расцарапанную ногу.

Стан почти не прятали, он в ельничке, в десятке метров от берега. Мы забиваем его в GPS, снимаем на камеру и идем на базу лесной дорогой - проверяем подъезды. Старые станы не забыты и не заброшены - следы джипа и крупного грузовика совсем свежие. В десятке метров от нас, прямо на дороге, медведь увлеченно роет землю. Саша клацает затвором, грохот выстрела - мишка с пробуксовкой рванул в кусты...

Разместили нас неплохо. На "Плавнике" бригаде охраны не хватило места, и мы перебрались на соседний стан. Там нам отдали целый "кубрик" в "балке". Рядом - столовая, баня, что еще нужно вымотавшемуся за день в тайге мужику?.. Предвосхищая вопрос - там строгий сухой закон. Да и ближайший магазин - в Первомайском, за сотню километров.

На приютившем нас стане работает много москвичей. Они в доле с хозяином, приехали на остров на личных машинах, вместе с женами. Есть даже люди из Калининграда, что их всех сюда тянет? Наверное, совсем неплохой заработок на нашем краю света?..

Скучаем мы на базе разве что по прекрасной бане и столовой "Плавника". Там приветливые женщины (одна, как оказалось, моя хорошая знакомая по родной деревне) кормят так вкусно, что лично я обедал по два-три раза. Впрочем, чистейший морской воздух и экстремальные физические нагрузки делают аппетит просто зверским. "Тушенка" и хлеб вперемешку с песком на берегу реки, на бегу, отбиваясь от комаров - потрясающий деликатес.

Моя командировка подходит к концу. Выбираться с Пограничного приходиться на попутке - с соседнего стана везут в больницу охранника. Он полез помогать пожилому рабочему на скалу, упал с высоты пятиэтажного дома. Спрашивают - "зачем ты туда сунулся?". "Это же моя работа, он мог сорваться". К счастью, мужчина отделался разбитой головой и раной на ноге.

Перевал до Первомайского - сплошной горный серпантин, огромные обрывы и скалы, висящие над дорогой. В разных местах ее на обочине стоят три православных креста. Под одним из них - место гибели американца. Вышел зимой из машины, и его накрыло лавиной. Как напоминание о коварстве перевала - разбитый вдребезги "Легасик" на краю дороги. Людей в нем нет, на сработавших подушках безопасности - кровь. Перед капотом машины - просека вниз, к реке. Уснул или зазевался водитель...

Уже в городе ощутил странное чувство, словно я предал ребят, оставшихся там. Тайга зовет...

Имена некоторых героев репортажа и географические названия изменены.