Мы летели, тихо сели: "черные кошки"

Мы летели, тихо сели: Гидросамолет идет на абордаж

Озадачен очень был воздушный наш народ - к нам не вернулся ночью с бомбежки самолет. И не один…

Я решил продолжить модную тему про "заваливание трупами", "неправильное использование", "устаревшие самолеты" и "тупых командиров". Тема благодатнейшая и хлебная. Но предлагаю с несжато-заснеженных полей России перенестись в район Филиппинских островов. В год, когда в каждом баре Манилы и Кавите болтали о предстоящей войне с японцами… И не то чтобы кто-то чего-то там накаркал, но когда на остров Лусон посыпались японские бомбы, а на побережье начали высаживаться целые полки японских энтузиастов и въездных туристов в хаки, то кое-кто наверно вздохнул с облегчением - как говорили, так и получилось. Наверно, шаманы…

И как говаривал один из германоязычных персонажей Валентина Пикуля "ganz bei uns" ("все, как у нас"): устаревшие американские корабли со слабым зенитным вооружением, устаревшие американские и филиппинские истребители на аэродромах острова Лусон ("крылом к крылу на спящих аэродромах", а если и не спящих, то все равно "крылом к крылу") и, наконец, устаревшие американские "летающие лодки" PBY. Даже не везде "пятерки" и даже ещё не успевшие получить у союзников-британцев прозвище "Каталина". Которые американское командование почему-то бросает на бомбежку японских кораблей и судов вместо ультрасовременных бомбардировщиков и торпедоносцев. В том числе и в дневное время… А если и не в дневное, то от этого не всегда легче было работать по наземным и морским целям.

Итак, японская военная машина прет, слева минные банки, справа скальные стенки, сверху "зеро" и "химаки", у американцев "где тонко там и рвется", "дыры" такие, хоть "жопой затыкай". Жоп, кстати, тоже не хватает. И тут, как в романах известного американского фантаста Эрика Фрэнка Рассела, средний и младший командный состав начинает активно шевелить мозгами, выбираясь и выпутываясь из тяжелейших ситуаций, порожденных ситуацией, сильно смахивающей на дурдом. Все это на фоне вполне майнридовской экзотики и в местах действий его романа "В дебрях Борнео". Только вместо местного племени людоедов - тонкие ценители деликатесных блюд из печени американских летчиков. С дедовскими катанами и пистолетами "намбу"… В общем, хмурые ребята из заградотрядов НКВД или СМЕРША по сравнению с этой публикой просто интеллигенты какие-то… При том что в американской армии, авиации и флоте репрессий не было…

1. Мы летели, тихо сели. И черпаем океан…

26 декабря 1941 года, ровно в 23.00 шестерка гидросамолетов PBY 10-го патрульного авиакрыла ВМФ США поднялась в воздух с гидроаэродрома у Амбона (Голландская Ост-Индия) с прозаической задачей - разнести в пух и прах скопление японских крейсеров и транспортных судов, обнаруженных на якорной стоянке у о. Холо в архипелаге Сулу.

Далее открываем карманный атлас мира, находим Филиппинские острова и здоровенный остров Калимантан (он же о. Борнео). К северо-западу от Калимантана видим остров Минданао. Так вот, острова между Калимантаном и Минданао и есть искомый архипелаг Сулу. Средний остров носит название Холо. Порт на нем носит то же название. Теперь ищем море Банда и на севере его - остров Серам. Там будет порт Амбоин. Вот оттуда, от борта родной плавбазы "Херон" и стартовали наши ценители джаза и виски. С вполне "гидросамолетной скоростью" - 200-220 километров в час. Потому как быстрее не рекомендуется - возвращение к борту плавбазы будет проблематично по запасам топлива. Хотя будущие "Каталины" могли почти 20 часов "висеть" в воздухе. Именно "висеть". А тут от них требовалась ударная мощь бомбардировщиков и истребительная прыть. Чтобы разнести японскую эскадру. Как говорили в Одессе, "вдребезги пополам"… И чтобы удрать от японских "Райдзенов", более известных читателям под названием "Зеро". С пулеметно-пушечным вооружением. И скоростью почти в два раза больше, чем у "летающих лодок". В общем, нормальный такой пролог для американского варианта "Небесный тихоход" с Юлом Бриннером в главной роли. Американцы подумали. И сняли. Фильм называется "Черные кошки"… Он ещё черно-белый. Если есть возможность достать и посмотреть - рекомендую.

По всем выкладкам атаковать надо было на рассвете. Взлетев в полной темноте, звенья лейтенантов Бердена Гастингса и Джона Хайленда должны были выходить на цель разными курсами, встретиться на рассвете и атаковать вместе. Прокладка курса - по звездам. Полное радиомолчание. Ночь - безлунная. Условия для внезапной атаки более чем благоприятные…

Правда, многотонные 2-моторные "летающие лодки" РBY в отличие от цельнодеревянных По-2 не могли глушить моторы и планировать на цель. А сбрасывать обороты, и атаковать цели с полого пикирования по данным бортового радиолокатора "Каталины" начнут только в конце 1942-начале 1943 года…

Но случилась одна неприятная вещь - на 600-мильном маршруте звено лейтенанта Хайленда обогнало первое звено и прибыло к порту Холо на 10 минут раньше. Дожидаясь отставшую группу, экипажи второго звена кружились вокруг цели…

Надо отметить, что японцы слепоглухонемыми дебилами не были. Зенитчики заняли места по боевому расписанию. И подняли с ближайшего аэродрома недавно прибывшие истребители наземного базирования.

В общем, когда подтянулся Берден Гастингс со своими экипажами, у японцев все было готово к приему "ночных гостей". Звено лейтенанта Гастингса атаковало первым. Через сосредоточенный огонь зенитных батарей - японцы успели разместить на холмах вокруг порта Холо дополнительные орудия, сейчас успешно взаимодействовавшие с корабельной зенитной артиллерией. Дополняли эту мясорубку поднятые с ближайшего аэродрома "Райдзены", уже пикирующие на тройку гидросамолетов из первого звена. И в этой круговерти огненных трасс и разрывов зенитных снарядов следовали боевым курсом тихоходные "летающие лодки". Без особого шанса на успех. И на возвращение.

Через остекление пилотской кабины лейтенант Хайленд, выводивший на цель свое звено, видел, как, разматывая длинный шлейф дыма с пробивающимися лисьими хвостами пламени, устремился к земле самолет лейтенанта Гастингса, а двух его ведомых атаковали японские истребители. Внезапность была утрачена, выполнение задания становилось невозможным, и Хайленд, понимая это, развернул второе звено на обратный курс, приказав снизится до высоты 12-15 метров. Американцы выжимали из моторов все что можно, уходя на базу под огнем и непрерывными атаками японских истребителей.

Маневр японских истребителей был сильно ограничен по высоте, но они продолжали упрямо атаковать. Зато стрелки "летающих лодок" великолепно маневрировали огнем, сосредотачивая его то на одном истребителе, то на другом. Вскоре один "Зеро" рухнул в воду, а ещё несколько машин получил повреждения. Японцы не оставались в долгу - американская перкаль, фанера и алюминий летели клочьями под огнем их пушек и пулеметов, и "каталины" постепенно превращались в летающие дуршлаги. Положение спас обычный в этих широтах шквал - гидросамолеты и атакующие японские истребители накрыло настоящим тропическим ливнем.

Через 10 минут Хайленд и один из его ведомых вырвались из полосы ливня. Третьей машины, пилотируемой мичманом Лероем Дидом, с ними не было. На радиовызовы Дид не отвечал. Хайленд счел его машину сбитой и взял курс на Амбоин.

Когда две "каталины" приводнились у берегов о. Серам, можно было подводить итоги ночной атаки. Из 6 машин на базу вернулись две - от 10-го патрульного авиакрыла, разбросанного по Филиппинам и островам Голландской Ост-Индии, осталась как раз две трети летного состава и техники.

Просто судьба-злодейка в очередной продемонстрировала лучшую из своих улыбок…

Мичман Лерой Дид все-таки дотянул на изрешеченной машине, с разбитой радиостанцией и неработающим левым двигателем до спасительной полосы дождя и нырнул в нее, стряхивая с хвоста настырные "Зеро". Тут везение экипажа перешло во вторую фазу: чихнул и заглох с перебитым бензопроводом правый двигатель "летающей лодки". "Летающая лодка" начала планирование с предельно малой высоты… Третьей фазой везения была жесткая посадка с неработающими двигателями в штормовое море в полосе шквала. Мичман Дид справился и с этим. Вскоре лодка ныряла в штормовых волнах, а экипаж рвал в клочья спасательные жилеты, чехлы, одежду и одеяла, затыкая крупные и мелкие пробоины в корпусе. Когда стало понятно, что самолет не утонет сию же минуту, экипаж занялся ремонтом радиостанции…

Но это уже было не везение утопленников или похоронной процессии, которой перебежала дорогу черная кошка. Это было начало легенды про "черных кошек". Их необычайной везучести, живучести и результативности. Рацию удалось наладить, и в эфир ушел сигнал бедствия на частоте 10-го патрульного авиакрыла. Радист передавал его всю ночь. И всю ночь экипаж подручными средствами отчерпывал воду из текущей как решето, изрешеченной 20-мм снарядами и пулями авиационных пулеметов "летающей лодки". Та еще была работенка… Однако это дало результаты. Во-первых, гидросамолет не затонул, а во вторых, мичман Дункан Кемпбелл во время утреннего патрулирования перехватил слабый сигнал на частоте своего крыла и связался с экипажем Лероя Дида. Радист поврежденной "летающей лодки" передал примерные координаты дрейфа и приводнения. По всем выкладкам получалось, что гидросамолет находился в 300 милях к северу от зоны патрулирования в контролируемых противником водах. Кэмпбелл запретил радисту Дида работать "на передачу", но продолжать контролировать приём.

Во избежание визита незваных гостей - служба радиоперехвата японцев следовала, обычно, во втором эшелоне сил вторжения, разворачивая сеть постов радиоперехвата на вновь захваченной территории в считанные дни. А запеленговать неподвижный источник радиоизлучения для японских радиооператоров было минутным делом…

Помимо наземных пунктов радиоперехвата эфир контролировали радиооператоры надводных кораблей. В составе Восточного и Западного соединений Объединенного Флота императорской Японии, оперировавших к западу от Филиппинских островов, как минимум 4 корабля вели радиоразведку в непрерывном режиме. Всего этого мичман Дункан Кемпбелл не знал. Но решение принял правильное…

Затем Кэмпбелл связался со штабом патрульного авиакрыла в Амбоине и запросил разрешение на прекращение полета и проведение спасательной операции. Разрешение он получил сразу же. Мичман Кэмпбелл тут же отправил радиосообщение аварийному гидросамолету: выходить на связь через каждые 20 минут и в течение 1 минуты передавать аббревиатуру "МО". Это позволяло радиооператору гидросамолета Кэмпбелла периодически уточнять пеленг и обеспечивало относительную скрытность. И гидросамолет, как гончая по следу, пошел по пеленгу…

К этому времени на борту текущего как решето гидросамолета мичмана Лероя Дида продолжался "большой спортивный праздник" - уже 30 часов без какой-либо передышки экипаж откачивал поступающую воду. "Великолепная семерка" - два пилота, штурман-навигатор, бортмеханик, радиооператор и оба стрелка,- находились на грани физического истощения.

На фоне такой каторги многочасовые усилия культуристов в тренажерных залах выглядят детской забавой…

Воды над днищем самолета было уже до метра, но перекачка Тихого океана в Тихий океан продолжалась. Альтернативой такому "спортивному марафону" был только заплыв на 300 миль через зону военных действий. На спасательном жилете с гребями. Аварийный гидросамолет сильно кренился и мог в любой момент перевернуться, когда экипаж обнаружил приближающуюся на бреющем машину Дункана Кэмпбелла.

Пока спасатели приводнялись и подруливали, стрелки из экипажа Лероя Дида расстреливали корпус собственного гидросамолета. Когда тот начал погружаться, экипаж попрыгал в воду и вскоре был принят на борт "спасателя". Разводя пенные усы, тяжелая "каталина" разогналась и взлетела. И тут свежий адреналин в вены - в гости пожаловала шестерка "Зеро" - служба радиоперехвата Западного соединения вторжения сработала четко. Но летчики-истребители японской морской авиации не заметили уходящий на бреющем полете большой гидросамолет и вскоре "Зеро" скрылись за горизонтом.

В японских и американских первоисточниках неоднократно упоминалась уникальная система тренировки остроты зрения пилотов японской морской авиации, способных якобы видеть звезды днем. Видимо, они и в этом случае рассматривали дневные звезды. И не отвлекались на морскую поверхность, на которой четко должна была просматриваться тень от довольно крупной "летающей лодки".

В Амбон экипажи Кемпбелла и Дида прибыли без приключений. Однако оставалась неясной судьба остальных пропавших без вести экипажей 10-го авиакрыла. И хотя экипажи второго звена ясно видели в небе над портом Холо несколько пылающих самолетов, некие минимальные шансы у экипажей все-таки были… Примерно один из тысячи.

2. Всем смертям назло: водный марафон

Звено лейтенанта Гастингса, встретив сосредоточенный заградительный огонь наземных и корабельных зенитных орудий и огонь атакующих японских истребителей, пошло в безнадежную атаку на японские корабли на рейде порта Холо. Независимо от результатов бомбардировки, атакующим экипажам был конец - "кипящий котел" заградительного огня накрыли истребительной "крышкой". А в нем - звено из трех неповоротливых 2-моторных гидросамолетов.

В момент сброса бомб потрепанный осколками PBY лейтенанта Гастингса охватило пламя, и он сорвался в крутой штопор. С исчезновением ведущего экипажи мичмана Э.Л. Кристмена и младшего лейтенанта Джека Доли оказались предоставленными сами себе. Пилоты гидросамолетов отчаянно маневрировали, прорываясь к цели и стараясь уцелеть среди разрывов снарядов и огня атакующих сверху истребителей…

…Ожили крупнокалиберные "браунинги" люковых установок в средней части гидросамолета мичмана Кристмена - стрелок-радист Пол Лэндерс и помощник бортмеханика Джозеф Бэнквист начали дуэль с атакующими японскими истребителями. Кристмену сообщили, что его гидросамолет атакован двумя истребителями "зеро". Через какое-то мгновение количество атакующих резко сократилось - прошитый очередью из крупнокалиберного "браунинга", "зеро" сделал "горку", промчавшись мимо фонаря кабины пилотов, потом закрутил "бочку" и свалился в штопор, охваченный пламенем…

Конструкция истребителя A6M ещё в 1941 году не предусматривала протектирования части топливных баков. Два из них располагались в центроплане по обе стороны от кабины пилота. Попадание в них чаще всего приводило к взрыву самолета в воздухе. Выигрыш в весе и дальности полета фактически оборачивался против живучести истребителя.

Пока стрелки отбивались от атакующих истребителей, мичман Кристмен, понимая гибельность атаки с горизонтального полета, бросил гидросамолет в крутое пике на японские корабли, стоявшие в порту Холо. Гидросамолет затрясло, когда указатель скорости перевалил красную черту - критическую отметку, за которой следовало ожидать разрушения конструкции. Но самолет выдержал, и с высоты 1500 метров бомбы полетели в японский крейсер. Пилоты вывели тяжелую машину из пике и направились на базу.

Надо отметить, что этот крупный конвой, прибывший в Холо 26 декабря 1941 года, прикрывали тяжелые крейсера "Миоко", "Хагуро" и "Нати". Правда, "Нати" в тот же день ушел на острова Палау, чтобы вскоре встретиться с "систершипами" в порту Давао (о. Минданао).

Еще раньше, 24 декабря 1941 года, в порт в Холо пришел легкий крейсер "Дзинцу". В общем, как минимум 3 крупных надводных корабля, эсминцы, тральщики и транспортные суда со вторым эшелоном десанта для порта Давао. Правда, в источниках не упоминаются повреждения, полученные японскими кораблями и транспортными судами в ночь с 26 на 27 декабря 1941 года.

Времени на фиксацию результатов и поиски второй "летающей лодки" младшего лейтенанта Доли у мичмана Кристмена не оставалось - его гидросамолет продолжал атаковать уцелевший "Райден". Атаки следовали за атакой, и все время "японец" заходил слева и только отчаянное маневрирование спасало машину и экипаж. Мичман Кристмен выиграл 20 минут отхода на базу, прежде чем японский снаряд не пробил один из бензобаков. Бензин хлынул в кабину и растекся по всему фюзеляжу. Следующая очередь подожгла бензин, и в средней части гидросамолета вспыхнул пожар. При этом погиб бортмеханик 1-го класса Энрю Уотермен.

Мичман Кристмен резко бросил гидросамолет вниз. Сильный пожар вынудил стрелков - радиста 2-го класса Пола Лэндерса и помощника бортмеханика 2-го класса Джозефа Бэнквиста, отбивавшихся от атакующего "японца" из люковых крупнокалиберных "браунингов", выпрыгнуть с парашютами с высоты всего в 90 метров. У стрелков было крайне мало шансов выжить - парашюты элементарно могли не успеть раскрыться. В охваченном огнем хвостовом отсеке их не было вовсе. В горящем самолете остались 4 члена экипажа.

Та еще ситуация. Как у сосисок-гриль. Уже начинает припекать, а из кабины выбраться нельзя - того, кто выберется через верхний люк, порубит винтами работающих моторов. Другого выхода из горящего самолета просто не было. Добавьте ежеминутную угрозу взрыва.

Кристмен выключил двигатели, и теперь пылающий самолет планировал на воду в море Сулу. Вот уж точно - "Мы летели, тихо сели…". Однако же обошлось. С остановившимися двигателями тяжелая машина села на воду. Экипаж в горящей одежде выбирался через верхний люк и нырял в воду. Вскоре в воде собрались все летчики из носовой кабины - первый пилот мичман Кристмен, второй пилот мичман Гоу, штурман и помощник старшего бортмеханика Дон Лэрви и радист 1-го класса Роберт Пэттит.

От штатного спасательного жилета мичмана Гоу остались мало на что годные, обгорелые лохмотья. Дон Лэрви доплыл до полыхающей на воде "каталины", забрался на борт и вскоре вернулся назад со спасательным кругом. Вовремя - пламя уже добралось до баков в крыле. Самолет взорвался, разбрасывая куски дюраля, горящей фанеры и перкаля, и его обломки затонули среди пылающего на воде бензина.

Летчики обгорели, но больше других пострадал радист Пэттит. У него были сильно обожжены лицо, руки и шея. О судьбе остальных членов экипажа "летающей лодки" ничего не было известно.

Осмотревшись в воде, сбросив громоздкие комбинезоны и тяжелые ботинки, летчики "взяли курс" на видневшийся вдалеке остров. По прикидкам Дона Лэрви до него было около 14 миль…

Расчет здесь получается простой - 25 километров. С гаком. Плюс местные течения и ветер. Плюс сильно обгоревший радист. И невнятные перспективы на берегу.

В общем, вполне марафонская дистанция. Для любителей экстрима. При этом "марафонцы" были отнюдь не чемпионами по плаванию. А вышедшим из боя летным экипажем в достаточно потрепанном состоянии.

Сильно обгоревший Роберт Пэттит вынужден был плыть на спине, и уже через несколько часов такого плавания его состояние стало критическим. Поэтому командир отдал приказ хорошо плававшему мичману Гоу добраться до берега в одиночку и привести помощь. Вскоре Гоу исчез из вида, а трое летчиков продолжали плыть к далекому берегу на горизонте. Роберт несколько раз пробовал плыть на животе, но хватало его ненадолго. Стемнело. В темноте они потеряли радиста, а когда стали искать, нашли только жилет. Вероятно, боль от ожогов и усталость стали для Роберта Пэттита непереносимыми, и он покончил с собой...

Всю долгую ночь оставшиеся в живых продолжали плыть. С рассветом их начало поджаривать тропическое солнце…

Члены экипажа "каталины" уже сутки находились в воде. Без воды и еды. С сильными ожогами. Особенно ожоги донимали мичмана Кристмена, периодически вынуждая его плыть на спине. Вскоре к ожогам от бензина добавились солнечные. И обезвоживание. До острова было еще далеко.

Силы первого пилота подходили концу. И Кристмен попросил Дона Лэрви плыть дальше одному. Однако бортмеханик отказался покинуть командира. Более того - завел речь о женщинах…

По Дону выходило, что надо переплыть море Сулу, выиграть войну, вернуться в Штаты и там… взять и наверстать упущенное. Если упустить статистику и некоторые пикантные детали, бортмеханик вкратце изложил командиру то, что в дальнейшем в США обернулось послевоенным "бэби-бумом".

И хотя для такого дела надо было пересечь океан, душевных сил у Кристмена после такой беседы прибавилось. А суицидальные мысли отошли на третий план.

Вскоре солнце перевалило меридиан, показывая, что плывут они уже больше 30 часов. И тут появилась винта - большое каноэ с балансиром. На борту находились местные жители - свирепые на вид моро. Неулыбчивые аборигены втащили летчиков в лодку и доставили их на небольшой остров в 3 милях от более крупного острова Сьяси.

К этому времени среди жителей архипелага Сулу распространился слух, будто бы на острове Холо высадились переодетые американцами немцы, захватившие стратегические пункты и тем самым отрыв дорогу японскому десанту.

Летчики предстали перед аборигенами в казенных трусах и майках. И никаких знаков различия на них, понятное дело, не было. С английским языком у моро тоже были определенные трудности. В конце концов деревенский вождь решил проверить их рассказ, связавшись с филиппинским полицейским постом на острове Сьяси.

Вечером 28 декабря 1941 года Кристмен и Лэрви под конвоем вооруженных моро прибыли в полицейский пост на о. Сьяси. На этом посту оставалась горстка филиппинских солдат - местных уроженцев, остальные к этому времени уже разбежались, страшась смерти от рук японцев.

Исполняющий обязанности командира поста лейтенант филиппинской армии Фернандо Бриллиантес быстро опознал в летчиках американцев, и моро отправились домой. Кроме того, лейтенант Бриллиантес сообщил, что у него есть донесения о появлении на нескольких соседних островах американских летчиков.

Пилотам оказали первую медицинскую помощь, накормили рисом с цыпленком и отправили спать. Оказавшись на армейских койках, летчики провалились в глубокий сон.

Всем смертям назло: последние из атакующего звена

Гидросамолет под парусом