Экспедиция на озеро Айнское

В экспедицию нам, членам клуба "Поиск" Березняковской школы, предложил поехать руководитель краеведческого музея поселка Синегорск, начальник синегорского отдела ГО и ЧС Юрий Вакуленко. По профессии он пожарный. Родился в Лесогорске в 1962 году. Очень увлеченный человек, неравнодушный к истории родного края. Написал статью о Лесогорске, которая напечатана в вестнике областного краеведческого музея. Музей в Синегорске - тоже его заслуга. Он по крупицам собирает историю поселка, издал книгу об истории шахты в период губернаторства Карафуто. Вместе с женой Любовью приобщает к краеведению и ребят из местной школы.

Оплатили нашу поездку компания "Эксон Нефтегаз Лимитед" и один из синегорских предпринимателей.

Всего в экспедиции участвовали 15 человек: трое взрослых и 12 ребят в возрасте от 12 до 16 лет. От клуба "Поиск" кроме меня - Юля Волынчук, ученица 11 класса нашей школы из села Березняки и ее одноклассница Лера Хегай из села Старорусского.

Юля и Лера. К экспедиции готовы.

Готовиться к экспедиции мы начали еще в январе. Я мысленно наметила ребят, которых хотела взять с собой. Выбор пал на Леру Хегай и Юлю Волынчук. Они уже три года занимаются у меня в кружке "Экскурсовод". Замечательные девчонки - труженицы, исполнительные, увлеченные краеведением. Планировала взять своего внука Толю, но ему с работы отца дали бесплатную путевку в лагерь. Жаль - хочется, чтобы и мои внуки прикоснулись к истории Сахалина, ведь они здесь родились, значит, должны изучать этот край, который таит в себе еще очень много неизведанного.

Я перечитала литературу по озеру Айнскому, истории и топонимике этого края. В книге Хироси Утагавы и Такехико Нийоки "Археологические находки на Южном Сахалине", вышедшей в Японии в 1990 году, есть упоминание об этом месте, где японцы в 1939 году при строительстве дороги по западному побережью острова открыли стоянки древних людей. Этим стоянкам примерно две тысячи лет. Место расположения памятника: озеро Айнское и возвышенная часть берега протоки, которая вытекает из озера. Протянувшаяся на 7 километров протока впадает в Татарский пролив уже в районе Красногорска. В самом ее начале, в 150 метрах от нее, с южной стороны, на возвышенном берегу имеются жилища древних людей.

Такехико Нийока собрал большую коллекцию керамики без узоров и каменные орудия. Другой японский археолог, Ито Нибуо (1908-1987), в 1939 году обнаружил там же фрагменты керамики, рыбные кости.

В 1972 году, уже в советское время, здесь работала экспедиция под руководством В.Шубина. Он установил, что памятник относится к Охотской культуре. Найдены была керамика эпохи Дзёмон и каменные орудия.

С девочками я провела беседу о тех местах, куда собираемся ехать, но тогда даже не могла себе представить, что это место окажется куда интереснее и живописнее, чем написано в источниках.

В течение нескольких месяцев мы перезванивались, встречались с Юрой Вакуленко, который взял на себя все заботы по подготовке к поездке, уточняли списки детей и многие другие вопросы.

И вот наступил день поездки - 27 июля. Я очень волновалась, потому что боялась что-то упустить. Девочки мне звонили и уточняли список всего необходимого - что надо брать и чего не надо.

В 12 часов дня за нами заехал автобус, в котором уже сидели синегорские ребята и их руководители: Юрий Вакуленко и его жена - учитель русского языка и литературы Любовь Евгеньевна.

По пути мы сделали остановку в поселке Взморье, в 110 км от Южно-Сахалинска. Там, возле старой японской дороги, протянувшейся по берегу Охотского моря, на возвышенном месте сохранились ворота Тори, за которыми располагался синтоистский храм. Храм разрушили в советское время, а мраморные ворота остались. На колоннах сохранились японские иероглифы.

Во Взморье купили хлеб, который славится на всю округу, и сели перекусить. Через полчаса автобус мчал нас дальше. До места назначения нам предстояло проехать еще 110 км.

По асфальту быстро доехали до Арсентьевки. Отсюда одна дорога ведет дальше на север, другая - поворачивает на запад. Через несколько километров Долинский район заканчивается и начинается Томаринский. Он Арсентьевки до Ильинского 29 километров. Заканчивается асфальт, и дальше мы, сидя в комфортабельном японском автобусе, трясемся по ухабам и рытвинам.

В Ильинском остановились передохнуть. Поселок большой. О периоде губернаторства Карафуто напоминают японские бараки. Серенькие домишки, пустыри и неухоженность самого населенного пункта - видно, местной администрации и людям безразлично, что их окружает. В низине стоят пятиэтажки, выделяясь из общей серости. В Ильинском находится железнодорожная станция. Такая же неухоженная, как и все остальное. Здесь поезда идут на Томари и в Южно-Сахалинск. Собираются проложить ветку дальше, до Углегорска. Когда только это будет! Население здесь, по западному побережью, малочисленное. Как говорят вышестоящие власти - неперспективное место. Но везде ведь живут люди, которые нуждаются в нормальной человеческой обстановке и нормальном отношении к себе властей.

Первое небольшое село встретилось по пути - Белинское. В честь кого оно названо, интересно? Я полагала, что только не в честь Виссариона Григорьевича, но оказалось, что в честь него, русского демократа и революционера, писателя, философа, назвали село. Он никакого отношения не имел к Сахалину. Вот уж, поистине, странности русского человека и его души и загадка топонимики.

За селом была еще одна остановка - у источника. Набрали во все емкости родниковой воды, и наш автобус опять медленно потрясся по пыльной песчаной дороге. Слева нас сопровождало море, а справа - горы. Я любовалась сопками, на которых росли молодые лиственницы и ели. Дети уже устали и дремали в ожидании конечного пункта.

У родника. Томаринский район.

Какая красота кругом! Встретились по пути два фермерских хозяйства, где на лужайках паслись коровы.

Следующее населенное место - Парусное. В селе с красивым названием я нигде не увидела ни лодки, ни паруса. Богом забытая и заброшенная деревня. И в ней живут люди.

Вот и Красногорск. Мост в центре поселка через протоку постройки 70-х годов, который вот-вот рухнет под тяжестью транспорта. Ехать по нему надо осторожно.

У красивой и ухоженной красногорской школы нас встретили Татьяна Николаевна Коробецкая, педагог детского дома творчества, и его директор Ирина Петровна Абаева. С Татьяной Николаевной я познакомилась на нашей Южно-Сахалинской станции юных туристов (ЦДЮТ), куда она привезла фрагмент керамики с узором. Я заинтересовалась находкой, и она пригласила меня с ребятами туда, где был найден кусок древней керамики.

Находку я отдала Сергею Горбунову, археологу из Поронайска, который приехал ко мне по делам краеведения. Он просил уточнить место находки. Я рассказала обо всем Юре Вакуленко, и закрутилось колесо. Нам захотелось все увидеть своими глазами. С того момента и началась подготовка к экспедиции на озеро Айнское.

Нас сопровождала до места назначения семья Коробецких и директор школы. Нам рассказали о достопримечательностях этих мест, показали вдалеке гору Колдун, которая предсказывает погоду. Я, в свою очередь, сказала, что такая же гора находится в бывшем селе Заозерное Макаровского района, но ее в народе называют Колдунья. Гора Колдун имеет высоту 1094 метра. Настоящее название ее гора Краснова. Названа в честь Андрея Николаевича Краснова (1862-1914), ботаника, географа, этнографа, который побывал на Сахалине в 1892 году и описал растительность этой горы.

По ухабам и рытвинам в песке мы наконец-то прибыли на место - одно из красивейших в Сахалинской области - озеро Айнское. При японцах здесь было небольшое село Райтиси (Староайнское), напоминая о том, что когда-то в этом месте жили айны. Оно находится в 7 километрах от Красногорска. Домов не сохранилось. Немного в стороне, слева от старой японской дороги, в 150 метрах от озера, на западной стороне старой дороги стоит новый белый каменный дом.

Что же мы увидели, выйдя из автобуса? Разрушенные и полусожженные бревенчатые постройки, рядом плакаты: "Берегите природу", "Чем меньше мусора, тем чище воздух" - и надпись, что все это возведено и убирается ребятами из детского дома №6 поселка Красногорск.

Несмотря на предостережения, деревья вокруг, а это молодые ели и лиственницы, рубятся, пилятся для костров, везде полно хлама, пустых бутылок и битого стекла, разбросаны по всей округе пакеты, одноразовая пластиковая посуда.

Протока озера Айнского.

Перед тем как установить палатки, мы с ребятами убрали территорию. Лагерь расположился по кругу на берегу озера. После устройства ребята под руководством Любови Евгеньевны пошли купаться.

Я, Юра и Дима пошли бродить по берегу и занялись подъемными сборами. На песке было много древней керамики.

Мы сложили все находки в пакеты, отметили места сбора. В основном, древняя керамика встречалась на дороге, которая ведет вдоль озера на север, и на южной стороне протоки, да на старой дороге Красногорск - Углегорск, построенной японцами в 1929 году.

Старый мост через протоку.

Над озером летал белохвостый орлан, а в воде, на топляке у самого берега, на противоположной стороне протоки, стояли две цапли. Периодически они снимались с облюбленного места и летали над озером. Потом опять становились на свое место, поджав под себя одну ногу. Издалека и не различишь: то ли это торчащая из воды палка, то ли цапля.

Вечером приехала Татьяна Николаевна с мужем и семилетней дочкой Ириной. Еще днем они передали нам для ухи рыбьи головы. Иришка сразу пошла купаться на озеро, а родители, сидя с нами у костра, вели беседу о здешних местах. Рассказали о горе Колдун, которая выделялась на фоне других гор своей высотой и округлой вершиной. Мне сразу захотелось узнать больше об этой загадочной горе. Люди, приезжающие отдыхать, поднимались на эту гору, японцы - тоже.

Вдали гора Краснова. Озеро Айнское.

Уже дома я переворошила краеведческую литературу в поисках информации о Краснове. В топонимическом справочнике С.Гальцева-Безюка содержались очень краткие сведения о горе и о самом А.Н. Краснове.

Я начала искать сведения в Интернете. Оказывается, ботаник, этнограф и географ Андрей Николаевич Краснов приходился братом тому самому генералу Краснову, который после революции 1917 года воевал против большевиков. Другой брат Краснова, Платон, писатель.

Гора Краснова - самая высокая вершина Приморской цепи Западно-Сахалинских гор. Это потухший вулкан, которому миллионы лет. У подножья горы растут ель, пихта, бамбук. На склонах - каменные березы. У вершины - кедровый стланик.

Любопытно, что южнее 50 параллели люди называют Колдун и Колдунья несколько высоких гор - это горы Жданко (три Фудзи), гора в селе Заозерном Макаровского района (Касихо), но ее лучше видно от бывшего села Лазо (Накакасихо). К вершинам этих гор японцы совершали по ночвм восхождения перед посадкой урожая и после уборки его. Приносили еду и оставляли ее в пиалах. Ночью зажигали факелы.

Теперь мне стало ясно, почему бывший город, а теперь поселок называется Красногорск. Когда ехали в Лопатино, я спросила Дмитрия Цветкова, охотоведа, рыбака и охранника уникального озера: "Почему населенный пункт называется Красногорск? Где красная гора, я что-то ее не вижу". Да, как мало я знаю о Сахалине и его достопримечательностях...

28 июля после завтрака мы провели экологический десант. Ребята собирали мусор в мешки, привезенные с собой. Содержимое их бросали в ящики для мусора, которые поставили ребята детского дома. После выходных дней на место отдыха можно присылать самосвал и вывозить все, что оставили после себя "любители природы".

После обеда прошлись с Юрой по лесу, который идет вдоль протоки. На поваленной лиственнице увидели двух бурундуков. Один из них юркнул под ветки, а другой будто позировал нам.

Очистка территории на берегу озера Айнского.

После работы я, Ю.Вакуленко, Лера, Юля и еще трое ребят из Синегорской школы пошли исследовать берега протоки. В 150 метрах от разрушенного моста, в направлении к югу, мы наши в песке фрагменты керамики, на дороге, которая ведет вдоль протоки, несколько отщепов, ракушки. Песчаная почва в этом месте темная. Возможно, от костров современников или остатков айнских костров.

В результате подъемных сборов образовалась коллекция из керамики с узорами и без. Мы с Юрой решили зарисовать находки и описать их, чтобы опубликовать в сборнике "Франтирер". В этом году должен выйти первый номер сборника.

Мы, краеведы А.Челноков, М.Прокофьев, Ю.Вакуленко и С.Горбунов, решили создать сборник, в котором будут наравне со взрослыми печататься и детские исследовательские работы. Потому что, зачитанные краеведческих конференциях, эти работы заслуживали высокой оценки, но нигде не были опубликованы, кроме единственного сборника тезисов, которые напечатал ЦДЮТ г. Южно-Сахалинска в 1998 году.

После обеденного перерыва я с ребятами ходила на море (Татарский пролив), которое находится в 500 метрах к западу от нашего лагеря.

Дубок.

В ночь на 29 июля нас посетили лисята. Они отгрызли растяжки у двух палаток. Одна палатка, в которой спал Дима, упала на него. Юра ночью один забивал колышки, надвязывал шнуры. Лисят, по словам Юры, было двое. Людей не боятся. Смело шли к нашим продуктам, в то время как на озере полно рыбы, а в лесу - мышей. Лисы, вероятно, стали ленивыми, потому что их прикормили люди, отдыхающие здесь. Юра гонял их с трех часов утра и часов до пяти, пока не стало рассветать. Только тогда лисы ушли восвояси. Лагерь весь не спал.

Днем ребята купались, играли в волейбол, изучали местность. Я опять бродила с Юрой по дорогам и тропам в надежде отыскать какой-нибудь необычный объект. Фотографировала озеро и протоку с разных мест и в разное время суток.

Протока. Усть-Айнское.

Вечером 29 июля Юра распылил перцовый спрей на растяжки. Но был ветер, и перец попал в палатки. Обитатели их выскочили наружу. Минут 15 они чихали и смеялись одновременно. Потом все улеглись. Мне было неспокойно, потому что я думала, что лисы заберутся в мою палатку, так как в отсеке рядом были продукты, а в палатке напротив располагалась кухня.

Хорошо сидеть у костра и мечтать.

Мальчишки, ближе к вечеру, принесли сухие лиственницы. Юра обложил ими палатки, нацепив на ветки железные банки из под сгущенки, которые обожгли на костре. В каждую банку Юра положил по два камешка.

Пошевелил ветки. Банки загремели. "Ну, все, сегодня лисы не сунутся в палатку с едой",- заключил он. "Ну, прямо, как в концлагере",- заметила я. В детстве в нашем поселке Подгорное на Северном Сахалине был исправительно-трудовой лагерь. На краю деревни стоял кирпичный завод, обнесенный колючей проволокой, на которой висели литровые железные банки. Прикоснешься к одной из них, и все банки начинали звенеть так, что поднимался шум на всю округу. По периметру лагеря стояли вышки с часовыми. Они отгоняли мальчишек, которые украдкой били по одной из банок.

Лисы в эту ночь не пришли. Мы все успокоились, решив, что запах перца отпугнул бесстрашных лисят.

Настало утро четвертого дня пребывания на Айнском озере - 30 июля.

На этот день была намечена поездка в село Лопатино, то есть бывшее село, которое было основано русскими переселенцами в 1954 году на базе японского поселка шахтеров Тиннай. После ликвидации шахты село опустело. Нам хотелось пройти по заброшенным домам и поискать предметы быта переселенцев 40-х годов для наших музеев: Березняковского и Синегорского.

О поездке Юра договорился с местным жителем Дмитрием Алексеевичем Цветковым на второй день после нашего приезда. Ему около 60. Охотник, егерь, рыбак. Очень интересный человек и знает все о здешних местах.

Работает Цветков официально в Красногорском лесхозе. Принимает всяческие делегации и гостей, то есть тех, кто приезжает отдыхать или поохотиться. Он рассказывал, что сюда приезжают многие: из Хабаровска, Москвы, Японии. Приезжали археологи из Санкт- Петербурга с профессором и вели археологические раскопки за озером, то есть в самом начале протоки, на берегу с восточной стороны. Откопали захоронение то ли древнего человека, то ли айна. Были и наши археологи, вели раскопки на возвышенном берегу протоки с южной стороны, в 150 метрах от старого моста.

В 10 часов утра за нами приехал Дмитрий Алексеевич на своем УАЗике. До бывшего села Лопатино 31 км. Мы ехали по разбитой дождями и лесовозами дороге, а Дмитрий Алексеевич рассказывал историю этих мест. За Красногорском расположилось фермерское хозяйство. Едем мимо ухоженных полей с посадками капусты и картофеля.

Дорога на Лопатино.

Закончились поля, и мы въехали в узкую долину, по обеим сторонам которой - красивейшие горы. Впереди - тоже горы. Почва на дороге имела бурый цвет. Угольные месторождения где-то залегали здесь, под землей и в сопках.

Вот на дороге я увидела свежий помет медведя. Цветков сказал, что раньше в Лопатино проживало около 400 человек. Поселок был богатый и красивый. Сейчас этого села не существует вообще.

Юра стал рассказывать, как он гонял лисят. Дмитрий Алексеевич, в свою очередь, рассказал, что как-то на озеро Айнское приехали японцы. Они жили в палатках. Пока они занимались своими делами, к ним пришли лисы и утащили целый пакет кур, которых они привезли, чтобы приготовить еду. Они долго искали пакет и выясняли, брали ли они его или нет? Потом кто-то догадался пойти по следам на песке, который остался от волочения пакета. Невдалеке от палаток лежал уже пустой пакет. Они долго смеялись над проворными лисами.

Гора с бурым углем.

По пути остановились у скалистой сопки и сфотографировали ее.

Наконец, как сказал Дмитрий Алексеевич, мы въехали в село. Увидели по обеим сторонам дороги разрушенные дома и торчащие печные трубы. Это были, как я определила по трубам, дома из двух квартир, четырех и частные, на одного хозяина. Мы доехали на машине до мостика, который вел в шахту. Туда спускаться не стали. Машина развернулась, а мы пошли по заброшенным домам, стоящим на пригорке.

Воздух в этой узкой долине изумительно чистый. Места, как я полагаю, здесь ягодные, грибные и рыбные. По правую сторону, за бывшими домами, протекает речка Красногорка. Кое-где виднелись еще не совсем заросшие тропинки к домам. На полу одного заброшенного дома ребята наши настенный календарь 2004 года. Значит, последние жители выехали совсем недавно". Прошло всего 5 лет, а все поросло бурьяном выше роста человека.

В одном месте, где торчала труба, дети нашли японские кирпичи.

Японский кирпич.

Юра заметил, что переселенцы строили печи из прочного кирпича, оставшегося после японцев. Это они открыли здесь шахту, на которой работали как японские жители, так и корейцы, привезенные на каторжные работы в 1913 году. Приезжающих сюда японцев интересуют шахта и кладбище, где покоится прах их родных. Японские дома не сохранились.

Обходя дом за домом, мы дошли до начала села. Там нас ждал УАЗик. Мы решили перекусить. Кто-то захотел пить. Подошли к дому. На заборе было написано большими буквами "Жилой дом". На воротах висел выцветший российский флаг. Когда мы въезжали, во дворе истошно лаяла собака, а в окне мелькнуло женское лицо.

Мы подошли к дому. Собака была уже в доме и оттуда пугала нас свои лаем. Вышли хозяева - Морозовы: муж 1945 года рождения и его жена 60 лет. Они предложили нам воды из родника.

Там дальше - бывшая шахта.

Вода была холодная и очень вкусная. Мы уселись на плащ-палатке. Юра стал резать хлеб, а девочки готовить бутерброды. Хозяйка засуетилась и стала сокрушаться, почему их не предупредили, она бы напекла нам пирожков. Тут же побежала в дом и принесла нам котлет из форели.

Здесь когда-то стояли дома.

"Сама наловила",- с гордостью сказала она. Котлеты были очень вкусные, пышные, приготовленные с рисом. Женщина опять побежала в дом, принесла половину булки белого хлеба и предложила нам попробовать домашнего хлеба, испеченного в печи. Мы не знали, как и чем отблагодарить этих добродушных и гостеприимных людей. Мне хозяин принес маленькую скамеечку, чтобы удобно было сидеть, и стал рассказывать о поселке, как все было хорошо и что теперь стало. Живут они в этом месте с 1961 года. На зиму их забирает к себе сын, а с весны и до поздней осени они на природе. За забором у них огород.

Хозяин дома.

"Овощи свои",- сказала хозяйка. "Нам здесь нравится. Чистый воздух, кругом дикоросы. Речка рядом. Чем не жить здесь, нежели в пыльном городе и в пятиэтажках. Иди в лес и бери дары природы, не ленись",- с улыбкой подытожила женщина.

Гостеприимная хозяйка. Лопатино.

Она побежала опять во двор и вскоре принесла зеленый лук и укроп.

Почему закрыли шахту, неизвестно. Неужели все шахты на Сахалине вдруг стали не нужны и уголь тоже? Сотни людей оказались без работы. Разрушены и стерты с лица земли десятки населенных пунктов. Люди уехали с насиженных мест кто куда.

В бревенчатых домах можно было еще жить и жить. Они простоят еще лет 100, если их не разберут на дрова или не сожгут приезжие. Сейчас в это живописное место приезжают браконьеры за рыбой и икрой.

Обратная дорога нам показалась короче. Мы уже нигде не останавливались, кроме Красногорска. За мостом через протоку, по пути к озеру, находится продуктовый и промтоварный магазин. Машина остановилась. Мы с Юрой перешли через дорогу. Он сказал, что во дворе жилого дома стоит японский фонарь периода губернаторства Карафуто.

Японский фонарь.

Второй фонарь не сохранился, только его фундамент. В этом месте в период губернаторства Карафуто стоял синтоистский храм. Храм, естественно, снесли после освобождения южной части Сахалина от японцев. Один фонарь чудом уцелел. Теперь сюда приезжают даже японцы, чтобы поклониться этому месту.

Лисята пришли в ночь на 31 июля. Проснулась я от вспышки и шума запускаемой ракетницы. "Точно, пришел медведь",- решила я, и меня заколотило в лихорадке. Я подумала, что Юра таким образом, отпугивает непрошеного гостя. Потом слышу, что опять в воздухе что-то зашипело. Раздался хлопок. Я лежала ни жива ни мертва. Время было 3 часа. Кое-как я доползла до сумки, не вылезая из спального мешка, достала успокоительную таблетку, положила ее под язык и незаметно уснула.

Вскоре опять открыла глаза, потому что в палатке посветлело. Я подумала, что уже рассвет. Оделась и вышла наружу - туман и морось. Посмотрела на часы. Было 4 часа 30 минут.

Я взяла фотоаппарат, чтобы запечатлеть озеро перед рассветом. Сделала несколько снимков с разных мест. Над озером плыл синий туман. Вода в озере была голубого цвета. От него исходила какая-то таинственность и прохлада.

Снова легла и незаметно уснула. Встала в 8 часов 30 минут. На дворе 31 июля. Слышу, что ребята уже встали, разговаривают вполголоса. Я спустилась вниз по песчаной тропке к озеру, чтобы умыться. Пока я умывалась, у костра собрались почти все ребята. Стояла неприятная морось. Комары уже не летали полчищами. На душе стало как-то легче. Нас предупреждала Татьяна Николаевна, что долго мы здесь не продержимся, так как комары нас, в буквальном смысле слова, загрызут. Но ничего, мы как-то свыклись с их укусами. Брызгали в палатке спрей и спали спокойно. Старались не выставлять наружу руки и тело для укусов. Дети, конечно, после первого дня пребывания здесь стали чесаться. Места укусов комаров пришлось мазать мазью, чтобы не было раздражения кожи. На моих руках не было уже живого места от укусов комаров. "Ничего,- думала я,- потерпим ради такой красоты вокруг".

Подошел Юра. Он стал рассказывать, что против лис выпустил 4 ракеты, но лисы только отбегали на расстояние, а уходить не собирались". "Голодные они,- сделала я вывод,- надо им положить еду подальше от палаток, может быть, они наедятся и не полезут в палатки с едой".

Вечером Татьяна Николаевна с мужем привезли нам опять рыбьи головы. Дежурные сварили их. Татьяна Николаевна тоже посоветовала отнести лисам остатки пищи, чтобы они не лезли в палатку с продуктами. Мы так и сделали. Рыбьи головы отнесли к мусорному ящику и еще, в придачу, положили в чашку рисовой каши.

Протока. Усть-Айнское.

Я и Юра до завтрака пошли фотографировать цапель. Их крик мы слышали на протоке, за поворотом. Мы тихонько подошли и сфотографировали только одну цаплю, которая не успела улететь. Остальные, увидев людей, вспорхнули.

Цапля на топляке.

Я сделала несколько снимков озера через ветви лиственницы и кусты шиповника. Cнимки получились, как сказал мой сын Женя, просмотрев их, "средние".

Остатки беседки.

Юра забрался на беседку, которую отдыхающие почти разобрали для костров, и сделал несколько снимков озера, а я сфотографировала его.

После завтрака, несмотря на небольшую морось, я, Юра и еще двое ребятишек: Игорь и Даша с Соней - пошли опять на обрыв. Там в песке после дождей обнажилась древняя керамика. Нашла несколько фрагментов керамики с узором прямо в протоке. Я села на плащ-палатку на берегу и любовалась протокой. Потом сложила находки в пакет. Юра, видя, что я сижу, тоже свернул свою деятельность, и мы отправились в лагерь.

В ночь на 1 августа лисы нас уже не тревожили. Любовь Евгеньевна перед завтраком пошла посмотреть, съели ли лисы еду. Оказалось, что рыбу съели, а кашу не тронули. "Губа не дура",- засмеялась я.

Утро выдалось солнечное, но мы уже стали собираться в дорогу. Юра, сворачивая палатки, тихо ворчал, что это последний раз, что он больше никуда не поедет. Все думали, что автобус придет за нами, как обещал шофер, к 12 часам дня. Он приехал в 14.30. Дети уже сидели и лежали на свернутых палатках и рюкзаках. Изнывали от ожидания. Ели плохо. Некоторые стали говорить, что устали ждать и больше никогда и никуда не поедут. Я успокаивала их и говорила, что все нормально, хандра пройдет, как только сядем в автобус. Стояла прекрасная погода. К обеду уже палило солнце, но никто не решался искупаться в озере. Почти все уже хотели домой.

Перед отъездом. В ожидании автобуса.

Мне же не хотелось уезжать из этих мест. Уж очень мне пришлось по душе озеро Айнское. Тишина, спокойствие, и еще какая-то умиротворенность, не покидавшая меня все дни.

В обед мне позвонил Юра из Поронайского музея, уйльта по национальности. Он пригласил меня с ребятами на озеро Невское, которое находится в 27 километрах от Поронайска. Я сначала обрадовалась, но, приехав домой, все взвесила, подумала, что это будет накладно для моего здоровья, и отказалась. Пришлось бы идти до места назначения 27 километров, но я не туристка, а краевед.

Наш автобус приближался к Арсентьевке, и тут Юра Вакуленко обратился ко мне: "Давайте, поедем на следующий год на озеро Невское". Я рассмеялась и, вместе с тем, обрадовалась. Для меня пешие походы и экспедиции уже не подходят.

Во Взморье купила вкусного и свежего хлеба, пятилитровое ведро шампиньонов. "На завтра есть уже завтрак и обед",- решила я. С чувством глубокого удовлетворения от поездки я вернулась домой. Меня встретил сын Алеша.

"Мама, что-то рюкзак у тебя стал тяжелее, чем был", - удивился он. Действительно, сверху в рюкзаке лежал японский кирпич, найденный в Лопатино Лерой Хегай для школьного музея, да пакет керамики, которую еще предстояло помыть и зарисовать.

Впереди много работы, но меня это радует. Я благодарна Юре Вакуленко и всем тем, кто пригласил меня с ребятами в такую замечательную поездку. Теперь есть над чем работать в течение года: собрать материал для очерка о Лопатино, о Краснове, о древней керамике и о людях, которые жили там в древности, в 17-19 веках и после Второй мировой войны.

Надежда Шаброва.