Про море, корабли, королей, "капусту" и операцию "Трембита"

Когда вас продают с рогами и копытами, это обидно. Если это делают с публичных торгов - неприятно вдвойне. Однако, как говорится в сериале "Спецназ" - "Спецназ не обижается, спецназ мстит". ОСНАЗ не спецназ. Месть в его функции не входит. Он тихо собирает информацию - и внезапно актуализирует. Порой презанятнешие кунтштюки получаются… Впрочем, судите сами. Итак, начало 90-х годов прошлого ХХ века…

Имеем к началу 90-х годов ХХ века:

Изолированную островную территорию, море с полярным режимом и относительно малочисленное полиэтническое население с абсолютным преобладанием восточнославянского элемента - русских и украинцев с примкнувшими к ним мордвой, татарами, корейцами и аборигенами. Все остальные также оказываются в ситуации "глаз узки, нос плюски - тоже русски". При этом цвет кожи, волос, разрез глаз зачастую сильно не совпадает с фамилией…

Со слабыми экономическими связями внутри острова и слаборазвитыми коммуникациями. Иными словами, если выйдет из строя взлетно-посадочная полоса аэродрома, о нем еще лет двадцать никто не услышит. Но чаще просто заметает перевал и несколько районов оказываются в изоляции. Иногда размывает дорогу… Иногда изоляция бывает непродолжительной, а иногда… В общем, параграф первый перечня общероссийских бед наличествует в полном объеме и повсеместно.

Идеальный вольер, где могут порезвиться господа с еще не истлевшими комсомольскими билетами, закопанными в 1991 году на бабкиной даче. И поэкспериментировать. В режиме "наработка на отказ". Добавьте сюда самую низкооплачиваемую областную администрацию, и картина будет полной. В общем, классический оскал русского (или какого там еще???) колониализма эпохи первоначального накопления капитала. Вот такая федерально-региональная интерпретация второго параграфа общероссийских бед.

И если без дураков, то социально-экономической микромодели всей матушки России. Как говорится, со всеми вытекающими.

Приберегли "для сэбе" к середине 90-х годов ХХ века:

Солидный объем информации исторического и историко-технического характера с уклоном на взрывоопасность. Подавался он дозированно, в разных научных источниках и с большим разрывом во времени. Но он единственный, на что можно сослаться в условиях дефицита времени. Расчет был сделан на загруженность отделов иностранных компаний и структурных подразделений текущими делами. И на отсутствие аналитиков, вычитывающих не только текущую прессу, но и местные малотиражные сборники разных лет издания.

В этой связи сразу оговорюсь, что все фамилии в тексте подлинные, в нумерованных "действиях" - полнейший абсурд, ничего общего с объективной реальностью не имеющий. Где смог - сократил ненормативную лексику, хотя только ей могучей и можно достаточно внятно охарактеризовать и описать события 90-х годов конца ХХ века и самое начало века ХХI. Как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать. А поскольку у меня язык без костей - сбрехну, дорого не возьму, - то со сказочки-побасенки мы и начнем.

Действие первое:

По заснеженному ледовому полю бежит медвежья упряжка. Упряжка тащит домик на полозьях с принайтованной к корме нартой. На домике надпись "Марафон имени Макдермотта Мицуевича Шелла". Стены разрисованы надписями "Инвестиции", "Рабочие места", а также переводными картинками с изображением долларов, йен, фунтов стерлингов, рейхсмарок и пудов рублей. На облучке сидит папуас в меховой набедренной повязке с кредитными картами "Visa" вместо серег и лихо сдвинутой на затылок буденовке с эмблемой САС. В узком окошке домика на полозьях мелькает широкая улыбка… Из динамика, закрепленного на крыше домика доносится советская народная песня в исполнении Аллы Борисовны Пугачевой "…поскорей приходи и друзей приводи. Не имей сто рублей, а имей сто друзей…". Затем голос певицы выводит что-то про усталый палец и курок. Свежий ветер уносит слова песни в сторону близких заснеженных гор. Щелкает кучерский кнут, от взмыленных медвежьих крупов поднимается пар. Скрипит снег под полозьями…

На берегу замерзшего моря из сугроба торчит столб с надписью "Южно-Сахалинск", вокруг столба прыгают люди в малицах и легких полупальто с бутылками Russian Vodka. С величественным спокойствием за всем этим с занесенного по самый киль самолета Ил-18 наблюдает голубоглазая чукотская лайка… Легкий ураганный ветер треплет сшитый из шкур убитых чебурашек плакат с надписью "Вельком, тудыт-ть"… Среди сугробов раскинулись иглу, мелькают куда-то спешащие собачьи и медвежьи упряжки с "шашечками" и надписью "в парк". Из сугроба торчит нарта, шест с надписью "Гостиница". Среди собак устраиваются на ночлег запоздалые постояльцы в кухлянках, предварительно воткнув в снег шест с надписью "Прошу не беспокоить"… Из сугробов поднимаются столбы дыма…

У утепленной армейской палатки с надписью "Администрация" переминаются с лыжи на лыжу лучники и копейщики. Несколько особняком держится угрюмый тип на снегоступах с новеньким карабином СКС "Карамултык". Рядом стоит собачья упряжка с "мигалкой". За палаткой "Администрация" два голых по пояс туземца куют что-то железное…

Смеркалось…

По факту 1: Появление венчурных компаний на Сахалине при губернаторе Федорове ознаменовалось серией семинаров с выдачей сертификатов "менеджеров" и т.п. По улицам носились юноши, интересовавшиеся у прохожих - желают ли те, чтобы в каждом доме был видеомагнитофон, периодически собирали фокус-группы московские социологи с глазами майора Пронина. Потом ГКЧП с последующей веселухой… Опять фокус-группы с глазастыми московскими и питерскими социологами. И межвластная грызня с последующей стрельбой из танковых пушек по "оплоту демократии и народовластия" посреди первопрестольной. Пипл схавал…

На любое действие или бездействие, связанное с матерным словом "экология", начинают выделяться деньги. И, соответственно, если действо не связано со словом "экология", деньги не выделяются. Добавьте сюда практически полное отсутствие сколько-нибудь результативной системы государственной, региональной и муниципальной поддержки, информационную войну между уровнями исполнительной власти во всем ее разнообразии и начнет складываться та еще картиночка.

Затем губернатора Федорова сменяет губернатор Краснояров. Ситуация кардинально не меняется. Разве только происходит отъем гостиницы "Санта Ризот отель" у японского пользователя. Те, кто отнимал у японца часть его собственности, не думали о существовании так называемых венчурных фирм, ведущих исследования в "проектах финансового и юридического риска" вплоть до наработки на отказ. При этом хапок у сахалинских "коммерсов", тесно связанных с властью, сработал раньше, чем голова. У приморских, хабаровских и амурских - тоже. В финале список японских национальных героев пополнился списком руководителей венчурных фирм, пострадавших от алчности и глупости российских бизнесменов и попустительства властей. А в соответствующих ежедневниках и просто блокноте появились записи катаканой и кириллицей…

Одновременно будущий губернатор, а пока еще мэр г. Южно-Сахалинска Игорь Павлович Фархутдинов нецелевым образом израсходовал денежные средства Геолкома, выделенные для завершения строительства новой областной станции юных туристов. Затем последовала вульгарная расчленёнка: изъятие небольшой гостиницы из подчинения областной станции юных туристов; передача педагогического коллектива станции юных туристов вместе с детскими объединениями муниципальному отделу народного образования Южно-Сахалинска уже областным управлением образования, работавшим под чутким руководством господина Гуревича. Попутно ликвидировалась как структура областная методическая служба системы дополнительного образования. На канцелярите всё это называлось "передача муниципальным образованиям учреждений дополнительного образования". Как это называется по-русски, читатель сам догадается. Иными словами, областные структуры приняли под свое крыло то, что давало какие-то деньги, то что требовало вложений и внимания было передано муниципалам или уничтожено.

К концу 1994 года в Сахалинской области фактически были уничтожены все областные учреждения дополнительного образования. Эксперимент одновременно проводился на территории Приморья, Магаданской и Сахалинской области. Папа у Гуревича тоже был юрист… Но он не смог встать из гроба и рявкнуть: "Шо ты делаешь, шлёмазл, а ну поклодь обратно…" А у самого Гуревича тямы не хватило. Магаданцы и приморцы во время спохватились и дали "задний ход" в стиле будущего маршала К. Рокоссовского. Мол, атака не удалась… К слову, будущий маршал даже людей тогда в самоубийственную атаку вообще не послал… А тут - классическое "Всрамся али не поддамся". Хотя надо было просто хорошо подумать и, все взвесив, принять решение. И где-то далеко, на скрижалях появляются две отметки, открывающие счет того, что не надо делать в этой жизни…

И совершенно незаметно проходили газетные заметки об обнаружении боеприпасов и их компонентов в разных районах Сахалина. Заметки подкреплялись полевыми отчетами и небольшими научными статьями в специализированных научно-методических сборниках. В лучшем случае их читали специалисты…

Вскоре на Дальнем Востоке появилась ещё одна экологически озабоченная контора. ДВ ИСАР от ЮСАИД, а также фонд "Евразия" и ИРЕКС экологии для домохозяек также не чуждые. Вскоре Игорь Павлович Фархутдинов становится губернатором Сахалинской области… В соответствии с законом жанра нужно вставить фразу из анекдота про поручика Ржевского: И ТУТ ТАКОЕ НАЧАЛОСЬ!

Действие второе:

Крупным планом - початая бутылка Russian Vodka на оранжевом капоте. Утонувший по самые "вон чо" трактор "Катерпилер" с домиком на полозьях, перекошенном при резком торможении. Облепленная гнусом и оводами собачья упряжка возле нарты с табличкой "ремонтная служба". Два раскосых русских мужика в замасленных ватниках и комбинезонах "technota" при помощи молотка, зубила и волшебного слова "ebena mat" ремонтируют трактор. Рядом, утонув по щиколотку в жидкой грязи, стоит мистер Улыбка в накомарнике и фраке с белой манишкой. Тут же находится специально обученный папуас в энцефалитке и набедренной повязке из русских солдатских "portjanok", растирающий по ягодицам мистера Улыбка волшебную мазь "Комарекс" с сексапильным запахом. В такт движения рук папуаса колышется носовое кольцо с трогательной гравировкой "Милому Мденге от Фариды", сделанное из чеки от "лимонки".

На горизонте - традиционная русская деревня с избами и чумами, привязанными оленями, вешалами юколы и вытащенными на берег промысловыми кунгасами. Бабы раскладывают для просушки свежесобранный папоротник-орляк. Мужики чинят сети, периодически прикладываясь к бутылкам Russian Vodka и закусывая её кимчой, упорно именуя сей продукт чимчой. Из прикрепленного к лиственнице репродуктора доносится бодрый речитатив Сергея Минаева: "Посадила в огороде, поливала баба Лена. Ничего не уродилось только хрен по колено. Хрен по колено, толщиной в полено. Ни хрена себе рекорд установила баба Лена. По колено, по колено этот хрен…" Пение заглушают удары ломом по отработанной ступени баллистической ракеты средней дальности, подвешенной на треноге, и зычный голос деревенского старосты "Обед, шибаля мадёри".

В глазах у мистера Улыбка появляется задумчивое выражение. Он нажимает на что-то за ухом и улыбка исчезает. Вслед за улыбкой в полутемном чреве домика на полозьях исчезает и сам мистер Улыбка. Дверь с лязгом захлопывается прямо перед носом специально обученного папуаса. Папуас хмыкает и украдкой достает из нагрудного кармана сигарету "Прима". Закуривает в кулак, поглядывая на домик на полозьях.

Русские мужики укладывают инструмент в брезентовый мешок, заливают почти полстакана Russian Vodka в воздухозаборник "Катерпилера", ставят на место масляный фильтр и ныряют в кабину. "Катерпилер" рявкает, выбросив сизый клуб дыма из выхлопной трубы; разбрасывая грязь, проворачиваются "вон чо", и, трактор с натужным ревом выползает из лужи. Следом в лужу, подняв фонтан грязи, ныряет домик на полозьях с заляпанной надписью "Инвестиции". За ним по обочине трусит собачья упряжка с табличкой "Ремонтная служба". Специально обученный папуас достает из-под энцефалитки бутылку Russian Vodka, срывает зубами пробку, делает глоток, смачно занюхивает рукавом и рявкает "Тах-тах, собачки!".

Нарта быстро пролетает под опускающимся шлагбаумом. В качестве противовеса на нем используются 100-килограммовая авиационная бомба и несколько противотанковых мин ТМ-46, позвякивающих при соударении на ветру. Сам шлагбаум являет собой выкрашенный красной и белой краской ствол японского корабельного зенитного орудия. Вслед нарте с любопытством смотрят северный олень, черно-пестрая голштинофризская корова и задумчивый сухощавый эколог в очках, подпоясанный ржавой пулеметной лентой, неумело изображающий из себя деревенского пастуха. С моря натягивает туман…

По факту 2:

Вскоре японская двухэтажная деревянная халабуда постройки начала 30-х годов, где размещалась вновь испеченная городская станция юных туристов (бывшая областная), перекосилась окончательно. То есть бесповоротно. Сиречь могла рухнуть в любой момент. Педагоги с детьми в это время ховались по подвалам в свободное от осеннее-зимне-весенних походов и экспедиций время. Оставшиеся спальники "смерть туриста", абалаковские рюкзаки, "колобки" и немногочисленные пенополиуретановые коврики пробовали "на зуб" тощие подвальные крысы. Новое здание не состоялась, как иногда модно говорить и сейчас, по "политическим мотивам". Мотивы эти просты как дверная ручка, если кто-то не знает: амбиции дурака с комсомольским прошлым и управленческими замашками запойного алкоголика, дорвавшегося до власти...

Поэтому поехали мы в такое же аварийное здание ведомственного детского сада, где не только проваливались полы, но и провисала крыша. Не везде был свет. А потом обрубилось тепло. Когда его пытались сделать, чуть было не угробили коллекцию находок периода русско-японской войны 1904-1905 годов, находившуюся на описании перед передачей в Сахалинский областной краеведческий музей и музей книги А.П. Чехова "Остров Сахалин". Правда, до холодов успели описать и передать в областной музей кружку с крейсера "Новик" и часть наиболее ценных находок.

Поскольку деньги на походы в зимнее время перестали выделять с конца декабря 1994 года, суточные расходы перестали оплачивать вообще, а зарплату начали задерживать по 2-3 месяца. И стало совсем хорошо. Нам честно давали время разбежаться в разные стороны. Стать менеджерами, коммерческими директорами, коммивояжерами, президентами, депутатами, организовать, к примеру, транснациональную корпорацию "Сиволапов и сыновья"… Кое-кто и в самом деле рванул когти на более сытные хлеба. А кто-то остался.

Микроклиматология - уникальная дисциплина. Ей можно заниматься практически везде. Мои ребята из средней школы № 12 установили старенькую метеорологическую будку и осадкомер Третьякова на бывшей детской игровой площадке. Извлекли из ящика телескоп-рефлектор АТ-1. Тот еще агрегат - литой чугунный штатив, 14-кратное увеличение, зенитные кольца. И если мы не успевали наскрести денег на зимний поход и наблюдения, то на детской площадке разворачивался метеорологический пост "Содружество". На улице устанавливался телескоп, а во время прохождения кометы Хэйла-Боппа - на крышу, благо снега наметало по самое чердачное окно. И народ переходил на непрерывный режим наблюдения.

В январе 1996 года мы провели последний зимний выход на базу "Свободное". Гостиница тепло не держала вообще, заболел один из участников. Пришлось задержаться и лечить парня. А когда спала температура, и парень начал потихоньку вставать, мы пошли по льду Тунайчи в сторону трассы. Вышли в районе Охотского рыбозавода, намереваясь переночевать на одной из охотничьих избушек. И… попали прямо в объятья деда Полякова, командира Сахалинского областного поисково-спасательного отряда - наши подняли тревогу, и Валерий Андреевич рванул нас вытаскивать со своими орлами. Пришлось писать объяснительную записку, но все действия инструктора были признаны правильными. Больше мы на базу зимой не ходили, и вскоре она превратилась в развалины.

Летом-осенью 1996 года отоплением городской станции юных туристов Департамент образования не занимался - хватало других дел. Поэтому в зиму мы вступили с обогревателем-тарелкой в секретарской комнате. В декабре удалось подготовить детско-юношескую делегацию на международную конференцию "Курильские острова: японо-российский рубеж" и на I-ю (и последнюю) Межвузовскую конференцию молодых исследователей. Самое интересное, когда обрубали свет на 5-6 часов, отрубались электрическая машинка и тепло одновременно. Через 2 часа после "акта с рубильником" замерзала механическая. Тогда же часть детских материалов отправили на очередную Всероссийскую конференцию участников туристско-краеведческого движения "Отечество". Приятным сюрпризом для нас стал отказ со стороны редакции сборника "Вестник сахалинского музея" - они перестали брать материалы, набитые на машинке. Прогресс шагал семимильными шагами. Но в основном в стороне от нас…

В конце декабря, голодные и злые, мы провели последний рейд на скопление брошенных самолетов 10-й воздушной армии с младшей группой. Температура внутри здания городской станции юных туристов держалась на отметке -28°С и снижаться собиралась только к весне. Пришлось распускать группу младших, а со старшими переползать в подвал под поликлиникой. От отчаяния родилась военно-историческая викторина "ВИВАТ". Первый игровой гейм из 60 вопросов "До начала времен" провели на январских каникулах в геологическом музее бывшей туристской базы, которую опамятовавшееся областное начальство срочно пыталось реанимировать в качестве инструмента для проведения областных массовых мероприятий. Так появился областной Центр внешкольной работы, дитя разгрома 1994 года. К нему "за печку", в один единственный кабинет и переехала городская станция юных туристов, потерявшая остатки давно списанного спортивного снаряжения, ушедшего кусками на перемотку перемерзающих труб отопления в декабре-январе 1996-97 годов. А викторина "ВИВАТ" стала первым брикетом даже не ненависти, а неприятия всего того, что творила с нами свора кремлевских предателей и местное запонтованное мудачье. При этом внебюджетный фонд Сахалинской области на 15% превышал ее официальный бюджет. Все это отдавало откровенной бесовщиной.

И уж совершенно незаметно в тезисах областных конференций прошли материалы о взрывоопасности территории и акватории Сахалинской области. Речь в них шла об авиабомбах, авиационных снарядах 20-37-мм, патронах винтовочного и крупного калибра. Никто по прежнему не читал материалы в "Вестнике сахалинского музея" и "Краеведческом бюллетене". Устные заявления игнорировались. И это наводило на определенные размышления. Например, об отсутствии полноценных аналитических отделов в администрации, крупных федеральных подразделениях на Сахалине и в бизнесе.

Вскоре я загремел в городскую больницу. Должен был помереть на улице от ишемической болезни сердца в марте 1997 года, но вовремя засунули в больницу, из которой я вышел только в мае. И поэтому пропустил первый городской конкурс вариативных программ - печатной машинки у меня в палате не было. От тоски записывал воспоминания ветеранов 10-й воздушной армии середины - конца 50-х годов ХХ века и в промежутках между процедурами формулировал вопросы к викторинам-гигантам "Киевская Русь" и "Русь становится Россией".

Полевой сезон получился "Мама не горюй" - по пять рублей на нос на человека в сутки, а человекам - от 11 до 15 лет. Хорошо, хоть это наскреб отдел по делам молодежи. Именно отдел, а потом и Комитет, а не Департамент образования. И плановая трехмесячная задержка заработной платы у родителей и педагогов. И практически полное отсутствие снаряжения… Сказать, что мы доедали последний хрен без соли, означало бы сильно согрешить против истины. Ни хрена, ни соли. Так рождалась новая наука побеждать.

Действие третье:

Офис. За перегородками, напоминающими вольеры милицейских и пограничных собак, сидят "не совсем русские" менеджеры. Пахнет кофе. Здание офиса мелко подрагивает. Когда проходит рядами и колоннами ярко раскрашенная строительная техника, распугивая всё ещё встречающиеся собачьи, оленьи и медвежьи упряжки. И крупно подрагивает, когда случаются нечастные подземные толчки, сопровождающиеся заполошным лаем тех же ездовых собак. От подземных толчков покачивается надпись на стене на иностранном языке "No smoking, матерь вашу". Из окна мистера Улыбка виден свежевыкрашенный вагончик на полозьях с надписью "Администрация". У вагончика стоит снегоход с мигалками, а часовые вооружены свежевычищенными кремневыми ружьями. Август, все по колено завалено тополиным пухом, и кажется, что зима.

Мистер Улыбка расхаживает по офису, за ним семенит специально обученный папуас в ливрее и набедренной повязке с подносом наперевес. В голове у мистера крутятся мысли о гендерном балансе, малых народностях севера, о новой платформе со старыми дырками, иностранных рабочих и прочих тихих радостях. Но не покидает ощущение, что чего-то он забыл…

"Гендерный баланс на Сахалине не интересует никого. Нет, это я помню… Что же я забыл? Малые народности севера? Денег на водку и бусы племенным вождям хватит, а если понадобится, привезем инструктора. Он с народами отход подход к оленю отработает и научит обрабатывать и сушить рыбу. Да и мало этих народов. Они либо кореезированные, либо китаизированные. Нет, все не то…"

Мистер Улыбка щелкнул пальцами. Папуас подал чашечку кофе.

"Платформа? Ну, да. Платформа. Делали ее японцы, люди экономные. На ней нет нормальных раздевалок и душа, ну, да это можно сделать. Буровая смена пока посидит в щитовой, а потом какой-нибудь контейнер приварим".

Прозвенел звонок. Менеджеры с шорохом и скрипом выбрались из вольеров, построились в рекреации и под руководством опытного офис-менеджера направились в столовую. Равномерное шорканье ног по полу и лестнице прерывал голос офис-менеджера, периодически рявкавшего "Не в ногу, дамы и господа, забыли Египетский мост…". На робкий возглас "Но мы же не лошади…" распорядитель зыркнул из-под насупленных бровей, цыкнул зубом, и все возражения отпали как календарный лист прошедшего дня.

"Скоро нужно будет набирать рабочих. Поварами возьмем индусов. Это самые недорогие повара в мире. Правда, не знают, что такое полы. Ну, да русские их быстро научат, если что…

Снизу загремели кастрюли и ложки.

И тут перед глазами мистера Улыбка всплыла недавняя поездка: шлагбаум из ствола зенитного орудия, противотанковые мины и бомбы в качестве противовеса, ступень баллистической ракеты вместо деревенского колокола. Мистер Улыбка даже остановился на минуту, чуть не поперхнувшись кофе… Но ведь его заверяли в штабе комиссии по ликвидации России, что территория неосвоенная, дикая, администрация вороватая и свойская. Много, мол, им не надо…

За окном кружились пух и группа экологов, изображавших из себя серых китов, рыбу горбушу и свежесваренного в крутом кипятке краба. Несколько в отдалении стоял сухощавый эколог с фотоаппаратом и фиксировал на пленку акцию протеста. Для отчета перед фондом, действующим на родине мистера Улыбка на средства правительства… Ему тоже хотелось новых бус и мигалку на собачью упряжку.На этом ерничание и словесный выпендреж заканчиваются и снова начинается проза жизни. Она иногда дает пищу для зрелых размышлений. Но упаси Бог писать о чем-то серьезно. Ибо давно замечено: все умные и добрые дела делаются весело, с шуткой, а все самое идиотское - с серьезной миной. И печатью государственности на лице. Не путать с печатью дебильности. Похоже, но немножечко не то.

По факту 3:

Имущество станции юных туристов кучей ящиков лежало в подвале средней школы № 3 г. Южно-Сахалинска. После сильных дождей подвал подтапливало, и тогда книги и справочники в нижних ящиках начинали подмокать. Прело и разваливалось дерево, ржавела сталь, зеленели медь и бронза… У муниципального учреждения дополнительного образования детей Станция юных туристов не было ни помещения, ни юридического адреса. Разгром был полный…

После "шикарного" полевого сезона пришлось вооружаться Положениями о городском и областном конкурсах вариативных программ, доставать свой старый "клоподав" "Любаву".

Станция юных туристов города Южно-Сахалинска выпускала на маршруты за лето от четырех до восьми сотен человек. Это рюкзаки, спальные мешки и изолирующие коврики. А также палатки, тенты и многое другое. Станция же проводила городской слет юных туристов. Развернутую судейскую бригаду многочисленных спортивно-туристских этапов тоже надо было размещать в палатках. Остро не хватало справочной литературы. На ладан дышали электрическая и механическая машинки, выдавая трудно читаемый текст. Мы загибались. А во властных структурах, отвлекаясь от полета горней мысли об унитазах их желтого металла, с доброй усмешкой мудрых политических деятелей и успешных хозяйственных руководителей, смотрели на горстку преподавателей, не желающих уходить уборщицами, подметалами в какой-нибудь офис или, на худой конец, в криминальную структуру.

В общем, прикидывал, примерял. Подгонял. Все равно получилось по своему - три программы - "Франтирер" (полевые исследования), "Источник-Б" (обработка и публикация материалов полевых экспедиций) и передвижной туристско-краеведческий лагерь общей подготовки. Возился всю осень и зиму, судорожно "врубаясь" в такие премудрости стандарта как раздел "Страховка", "Аренда" и "Расходы на рекламу". Забивал в памятные записки фразы о низкозатратности передвижных спортивно-туристских лагерей, ввиду отсутствия коммунальных платежей, отсутствия обслуживающего персонала (повара, рабочие, уборщики и уборщицы, завхозы), поскольку эти обязанности выполняют сами дети. Потом эти тезисы взяли на вооружения почти все мои коллеги в близлежащих районах. Чертыхался и матерился, читая и слушая федерально-региональные бредни о поддержке разного рода горем убитых сирот с девиантным поведением и прочей тараканьей немочью. И выслушивал от разного рода "гуманистов за чужой счет" обвинения в фашизме, мракобесии и прочих отклонениях от человеколюбия. Высказывания Конфуция "Мудрый не подвержен человеколюбию" оппонентами не воспринимались.

Чертыхались директор областного ЦВР Валерий Семенович Вайсман и ведущий геолог походя разгромленной детско-юношеской геологической партии Олег Павлович Бородин - из Москвы пришла директива укомплектовать команду на общероссийский геологический слет малообеспеченными и чуть ли не девиантными. В столицу вместо команды поехал все тот же сахалинский хрен в целлофановой упаковке, перевязанной траурным бантом - "Сожалеем, но дураков в геологии не держим".

А дабы жизнь не казалась медом, предложил трансформировать почивший в бозе слет юных геологов в слет юных краеведов. Идею поддержал Сергей Первухин. Он же разработал условия соревнований по геоботанике и экологии.

Дополняла монотонное занятие по написанию вариативных программ и расчетам их бюджетов разработка условий для проведения соревнований по микроклиматологии и почвоведению, полевой археологии и прикладной астрономии с соответствующим раздаточным материалом. А оживление в сей процесс вносила наша перманентная ругань с Вайсманом, директором областного Центра внешкольной работы, которая заканчивалась традиционной вечерней фразой "Вот так пойдет", чтобы на следующий день начаться с традиционного "Зайди ко мне. А не может ли получиться вот так…".

А уж чтобы совсем не было скучно и тоскливо от задержек зарплаты, вечной долговой ямы и бескормицы конца 90-х годов прошлого века, разрабатывал викторины серии "ВИВАТ", проработав петровскую и послепетровскую эпохи, время Екатерины Великой и Суворова и для разнообразия - боевые действия на Тихом океане. Иногда писал материалы для газеты "Молодая гвардия". Но вскоре там перестали выплачивать гонорары, а потом фактически разогнали редакцию единственной областной молодежной газеты. Кое-кто в управлении печати имел виды на ультрасовременное полиграфическое оборудование этой газеты. Однако, не вышло - оборудование забрала фирма-спонсор газеты, его ранее предоставившая. В здание журналистов - бывший городской комитет комсомола, - въехал областной Арбитражный суд, а газетчики расползлись по всему городу.

В среднем получалось по два игровых гейма викторины в год. Поскольку никаких актовых залов у нас и в помине не было, викторины проводили и в центральной городской библиотеке, и в одной из школ Южно-Сахалинска. Всё получилось хорошо - весной три вариативные программы станции юных туристов получили на городском конкурсе соответственно 1, 2 и 3 места, в июне прошел апробацию на "Ура" слет юных краеведов, аналогов в России не имеющий. На нем мы и приступили к тиражированию по районам материалов "ВИВАТ", благо она могла до известной степени выполнять функции книги для чтения и детской хрестоматии.

Иными словами, у нас появились первые каркасные южнокорейские палатки, партия синтепоновых спальников, пенополиуретановые изолирующие коврики. Всего этого хватило для размещения судейской бригады. И хотя короткие солнцезащитные тенты "кореянок" не защищали от сахалинских ливней, это была маленькая победа. Стало светлее… А проект "Источник-Б" отправился на областной конкурс вариативных программ.

Тогда же в нашем "запечном офисе" появился представитель компании "Эксон-Мобил". Картиночка была невеселая - латаная-перелатаная "школьная" мебель из ДСП, пропитанная ядовитыми фенолами, обшарпанные столы и расшатанные стулья. И детские группы по подвалам, случайным, постоянно меняющимся классам и комнатам при ЖЭУ. Естественно, на письмо о помощи последовал вежливый отказ. Как воздух нужен был юридический адрес.

Зато не отказала компания "Сахалинская энергия". Так мы познакомились с Татьяной Лузан. И на станции юных туристов г. Южно-Сахалинска появился новый комплект палаток, спальных мешков и рюкзаков, позволяющий экипировать две команды одновременно и выпустить на маршруты 30 детей и подростков. И электронная пишущая машинка "Оливетти". И справочная литература, совершенно недоступная простому учителю.

Зимой начали вывозить ребят на уцелевшую от разгрома и развала охотничью базу "Анивская", "обкатывая" на топографической съемке, микроклиматологии и снегомерной съемке по 40-50 ребят за короткие зимние или весенние каникулы. Телескоп АТ-1 брали крайне редко - массивный литой чугунный штатив-треножник с центральным штыром весил более 7 килограммов, а сам телескоп давал всего 14-кратное увеличение. Случалось, прихватывали карантин. И тогда количество участников возрастало вдвое. Но этого было все равно недостаточно. По-прежнему много времени отнимала обработка материалов полевых экспедиций. И хотя мы привлекали к этой работе старших учащихся станции и студентов-выпускников, работа шла медленно - много времени приходилось затрачивать как на исполнение иллюстраций, так и на корректировку текстовых материалов рукописей. И много нервов отнимал невычитанный набор текста, набранный на компьютере в соответствии с новыми стандартами оформления. Особенно тяжело далась статья по находкам фрагментов японских артиллерийских боеприпасов на позиции 2-го партизанского отряда штабс-капитана Б.В. Гротто-Слепиковского - пришлось зарисовывать и идентифицировать все те осколки старого металла, собранного подразделением инструментальной разведки в период с 1989 по 1998 годы. Получилась, как это принято теперь говорить, "конфета". Параллельно в сборнике "Краеведческий бюллетень" опубликовали материалы по находкам советских и американских авиационных пушечных боеприпасов. Студенты дождались публикаций по стрелковым боеприпасам и их маркировке. Ближе к лету процедура участия в конкурсах вариативных программ повторилась. И снова успешно - комитет по делам молодежи активно поддерживал наши полевые программы. На этот раз поддержку уже на областном уровне получила программа обработки и публикации материалов полевых экспедиций "Источник-Б". Правда, получили мы эти средства опосредованно только в будущем году. На будущий, 2000 год намечались губернаторские выборы… Перед обитателями "запечного офиса" в декабре замаячили перспективы получения помещения и, соответственно, юридического адреса.

Лирическое отступление:

Я лежал, откинув копыта, в больнице со своей благоприобретенной болячкой. И собирал материалы. Был и есть у меня бзик - история "холодной войны" на Дальнем Востоке во всех её горячих, теплых и холодных проявлениях. Жителю столицы нашей Родины Москвы, прикрытой противоракетной обороной, трудно понять чувства жителя пограничного региона, когда над головой летают свои самолеты, "провожающие" идущий через Охотское море авианосец "Мидуэй". Или когда над Сахалином валят южнокорейский "Боинг" с бывшим шеф-пилотом Чон Ду Хвана в роли командира корабля, упорно летающего по пачке "Беломора" с отключенной спутниковой навигационной системой. И рубильником "дурак", заклиненным в крайнем верхнем положении. И это не апофеоз "холодной войны" - в конце 50-х - начале 60-х годов американские разведчики "Нептун", используя малое подлетное время, регулярно появлялись в районе ВМБ Корсаков и над самим городом тоже.

Поэтому я не просто разговорился в двумя стариками-ветеранами, но и записал их рассказы о 10-й воздушной армии. Выяснилась одна интересная деталь: в среднем системы вооружения менялись каждые три-четыре года. Например, "Яки" на сахалинских аэродромах в 1946-1948 годах сменили "Кингкобры" и "Ла-11". При этом боеприпасы "Яков" не подходили к пушкам и пулеметам "кобр" и "барабанных палочек Лавочкина". "Кобры" в 1951 году сменили МиГ-15. Боеприпасы "Яков", "кобр" и "лавочкиных" не подходили к пушкам МиГов. В 1954 морская авиация получает первые Миг-17, а уже через 3 года их меняют МиГ-19 ВВС ТОФ. Несколько проще дела обстояли в бомбардировочной и штурмовой авиации, но кардинально это дело не меняло - раз в 5-6 лет миллионы патронов и авиационных снарядов фактически оказывались лишними. Уничтожали их подрывом на авиационных полигонах или на специальных точках. Одна из них, так называемый "Подразрыв" в окрестностях села Березняки до сих пор являет собой опасное место в силу большого количества неразорвавшихся боеприпасов советского и американского производства.

Примерно аналогичная картина отмечалась в гонке морских вооружений - в 1945-1946 годах большая часть корабельного состава Сахалинской флотилии была представлена фрегатами, тральщиками и десантными кораблями американской постройки. При поступлении на вооружение кораблей и судов отечественной постройки 76-мм, 40-мм и 20-мм боеприпасы американского производства оказались ненужными. До сих пор у берегов Сахалина имеется несколько мест, где не рекомендуется проводить донное траление, постановку на якорь, дноуглубительные работы и т.д. Потому как дно там усыпано разного рода взрывоопасной ерундой. Или в этом районе когда-то ставили мины… Есть и специальные морские полигоны для бомбо- и торпедометания.

А ещё - береговая оборона. При расформировании частей береговой обороны, командир полка Музыченко распорядился затопить боеприпасы в местах, не согласованных для этого уже в конце 90-х годов теперь уже прошлого века. Поэтому жители города Корсаков все выброшенные на берег штормом снаряды называют "приветом от Музыченко". Как поется в одной старой советской песне "…но все это будет потом, когда мы отсюда уйдем".

Армейские части. Войска ПВО. В общем, было над чем задуматься гражданскому персоналу "непотопляемого авианосца" "дядюшки Джо". Мы все это в один прием опубликовали в сборнике "Вестник сахалинского музея". Однако никто не собирал и не систематизировал эту информацию. А тревожные сигналы игнорировались. В этой связи складывалась парадоксальная ситуация - федеральные, областные и муниципальные власти не владели необходимой информацией. Первые - в силу банального разгильдяйства, вторые и третьи - в силу некомпетентности. В этот разрыв между "быть" и "казаться" (когда все - "под контролем") и пришелся будущий информационный контрудар. А пока готовился и публиковался материал, позволяющий ссылаться на каждую запятую в суждении или утверждении.

По факту 4:

Конец 90-х годов прошлого века запомнился как непрерывная грызня муниципальной и региональной властей. Объясняется это достаточно просто: в большинстве случаев реальная власть губернатора заканчивалась за городской чертой областного (краевого) центра. Дальше начиналась неуправляемая Тьмутаракань, где жили дикие люди, иногда требовавшие каких-то денег… На непонятное образование, топливо для котельных и водопровод. И сидели сутками без света, воды и тепла. Вместо того, чтобы стать управляющими, брокерами, членами Торгово-промышленной палаты, депутатами Государственной Думы и бизнесменами. А из окон домов в Поронайске, Макарове и Быкове торчали трубы "буржуек" как при японцах, а на топливо разбирались заборы. Замерзали Холмск, Углегорск и Корсаков. В личных забоях, по примеру ссыльнопоселенцев, ломали уголь жители Александровска-Сахалинского. В шахтерских городах и поселках не было топлива - даже низкокачественный уголь Лопатинского месторождения забирали в счет будущих платежей, оставляя без угля местные котельные. И не платили. И еще приторговывали за пределами Сахалинской области. Ещё хуже обстояли дела в деревнях и поселках. А главный удар кремлевских и сахалинских жлобов пришелся по курильчанам. Острова оказались блокированными - без топлива, продуктов и необходимых материалов- распродав транспортный флот, власти начали игнорировать навигацию и северный завоз. Веселенькое было времечко. Сейчас оно тоже не скучное.

Зимой 2000 года перед нами замаячила перспектива въехать в более или менее приличный детский сад почти в центре города. Вопрос практически был решен. Поэтому по согласованию с директором этого закрывающегося детского сада мы перевезли часть оборудования. Однако вмешался "политический форс-мажор": завзятый театрал губернатор, после того как между собой договорились Фридман и Мисиков, "походатайствовал" перед мэром о передаче детского сада вновь образованному Театральному колледжу. И влетели мы в бывший жилой дом, старательно расписанный сатанинской символикой будущими актерами и актрисами, отслуживший все мыслимые и немыслимые сроки эксплуатации. СЭС запретили занятия с детьми в крохотных классах по условиям освещенности. Достаточно серьёзные претензии были у пожарной охраны… Так господин Фархутдинов второй раз обворовал юных туристов. На скрижалях появилась ещё одна пометка.

Консультации для детей и педагогов на нашей "новой" станции, правда, проводить не запрещали. Однако к этому времени у СЮТур Южно-Сахалинска был элементарный опыт проектной деятельности и возможности развивать успех. Удалось даже на обесцененные деньги областного гранта приобрести подержанный IBM386. С федеральным же грантом творилось нечто непонятное - оборудование и технику закупать нельзя, а вот е…лю с пляской в "Орленке" устраивать - пожалуйста. Даже в обязательном порядке. Докупили мы средства гранта снаряжения, осеннюю экспедицию в поле на доразведку отправили. В отчете написали по факту - от такого гранта толку нет, если приходится обрабатывать большое количество текстовых материалов по итогам полевых экспедиций. А главной задачи федеральный грант не выполнил. Да еще федералы в карман "Эксон-Мобилу" и городской администрации на 100000 залезли со своей обязаловкой по "Орленку". На эти деньги тогда можно было полностью модернизировать станцию. Юмор ситуации заключался еще и в том, что господа из "Эксон-Мобил" отправили на материк поисковый отряд практически в полном составе. Обижаться на нас за резкости было уже не кому - эта грантовая программа стала лебединой песней федерального Комитета по делам молодежи. Господин Деникин и иже с ним канули в лету.

Ближе к весне 2000 года городской Департамент образования прикончил городскую станцию юных техников. Её не стало. Остатки его изношенного имущества перекочевали под крышу СЮТур.

К лету мы въехали в "новое помещение" - милый сталинский домишко, реставрированный из развалин театралами-кружковцами, а впоследствии подмятый под себя будущим театральным колледжем. ДВ ИСАР не понравился наш проект "Беллона". По этому проекту я собирался по тихой грусти контролировать т.н. "Подразрыв" у села Березняки и нанести на карту места утилизации стрелковый и пушечных авиационных боеприпасов. Проект снова признали "научным и не предусматривающим получения конкретного результата". Вскоре областная администрация вкупе с доморощенным "предвыборным" фондом "Сахалин. ХХI век. Мир молодых" и ресурсным Центром "Открытый мир" организовали грантовый конкурс. К этому времени я уже возглавил Южно-Сахалинское отделение Сахалинской региональной организации "Туристско-краеведческий клуб "Пилигрим". И разработал очередной грантовый проект - "Модель экотропы". Задача была простая - разметить трассу с привязкой по заброшенной дороге, уточнить ярусность, видовой состав растительных ассоциаций и специфику почвенного покрова. И, само собой разумеется, рассчитать дигрессионные нагрузки. Кто знаком со штурманской прокладкой, тот меня поймет… Однако экспертная комиссия повелась, и нам отстегнули от губернаторских щедрот. Собрал я свою банду - Лешку, Сергея, Антона, Светку - пообещал всем и каждому по полной панамке пи…лей и полный рюкзак приключений на ж..., если углы не завяжутся и дело не сделаем. Подобрали геодезическое оборудование, какое полегче, закупили продуктов и вышли в точку. Азимутальный ход большую часть трассы пришлось буквально прорубать через старый ветровал 1995 года, уложивший лес 2-3-метровыми завалами в местах близкого подхода грунтовых вод к дневной поверхности. Планировали 3-километровую тропу, а сделали 7 км и еще профиль вертикальной дифференциации. Наметили три административно-хозяйственные зоны - зимнюю и летнюю. Получилось почти хорошо. Вот только жабры у нас отросли по полной программе, то есть до наколенных карманов - из 20 дней пребывания в поле у нас только 3 дня светило Солнце.

Приехали в город, просушили жабры. Собрали преподавателей СЮТур, студентов и часть старших ребят и вывезли их на семинар. Мои свежеиспеченные егеря протащили вновь прибывших по тропе и профилю, показали все контрольные площадки и точки, заставил разработать и защитить экскурсии по геоботанике. Провел практикум по почвоведению и гидрологии, наметили и определили магнитное склонение для трех точек. Народ возликовал, ибо это было просто и понятно, а если и возникали сложности, то на помощь приходила детско-юношеская егерская служба. Особенно были довольны руководители групп СЮТур, где занимались младшие ребята. Это, как ни крути, улучшение условий труда педагога в полевых условиях, а этим вопросом с 1991 года никто не занимался. Инфраструктура - великая вещь. У меня появились фотоаппарат и принтер. Вот только компьютера пока не было.

В общем, программу выполнили. Все это время я вел дневник, особо не ограничивая себя в живости великорусской письменной речи. Сдал его вместе с отчетом в экспертную комиссию. Эти извращенцы устроили громкую читку...

После всех этих трудов и треволнений у меня возникла навязчивая идея: а почему бы эту тропу не использовать зимой. Опыт проведения зимних полевых практик у нас уже был, инструменты тоже имелись… Дело шло к осени, начиналось осеннее обострение у граждан и властей, накатывал сезонный депрессняк. Власти готовили очередную реформу, пресса завывала "Как жить дальше". Интеллигенция сбивалась в стаи и активно дружила против… Остальные, как на Руси испокон веков водилось, сходили с ума по своему.

В общем все как обычно. И засел я за компьютер в "Открытом мире". Работалось на удивление легко и продуктивно. Вероятно, идея того стоила.

Так появился на свет проект "Белый вариант"…