Велотрип Углегорск — Гастелло

Предисловие

Тяжеловато было. Больше здесь не поеду на вело.

Еще на булыжниках реки Снежинки закрались сомнения, что велотрип тут весьма условен  — и днем позже в верховьях реки Нитуй решил окончательно: нет, в другой раз разве на джипе здесь, с лебедкой. Слова "еду на велосипеде" мало соответствует маршруту: примерно половину времени мы тянули, толкали и несли наших груженых коней.

Старт

— Видишь то ущелье? Вам туда.

Это местный мужик с села Ольховка протягивает руку к провалу в горах.

Мы — я и Валера — только что приехали из Южного в этот пригород Углегорска. Выгружаем из чрева большого автобуса велосипеды, напарник быстро собирает свой, у меня вел складной, собирается еще быстрее. Поехали.

Мост через речку с брутальным названием Тухлянка. (ИМХО, не река, а японский канал: уж больно прямое у нее русло). За мостом — поворот с асфальта на грунт к поселку Ударному.

Но дорога здесь была только на карте, а с запутанного чертежа, нарисованного мужиком, мы сразу сбились. Петляем по полям, река преграждает путь… Пришлось вертаться к Углегорску и ехать в объезд.

После Ударного въехали в горы, в их теснинах на глазах увядали "палочки" связи Мегафона и Билайна. Связь нам нужна… Пока нужна…

Поставили лагерь на полянке у речки Ингулец. Пошел промышлять на уху, но клевала настолько уж мелкая каменка… Бросил это занятие.

Вместо ухи — кук-са и шашлык из колбасы, глоток спирта за начало похода. Делать неча, и мы рано легли по палаткам. Местные боги оказались камуями сна, бессонница нас здесь не мучила. До восьми утра, целых десять часов, прошли в глубоком сне, перемежаемом сладостной дремой.

8 августа

Утром полез на сопку с соснами, посаженными еще советскими лесоводами. Внизу малина спелая, выше грибы-моховики. Крупный киш-мыш, зеленые ягоды вот-вот созреют.

Утренний лес полон звоном насекомых (цикад?). Среди обвитых лианами сосен звук этот живо напомнил цикадистые джунгли Пхукета. Прошедшей зимой я обьезжал этот остров на велосипеде по периметру.

В 9 часов 51 минуту увидел с горы красный самолетик, заходящий на посадку в Шахтерск. Это Серый с Толяном летят из Южного, пора мне вниз идти…

На спуске нашел два необычных клубня, размером с маленькие картошки. Как круглые белые мармеладки, прозрачные, упругие… Одну разрезал ножом. Что за хрень? Смотрите фото, кто знает.

Подъехали на велах воздушная парочка Толя и Серж, отдаю их имущество — то, что нельзя брать в самолет: газовые баллоны для плитки, пшикалки от комаров, сжатый воздух + раструб (пугалка от медведя), что-то из аптечки.

Общий обед и купание в ручье, любезное отсутствие комаров позволяет позагорать. Так и поехали дальше, как пляжники: в шортах, раздетые. Опять Таиланд, ага! Но Серж на поворотах не забывает жать на баллон на руле, гудит, размеры медвежьих следов на дороге большие, сахалинские.

Дорога заводит наши велы в горы да все выше, в скалы. Местами, как полка, она идет в вырубленных человеком каменных склонах. Смотрю за обочину. Спуститься вниз здесь можно только скалолазу. Интересно: как карафутовцы горные дороги строили? Если кайлом и лопатой, то это труд неимоверный — долбить скалу!

Как-то раз дорога пересекла очередной боковой ручей и пошла влево плавной дугой. Пошла, как по дамбе плотины: с правой стороны вниз смотришь — тут невысоко, как со второго этажа. Зато слева… Как с десятиэтажного дома вниз смотришь! Распадок засыпан огромной земляной плотиной, и по ней сверху идет дорога. Какой же нужен был труд, чтобы далеко внизу заключить ручей в трубу и сверху нагрести эту неимоверно большую массу земли?! И таких распадков здесь не один и не два.

Неожиданно увидели "паркетный" джип, еще один, и слева открылось озеро Нутко. В теснинах гор и тайги — приятный для глаза простор водной глади. Нынче неподготовленные джипы от Углегорска доезжают только сюда, дальше им хода нет. Фотографирую мальчика-рыбака с карасями, подходят взрослые. Как и мы, они тоже южане. В гости из Хабаровска приехал товарищ на машине, уже который год отдыхают они в этих местах.

Вообще-то Нутко не озеро, а лесосплавное искусственное водохранилище. До сих пор видна галечная пристань, куда выезжали машины и лошади с лесом, вываливали его в воду. Внизу на реке стояли дополнительные плотины-накопители воды.

Вот озеро наполнилось лесом, наступает решительный миг. Сначала озерный запор, а потом и речные плотины последовательно открывались — и вал накопленного леса летел вниз по распадку, сметая все на пути. До равнины — там лес растаскивали паровозами и бревнотасками. Все пожирал бумкомбинат.

Бетонные трубы бумкомбинатов до сих пор стоят по городкам Сахалина… Крепкие! Через них половина природы острова пеплом вверх вылетела. Мы, современники, на остатках живем. Вредное какое животное, человек, да?

Нынче здесь опять тайга подросла. Скоро подправят хУзяева эту дорогу и опять начнут задешево лес-кругляк сплавлять в страны развиТОГО капитализЬмя.

***

ИМХО: зря не заночевали на Нутко, просторное оно, рыбное… Доехали до озера Ванкувер, там долго расчищали лопухи и крапиву выше роста под палаточный лагерь.

Уж свечерело — вдруг раздался звук трубы и вопли радости. Вверху, на дороге. Это в пешем порядке догнали нас Миха и Денис по прозвищу "Пять Капель".

Мегамонстры пешего туризма

Так и есть, монстры. То расстояние, что мы с Валерой ехали на вело два дня, они прошли пешком за день. Впрочем, потом нехотя признались, что часть пути их подвезли на попутках.

Денис от роду голосом тих, но любит в лесу покричать. Он из тех, кто в средние века сидел у Колумба на мачте и орал:

 — Земля! Земля, ###! Проснитесь, уроды, мы спасены!

Вечером у костра громко читал нам Есенина: "гой ты, Русь моя родная!", тихий Ванкувер такого еще не слышал.

Обожает свою трубу-пугалку от медведя, под ее бодрый и ревный напев прошли оставшиеся два дня нашего велопешедрапа в Гастелло.

Шутки-прибаутки, все им рады. Денис продолжает громко трубить. На крутом склоне Анатолий принимает сверху их рюкзаки. У Михаила рюкзак неожиданно тяжел, у Дениса вообще — ого! — килограммов тридцать!

Нынче рюкзачные люди тарятся в основном сухими продуктами, не требующими варки: кашами в пакетиках, орешками, кук-сой и сухой картошкой, мясными сублиматами… Такое легче нести.

Но это же МЕГАМОНСТРЫ, им пофиг на вес. Они набрали для себя компотов и грибов в стеклянных (!) банках, сладкого горошка в жестянках. И на двоих три полторашки сладкой газировки!

 — Я что — водку должен обычной водой запивать?! — сказал Денис.

А водки у них было по полтора литра на брата. Разумеется, не все себе — а чтобы и нас, товарищей-велосипедистов, угостить, "по пять капель".

В последующие дни это происходило так. Например, плохая дорога в гору, поэтому никто не едет, все пешком. Денис:

 — Какая красивая сопочка слева! Товарищи, предлагаю пять капель за нее.

Желающие останавливаются и "накапеливаются".

 — Хватит пока, впереди перевал, там выпьем за него.

Но перевала все нет и нет…

 — Давайте не до перевала, а до первого поворота.

Но поворота все нет и нет…

 — Товарищи! Предлагаю по пять капель за эту прекрасную прямую дорогу!

***

Так и хочется сказать начинающим туристам: не вздумайте это повторить! Для многих рюкзачных людей туризм и алкоголь совместимы — но мало кто из нас пьет утром и днем, а вечером уставшему организму достаточно 100-150 граммов, чтобы достичь нирваны.

***

Берега Ванкувера плотно заросли травой, не подступиться, пляжей, как на Нутко, здесь нет. Поплавал на лодочке, попробовал половить рыбу на хлеб — не хочет местная рыба хлеба от ужан…

9 августа или День пешехода

Самый тяжелый день.

Сначала весело — "посторонись, пехота!" — мы обогнали на спуске Мишу и Дениса. Спустились к реке Снежинке на дорогу, которая уходила направо, на озеро Челюскинцев и поселок Краснополье. На карте это солидный трек, а воочию некогда бойкая дорога спряталась за стеной травы, будто и нет ее. Джунгли зеленые, непроходимые для вело- и пеше-. Слава богу, нам налево, здесь неделю назад дорогу обновила команда из квадриков и мотоциклистов.

Тут нам досталось лиха, велосипедистам. На Снежинке. "Дорога" идет по реке, местами по камням-окатышам размером с мяч и больше. Пешеходы давно нас догнали и только за компанию идут с нами — а мы под их сочувственные слова волочем по камням и несем через броды наши груженые велы. Полдня по реке вверх! Как каторжные тащились! Трипо-вело-садо-мазо…

Август, а Снежинка непривычно пуста, лосося нет. Лишь раз на перекате одинокий горбыль принял меня за медведя и заполошно рванул вверх. Один, нет ему пары.

У безымянной высоты "920" джапан роад вгрызлась в скалы и полезла вверх. Плохо расчищенные каменные осыпи напоминали о сизифовом труде редко здесь бывающих джиперов.

Старший из нас, 62-летний Валера, он и начал первым, как мальчишка, сталкивать глыбы в низ, в русло Снежинки. Мы следом тоже увлеклись. Интересно же, как тяжелый каменюка летит, захватывая щебень и сдвигая другие камни. Все валит вниз, лавина, гул обвала, далекий всплеск реки.

Лишь ближе к вечеру горные духи перевала Никольского позволили нам набрать максимальную высоту и мы с облегчением покатили вниз, в долину реки Нитуй.

Озеро Никольское, или Оленье, или Перевальное

Так по-разному называют это крохотное горное озеро. Судя по всему, оно естественного происхождения. По словам бывалых людей, в нем водится форель размером с небольшую горбушу — беспрецедентный факт для горных озер Сахалина.

Как-то осенью два рыбака поехали на него, но их вежливо не пропустила на озеро группа корейцев. В этот день у диаспоры Углегорска там был день памяти… Скорбной памяти то ли по соотечественникам, строителям этой дороги, то ли по другому поводу…

"Как начнете спускаться с перевала — смотрите внимательно. Слева в глубине леса стоит приметная ель, от нее начинается старая просека, ведущая к озеру", — так рассказывали нам.

Анатолий поехал вперед, но я передал ему слова Дениса, что сейчас надо идти-ехать всем вместе, чтобы не пропустить поворот на озеро. Толя послушно отстал, а я самонадеянно покатил вниз, уверенный, что не пропущу поворот.

В итоге (черт местный попутал меня!) все пропустил. А заросшую просеку и столетнюю ель нащупал приглядчивым глазом именно Анатолий! Но мы с Сергеем были уже далеко впереди…

Никто не захотел возвращаться, и мы стали лагерем в огромных лопухах ручья Ялу.

"Спортсмены" и "путешественники"

Уже давно я поделил нас, туристов, на эти (весьма условные) градации. Один и тот же маршрут люди проходят в разных режимах.

Спортивно-заточенные стремятся как можно быстрее, им в кайф силовое решение. Одни хотят максимально взбодрить организм после городского застоя, за короткий срок набраться здоровья. Для других — это многодневный Гольфстрим, утром встал, и уже в струе — и тебя несет, несет… Упоение, наслаждение рвущейся из тела силы, дотоле дремавшей в городских стенах.

В этом ритме есть свой плюс, и многие из нас "спортсмены", но есть и минус. Суть в том, что даже самые заядлые из нас 95-99% своей жизни проводят в привычных условиях города, и мы не знаем, чем занять себя в минуты и часы отдыха турпохода. Скучно отдыхать, заняться нечем.

Да и Природа, которую мы боготворим, часто враждебна. Холод или палящее солнце, жажда и голод, и стертые ноги, комары и клещи, ночного леса пугающий шорох. Медведь! Вот следы, он хозяин здесь, гость я.

В крайних случаях я знавал туристов, которые с выпученными глазами пробегали маршрут и успокаивались только на финише у ЖД-станции. Впереди город, и человек наконец-то расслабится, полностью успокоится с близкими людьми в родном доме.

Эти минусы (в меньшей степени) есть и у "путешественников", которые проходят маршрут медленней, с дневками-остановками, которые стараются не "прошить" путь, как игла ткань, а жить в пути, "войти" в поход, как в свою квартиру. "Открыть дверь" похода, захлопнуть ее за собой, и остаться в походе. Жить, как в городе, чтобы деревья стояли, как стены родного дома, стать частью Природы. Это трудно для нас, городских, и поэтому "спортсменов" всегда намного больше "путешественников".

10 августа, утро

После завтрака развлекался, бросал местным рыбам крошки колбасы. Не едят! Предложил варено-сушеные икринки горбуши. Хватают и выплевывают, ну и ну! Кинул опарыша — тоже в игнор.

Думаю, причина в том, что наш ручей впадает в реку Нитуй, а на ней есть непроходимый для лососей водопад. Как на озерах горы Спамберг, здешняя форель питается летающими насекомыми, ручейниками, чем-то еще. Да, вот выпрыгнула, ловко схватила комара.

Как известно, таежные комары у городского человека отсасывают только дурную кровь, хорошую оставляют. "Вот вернемся домой все такие хорошие, очищенные, наберемся опять дури городской — обязательно вернусь сюда, найду чертово озеро!", — думал я.

***

Из дневника: "Пешеходы предусмотрительно вышли из лагеря раньше всех. Впереди легкий путь (тьфу три раза!), спуск к морю, мы их нагоним, сегодня будет "День велосипедистов".

Но "дорога" опять пошла руслом ручья, по каменьям. Одно радует — не вверх, как на Снежинке, а вниз, чуть полегче.

Вот с Сержем уже быстро и весело катим по полянам бывшего поселка Таежного. От него ничего не осталось, буквально ничего. Добрыми лучами ласкает солнце округу, оба отмечаем, что здесь нам хорошо, радостно, какое-то место здесь правильное, свой особенный мир.

Короткий подъем в горы, последний перевал — и вот он, спуск к морю. Теперь только вниз. Мчимся накатом по хорошей дороге, с наслаждением вписываясь в повороты, сегодня "День велосипедистов". Однако ж — где наши пешеходы? Что-то быстро идут, догнать не можем…

Навстречу проехали первые машины, Нива и джапан джип, в них по паре мужчина-женщина. Еще один джип стоит на обочине, рядом двое мужчин. Разговорились. Вся их трудовая советская молодость прошла в Таежном, в леспромхозе.

 — Вы проехали, ничего не видели. А мы иногда там проезжаем — здесь твой дом стоял, здесь мой. Улицы все помним…

Удар грудью

Опять упоительная гонка, наслаждение спуском. Да где же Миха и Денис?! Давно уж догнать их должны!

Вот они, их спины за поворотом.

— Ну, пехота, еле догнал вас!

Но парни что-то хмурятся. Нехотя разговорились. Оказывается, они остановили те самые "Ниву" и джип с Поронайска, чтобы обменяться информацией о дороге, а у одной из пассажирок вся грудь нараспашку, голая.

— Да ну! Прям вся?!

— Отвечаем! Рядом ее парень сидит, я даже не знаю, как он позволил. Вот, кажется, в самую глушь мы зашли, вокруг природа, друзья, тишина, пять капель… Все наши тихие мужские радости, и — на тебе! Бессовестный удар грудью наотмашь. Исподтишка! По гормонам!

— Основной инстинкт. В наших стерильных условиях он крайне опасен, — согласился я.

— Видел, какая грудь? А?! Видел?!

— Хм… Да нет, чо та не видел… Может, я внимания не обратил?

— Конечно, не обратил! Потому что ты старый, те все пофигу!

— Да, вспоминаю, как пацаном я захотел дойти до моря. От Новоалександровки, через Сусунайский хребет. За деревней на речке в лесу увидел девушек в купальниках, и превосходное настроение сразу испортилось. Страстно захотелось любви, а не приключений, тоска в меня вошла…

— Вот! Так и есть. Они все нам портят, вся жизнь туриста наперекосяк.

— А ща мне пофиг. Старость — это радость, братцы! А виагра — зло.

Как только молодежь приняла мою с ними мужскую солидарность, последовал беспорядочный обмен мнениями:

— Да, православные! Вот так! Наша коренная религия с ними не справляется!

— Только чтобы не мучится так, приму ислам. Всех в паранжу!

— Одно радует — зима впереди, мороз всех паранжирует, оденет!

— Офигели!

— Обнаглели!

После этого разговора я догадался, почему мы, велосипедисты, еле-еле догнали на спуске наших пешеходов. Это они вниз в Гастелло бежали, чтобы там "по бабам". Вот что может сотворить с двумя крепкими мужиками пара самых обычных молочных желез!

— Ну, поехал я… догоняйте.

— Присмотри в деревне какой-нибудь дом брошенный, барак… Поезд на Южный утром, не в палатках же там ночевать.

— Хорошо.

Прошел час, я и Анатолий тихо ехали в гору. Гастелло было близко. Вдруг сзади раздались знакомые звуки трубы. Мы оглянулись.

Нас догонял тот самый джип с двумя мужиками. Они ухмылялись. В салоне сидел Михаил и тоже с улыбкой махал нам рукой, а Денис вылез из окна машины почти по пояс и трубил, аки боевой слон, торжествуя окончательную победу пешеходов над велосипедистами.

С ревом ушел джип с нашими друзьями в сторону Гастелло, и что с ними там приключилось, я боюсь даже думать.