Как это устроено. Подготовка пассажирского авиалайнера

Аэропорт "Южно-Сахалинск" — крупнейший на островах. Его услугами пользуются все жители и гости области. На летном поле можно встретить самолеты ведущих мировых и отечественных авиакомпаний. В том числе и дальневосточного перевозчика — авиакомпании "Аврора".

Как готовят самолеты к полетам, какие службы работают над тем, чтобы полет прошел комфортно и безопасно, кто стоит за чистым салоном и накачанными шинами? Sakh.com побывал в аэропорту Южно-Сахалинска и увидел, что скрыто от глаз пассажиров.

Летать безопаснее, чем ездить

Прямой рейс из Южно-Сахалинска в Токио авиакомпания "Аврора" открыла 1 мая. Борт 737-500 вместимостью 111 пассажиров летает дважды в неделю — по вторникам и четвергам. Время в пути — чуть больше двух часов, расстояние в одну сторону — 1450 км.

По регламенту предполетную подготовку начинают за два часа до старта. За это время надо полностью проверить все системы лайнера, убедиться, что все положенное лежит на местах, навести чистоту и лоск повсюду. Подготовкой судна к полету занимаются в среднем 10-15 человек — это количество колеблется в зависимости от габаритов самолета. Технический персонал, сотрудники летного контроля, команда уборщиков и заправщиков — обычный состав "стартовой бригады".

Расчехляемся!

Спят самолеты укутанными в брезент — прикрывают обычно кабину и двигатели. Поэтому перед началом всех подготовительных операций судно лишают защитных покровов и осматривают — не случилось ли чего за ночь. После этого к авиалайнеру подгоняют "розетку" — источник наземного питания, к которому подключают железную птицу. Так экономят ресурс силовой установки  — автономного источника питания самолета.

Когда электричество подано, начинается главное таинство — проверка оборудования в кабине пилотов. Этим занимается авиационный инженер-радиоэлектронщик Сергей Кириченко. На заграничных рейсах он входит в состав экипажа и вместе с пилотами "ведет" борт вплоть до аэропорта прибытия, где тоже оказывает техподдержку.

— Загружаю координаты в инерциальную систему, — не отрываясь от кнопок, переключателей и тумблеров, сообщает Сергей Кириченко. — Так здесь — на земле — мы и проверяем навигационное оборудование самолета.

Тенью на борт проскальзывают самые молчаливые специалисты. Они появляются в начале каждого летного дня, чтобы снять показания с тех самых ящиков — в народе черных, а на деле — оранжевых. Приборы хранят "вчерашние" данные обо всех параметрах двигателей и других летных систем. Информацию анализируют и при малейших отклонениях от нормы сообщают в специальный отдел, который вырабатывает комплекс мероприятий для их устранения.

Тем временем начался тщательный осмотр самолета — подозрения у инженеров вызывают даже малейшие царапины фюзеляжа.

— Вообще у пассажиров нет причин для беспокойства,  — рассказывает ведущий инженер отдела поддержки летной годности Александр Азаренко. — Вот моя жена тоже волнуется, когда я улетаю. И зря! Мы здесь все трижды перепроверяем, у нас строгая отчетность. Мы сами отвечаем за безопасность и наверняка знаем — летать безопаснее, чем ездить.

Ловкие руки — острый глаз

Заступила на смену бригадир команды мойщиков Оксана Матвеева. Она в авиации 12 лет. От ее работы зависит чистота и комфорт в салоне. Моет, чистит, драит — все должно быть идеальным. Снует между рядами, меняет подголовники и проверяет ремни — каждый из 111. Комфорт и безопасность — основной закон на борту. Кроме тряпочек, щеточек и пылесоса, главные инструменты Оксаны — ловкие руки и острый глаз. Забывчивые пассажиры — головная боль бортпроводниц и уборщиц.

— Стюардессы не всегда успевают все осмотреть и вернуть. Но мы находим и возвращаем. А забывают много и постоянно. Кольца с бриллиантами, часы золотые, — начала занимательное перечисление Оксана Матвеева, — а уж телефонов, айпадов и паспортов с кредитками — просто море. Даже ноутбуки умудрялись оставлять. Все это мы передаем в службу находок — они приезжают и забирают прямо с борта.

Тем временем Александр Азаренко принялся за спасательное оборудование. Жилеты, плоты, огнетушители и кислородные баллоны — все должно быть на месте и в рабочем состоянии. Проверяет и аптечку — здесь необходимый минимум. Основной и обширный запас медикаментов — настоящую аптеку на колесах привозят на каждый рейс бортпроводницы. В воздухе они — главные агенты безопасности.

На "кухне" висит четыре ящика — картинка, а потом и Александр поясняют, что это противопожарные пакеты на голову — специально для стюардесс. В случае задымления, бортпроводницы смогут выводить пассажиров без опасения за свою жизнь.

В салоне постоянное движение. Одни специалисты сменяют других, мастерски лавируя в узком проходе. Где-то слева Оксана Матвеева с помощником раскладывает свежие номера журнала "Аврора". На первом ряду у окна (там, где можно вытянуть ноги) с целым ворохом документов устроился инженер смены Алексей Казаковцев.

Каждая произведенная в рамках подготовки процедура заносится в главный технический документ — карту-наряд на обслуживание. Так инженеры подтверждают готовность самолета к вылету. Другой обязательный к заполнению документ — бортовой журнал. Своеобразный паспорт воздушного судна. Здесь написано все: от номера карты-наряда за каждый конкретный день до количества и марки масла и даты даже самого мелкого ремонта.

— Если вы уже летите, это значит, что мы, инженеры, до этого все внимательно осмотрели — колеса, тормозные диски, шланги, цилиндры, гидравлику — записали и поставили подпись в бортовом журнале, что самолет полностью исправен. Так мы его пилотам "сдали". А командир корабля, поставив свою подпись, самолет "принял", — растолковывает свою важную работу с бумагами Алексей Казаковцев.

На борт поднялся представитель авиационной безопасности Юрий Жуйков. На инспекторе — ядовитого цвета жилет со светоотражающей надписью — такой видно издалека. Придают серьезности седина и очки. Юрий Викторович вообще очень собран и деловит. Оно и понятно — не в игрушки играет, а взрывчатку ищет. И так уже 21 год.

Оставляем инспектора по безопасности почти в одиночестве и выходим из самолета.

Застаем нашего проводника Александра Азаренко в большой задумчивости. Ведущий инженер отдела поддержки летной годности внимательно слушает двигатель. Точнее его интересует "ход лопаток", который должен быть плавным, без заеданий и посторонних шумов.

Все в порядке — понимаем по лицу. Хотя, складывается впечатление, что по-другому здесь и быть не может. Улучаем момент и спрашиваем про загадочную закорючку в центре турбины.

— Это опознавательный знак "Боинга". Что он означает  — не знаю. Но выглядит очень эффектно, особенно, когда двигатель работает. Хорошо они придумали.

После двигателей — шасси. Перед полетом обязательно проверяют давление в баллонах. Для задних колес в норме оно составляет 190 фунтов на квадратный дюйм — что-то около 13 атмосфер. Это в 7 раз больше, чем в шине легковушки.

Но не одним давлением живо шасси, инженеры следят и за исправностью тормозов. Все гидравлические системы самолета собраны там, куда обычно забираются авиазайцы — в нише задних колес.

— Тут три дублирующие друг друга системы: A, В и standby. Если не дай бог одна гидрашка сдохнет, — рассуждает Александр Азаренко, — то ее заменит следующая. Вероятность, что откажет все сразу — почти равна нулю.

Авиарифметика

Сколько нужно взять с собой топлива, обычно решают во время предполетного брифинга. Количество зависит от загрузки рейса и дальности полета. Бак "Боинга 737-500" вмещает 11 тонн топлива. До Токио нужно всего 4 тонны 400 кг. В литрах это около 5,5 тысячи.

Примечательно, приборное оборудование самолета считает топливо в килограммах. А заправщики в аэропорту керосин меряют литрами. Поэтому каждая заправка становится гимнастикой для ума — соотнеси одно, посчитай другое, вычисли третье.

Но хитростей здесь хватает и помимо арифметики. Перед тем, как хотя бы капля керосина попадет в бак стальной птицы, ее тщательно заземляют — цепляют от автомобиля с топливом к шасси тонкий провод с "крокодилом" на конце. После того, как лайнер сбросил напряжение, можно приступать к главному — для этого к панели централизованной заправки на правой плоскости крыла (ведь крыло у самолета, на самом деле, одно) прикрепляют шланг.

В "Боинге 737" три бака — по одному в каждой из плоскостей крыла (их заправляют в первую очередь) и центральный внизу фюзеляжа.

"Диете" птички уделяется отдельное внимание — керосин проверяют минимум дважды: перед тем, как залить в бак, и уже непосредственно после заправки — небольшую партию "отстоя" сцеживает один из работников заправочной бригады.

Капитан умелого пилотирования

Пока самолет заправляли — подъехал экипаж. Стюардессы проверяют салон и ждут бортпитание, а летная дирекция — командир и второй пилот — совершает визуальный осмотр самолета. Это последний этап перед тем, как пассажиры зайдут на борт и приготовятся к полету.

По очереди пилоты заныривают в нишу под стойку переднего шасси — видны только ноги. Ноги совершают поворот на 360 градусов. И замерев в каком-то особенном напряжении через секунду выталкивают хозяина обратно на свет.

Командир корабля Дмитрий Коркин, широко улыбаясь, отходит от стальной машины.

— Это наша стандартная работа. Осматриваем стойки, проверяем гидросистему под давлением. Если какая-то утечка из манжетов, будет сразу видно, — с удовольствием рассказывает первый пилот. — Стойка, как и у машины, должна быть чистая, сухая, без подтеканий. И определенной высоты. Если стойка потеряла гидрожидкость — она будет просажена. Все эти моменты надо визуально оценить.

Перевариваем техническую информацию, а Дмитрий Коркин продолжает:

— Птицы в самолет врезались, молнии ударяли — это вообще постоянно происходит, довольно неприятно — ослепляет. Такое природное, да, бывает. Но ЧП из-за технической неисправности из-за того, что на земле что-то недоглядели, в моей практике не было. А я в небе уже 20 лет.

С утробным гулом раскручиваются две авиатурбины, напружиниваются под весом пассажиров шасси, разгораются бортовые огни и оживают десятки радиоканалов. Сотня с небольшим человек оживленно готовится к чему-то необычному, важному и, возможно, неповторимому — отпуску, деловой поездке или долгожданной встрече с родными и друзьями. Пишут смски, борются за места поудобней, требуют внимания бортпроводниц. Часто даже не догадываясь, что их будущий полет — будничная и в какой-то мере однообразная, приземленная и не слишком романтичная, незаметная работа десятка людей, сплоченных команд по предполетной подготовке железных птиц.

Дарья Агиенко, Кирилл Ясько.