"Стланиковые" конвои японского флота: до Охи и обратно
В годы Второй Мировой войны на Северном Сахалине сложилась парадоксальная на первый взгляд ситуация: там бок о бок работали советские и японские нефтяники под общим девизом "Все для фронта. Все для победы". В общем, японская концессия, образовавшаяся в этом городе в 20-30-е годы ХХ века, срок ее деятельности, пролонгированный в 1936 году на пять лет с условием, что ликвидация концессии 6 апреля 1941 года "имеет окончательный характер", успешно работала и в войну.
При этом, чтобы оно успешнее работало и в войну, Япония, используя трудное военное положение СССР, 4 декабря 1941 года устами вице-министра иностранных дел Ниси отказалось от ранее взятых на себя обязательств по ликвидации японских концессий к 6 апреля 1941 года. Японская сторона мотивировала этот отказ тем… что идет война СССР и Германии и, по словам вице-министра Ниси: "Я не говорю, что оно потеряло силу, а говорю, что осуществить его стало невозможным". Советское правительство "отвергло наглые требования японских дельцов", смогло прекратить геологоразведочные работы, но концессия осталась.
А в самом городе функционировало японское консульство, деревянное здание которого сохранилось и поныне на въезде в город. Хлопот военной контрразведке и местному отделению НКВД лишние глаза и уши в нефтяной столице нашего края добавляли преизрядно. Но промысел работал ритмично, нефть в теплое время года перегружалась на японские танкеры в заливе Уркт и уходила в Японию - чтобы стать бензином для базовой и палубной авиации, мазутом и соляром для надводных кораблей и подводных лодок. Конечно, никакого сравнения с объемами поставок с Борнео, Явы и Суматры, но зато ритмично и плечо перевозок короткое. И подводных лодок антияпонской коалиции не так много, как на юге…
А что такое ритмично и стабильно, в свою очередь ярко продемонстрировали корабелы Хабаровска и Комсомольска-на-Амуре, собравшие в годы Второй Мировой войны 2 легких крейсера, 2 мореходных монитора, лидер эсминцев, пять эскадренных миноносцев, сторожевики, сетевые заградители и несколько подводных лодок. По сути - практически компенсировав разгром южной судостроительной базы и блокаду балтийских судостроительных заводов. Работа охинских нефтяников обеспечивала технологическим топливом мартеновские печи Комсомольска-на-Амуре, а шахтеры Дуэ и Мгачи - "палочку-выручалочку" капитанам транспортных судов Дальневосточного и Николаевского-на-Амуре морских пароходств, поскольку на низкокалорийном приморском угле идти в Портленд и Сиэтл было самоубийством - пароходы просто не выгребали против штормовой волны на подходах к западному побережью США и Канады. "Засветился" сахалинский уголь и на метеорологических станциях на берегах Восточно-Сибирского моря и моря Лаптевых, снабжавших гидрометеорологическими данными перегонную трассу Аляска-Сибирь.
Иными словами - мал золотник, да дорог. Это прекрасно понимала как советская сторона, так и японская. К вопросу о концессиях возвращались в 1942 году. И в 1943-м. В 1943 году разговаривать с японцами стало проще - после поражения Германии в сражении на Курской дуге и выхода Италии из войны чаша весов склонилась в сторону антигитлеровской коалиции. Как ни крутили и ни вертели фактами и контрдоводами японцы, затянув переговоры до марта 1944 года, а конец японской нефтяной концессии на сахалинской земле был предрешен - в декабре 1943 года истек срок рыболовной конвенции, ее нужно было срочно перезаключать до марта 1944 года… Иначе назревал продовольственный кризис. И японцы согласились на условия советской стороны. 30 марта 1944 года был подписан договор о передаче японских нефтяных и угольных концессий советскому правительству. Японские концессионеры передавали всё имущество советской стороне, взамен чего СССР должен был уплатить Японии 5 миллионов рублей и брал на себя обязательства после окончания войны поставлять Японии ежегодно в течение 5 лет 50 тысяч тонн нефти на обычных коммерческих условиях.
И надо сказать, даже в условиях войны, действий "антикоминтерновского пакта" в Японии нашлись люди, уцелевшие в ходе серии мятежей, удачных и неудачных покушений и убийств, ратовавшие за укрепление советско-японских отношений. Уже поздней осенью второго года Великой Отечественной войны, 7 ноября 1942 года, на приеме в советском посольстве в Токио бывший японский посол Татекава сказал послу СССР: "В силе и крепости Советского Союза и в стойкости духа советского народа просчиталась не только Германия, но и Япония. Ожидаемого краха Советского Союза не получилось". Эти слова отражали настроения части японской политической элиты, искавшей выход из тяжелейшей ситуации. И было понимание необходимости дипломатических, территориальных и экономических уступок. Такой план предложил японский дипломат Сигемицу. Он сводился к следующему:
1. Япония признает интересы Советского Союза в Маньчжурии. Стороны заключают трехсторонний торговый договор между Манчжоу-Го, Японией и СССР. Что от этого выигрывает Япония. Де-юре на Манчжоу-Го распространяется статья Айгуньского договора с Китаем, на основании которой по Амуру ходят только русские и китайские суда. Таким образом, продукция Анчанского металлургического комбината и не только его попадает в Японию не только через Дайрен и порты Кореи, но и по внутренним речным и водным путям СССР.
2. Отменяется условия действующей рыболовной конвенции. С учетом того, что готовую рыбную продукцию, следовавшую от берегов полуострова Камчатка, американские подводники начали перехватывать вместе с рефрижераторами с сентября 1942 года.
3. СССР получает Южный Сахалин и Курильские острова до Урупа. Таким образом, Советский Союз получает незамерзающие глубоководные проливы, а Япония показывает шиш на постном масле навязчивой американской идее заполучить военно-воздушную базу на Камчатке. В общем, план "Сё-4" сворачивается по определению - Сталин был категорическим противником эскалации боевых действий на морских коммуникациях, связывающих СССР и США и регулярно одергивал президента Рузвельта, пытавшегося втянуть СССР во войну на востоке до окончания войны с Германией. А это, как ни крути, колоссальная экономия ресурсов.
Одновременно Сигемицу готовил почву для заключения советско-германского сепаратного мира, неоднократно обращаясь к советскому руководству и просил о посредничестве в переговорах с генералиссимусом Чан Кайши. Советское руководство отвергло и эти предложения. Провалом закончились и попытки заключить сепаратную сделку с гоминьдановским Китаем.
И много чего другого, в частности неудачные переговоры в Стокгольме между представителями Великобритании и США... На Сигемицу в Токио посмотрели как на клинического идиота и законченного неудачника, и его проекты не получили развития.
После провала плана урегулирования советско-японских отношений, предложенного министром иностранных дел Японии Сигемицу, предполагавшего кардинальное улучшение отношений между двумя странами, японское военно-политическое руководство упустило уникальный шанс с честью выйти из войны. А тут еще летом 1944 года началось сражение у Марианских островов, с треском проигранное Объединенным флотом императорской Японии. Одновременно на советско-германском фронте в "котлах" синим пламенем горело то, что в оперативных документах вермахта не так давно гордо именовалось "группа армий "Центр". Вскоре и от группы армий "Юг" полетели перья и пух… И от группы армий "Север".
А в северной части Тихого океана, на акваториях Охотского и Японского морей все шло своим чередом.
18 июля 1944 года в из 2-й дивизии Главкомата надводного эскорта в состав сил военно-морского района Оминато был направлен фрегат "Фукуйе" лейтенанта-коммандера Окабе Цуоси. К этому времени его экипаж успел повоевать против американских подводников в составе сил охранения крупных конвоев, ходивших к военно-морской базе на атолле Трук в центральной части Тихого океана, в Манилу и порты Французского Индокитая. Правда, не столь победоносно, как его коллеги на фрегате "Ишигаки", но боевой опыт противолодочники получили преизрядный. И вот теперь - северные воды империи… Пребывание в Оминато было недолгим. Последовал переход в Вакканай, а оттуда в эскорте грузового судна "Манжу Мару" - бросок на север. Не к Парамуширу. В Оху.
Уже 25 июля 1944 года фрегат ушел из Охи в составе охранения грузового судна "Манжу Мару" с имуществом ликвидируемого консульства.
28 июля 1944 года конвой благополучно прибыл в Вакканай (Хоккайдо), где "Мансю Мару" встал под разгрузку.
Надо сказать, что захваченным в 1942 году голландским и британским нефтепромыслам на Борнео и Суматре катастрофически не хватало добывающего оборудования и определенные планы на северосахалинское оборудование у японцев имели место быть. Вот только "Мансю Мару", бывший "доброволец", мало годился для походов на юг в составе больших "бамбуковых" и "сосновых" конвоев. Поэтому вплоть до 9 августа японская администрация морских перевозок собирала в Вакканае необходимые для эвакуации оборудования, персонала концессионных нефтепромыслов транспортные суда. В состав конвоя включили и крупнотоннажный танкер для вывоза уже добытой и закачанной в береговые хранилища охинской нефти.
10 августа 1944 года в 18.04 из порта Вакканай в Оху вышел конвой КIRA-003 в составе грузовых судов "Манжу Мару", "Маяги Мару № 20" и танкера "Косо Мару" в охранении фрегата "Фукуё" и минного тральщика "W-24".
Надо отметить, что японские морские тральщики, несколько уступая фрегатам и эскортным кораблям (кайбоканам) в водоизмещении, несли практически такое же вооружение, а по дальности плавания даже и превосходили последних.
"W-24" к тому же в начале 1943 года уже водил конвои в хоккайдских и сахалинских водах, успел побывать в Немуро, Вакканае, Отомари. И повоевать с американскими подводниками на коммуникациях между метрополией и атоллом Трук. И вот теперь - путь на север.
В общем, для конвоя во внутренних, относительно спокойных, водах силы эскорта были вполне достаточными.
Лирическое отступление: Из пункта "А" в пункт "Б" вышел пешеход (паровоз, пароход, грузовик (нужное подчеркнуть)), а тут ему на встречу из-за угла…:
19 июля 1944 года в шестой боевой поход из базы Тихоокеанского флота США Пёрл-Харбор вышла подводная лодка SS-267 "Помпон" лейтенанта-коммандера Стефена Х. Гимбера. Вице-адмирал Чарлз Локвуд определил ей достаточно обширный район патрулирования - от восточного побережья острова Хонсю в Тихом океане до восточного побережья северного Сахалина в Охотском море. Вполне вероятно, что в штабе подводных сил Тихоокеанского флота США получили информацию Государственного департамента США о досрочном прекращении концессионного соглашения о добыче нефти на Северном Сахалине и, следовательно, свертывании деятельности японских концессионеров. Посему в Пёрл-Харборе сочли не лишним "проконтролировать" этот процесс.
К этому времени экипаж лейтенанта-коммандера Стефена Гимбера успел потопить артиллерийским огнем у берегов Хонсю 300-тонный вооруженный траулер (вероятнее всего, аналог наших 298-тонных сейнеров-рыборазведчиков "Сатурнов" и "Юпитеров" японской постройки 1939 года, только вместо 45-мм универсальных пушек с 25-мм зенитными автоматами), после чего лодка форсировала пролив Екатерины и вышла в Охотское море.
Ночью 12 августа 1944 года, следуя в надводном положении у берегов SS-267 "Помпон"…
Теперь лирику сменяет физика. Точнее, дисциплина из стройной когорты вспомогательных исторических дисциплин, известная как хронология. А нужно нам будет рассчитать фазу Луны. Тогда детали атаки будут понятнее. Берем книгу Ивана Антоновича Климишина "Календарь и хронология" и ищем "вечный" лунный календарь для определения фаз Луны Н.И. Идельсона. В результате расчетов получаем полнолуние 5 августа 1944 года. Таким образом, на момент атаки у нас имело место быть завершение 3-й фазы Луны. Луна на этой широте появляется над краем горизонта в 20 часов 36 минут. Условия для торпедной атаки с использованием радиолокатора более чем благоприятные: ровная отметка гористого сахалинского побережья, на его фоне - ниточка ордера японского конвоя, следующего по мелководью вдоль советского берега. Эскорт, понятное дело, держится мористей.
В таких условиях лейтенант-коммандер Гимбер атаковал конвой в надводном положении. На цель веером ушли 6 торпед из носовых торпедных аппаратов.
12 августа 1944 года. 23.00. две торпеды попадают в порожний танкер "Косо Мару" водоизмещением 8000 тонн и наносят ему тяжелые повреждения. Ситуацию спасает то, что танкер следует порожняком. Торпедное попадание отправляет на дно грузовое судно "Маяги Мару №20" водоизмещением 2718 тонн. Еще одна из двух выпущенных торпед, по наблюдениям с мостика лодки, вероятно, попадает в один из кораблей эскорта.
И тут начинается традиционное развлечение американских подводников "американская рулетка" образца лета 1944 года - одна из торпед "Помпон" ложится на циркуляцию и идет прямо на лодку. От такой торпедной атаки лейтенант-коммандер Гимбер уклонился, и торпеда прошла за кормой субмарины. Тут же сыграли срочное погружение, поскольку японский эскорт перешел в контратаку: рядом с лодкой разорвалось несколько 120-мм снарядов. Судя по шуму винтов, атаковал и "пораженный" торпедой эскортный корабль. Уже под водой американцы насчитали 10 взрывов глубинных бомб, причинивших "Помпон" незначительные повреждения. Думается, японские противолодочники просто отпугнули американскую подводную лодку - на тральщике и фрегате в общей сложности было более 65 крупных глубинных бомб.
И вот еще интересный момент - атака и контратака происходила в советских территориальных водах. Сколько я ни просматривал материалы переписки И.В. Сталина и Ф.Д. Рузвельта, а также документы разного рода нот, запросов и прочей увлекательной переписки между советским и японским МИДом - ничего. И выписки из вахтенного журнала SS-267 "Помпон" лейтенанта-коммандера Стефена Х. Гимбера ну очень краткие…. В общем, остались у меня по этому поводу вопросы и на них еще предстоит найти ответы.Больше успехов в этом походе у экипажа SS-267 "Помпон" не было, и она, свернув операцию в Охотском море, благополучно вернулась в Пёрл-Харбор 3 сентября 1944 года.
А что же конвой KIRA-003? "Либерти" с японским лицом" "Маяги Мару № 20" затонул в точке с координатами 50º35'N 144º02'E к северу от устья р. Лангери, порожний танкер "Косо Мару" остался на плаву и даже дал ход. А торпедное попадание в эскортный корабль или минный тральщик следует отнести или к самоликвидации торпеды или к попаданию в берег, поскольку и "Фукуё" и W-24 остались "на ходу" и после завершения операции на ремонт не вставали. Так или иначе, но на следующий день жители поселка Пограничный почти наверняка разжились глушенной рыбой.
Переход с "черепашьей скоростью" в течение суток 13 августа 1944 года для потрепанного конвоя прошел спокойно, и 14 августа конвой прибыл в Оху. Судя по всему, поврежденный танкер не мог дать необходимую скорость, и конвой на малых ходах чуть ли не полз по сахалинскому мелководью. Корабли и суда бросили якорь на треверзе залива Уркт. Скорее всего, под погрузкой стоял только не поврежденный "Мансю Мару", заливка танкера, получившего 2 торпедных попадания представлялась делом рискованным. Поэтому уже в 23.15 того же дня конвой ушел из Охи.
Обратная дорога заняла 8 дней - сказывались крупные повреждения "Косо Мару". Но все обошлось благополучно - танкер "Косо Мару" не разломился на волнении и не затонул от открывшейся течи в Охотском море, атак американских подводных лодок больше не было.
22 августа 1944 года побитый и потрепанный конвой KIRA-003 прибывает в Вакканай. Но на этом история эскортного корабля "Фукуйё" не заканчивается. Поскольку неизвестная война на акватории Охотского моря продолжается. А это - новые истории. И новые действующие лица.